Противоположности

      Пока Урахара-сан разглядывал татуировку таинственного происхождения на руке ее мужа, Орихиме разглядывала помещение, в которое их привели. С виду это был обычный, традиционный деревянный домик, не сильно большой к тому ж, если учесть, сколько народу он в себя уместил. Помимо беглого капитана Двенадцатого отряда здесь так же нашелся его друг, некогда командир Отряда кидо, попавший под одно с Урахарой-саном обвинение в предательстве. Назвался этот синигами Тессаи-саном и, хоть показался угрюмым и нелюдимым, любезно предложил гостье чашку очень вкусного чая. Орихиме поблагодарила за угощение и спустилась по ступенькам в то самое, довольно просторное помещение под домом, где нынче проходила важная для ее супруга беседа, а также что-то нечто странное, отдаленно напоминавшее тренировку еще с десятка людей.       — С каких небес притопал к нам такой брыльянт? — вырос подле Орихиме высокий худощавый мужчина со светлыми прямыми волосами, гораздо длиннее ее собственных. Одет он был в какие-то простые хлопковые штаны; косодэ, с подобранными веревкой рукавами, на нем кое-где успело поистрепаться, как впрочем и его лицо, силившееся казаться веселым, а выглядевшим все равно тусклым, осунувшимся, уставшим, почти таким же, как у Урахары-сана. — Чё смолкла-то? — цокнул он сквозь широкие зубы. — Откуда к нам такая мамзель пожаловала, говорю?       Орихиме хлопнула глазами. Честно говоря, за рассматриванием, она пропустила, видимо, и первый вопрос, и повторенный, но стоять дальше, как воды в рот набрав, было уже неприлично. Она напрягла память, поморщив лоб, и выдала опрометью:       — Вы, Хирако-сан, так ведь?       Да, определенно, так и называл этого капитана Ямада-кун, когда они видели его у подножья Сокёку. Правда, Йоруичи-сан приволокла его туда в той страшной маске пустого, в которых сейчас… Орихиме воровато оглянулась на тренировочную площадку в глубине сего подпола, ужасно походившего на «яму» под тем же Сокёку, — там сейчас, обведенные несколькими барьерами кидо, сражались те самые «маски», только они мало походили на прежних синигами и по манере боя, и по атакам, что смахивали на способности пустых.       — Знаешь меня? Польщен! — оскалился едко блондин. — Впрочем, как могло быть иначе? Ты моя первая любовь, а я, видать, твоя, раз выведала мое имя. О-ох, люблю настырных дам!       — Увянь, Хирако, — бывшего капитана Пятого с легкостью убрала ладонь Шибы, легшая тому на всю его зубоскалистую… лицо, — и не приставай к моей жене.       У Хирако вылезли глаза на лоб, за что он получил смешок от Урахары и извинительное пожатие плечами от Орихиме. Ей некогда было принимать комплименты или ухаживания от другого мужчины, она живо засеменила за своим, когда тот закончил тут свое дело. Они ведь напарники нынче.       — Ичиго-сама, узнали что-то? — отважилась она проявить интерес в этом его деле, ибо не на шутку беспокоилась за духовное благополучие супруга, да и за физическое тоже. Все-таки из-за службы он не смог настроиться на их первую брачную ночь. Об остальных Орихиме надеяться не бралась даже.       — Ничего существенного, — тоже не смолчал Ичиго, завязывая меж ними те самые, доверительные для семьи, отношения. — Хогёку — предмет, шарик, названный так Урахарой; он представляет собой скопление реяцу и… помогает стирать грани меж синигами и пустыми. Ты, верно, видела остальных осужденных на казнь «жертв эксперимента Урахары Киске»? — кивнул Ичиго со ступеней на полигон. — Так вот, эти «жертвы» выжили благодаря нашему гению и его шарику. Совет опять обвинил ни в чем не повинного, а настоящего злодея, у которого, видать, есть схожий шар, как всегда, оставил без наказания.       — Настоящего? — от переизбытка эмоций Орихиме перецепилась на ступеньке и едва не полетела вниз, но верная рука супруга вовремя подхватила ее под локоть — как бы уже меж делом: Ичиго продолжил путь, что-то усиленно обмозговывая. А в голове Орихиме невольно всплыли его давешние слова про то, что «он станет ее опорой». Аристократ держал их.       — Я не скажу тебе, кто напал на них, для твоего же блага, — обронил командир Омницукидо, — ну, знаешь, чтобы если тебя вдруг схватят и начнут пытать, ты все равно не смогла им ничего выдать.       Орихиме как шла, так и остолбенела. «Пы… пытать???» Так вот, что значит быть женой ниндзя?! О таких последствиях она и не задумывалась даже. «Пы-пы-пытать???!!!»       Ичиго пакостно хихикнул, оглянувшись на нее. Спустившись забрать жену, он попенял:       — Ты должна научиться не обращать внимания на мой специфический юмор. Знаешь, по этой части у меня были весьма хорошие учителя, и вряд ли я смогу отделаться от этой привычки. Извини уж.       — А? Нет, ничего, — поспешила та отмахнуться, незаметно облегченно выдохнув на сторону. — Вам не нужно ни от чего отвыкать, Ичиго-сама. Это я постараюсь привыкнуть. Извините меня тоже. А-а? Что насчет вашей памяти? Урахара-сан что-то прояснил? — У них были и более серьезные вопросы.       — Фу-ух, — несколько подустал от ее расспросов Шиба, но тем не менее, остановившись на вершине лестницы и взглянув на «яму» с горы, задумчиво помотал головой. — Стирающего кидо на мне нет. Тессаи проверил, а кто как не он — мастер в этом деле? Остается вариант с подобной способностью чьего-нибудь занпакто. Занпакто того, кому я явно перешел дорогу, когда явно же подобрался к чему-то очень близко. Где? Когда? На сколько близко? Вот главные моменты, что нужно вспомнить. А кому может принадлежать такой занпакто, кажется, не сложно догадаться… — Орихиме вскинула на Ичиго вопросительный взгляд. Он смешно взъерошил ее распушившиеся еще с Дангая волосы. — Например, тому, о способностях меча которого не знает даже собственный капитан. Неправда ли, странно? — усмехнулся, что-то явно задумав, Ичиго и через голову жены кивнул Хирако, стоявшему внизу.       Она забегала взглядом меж этих двух мужчин. Не зная, в чем заключался их сговор, достаточно было заметить как просветлело лицо капитана Второго, каким ободрившимся теперь выглядел он на обратном пути домой. Выходит, все это путешествие было не зря, выходит, что и их первая ночь стоила того, чтобы принести ее в жертву его радости? Орихиме чувствовала себя от этого ужасно счастливой, лишь где-то отдаленно сожалея о том, что их брак так и не был консумирован. Это вселяло некоторый трепет в ее радовавшееся за супруга сердце, это привносило логичный испуг, что от нее он еще мог отказаться в пользу более подходящей ему по статусу, и по чувствам женщины… которую они так и не встретили сегодня средь числа все недавних беглецов из Общества душ.       Любопытной по своей природе Орихиме не терпелось, конечно, разузнать, где сейчас Йоруичи-сан, как она себя чувствует, что с ней, и что на этот счет думает ее муж. Орихиме несмело покосилась на лицо Ичиго. Они снова перешли на быструю ходьбу, выйдя на улицу, он снова казался загруженным сотней новых мыслей, которые приводили его в чувство действенности, который будоражили в нем кровь, вызывали азарт в глазах, заставляли снова жить, а не мучиться бесцельным существованием. Орихиме остро ощущала все его переживания. Она невероятно прониклась ним задолго до их единения.       — Ичиго-сама!!! Берегитесь! — закричала вдруг она, всего на какой-то миг раньше уловив пронзительный свист какого-то тяжелого предмета в воздухе.       Оба синигами среагировали мгновенно, отскочив в разные стороны от того места куда упал огромный длинный хвост появившегося буквально из ниоткуда исполинского пустого. О четырех когтистых лапах, с рогатой маской, с большими шипами по хребту и вдоль хвоста — этот враг внушал страх всем своим видом… Орихиме. Ичиго же, тотчас схватившись за меч, бросился в атаку.       — Спрячься и не высовывайся! — прозвучало его приказом прежде, чем округу аж зашатало землетрясением от гулкого протяжного рева и негодующим топотом голодного пустого, клюнувшего, видимо, на приманку из сильной реяцу давеча, а теперь наконец-то дождавшегося свою добычу.       Девушка спряталась за дерево, наблюдая за сражением. Серо напополам с серпами Гецуги Теншоу взрывали красно-золотыми красками ночь и заодно ее сердце всякий раз, как опасный светящийся шар запускали в адрес ее мужа. Для капитана Второго, естественно, эти неповоротливые удары ничем не грозили: он был чудовищно быстр. Это Орихиме помнила еще по своему с ним поединку и по его показательной битве с Зараки-саном. И все же, смотреть на то, как угрожают свету ее глаз, стоять и нервно сжимать рукоять Цубаки, бояться ослушаться, показав себя никудышной женой, попирающей слова своего мужа… Орихиме с силой зажмурилась, отключив все ненужные мысли. Глазам предстала все та же душераздирающая картина — Ичиго без сознания, почти что мертв, Ичиго не подтрунивавший над ней, Ичиго не смотревший на нее ни с надменностью, ни с контрастной нежность, никак, Ичиго, которого уже и не могло бы быть. Так что толку тогда быть женой при муже, который погибнет на боевом задании? Орихиме сжала Цубаки обеими руками в решительной хватке. Уж лучше, пусть он осерчает и откажется от нее, лишь бы только видеть его хотя бы изредка, но знать, что живой!       И звон выбитого из рук Зангецу послужил тем самым спусковым сигналом.       — Ори… что ты… — Ичиго запнулся. Вышедшая, как чумная, из-за дерева, его жена остановилась на миг и враз вспыхнула серебристым светом, будто кто на нее лунный широмуку только что надел.       Она ринулась вперед, не различая перед собой дороги. Глаза полыхали как две звезды, а в руках — активированный нодати, не чиркающий даже по земле: где у нее и взялось столько силы подобно Зараки нести длиннющий полевой меч, закинутый над головой. Су-ма-сшед-ша-я!       — Цубаки, отражай!!! — истошно провопила она и… была с дьявольской силой отбита покусившейся на новый источник силы лапой. Эффект отражения, к сожалению, не сработал на пустом.       Тот ринулся к легкой добыче стремглав, но Ичиго ухватил его за хвост — благо дури на это у него своей хватало. Помимо сверхуровня в сюнпо, наемник числился мастером хакуды и мог крошить врагов — любые души — хоть голыми руками. Собственно, ему нужно было сделать так с самого начала, и Ичиго врезал этому уроду аккурат в маску, хоть и не роковым ударом.       Внезапно возле капитана выросла тень.       — Я в порядке! — поспешили ответить на его едва взметнувшие вопросительно брови.       — Уходи! — категорично приказал он.       — Нет! — отрезала Орихиме.       — Ты!.. Не слушаться меня?! Уходи, сказал! Нечего тебе лезть без защиты в битву!       — Не уйду! — взыграло в ней упрямство Кенпачи. — Не уйду, хоть убейте!       — Ты моя жена!       — А вы мой муж! И если вы — опора мне, то я стану для вас щитом! Пускай Цубаки не сработал, но вам ли не знать, что я прекрасно владею мечом! Так что, простите. — И Орихиме ринулась на пустого, который, как раз, пришел в себя после того, как Ичиго отправил его в полет.       Цубаки засвистел в руках мечницы, осчастливленный, что дорвался до какой-никакой битвы. Его хозяйка теперь могла вдоволь оттянуться на настоящей мишени, ведь прежде ей доводилось щадить своих учителей, партнеров по тренировкам, девочек по кружку икебаны, и не потому, что она была слабая, просто эта Кенпачи дорожила ими всеми. В душе одинаково убийца и святая, с товарищами она сковывала себя, правильно, бессознательным гуманизмом, тогда как с врагами ей можно было ни в чем себе не отказывать. Тем более, что ей таки дали на это добро.       Ичиго занял себя тем, что методично избивал пустого по большущей морде; хоть и не менос гранде, но тот не уступал им в размерах, а по уровню был намного выше класса гиллиана. Орихиме подсобляла тем, что остервенело резала колоссальных объемов тушу, не в силах рассечь ту и отправить минуса на перерождение даже своим нодати. Эта тварь, поразительно, но не хотела помирать и уступать двум отнюдь не слабым синигами, которые давно высвободили свои силы, грозя навлечь на Каракуру еще больше «гостей» с неба. Им нужно было решительно поспешить: разорваться на два фронта не дал бы им ни первый, ни вторая.       — Ичиго-сама! — Она снова сунулась под удар хвоста и снова отлетела в сторону.       — Больная, что ли?!! — Ичиго снова бросился к ней и снова накричал. Схватив ее за плечи, он стал истово ее трясти. — Сказал же! Меня не нужно защищать! Это я… Х-хр! — из ключицы Ичиго вырвался рог пустого, который венчал его маску. — Тц, — поморщился рыжий от боли и осуждающе посмотрел на жену, что теперь перебегала испуганным взглядом с его лица на пронзившую его кость просто в запредельной близости от его сердца. — Это я… я… д-должен… тебя… за-щи-щать… — процедил гордо не сдающийся аристократ, и разом с его последним словом Орихиме осветил сноп из молний, которые вдруг вырвались из тела ее мужа, прошили пустого насквозь и достали до самых небес.       Пустой с ревом рассыпался. Ичиго, отяжелев, завалился на Орихиме. Та истерично вскрикнула и зашарила руками по разорванным остаткам хаори и косодэ на его спине.       — Все хорошо, — прошептал он жене куда-то в шею, — только не визжи. Я же не умер еще? Это сюнко, техника такая, — перевел дыхание капитан, — основанная на кидо и хакуда, Йоруичи научила.       Орихиме оторопело смотрела на вновь распластанное тело, которое, тем не менее, еще держалось, не покидая сил и своих сил тоже не отпуская. Ичиго что-то еще бормотал, видимо, борясь не то со сном, не то с раной, а Орихиме что? Она мысленно отвесила себе вместо Цубаки восемь тысяч подзатыльников и поспешила приложить ладони к сквозной ране с обратной стороны, со спины. Кидо засветило, защипало теплом кожу капитана, что судорожно сжал свою личную целительницу в руках, найдя в ее ответных объятиях и приют, и постель для уставшего воина. Мудрый Укитаке и здесь не ошибся. Это и впрямь оказалось до жути приятно и необходимо.       — Ичиго-сама? Ичиго-сама? Вы… как? — Орихиме окликнула его сразу, как закончила исцеление.       На его лопатке розовым горел свежий рубец, который со временем рассосется — Орихиме и с этим поможет мужу, но позже, когда наберется снова сил, когда позволит сойти краске со своего лица, что хлынула на нее, едва она осознала всю откровенность их ситуации. Ночь целует рассвет. Они только вдвоем, сцепившись, лежат на траве, в самой что ни на есть недвусмысленной позе: он сверху, она под ним. Если бы кто-нибудь сейчас их увидел, то воспринял бы произошедшее в самом отвратном ключе. А Орихиме огорчилась бы на эти пошлости. Ведь это лучшая ночь, что пока была у нее в жизни.       — Ичиго-сама?.. — Он поднял на нее глаза. У самого читалась растерянность, на что девушка пожала плечами и просто предложила: — Давайте вернемся домой? Все будут волноваться.       Огорошенный в который раз дивом исцеления, капитан лишь согласно кивнул. Подхватился на ноги сам, помог супруге тоже подняться, повернул к сенкаймону, спрятанному совсем недалече. На пороге, пропустив Орихиме вперед, Ичиго обернулся, загривком чувствуя за собой новую слежку, но разбираться с нею у него не осталось ни времени, ни сил.       Скрывшуюся во вратах пару рыжих синигами и впрямь провели взглядом. Довольная черная кошка, притаившаяся в траве. Она знала, что ее ученик со всем справится сам.