***
Сейчас 19 часов 26 минут корабельного времени 3 июня 2179 года по земному календарю, приведя себя и каюту в порядок (а заодно и оттерев остатки бутерброда от рамочки), вызвал по внутрикорабельной связи старпома. — Слава. — Да, товарищ капитан 1-го ранга. — Несмотря на неодобрение «пережиткам коммунизма», воинское обращение «товарищ» было решено оставить, чтобы подчеркивать преемственность русской истории. — Будь добр, пришли мне в каюту обед и что-нибудь от головы. — Есть! Разрешите исполнять? — Разрешаю. Ярослав Андреевич Лосев, отличный офицер, хотя и любит перекинуться в картишки… иногда даже, хе-хе, с капитаном. Обед был доставлен матросом (традиции, господа). Борщ, котлеты, отварной картофель и графин с компотом, и пару таблеток лежавших на салфетке. Я еле дождался момента, когда матрос вышел, чтобы накинуться на всё это великолепие словно хищник. Насытившись, и выпив таблетку (надо отдать должное фармацевтам — боль сняло минут за десять), я решил осмотреть корабль. Ракетный крейсер третьего поколения (всего пока существует четыре поколения кораблей и оружия. Первое поколение — первые полноценные внутрисистемные космические корабли, второе — корабли разработанные и построенные до 2100 года, третье — корабли разработанные до войны «Первого контакта», а четвертое — после нее) класса «Диана», семьсот метров в длину, сорок в ширину и в высоту. Основное вооружение — шестьсот, компактно расположенных, ракет различного класса последнего поколения, от «картечных» против МЛА, самонаводящихся мин, до ядерных ракет-лазеров «Жало» способных расковырять любой дредноут, работающих по принципу накачки энергией, через ядерную реакцию, одноразового лазера. Правда, их на борту всего лишь десять штук. Кроме ракет, десять равномерно расположенных лазерных спарок ближней обороны, четыре кластерных пушки, стреляющие снарядами, которые при подлете к цели взрываются, обрушивая на цель поток плазмы и осколков (невероятно эффективно против МЛА и ракет, но слишком низкая скорострельность и дальность, а так и крейсеру может не повезти). Стандартные масс-драйверное орудие расположено в носовой части, но, согласно военно-космической доктрине Российской Империи, кинетическому вооружению в космофлоте отдается роль вспомогательного, приоритет же отдается ракетному. Сам корабль напоминает огромную отечественную подводную лодку, как снаружи, так и изнутри. Внутренние помещения небольшие и разделены многочисленными переборками, что дает значительный бонус при борьбе за живучесть или абордаже. Экипажу приходиться жить в поистине спартанских условиях, за исключением капитана, который имеет, по сравнении с остальными, шикарную жилплощадь. Иллюминаторы, при выполнении боевого задания или патрулировании, закрыты, специальные стометровые сопла поглощают ионный след двигателя, что, вкупе с небликующей раскраской самого корабля, делает его крайне незаметным, как визуально, так и приборами. Подобная конструкция принята как универсальная, и все корабли класса крейсер в русском космофлоте выглядят одинаково и различаются только размерами. Плюс к этому, всё оружие в скрытых отсеках, что затрудняет для вероятного противника определение, к какому типу относится тот или иной корабль, а следовательно, насколько он опасен. Неудивительно, что многие космонавты, как русские, так и зарубежные, называют такие корабли, из-за внешнего вида, «гробами». *** — Капитан на мостике! — Тащ капитан, за время вашего отсутствия… — Даю закончить вахтенному офицеру. — Вольно. — Вольно! — Сколько нам еще лететь? — Полтора часа, тащ капитан! — Отлично. Нет взволнованных, слишком радостных или скептических взоров. Своего капитана здесь все знают и многие уверены в нём больше, чем в себе. Через час с небольшим, корабль стал снижать свою скорость и сближаться с планетой. Планета называется Царьград, сердце империи, находящиеся вдалеке от любых ретрансляторов (русские как были параноиками в вопросах своей государственной безопасности, так ими и останутся). На орбите находятся сотни различных космических станций — от громадных орбитальных крепостей, до относительно небольших коммерческих станций, где можно купить и продать всё, что душе угодно за любую цену (только легальные товары, разумеется). Между станциями и планетой снуют тысячи мелких кораблей, перевозящих товар и пассажиров. Сама планета принадлежит к так называемому океаническому типу, ибо большая часть поверхности покрыта водной гладью. Райское место. Люди живут на трёх крупных островах, самый большой из которых чуть больше Гренландии, но почти тридцать процентов (и процент растёт) населения проживает в подводных городах, где в основном занимаются добычей полезных ископаемых и научными изысканиями. Всего на планете проживает около трёхсот миллионов подданных империи. Приняв высший код доступа, диспетчеры выделили нам заранее зарезервированное место на ближайшем от царского дворца космопорте. Ещё не прошёл восторг от путешествия в космосе, как его заменил страх, который в первый раз не способен сгладить даже воспоминания реципиента, который прошёл это не единожды (и даже он находил такое действо волнующим). Вхождение в насыщенную атмосферу. Вхождение в насыщенную атмосферу не мелкой посудины, а семисотметрового корабля — это вам вид не для слабонервных. Особенно, когда ты находишься внутри этого корабля. Но я зря тру…опасался, посадка оказалась мягкой, и на выходе из корабля меня уже ждали, десяток (конспирация наше все) черных как ночь (в тропиках?..) бронированных восьмиметровых аэрокаров. Секунду поковырявшись в памяти, это даётся всё легче и легче, как и рефлексы, я вспомнил название аэрокара — «Визирь». Специально разработан, чтобы спасти находившуюся внутри личность от любых неприятностей. Ну и сотня выстроившихся гвардейцев. Особые подразделения царской армии, полностью состоящие из биотиков. Они защищают царскую особу и её семью, выполняют различные особо секретные и трудновыполнимые задания, откуда их набирают и как тренируют, государственная тайна, но я чувствую, что она скоро откроется для меня. Ко мне подошел и поклонился мужчина средних лет с лысой головой и шикарными бакенбардами, в расшитом золотом камзоле. Вспомнил. Адъютант отца — Юдов Алексей Олегович. — Здравствуйте, Ваше Императорское Высочество. — Приветствую, Алексей Олегович, как отец? — Не буду обнадёживать вас, дела обстоят очень плохо. — Пока мы разговаривали и шли к карам, гвардейцы взяли нас в «коробочку» — Смерть вашей матушки сильно подкосила и так не крепкое здоровье государя. Болезнь стала стремительно прогрессировать, а лучшие медики не только Российской Империи, но и пространства Цитадели оказались бессильны. В обычно спокойном и твёрдом как сталь голосе Алексея звучала неподдельная грусть. Он был давним другом отца, прошедшим вместе с ним через очень многое… в каком-то смысле я даже позавидовал такой дружбе — такое сокровище ещё найти да заслужить надо. В это время мы дошли до каров и сели в них. Внутри было просторно и свежо, совсем не так, как в моей старой колымаге, которая уже лет сто как сгнила на свалке. Все десять машин поднялись в воздух и направились в царскую резиденцию. До места назначения мы добрались за сорок минут, всё это время мы разговаривали с Алексеем Олеговичем, он спрашивал меня про службу и личную жизнь (у Саши, слава Богу, пассии не было, а напряжение можно сбросить на любой станции, если вы понимаете о чем я), я же интересовался жизнью в столице, политикой и экономикой. Алексей оказался просто чудесным собеседником. Эрудированным, осведомлённым, хорошо излагающим… он смог быстро расписать мне сложившуюся ситуацию. Общество застыло в напряжении, ибо новость о болезни императора потрясла всю империю. Владимир II любим и уважаем не только всеми подданными империи, но и людьми за её пределами, хотя те в большей степени боялись, чем уважали. Полиция, армия, флот, Имперская Служба Безопасности (далее ИСБ), приведены в полную готовность, дабы не допустить провокаций и неприятных событий, устроенных «партнерами».***
Императорский дворец впечатлял. В центре острова на живописной реке, окруженной горами, был возведён колоссальный комплекс зданий, объединенных в одно целое (не самое экономное использование ограниченного островного пространства, но у имперской власти должно быть подобающее «гнёздышко»). Память дала о себе знать. Я «вспомнил», что это не только резиденция императоров, но и один из штабов, в который поступает мало-мальски важная информация от десятка ведомств и разведок со всех концов не только империи и Альянса, но и пространства Цитадели. Защищен этот комплекс как следует — скрытое, мощное ПВО, РЭБ и ПРО, почти полк имперских гвардейцев с тяжелым вооружением и техникой, плюс, в нескольких километрах располагается дивизия космодесанта. После приземления, Алексей Олегович проводил к покоям отца. Около дверей меня уже ждали. Дядя, высокий, с редкими седыми волосами на голове, в простом костюме и с понуренным взглядом. Николай, смазливый молодой человек, гроза девичьих сердец, от которого за милю несёт высокомерием и чувством собственной важности, никаких ярких талантов и достойных упоминания успехов «вспомнено» не было. Тетя, тоже высокая, как и все Романовы, красивая и статная женщина в строгом брючном костюме. Волосы черного цвета собраны в аккуратный хвост. Минимум косметики, что подчеркивало её природную красоту. Нервно ходила из стороны в сторону с напряженным лицом. Моё появление привлекло всеобщее внимание, с дядей обменялись крепкими рукопожатиями, сухо поздоровался с Николаем, обнялись с тётей. — Рад тебя видеть, Саша. — Спасибо, дядя… как отец? — Плохо, Саш, боюсь, что ему осталось не больше пары суток. — Тётя всхлипнула, и отвернулась к окну, — Он ждет тебя. Кивнув дяде, я открыл дверь, зашел в отцовские покои и плотно закрыл её за собой. В комнате было светло и свежо, но, не смотря на это, в воздухе повисла весьма неприятная атмосфера. Если есть у подкрадывающейся смерти запах, то это он. На большой кровати в центре комнаты лежал отец. Такое ощущение, что болезнь его выпила, как бутылку минералки, которую потом смяла сильной рукой. Всего лишь за один год здоровый мужчина под два метра ростом и весящий под сто десять килограмм, которому в этом году должно было исполниться шестьдесят лет (в стране, где средняя продолжительность жизни составляет все сто пятьдесят), превратился в жутковатую пародию на мумию. Болезненная худоба, полностью лысая голова, бледность, чуть слышное хрипловатое дыхание, а для полного «счастья» около месяца он уже не в состоянии подняться с кровати. — Здравствуй, папа. — Я взял стул у стенки, поставил возле кровати и сел. — Как ты себя чувствуешь? — Здравствуй-здравствуй, сынок. — Видно, что общение дается ему с трудом, однако, он словно чуточку просиял при моём приходе, словно бы приберёг часть сил для этого разговора. — Рад, что ты успел прилететь до моей кончины… не зря я терпел этих вездесущих докторов. Цыц! Не думай даже меня перебивать… мне нужно еще много сказать, а время на исходе. Вот, возьми. Он снял массивный перстень с левой руки и передал его мне. — Там все коды доступа и самая важная для тебя информация, а с ней и досье на многих важных шишек империи, коды выучи наизусть и сотри. Сегодня же зайди в мой кабинет. В сейфе, в полу, прямо под моим креслом, возьми уни-инструментрон. Он уникальный — сделан на заказ специально для тебя. Активировать и пользоваться им можешь только ты, он закодирован на твой геном. Через него ты сможешь получить доступ к любой секретной информации любого ведомства. На нём установлена последняя версия ВИ, созданного специально для взлома и дешифровки баз данных и программ, а также анализа и систематизации полученной информации. С его помощью ты сможешь управлять империей, не выходя из дворца или каюты… это в теории, разумеется. Знаешь, даже моя сестрица с её бизнесом по всему пространству Цитадели подивится тому, во сколько мне обошлась эта безделушка. Ты… прости меня, сынок. Знаю, мы давно не виделись, но… давай говорить честно и открыто. Пройдёт день, два, может ещё несколько, но я умру. А ты, сынок… ты станешь новым императором. Жалко, что так рано. Мне не увидеть уже, как солнце твоей жизни будет в зените, не увидеть внуков. Тебе же придётся в рассвете молодости взвалить такую ношу… но не бойся — Господь не даёт нам испытаний, с которыми мы не способны совладать. Он не ищет слова — разговор продуман задолго до того, как состоялся. Однако, после такого длинного и насыщенного информацией монолога ему пришлось взять паузу где-то на минуту — сейчас сила воли и духа не могут компенсировать отказывающее тело. Не могут, но он борется до конца, отказавшись увеличивать и без того небольшой штат своей личной прислуги (не считая врачей)… даже в такой мелочи, как взять дрожащей рукой стакан воды. И тут испытание, и тут борется и не принял бы помощи. — Когда ты встанешь во главе империи, у тебя появится много врагов. Больше, чем когда-либо было, больше, чем ты можешь себе представить. «Доверяй, но проверяй, а потом еще раз проверь» — эта пословица должна стать твоим жизненным кредо. Слышишь? Даже Косте и Свете не подставляй спину, даже при них не показывай слабину. Жизнь меняется, и они тоже могут измениться. Глава ИСБ — тот еще доморощенный интриган, но действовать против тебя, у него кишка тонка… по крайней мере, в ближайшее время. Военный министр, Фролов Сергей Юльевич, хоть и стар, но верен престолу и дело своё знает. Когда придёт пора перетрясти кабинет — не гони его хотя бы в первое время, слишком редкие такие кадры. Министр иностранных дел, Шагаев Виктор Алексеевич... Ты его хорошо знаешь, хитрый лис, как и полагается профи в его деле. Он будет крайне полезен и одновременно крайне внимательным к твоим поступкам. Все остальные министры, полезны и работоспособны, но не очень инициативны, они слишком зависят от нашего Рода, и не посмеют выступить против тебя. Другое дело канцлер, хитрый, расчетливый, умный, консолидировал вокруг себя многих антиимперско настроенных подданных. Именно он может предпринять действия для ослабления династии, пресекай их быстро и жестко. Сразу поставь их на место — ни у кого не должно остаться сомнений в том, что хватка нашего рода не ослабнет… Настают тревожные времена — ты увидишь это в отчётах. Боюсь, что не только человечество, а всё галактическое сообщество стоит на грани войны. Хуже того — слишком многие её хотят. Сделай всё, чтобы предотвратить её, но не надейся на успех. Попытайся найти союзников. Армия должна быть готова к войне, промышленность должна быть готова её обеспечить, казна должна быть готова её оплатить, не обрекая нас на крах даже в случае победы. Снова тишина и пауза. Мою радость от попадания в эту вселенную развеяли по ветру. Скорбь по то ли своему, то ли чужому отцу — и та отступила. Теперь мне было страшно по-настоящему. И сдаётся мне, что Александр испытывал бы то же самое, если эта ноша заставила замереть сердце того, кто рождён для этого, то что же мне остаётся? Из мыслей меня вырывает рука императора, мягко опустившаяся на моё плечо. Слабая хватка, почти невесомая. Только тогда я понял, насколько же его подточила болезнь. — А теперь, Саша, помоги мне встать да одеться. — … ты уверен? — С каких это пор ты сомневаешься в моих словах? — В голосе нотка раздражения — ему явно не по душе, когда о нём слишком пекутся. — Я не для того берёг силы и слушался армию докторов, чтобы лежать умирающим лебедем. Я молча принялся выполнять чужую просьбу. Нравится она мне или нет, но спорить тут нет смысла. — Не для того я терпел, чтобы не быть рядом с сыном, когда он наконец-то вернётся домой. — Его наряд подготовлен заранее… белый, роскошно украшенный, скрывающий жуткую худобу. Он продумал даже это. — К тому же, негоже монарху просто тихо угаснуть в своих покоях. Мы не для такой судьбы рождены. Кажется, он продумал ещё и последний урок, который хотел преподать сыну. Чем ближе к смерти, тем чище люди. Это он. Владимир II. Не сломленный, не сомневающийся, одновременно яростно уверенный в своих поступках и смиренный в принятии ударов судьбы. В каждом действии благородство, каждое слово взвешенно, каждая мысль отточена. И этого человека мне нужно будет заменить…***
Отца хватило на один день. Один день жизни, каждую минуту которого он отвоёвывал у верной смерти. Он прощался с родственниками и друзьями, он отдавал последние распоряжении, он даже покаяться успел. На второй день он слёг и почти не позволял мне покинуть его покои. Мы говорили обо всём и каждый разговор заставлял снова заглянуть в память Александра. Он и впрямь его очень любил и гордился им. Не знаю, каким чудом я умудрился не разреветься в тот день. Наверное, я не хотел его расстраивать своим нытьем, его с детства раздражала излишняя сентиментальность Саши. На третий день, он умер, а его… нет, теперь уже моя страна погрузилась в траур. В те дни на меня многое свалилось, организация похорон, моя личная коронация через три месяца, многочисленные письма с соболезнованиями от мало-мальски значимых личностей в империи, первый опыт верховодства государством.***
На следующий день после похорон я созвал правительство и глав разведок во дворце. Выученные наизусть коды доступа позволили мне получить доступ к министерским досье, отец был прав, большинство — обычные, безынициативные исполнители. Но были и исключения. Быстрым шагом зашел в кабинет отца, где стоял громадный Т-образный стол, при моём появлении министры встали. Кто-то быстро, а кто-то с показной ленцой. Последних я очень хорошо запомню. Всего, исключая меня, в этом зале было двадцать человек. — Садитесь, господа. Дождался пока они сядут и уже хотел сказать приветственное слово, как меня опередил канцлер Груздев Алексей Семенович. — Примите, еще раз, наши искренние соболезнования, Ваше Императорское Величество (официально отец отрекся от престола за сутки до своей смерти, и буквально на днях я стал главой государства, а коронация выполняет чисто декоративную функцию). Канцлер был невысоко роста, с залысинами, чисто выбритый и с уверенным взглядом, сидел первый по левую руку от меня. — Спасибо за соболезнование, Алексей Семенович. Уверен, нам всем не хватает его крепкой руки, но мы здесь собрались не для скорби. К сожалению, я всю свою сознательную жизнь провел на борту боевого корабля и не вникал в управление государством, думая, что у меня еще много времени для этого. Но мы предполагаем, а Господь располагает. Сейчас мне потребуется за максимально кратчайшие сроки войти в курс дела, пока у нас есть время до моей коронации. Министры, как болванчики, важно закивали. — Поэтому, прошу в течение месяца подготовить мне отчеты по вверенным вам ведомствам, а также анализ происходящих процессов в нашей экономике, социальной сфере, и в вооруженных силах, а также ваши предложения. Меньше воды — больше конкретики, господа. — Я беру паузу на несколько секунд, давая моим словам улечься в головах министров. — Господин канцлер. — Да, Ваше Величество? — Я попрошу вас создать и возглавить временный комитет по организации моей коронации, я думаю, глава ИСБ вам поможет. Тощий и высокий мужчина, сидящий третьим с правой стороны, кивнул. — Отлично, есть что-то срочное ко мне? — Да, Ваше Величество… — Представьтесь, пожалуйста, я вас еще плохо знаю, извините, — Не дал договорить полноватому мужчине с шикарными и густыми усищами а-ля Сталин. — Разумеется. Сухопаров Сергей Викторович, министр МВД. — Спасибо, так что вы хотели сказать? — До какого числа нам поддерживать высокий режим безопасности? — Я думаю, что вплоть до коронационных торжеств, это возможно? — Да, вполне. — Отлично, думаю, всем кто в этом принимал участие, выдайте премии. — Будет сделано Ваше Величество. — Если ко мне нет других вопросов можете быть свободны, но попрошу военного министра, министра МВД, МИД и глав разведок остаться.***
В кабинете осталось пять человек. Министры, назначаемые лично императором. На каждого из них, у меня было подробное досье. Министр МВД, генерал-лейтенант Сухопаров Сергей Викторович, ветеран оперативного сыска, великолепный организатор и управленец, не лезет в политику и предан престолу. Министр МИД, Шагаев Виктор Алексеевич, невысокий мужчина шестидесяти лет, «профессорская борода» и лукавая улыбка всёзнающего волшебника. Профессор, имеет пять высших образований и владеет шестью иностранными языками, а также парой диалектов, которые расхожи в среде инопланетных рас. Специалист по древней истории человечества, обладает незаурядным чувством юмора и до зубного скрежета порядочный человек, не привыкший лизоблюдствовать. Имеет большую практику преподавания в Академии Внешней Политики при МИД, однако, ректор выжил его оттуда по личной причине. Но Виктора Алексеевича приметил отец, заинтересованный его научными изысканиями. Читал «мне» в юности лекции по истории, классный мужик, но если я, по его мнению, буду поступать бесчестно, моментально подаст в отставку. Военный министр, генерал-адмирал Фролов Сергей Юльевич, перешагнувший столетний рубеж старик, хотя его трудно назвать стариком. Крепкий и моложавый. Высок, широкие плечи и хорошая физическая форма. Гладко выбрит и коротко стрижен. Участник войны Первого Контакта, командовал фрегатом «Меркурий» во времена Индийского кризиса, скрытно доставляя гуманитарку на осажденные индийские колонии, а потом на этом же фрегате гонял пиратов, недавно бывших капитанами индийского космического флота. Прямой как шпала, всегда говорит людям то, что думает, личный состав ВКФ и СВ (Сухопутные войска) его обожает. Предан, как собака (хоть такое сравнение и грубо), но всегда выскажет своё мнение, если его имеет по обсуждаемому вопросу или если не согласен. Глава ИСБ, генерал-лейтенант Глазов Михаил Викторович. Тощий и высокий мужчина среднего возраста, ничем не примечательная внешность. Я уверен, как только он отсюда выйдет, я забуду его лицо. Редкий интриган и манипулятор, до сих пор думает что получил своё места из-за того, что подсидел бывшего главу, когда перед ним разыграли сценку отец и бывший глава ИСБ. Зачем? Не знаю, в досье этот факт не раскрывается. Возможно, нужно было бывшего главу отвести в тень. Михаил Викторович дело своё знает на пять и его ведомство отрабатывает все вложенные средства, высококлассный профессионал в своём деле, хоть и любит различные серые схемки провернуть, но не идиот — дорогу отцу не перебегал. Надеюсь, и мне портить кровь не будет. Лояльность средняя, но компенсируется профессионализмом — нужно быть с ним очень внимательным, и начать подыскивать замену. Глава Службы Внешней Разведки, генерал-лейтенант Картонов Андрей Петрович. Очередной ничем не примечательный внешне человек, но вот его досье… участник десятков секретных операций, доступ к информации о которых имеет только император и глава СВР. Лояльность — крайне высокая и не подвергающаяся сомнениям. Пока. — Господа, вам я хочу дать отдельное поручение. Мне необходим комплексный глубокий анализ ваших ведомств, обо всех делах касающихся наших международных партнеров по Альянсу. Мне нужен анализ по внешней политике, сколько у них колоний, как велико их влияние в пространстве Цитадели. Социально-культурный анализ, я хочу знать, какие социальные процессы происходят, какие политические силы существуют, чем и как живут китайцы, американцы и другие. Анализ экономики и финансовой сферы, их внешнеэкономическая деятельность. Военная сфера, сколько солдат и офицеров, их уровень подготовки и боевой опыт, сколько и какого качества военная техника и космические корабли, в каком состоянии находится их военная промышленность, насколько влиятельны и эффективны их спецслужбы. Также, как приложение, подготовьте аналогичный анализ по Российской империи и по расам Цитадели. Сколько вам потребуется на это времени? — Думаю… — Взял слово Шагаев, — Думаю, с этим все согласятся — анализ по нашим братьям-человекам, будет готов в конце этого месяца, а по расам Цитадели потребуется гораздо больше времени. — Хорошо, по людям жду в конце месяца, что касается ксеносов, даю два месяца. Вопросы есть? Нет. Отлично! Все свободны.***
На вечер я оставил самую интересную встречу. Личную команду отца. Три серых кардинала, занимающихся своими серыми делами. Их контакты и досье на них, также были на моём инструментроне. Но их контакты мне не пригодились — они сами связались со мной. Данных, без сомнения, интересных гостей я решил принять в малом кабинете. Четыре мягких кресла расставленных вокруг кофейного столика. Передо мной замерли три человека, один из них мне хорошо знаком. Юдов Алексей Олегович, адъютант и старинный друг моего отца. В годы моей юности очень помогал и поддерживал меня, отстаивал перед отцом и матушкой мой выбор стать военным-космонавтом, за что я ему благодарен. В этой тройке занимается кадровыми вопросами: ищет талантливых ученых, офицеров, политиков, предпринимателей, проверяет их на вшивость, компетентность, порядочность, причем эти проверки могут длиться годами. Если они их проходят, им предлагают крайне выгодные трудовые договоры с карьерным ростом в государственных учреждениях, в корпорациях, контролируемых императором, как правило, через третьи лица, в засекреченных НИИ. Опять же, большинство этих людей до конца жизни не знают, на кого они работают на самом деле. Второе лицо, господин Соловьев Эдуард Вячеславович, вижу впервые. Бывший офицер гвардии, участник многих спецопераций, уволенный в запас из-за ранения. Устроился в местную полицию, где стал самым эффективным сотрудником, но перешел дорогу «большим дядечкам», точнее их детишкам, которые промышляли наркоторговлей да развлекались изнасилованиями, в том числе несовершеннолетних. В общем, бесились с жиру. А начальник местной полиции их покрывал. По законам империи их всех ждала виселица или нейронная ресоциализация (промывание мозгов) и зачисление в штрафной полк, но данные господа оставались не пойманными, благодаря своим кошелькам и связям. Эдуарда Вячеславовича выперли из полиции и пригрозили, что в случае чего его семья станет следующей жертвой. Но они не на того напали. Спрятав семью, по всем правила диверсионной операции в глубоком тылу врага, он дождался пока все эти выродки не устроят шабаш, и по всем правилам марвеловского Карателя их поубивал. А когда прибыл спецназ ИСБ, с целью задержания этой банды, то обнаружил только Эдуарда Вячеславовича, в окружении трупов их целей. Эдуард сразу сдался, а данная ситуация была моментально засекречена, семья Эдуарда надежно спрятана, все оставшиеся преступники найдены и наказаны, а сам он получил предложение на сотрудничество от Юдова. Через десять лет он стал главным по безопасности в этой тройке, правда, это была только часть его обязанностей. Он и его люди занимаются контрразведкой, шпионажем, как промышленным, так и военно-политическим, организацией силовых операций, без привлечения силовых структур империи. Также в его ведении была ликвидация особо опасных для империи личностей: предателей из спецслужб, террористов, их спонсоров, предателей в правоохранительных органах и в армии. В общем, занимается неприглядной и грязной, но необходимой работой. И наконец, последний в этой троице и самый интересный и колоритный персонаж, которого я только видел за обе свои жизни. Кац Яков Соломонович. Натуральный, прям всё по ГОСТ-у, еврей, гениальный финансист, но притом удивительно порядочный и честный человек. Ждал приговора суда за финансовые махинации в особо крупном размере, за что его ждала бы виселица. Но данный господин привлек внимание Юдова и моего отца, так как на самом деле, вскрыл огромную сеть подпольных казино (в Российской империи казино можно строить только на определенных территориях), которые совмещали в себе бордели и наркопритоны до кучи. Причем в борделях были девушки, люди и азари, купленные у батарианцев, то есть, фактически, рабыни. При всем этом, Яков Соломонович вскрыл систему, по которой организаторы казино-борделей выводили денежки из страны с помощью различных благотворительных фондов, да еще установил имена этих организаторов. Закономерно, эти имена совпадали с именами тех, кто приложил максимум усилий в открытии против него уголовного дела. Официально, Кац повешен, ну вот он уже много лет занимается финансовыми вопросами в этой тройке, достает деньги на все «хочу» для Юдова и Соловьева. Создает и регистрирует корпорации и банки на третьи лица, как в империи, так и за её пределами, где они очень быстро превращаются в хороший источник дохода и рычаг давления. Проводит финансовые аферы в интересах империи и лично императора. Да и к его рукам, с позволенья царя, прилипают денежки. А организаторы подпольных казино-борделей-притонов, ныне, покоятся на дне бескрайнего океана планеты Царьград. Зато их сеть перешла под контроль Каца, бордели и притоны были уничтожены, но казино осталось — они превратились в надежный и неиссякаемый источник информации и должников, иногда, крайне высокопоставленных. Эта троица, как говорили деятели советской эпохи, идейная. Они выполняют свою работу не за деньги и не за высокое положение, хотя то и другое имеют. Официально их нет, за исключением Юдова, они обречены жить в тени. Они делают свою работу потому, что понимают: никто кроме них. Они знают, что за их спиной не просто император и монархическая идея, в которую они искренне верят, а вся страна, и от них, во многом, зависит, какое будущее ждет Российскую Империю. Осознание этого факта заставляет их до хруста сжимать кулаки и впрягаться в работу. Отец их выбрал не за таланты, хотя это тоже учитывалось, а из-за подобного мышления, которое было и у самого отца. В их отношениях не было «подчиненный - начальник», они были друзьями, коллегами, единомышленниками, они были командой, где отец, как капитан команды, принимал окончательное решение. Я постараюсь из-за всех сил стать членом этой команды. Наше общение длилось около трех часов, мы присматривались друг к другу. Юдов был своеобразным мостом между мной и Кацом с Соловьевым. Я чувствую, что мы все остались довольны этим разговором. Они продолжают делать своё дело, но уже отчитываясь передо мной, также они подготовят доклады о том, чем занимались с моим отцом, и какие они строили планы. Я попросил присмотреть мне парочку толковых секретарей и адъютанта, так как Юдов ответил на мою просьбу стать моим адъютантом, что «слишком стар и не будет поспевать за мной». Удовлетворенные беседой, мы разошлись, не знаю, какие планы были у этой троицы, но я намерен был хорошенько выспаться.