Противоположности

      «Значит, отражением можно управлять? Осталось определиться с вектором…» — Капитан Второго удовлетворенно усмехнулся. Тепло. С заметной гордостью. Как учитель за своего ученика. Кажется, он тоже сменил вектор, сменил роли.       Его «ученик», смешно посапывавший ему в плечо, вдруг дернулся, поворочался. Пальцы рук Орихиме судорожно дрогнули где-то в области его левого бока, а ее напрягшие мышцы ноги побежали во сне. Десятому офицеру Четвертого отряда явно грезился недавний бой, она всё еще не могла угомониться. Шиба закатил глаза: еще бы! Их противостояние так и не определило победителя, хоть условия выдвинуты были категоричные: выживает либо он, либо она, и третьего не дано. Казалось бы. Только жена его нашла иной, альтернативный путь, когда проложила им дополнительный тоннель под Сокёку. Она решительно и вопреки своим боевым инстинктам и полученным урокам убивать не торопилась.       — Не уходи.       Ичиго, решившего избавиться от дремы и сложных мыслей посредством утреннего заплыва в пруду, категорично удержали. Чужие пальцы сомкнулись наручами вокруг его запястья, норовя приковать этого частого беглеца к кровати хотя бы на сегодняшнее утро.       — Не уходи, Ичиго-сама, — заговорили с ним блеснувшие из-под век янтарные глаза, — побудь со мной еще немного.       Парень запнулся даже: уж чего-чего, а просьб он не ожидал. Пробежавшись взглядом по крутому изгибу поясницы в соскользнувшей на ягодицы простыне, он не поспешил прикрыть жену. Он приник к ее соблазнительному телу, раскинувшемуся на ложе. Носом чувственно и не торопясь, провел вдоль позвоночника наверх. Попытался вобрать в себя весь аромат кожи своей жены, словно бы на память.       Среагировав на ее окончательное пробуждение мгновенно, Ичиго резко опрокинул Орихиме на спину и тут же навис сверху, точно хищник.       — Кто-то осмелел? Так быстро? — Он накинул на обе рыжие головы еще один балдахин — из простыней, чтобы никто не помешал его разгулявшейся охоте.       В учиненном белоснежном уюте, тепле, не подпускавшем прохлады с веранды, он засмотрелся в похожие глаза, волосы, радостную улыбку напротив. Ну какие они разные? Ичиго скользнул ладонью по пышной груди Орихиме — в той билось такое же бесстрашное, где-то бешеное, сердце, что и у него, просто сила этого неказистого, хоть и главного органа пока дремала, отороченная не поугасшей еще добротой и подчеркнутым миролюбием целительницы. Да, она не способна убивать. Ичиго чуть склонил набок голову, с любопытством сузил глаза: или способна?       — Ты чего? Ичиго-сама?       Он встряхнулся от дум и… защекотал жену, вдоволь насладившись ее звонким задорным смехом и шутливыми мольбами отпустить. Окончательно разбудив девушку, он пробудил в ней и желание своими долгими, чувственными поцелуями да ласками, настойчиво оглаживающими бедра, бока, груди, плечи.       — Мне нужно идти! — издевательски прервался он и щелкнул по носу ошарашенно моргнувшую жену. — И тебе, кстати, тоже, — огорошил он еще больше.       Ичиго расхохотался со столь умилительного, обиженного, точно у дитя, лица напротив. Ладно уж. Аристократ снизошел до новой порции поцелуев, хоть и менее волнующих: у молодых Шиба и впрямь нарисовались планы, о которых они еще до вчерашнего вечера не подозревали даже.       — Выходной выходным, но у нас с тобой запланирован визит. У семейства Кира месяц назад родился наследник. Теперь от каждого дома следует преподнести ему подарки. Так заведено. Дядя попросил, чтобы от Шиба пошли мы, вручили шелка, игрушки какие-то. Говорит, чтобы мы пошли и «раз-ве-я-лись», — хихикнул наследник, цитируя старшего, и хитрым взглядом разворошил румянец на щеках супружницы. — Тебе разве скучно, а, Орихиме?       Смущенная, она слишком рьяно помотала головой: всё же после заладившихся тренировок их общение вышло на новый, более разнузданный уровень. Они стали больше говорить меж собой и на разнообразные темы. Иногда бывало доводили накал страстей в бою и до выплеска эмоций в ссоре. Порой, особо распалившись, сворачивали поединок, перенося его в иную, более мирную и мягкую, плоскость. Чаще же всего, вконец измотанные, они просто отключались, добравшись до постели. Это не возбранялось — контроль со стороны больше не имел значения. С тех пор, как младший Шиба мысленно послал совет старейшин клана, зачатие им следующего наследника постепенно ушло из числа его приоритетов. Ичиго рассудил чисто по-Шибовски: что будет — то будет, и преспокойно начал отдаваться службе всей душой, как впредь. О том, что он не собирался брать в Дом вторую жену, он не соврал: ему вполне и одной хватало. Его самолюбие тешилось сполна, ведь присмиряемая им рыжая приятно удивляла: она казалась столь многогранной, что находиться с ней было и не стыдно, и не скучно.       — Сегодня ты должна выглядеть истинной леди, коли нам предстоит выйти в свет. Там будет много жеманных девиц из других семей, а я не хочу, чтобы ты походила на кого-то из тех кривляк. Веди себя благоразумно и поменьше обращай внимания на их однообразную, приличий ради, болтовню. Справишься с такой задачей?       Орихиме покивала. Несмотря на отблески страха на дне ее зениц, она улыбнулась. И он почти поверил. Ее храбрость снова куда-то испарилась, будто скрутилась спящей до поры до времени кошкой вокруг сердца девушки. Хм, такая непосредственная. Ичиго чмокнул сие очарование в лоб и выбрался из плена объятий и прогревшихся простыней.       — И кстати, спасибо за ногу, — обернулся он через плечо к целительнице. Когда она успела его вылечить — загадка, и ее ныне сузившиеся лукавые глаза вряд ли ответили бы ему. Она просто улыбнулась.       Ичиго самодовольно хмыкнул. Поднялся во весь рост, демонстрируя во всей красе ладное тело, что так волновало фантазии его жены. Неторопливо накидывая юката на плечи, он, повернувшись, принялся не менее мучительно долго завязывать пояс на чреслах.       — Твоя очередь. — Он кивнул Орихиме на ее халат.       Красавица повиновалась, включаясь в затею. Изящно изогнувшись, она протянулась за вешицей, скользнула ею по заголившему бедру и, неуместно стыдливо прикрывшись, выпорхнула из постели на татами. Медь в ее волосах заиграла на солнце. Игривое настроение заиграло щекоткой у Ичиго в животе.       — Не завязывается, — томно вздохнула Орихиме, в деланном бессилии опуская руки с пояском.       Ичиго хохотнул, делая шаг к этой очевидной симулянтке.       — Уж и не знаю, общение с которым из Шиб пагубно влияет на тебя. Со мной? С мамой?       Она мотнула головой, а он поймал ее лицо в свои ладони.       — Играть со мной можешь. Я и сам большой охотник до забав, но… — Его взгляд вдруг сделался чрезвычайно суровым. — Но не пытайся меня обмануть. Лжецов я ненавижу.       Ее ресницы дрогнули в тот краткий миг, когда Ичиго снова просветлел и пригладил Орихиме по голове. Как ни в чем не бывало он позвал ее отзавтракать, легко отвернувшись, плавно двинувшись к двери. Иногда в Шибе также можно было подметить динамику смены не только настроения, но и силы. Орихиме даже предполагала, что ее муж также по какой-то насмешке небес мог являться еще одним Кенпачи, но Ичиго… Нет, вопреки любви к мечу, Ичиго обладал смертоносной силой в своих руках — оружие ему было не нужно, и иногда его руки, дарившие жене совсем противоположные ощущения, вселяли в ее душу страх.       Она с опаской цапнула его за рукав, не успел Ичиго отодвинуть фусума.       — Ичиго-сама! — Игривость испарилась из этой комнаты, легкость исчезла, к полу тяжестью придавило недюжинное волнение. — Я… я… — заблеяла Орихиме, отчаянно пряча глаза. — Мне давно следовало рассказать. О своей силе. Откуда у меня такой занпакто, и почему Унохана-сан так благоволит мне…       Шиба непонимающе воспринял такую сконфуженность. Притянув грустное лицо к себе за подбородок, он перебил нервный лепет жены.       — Ты о том, что обладаешь потенциалом Кенпачи? — всадил он истину точно меч ей в подреберье. У Орихиме подогнулись колени, но крепкая рука обещанной вечной защиты не дала ей упасть. Ичиго буркнул, нахмурив брови: — С ума сошла? В обмороки падать? Я наоборот хотел успокоить, что твой талант давно не секрет для меня.       — Но как??? — Казалось, ее карие глаза вот-вот вырвутся из орбит и падут к ногам Ичиго парой крупных янтарей. Он скептически цокнул:       — Я с малых лет дерусь с Зараки. Я слышал достаточно легенд об Унохане-тайчо. Думаешь, я не в состоянии различить элементарные признаки боевого безумия? Какого мнения ты о своем муже?! Кто я для тебя?! Непроходимый тупица?! Беспросветный слепец?! Равнодушная сволочь?! — Он закипел.       Уязвленному гордецу истово помотали головой и в эмоциональном порыве едва не сбили с ног, жадно обняв его за плечи. Попытались успокоить, со всей отчаянностью шаря, гладя его, руками по спине.       — Что ты!.. Что ты, Ичиго-сама! Я просто не ожидала. Ты… Вы… сняли груз с моей души. Я просто не знала, как сообщить о том, что сама узнала всего за пару дней до свадьбы…       Ичиго стоял ни в сих, ни в тих, молча, руки опустив вдоль тела.       — Глупая жена, — только и шепнул он ей на ухо, а губами ласково приложился к шелку волос на затылке. — Моя хоть и глупая, но жена. Я обязан всё знать о тебе, так что тебя удивляет?       Орихиме шмыгнула носом. Ичиго отмахнулся от сантиментов. Оставляя ее прибраться к завтраку, он сообщил, что еще должен зайти к главе за печатью. Нужно было как-то замять дело со взорвавшимся Сокёку. Хоть скала и устояла, проделанный искривленным отражением Цубаки тоннель требовал немедленного ремонта, иначе «яма», творение Урахары Киске, грозило стать общественным достоянием.       — Дядя? — Ичиго просунул голову в кабинет Кайена и нашел того за самым скучным занятием — за подписанием бумаг. Несмотря на то, что тот тянул на себе фактически дела всего Тринадцатого отряда, не меньше времени отнимала и деловая переписка меж кланами, а также заполнение хозяйственных смет на содержание поместья и угодий Дома Шиба.       — Ичиго? Не ожидал увидеть тебя в такую рань да еще здесь. — Кайен приветственно кивнул племяннику и указал, куда тот может присесть. Ни гости, ни разговоры никогда не мешали ему справляться с работой. Как и положено было главе клана старший Шиба преуспевал во всём. — Поможешь? — Он протянул Ичиго стопку листов и попросил упорядочить их по датам, сам же, окунувшись в подписание документов, как бы между прочим спросил: — Ты насчет сегодняшнего визита к Кира? Передумал?       Рыжий вскинул брови:       — Даже не думал. Я, конечно, не любитель таких мероприятий, но Орихиме полезно будет развеяться.       — М-м, печешься о жене? Похвально, — игриво промурлыкал Кайен, а потом озорно взъерошил волосы племяннику, перегнувшись через стол. — Рад, что вы наконец-то становитесь похожими на настоящую семью. Знаешь, я же сразу раскусил тебя, что брак ваш — фикция чистой воды, но возражать не стал. Орихиме славная, порядочная девочка. Рано или поздно ты бы осознал, что тебе с ней повезло.       Ичиго усмехнулся уголками губ. Углубившись в бумажную работу, он для проформы поворчал:       — И почему все вы считаете, что знаете меня лучше меня самого? А может я сразу понял, что она именно такая и есть?       — А это так? — хитро взглянул на племянника Кайен, принимая бумаги назад. Оценив замешательство в карих глазах, он покивал: — То-то же. Твоя мать права, говоря, что ты обласкан самим солнцем. Везунчик ты, Ичиго, чего уж тут, так что не отпускай удачу, поймав ее однажды за хвост.       — Пф, да куда Орихиме от меня денется? Лучшей опоры ей не сыскать, как и друга тоже.       — Да, верно, — задумчиво протянул старший Шиба и пригладил подбородок, сверля младшего взглядом, полным опыта, напутствия, желания всего наилучшего для него и их семьи. Они же все семья. — Так чего, говоришь, заглянул-то? За помощь спасибо, — он уложил стопку на столе и взялся за кисть.       — Мне нужна печать, уладить кое-какие дела в отряде, — витиевато начал Ичиго: признаваться ни в способностях шикая жены, ни в том, что они стали пропадать в «яме» чаще чем в спальне, ни о том, что вообще нарушали уйму правил и норм, негласных и зафиксированных в законодательстве Сейрейтея, не торопился.       Кайен хмыкнул лишь. Преспокойно отвязал инро с оби и доверительно передал единственную клановую печать в руки наследника. Хоть и известным шалопаем тот прослыл средь аристократов, но в делах чести семьи и благополучия клана на Ичиго можно было положиться.       Нэцкэ брякнула о бусину в руках у того, коробочка заиграла в очах Ичиго золотом узора, на котором было изображено, как прародитель клана собирал с мира четверку главных стихий: из моря — волну, из неба — ураган, из костра — языки пламени, из земли — песчаную пыль. Шиба управляли природой, окружающим миром всего Общества душ, а также могли заклинать стихии.       — Говорят, зима будет ранней в этом году, — невпопад выложил рыжий, — надо будет следить за снеговыми тучами, пока с полей не уберут урожай… — Ему тут же достался удовлетворенный кивок. — Чего? — ощетинился Ичиго. — Да, я вникаю и в это. Сам же все уши прожужжал, чтобы я воспитывал в себе достойного и осведомленного главу клана, а теперь недоволен?       — Отнюдь, — рассмеялся нынешний глава, — просто не понимаю, когда ты только со всем поспеваешь?       — По ночам зубрю! — буркнул парень и быстро зашагал на выход.       — Ичиго! — его окликнули уже в дверях. — Только постарайтесь в следующий раз «зубрить» с Орихиме-чан потише, а то у нас всей казны не хватит, чтобы залатывать Сокёку каждый день, ха-ха!       Рыжий фыркнул и захлопнул фусума за собой, оставляя дядю-весельчака наедине с его хорошим настроением. Сам же, прислонившись спиной к легким створкам межкомнатных дверей, засмотрелся еще раз на узор древнего инро. То ли золото всему виной, то ли потертость веков, но прародитель Шиба показался Ичиго таки же рыжим, что и он сам. Азарт загорелся в карих суженных глазах. Ичиго никогда не стремился возглавлять клан, хоть готовностью к этому его кормили, начиная с материнского молока. И всё же, хватит ли ему сил сделаться столь великим и достойным руководителем, которым есть сейчас Кайен, которым был много веков назад и Шиба Казуиро? Ичиго усмехнулся, впервые поймав себя на мысли о том, что подумал также и о своем дитя. Каким тот станет? С отцом, отошедшим от благородного промысла клана и окунувшего по локоть руки в кровь, и матерью с раздвоенной душой, хотевшей драться и исцелять с одинаковой силой? Ичиго задумчиво подбросил коробочку в руках и поплелся длинным коридором к столовой, где дожидалась его жена. Да уж, их семейка оставляла желать лучшего.