Противоположности

      Ичиго громко чеканил шаг, пересекая широкий коридор, предшествующий залу собраний капитанов. Утренние сборы он пропустил в виду последних манипуляций лекарей и дотошного Куроцучи, вознамерившегося напоследок вдоволь попить его кровушки, то есть — окончательно вынести только-только выздоровевшему сослуживцу мозг. Тот, верно, стал бы украшением коллекции нового первого ученого Готэя.       Капитан Второго нервно передернул плечами и похрустел шеей: нынче он чувствовал себя превосходно. Правда, бесполезное лежание сроком в три дня выбешивало чересчур активного наемника, а еще разбивало его здорово натренированное тело. Шиба невольно усмехнулся, обращаясь мыслями в тот день, когда мальчиком переступил порог штаба Омницукидо и получил себе в учителя самую быструю из ниндзя. Она гоняла его как следует; несмотря на свои кошачьи лениво-размеренные повадки, принцесса Шихоин с удовольствием предавалась тренировкам, ведь она так любила надирать всем, эм, хвосты.       Эта энергичная, вечно куда-то пропадавшая, вечно где-то бродившая, вечно чем-то забавлявшаяся кошка не могла не увлечь пылкого неугомонного подростка. В отличие от того же Бьякуи, Ичиго ловил каждое ее слово, на потехи откликался всем сердцем, да и сам горазд был выкинуть какую-нибудь штуку. Впрочем, пакостями отличались все наследники Великих Домов — видимо, так на них сказывалось положение кланов и та вседозволенность, с которой встречали любого отпрыска знатной фамилии. Будь то дом сенсэя или званый ужин, будь то стены Академии или расположение отряда родителей, будь то веселые кварталы или спальня знатной особы — Ичиго сходило с рук все. С этой же уверенностью он шел к главнокомандующему: сейчас ему нужно было пояснить не только свое отсутствие на посту, но и потребовать нечто невообразимое.       — Установить слежку за высшим составом Готэя?! — Ямамото хлопнул посохом о пол, раскатом эха обдав уши молодого капитана и порывом реяцу взъерошив волосы своего любимого ученика.       — Прошу, давайте все успокоимся. Сэнсей? Ичиго-сан? — Укитаке Джуширо примирительно выставил руки вперед и по очереди мягко улыбнулся обоим сцепившимся. Укитаке всегда приглашали туда, где нужно было сгладить углы, или вовремя потушить огонь ссоры, или привнести должный компромисс.       Ичиго фыркнул, но поддался на немые мольбы наставника и поумерил прыть, поунял свой гонор.       — Это вызвано обстоятельствами, а не моей прихотью, — недовольно все ж скрестил он руки на груди и взглянул на упертого деда Яму исподлобья. — В конце концов, это я отвечаю за безопасность, и вправе требовать принятия соответствующих мер по ее соблюдению.       От подобных громких, хлестких, где-то нахальных заявлений у Генрюсая едва пар не пошел из ушей; по крайне мере, забулькал, запыхтел и зашипел он весьма красноречиво — точно закипевший чайник.       — М-м-мальчишка! — пожевал губы старик. — Без году неделя, а уже собираешься взять под сомнение авторитет капитанов, служивших Готэю верой и правдой не одну сотню лет?! Хочешь перекроить давно сложенную систему?!       — А если она неправильна! — буркнул Шиба.       — Молчать! — снова гаркнул вспыльчивый генерал, весь затрясшийся от негодования. Впрочем, рыжий и глазом не повел: как сидел, насупившись и скрипя зубами, так и продолжил, уставившись в одну точку. — Я не позволю нарушать привычную работу отрядов!       — Ну тогда лишитесь еще не одного десятка бойцов! — психанул все-таки Ичиго, схватившись на ноги.       Укитаке вздохнул и обреченно покачал головой: он брался мирить этих двух четвертый раз за встречу. Правда, привести дело в лад на сей раз ему не удалось: оскорбленный недоверием капитан Второго вылетел из зала так, что только полы хаори блеснули оранжевой подбивкой в проеме двери.       — Ичиго! — наставник окликнул его, когда тот оказался уже у врат. Этот его ученик всегда был быстрым, но и нравом крутым отличался не меньше. — Ичиго, постой! — Только поправленное здоровье позволило капитану Тринадцатого догнать этого вспыльчивого парня, чтобы уберечь его от дальнейших импульсивных действий, от чреватых проблемами решений.       — Что еще?! — буркнул аристократ. Говорить надлежащим тоном расхотелось даже с этим синигами.       — Не будь так категоричен, — произнес последний. Укитаке положил теплую ладонь на напряженное плечо Шибы и придвинувшись к уху шепнул: — Дай Ямамото-доно время. Он привык действовать более взвешенно и рассудительно. Он не может по-иному, его обязывает долг, ведь он один несет ответственность за столько душ.       Ичиго покосился на учителя: плавная, ровная, немного вкрадчивая речь того успокаивала помимо воли, но все же Ичиго давно не зеленый юнец, чтобы его можно было утихомирить таким вот способом. Как командир Омницукидо он опирался на факты, которые самолично раздобыл и проверил. Как капитан Готэя он оценил угрозу для всех и доложил о ней главнокомандующему. По убежденному мнению Ичиго, только упрямство старика и его недальновидность застопорили дело, которое давно уже приняло плачевный оборот.       — А разве я не несу ответственность за своих людей? Как и вы, разве не отвечаете за своих? Как и отец, как Бьякуя, как Кьераку-тайчо, м? Почему мы должны рисковать жизнями офицеров, пока кто-то там когда-то там, возможно, примет наконец «взвешенное» решение, — поерничал Шиба.       Укитаке печально вздохнул. Он не отрицал его правоту, видел рациональное зерно в его опасениях, но как и Ямамото не находил достаточных оснований, чтобы перевести Готэй на военное положение. Слишком зыбко все было в плане конкретных обвинений, слишком торопливо действовал его ученик, даже если отвечал теперь за внутреннюю безопасность всего Общества Душ.       — Ичиго, — продолжая придерживать того за плечо, более опытный капитан отвел его в сторону от стражей ворот, которые стали неожиданными свидетелями не особо открытого разговора. — За неимением, пока, точных данных, не правильнее ли было бы подождать, так сказать, дать предполагаемому врагу проявить себя?       — Ну так я этого и добиваюсь, — хмыкнул парень, — я отправлю следить за капитанами лучших лю…       — …нет-нет, — помотал головой Укитаке, — сэнсей прав: ни один из капитанов не допустит этого. Да и поставь себя на их место. Вряд ли это наблюдение, пусть и во благо, останется незамеченным ими, и тогда Совет может притянуть тебя к ответственности за вмешательство в частную жизнь синигами.       — Пф, Совет, — закатил глаза наемник, — что мне Совет, я-то присягнул Готэю, а не этим пустомелям. Да и Отряд тайных операций на то и такой отряд, чтобы проводить несанкционированные действия в целях соблюдения порядка в нашем обществе. Вы только вдумайтесь, Укитаке-сан: этот преступник или преступники сначала использовали души руконгайцев, от дальних районов постепенно переходя под самые стены столицы, а затем стали исчезать готэйцы. Сначала обычные бойцы, затем младшие офицеры. Прогрессия, по-моему, налицо: скоро этот ублюдок не побрезгует старшим офицерским составом, затем на лейтенантов и капитанов перейдет, а после и в аристократию полезет. Советники же первыми падут его жертвами — они отлично подходят на эту роль: беззащитные, а с реяцу мощной.       Укитаке задумчиво пригладил подбородок. Беспокойство Шибы передалось ему со словами. Атмосфера нагнеталась, кольцо вокруг столицы сужалось, предположения об экспериментах с душами выглядели более чем очевидными, к тому же в связке с тем обстоятельством, что отряд Шибы в бойне с другими пустыми наткнулся на одного неизведанного, явно какого-то гибрида.       — Ты уверен, что Урахара Киске к этому не причастен? — провел нужную параллель известный мудрец Готэя.       — Да, — твердо кивнул Ичиго. — В Архиве я наткнулся на кое-какие свидетельства из обвинительного заключения. Они напомнили мне об опытах Урахары, но я точно знаю, что капитан добывал реяцу для них безобидным путем. Я сам несколько раз передавал ему часть духовных частиц. Я помню, что он работал над одним проектом, но бумаги по нему утаивает капитан Куроцучи. Но в том, что Урахара, даром что наемник, не отличался корыстью или подлостью, знаю слишком хорошо. Я двадцать лет практически прожил с ним плечом к плечу при дворце Шихоин.       — Вот как, — Укитаке снова мягко улыбнулся и кивнул ученику, — хорошо, я попробую еще раз поговорить с сэнсеем, но ты должен пообещать мне, Ичиго, немного подождать. Готэй быстро полнится слухами, уверен, что истинный виновный уже прознал о твоем расследовании, а значит, затаится на время. Подыграй ему в этом. В перерыве — проверь все свои доводы еще раз: Совет не различает ложных или заслуженных обвинений, выносит приговор раз, и часто тот, что обжалованию не подлежит.       Шиба нахмурился, но на выжидающий взгляд учителя ответил согласием. Он не хотел проверять себя тысячу ненужных раз: он и так все проработал до конца, разве что не выжал из чертового капитана Двенадцатого отряда необходимые для следствия документы.       — Вот и славно, — обрадовался Укитаке Джуширо. На лице его проступила блаженная нега, а из груди выскользнуло легкое дыхание. Он слегка похлопал парня по плечу и посоветовал тому занять себя делами в отряде, который на десяток дней вновь остался без капитана, хоть Сой Фон заменяла его на посту достойно. Укитаке приглядывал и за ней. — Потом, — мужчина смущенно опустил глаза и, лукаво улыбнувшись своим мыслям, добавил, — и потом, насколько помнится, у Шибы-сана теперь появился еще один интерес. Свадьба, знаете ли, дело хлопотное, но и приятное. Даже самому лучшему бойцу необходимы покой, мирный дом и душа, пред которой хочется сбросить самую неприступную броню…       — Мама, — цокнул Ичиго и раздосадованно потер переносицу. — Уже все всем разболтала, — проворчал он в свою ладонь, но учитель откликнулся на его ворчание добрым смехом.       — Ступай, улаживай личные дела, Ичиго, живи, люби, а работу оставь старикам. Нам она уже не в тягость.       Рыжий шумно выдохнул, точно собирался вновь погружаться в воду и провести там сутки в засаде. Признаться, Ичиго с куда большей охотой сходил бы на задание и пришил бы кого, чем шлепать в Четвертый отряд и брать у капитана Уноханы разрешение на женитьбу с одной из ее офицеров. Ичиго оттягивал этот момент как мог: встречаться с обеими женщинами сейчас, когда у него был забот полон рот, не хотелось, не моглось.       И все же долг не только пред Готэем, но и кланом, заставил Шибу повернуть в сторону медотряда. Простившись с Укитаке, он решил пройтись пешком, без неотъемлемого для него сюнпо, что было довольно непривычно, но не плохо. У Шибы появилось время обдумать все сказанное в Первом, помозговать над тем, что скажет он в Четвертом, да и вообще осознать весь смысл слов «свадьба», «любить», «близкая душа», которые употребил в беседе его духовный наставник. Ранее они вызывали у наследника Великого Дома форменное отвращение, после ухода Йоруичи — тупую боль под ложечкой, сейчас же, после спонтанного предложение девице из Рукона, аристократ почувствовал неожиданный интерес. Все упомянутые понятия контрастировали с его мировоззрением убийцы, руконгайка была противоположностью ему во всем, а новая жизнь, возможная за пределами родного отряда, вызывала легкий трепет, но в то же время и азарт. Все Шиба могли похвастать своими женщинами — красивыми, мудрыми, смелыми, сильными. В Иноуэ Орихиме что-то тоже такое было, чего-то и не хватало, однако, определенно, стыда за союз с ней, пусть и безродной нищенкой, парень не испытывал. Слабый, трусливый двадцатый офицер. Шиба хитро усмехнулся и впустил во взгляд жаркие огоньки: он не придумывал — предрекал: в этой крошке таился огромный потенциал. К нему нужно было только добраться. Хоть на эти игры у занятого капитана не имелось лишнего времени.       Рассеянно взъерошив волосы, сделав те еще лохматее и, как нарочно, еще не подходяще под момент, капитан Второго нашел главного медика Готэя за работой. Вышедшая из операционной Унохана, будучи по локти в крови, также не особо располагала к торжественной теме разговора.       — Шиба-сан? — искренне удивилась женщина. — Вам что-нибудь понадобилось? — улыбнулась она, как всегда, жутковато: мол, если ее отвлекли по пустякам, то кто-то мог свадьбу сыграть и безголовым.       — Мне нужно переговорить с Вами, Унохана-сан, по личному делу, — отрапортовал молодой капитан, и лишь, когда получил в ответ утвердительный кивок, сумел расслабить спину. Сам не знал, почему вытягивался перед Первой Кенпачи непременно в струнку.       Она вернулась к нему спустя какое-то время. Омыв руки, сменив больничный халат на хаори, а подобранные волосы — на привычную косу, заплетенную спереди, эта женщина преобразилась и выглядела довольно-таки милой. За смеющимися глазами — спрятала свой огонь, за мягкой улыбкой — прежнее недовольство.       — Пройдемте на энгава, Шиба-сан, — указала она посетителю на выход и увела его туда за собой. Сев на пятки, приосанившись и оценив время дня по солнцу, она сделала пригласительный жест присесть и молодому товарищу. — Так какое у Вас ко мне дело? — пролепетала она.       — Это касается одной из ваших офицеров, Иноуэ Орихиме, — без обиняков начал он. — Насколько я понял, у нее нет семьи, поэтому я прошу ее руки у вас.       Унохана взметнула брови и пару раз моргнула в неподдельном изумлении. Окинув взглядом говорившего, с головы до пят, она поспешила вернуть лицу спокойное выражение и учтиво поклонилась:       — Подобное предложение — честь для меня, как капитана, и я, конечно же, не имею никаких оснований, чтобы не выдавать ее замуж за представителя столь знатного Дома и несомненно храброго, сильного синигами, если… — Унохана взяла театральную паузу, вдоволь помучив гордого аристократа. — Если вы уже переговорили на этот счет с самой Иноуэ-сан, и она не имеет к вашей кандидатуре никаких возражений.       Шиба поморщил нос, криво усмехнулся, щуря глаз, наклонил голову набок, потер затылок, цокнул:       — Да как вам сказать? С этим повышением у меня не было возможности еще все с ней обсудить в деталях, но согласие от нее я таки получил.       — Вот ка-ак, — пропела Унохана, поднимаясь с колен. Она взглянула на поравнявшегося с нею гостя и загадочно улыбнулась: — Тогда зовите Иноуэ-сан. Она знает, как найти мой чайный домик. Все важные и серьезные дела необходимо решать только за чашечкой моего расслабляющего чая.