Управление государством — занятие жестокое. Добрый нрав в таком деле лишь помеха. Джордж Савил Галифакс
Величие, могущество, гордость и прибивающий к месту поток пафоса. Вот, что ощущаешь, находясь в тронном зале. Высокий сводчатый потолок, роспись, мозаика и барельефы. Каждый из них является отражением древних битв и великих людей, великих героев… хотя, для некоторых многие тут являются злодеями. Так или иначе, всех их объединяло подлинное величие, а также важная роль в истории своего государства. — Это оскорбительно! Унижена вся наша нация! Уму непостижимо, чтобы кому-то хватило наглости прислать на коронацию русского царя второстепенных бюрократов! От созерцания красот меня отвлек громкое перешептывание военного министра и главы МИД. — Что вы предлагаете, Сергей Юльевич? Отправить военно-космический флот, дабы тот поспособствовал прибытию короля Англии и президента США? Посмотрите на это с другой стороны — к нам прибыла большая делегация Европейского союза, с которой мы провели успешные переговоры. Чистая правда. Несколько минут назад с ЕС были окончены переговоры по согласованию позиций по многим вопросам в разных сферах. Виктор Алексеевич и Сергей Юрьевич направлялись именно оттуда, видимо, решив сократить путь через тронный зал. Царя они не заметили, что уже громко говорит о том, насколько они были увлечены беседой. — Я так и не понял из их болтовни, чего они хотели напоследок. — О, мой друг, это называется дипломатия. Наши европейские друзья хотят, чтобы мы поддержали их кандидатуру на должность посла Альянса на Цитадели. И, по всей видимости, государь склонен их поддержать. И вновь правда. Европейцы выдвинули на пост посла хорошо знакомого мне по игре господина Удину. Это человек из канона, так что его действия я могу хоть как-нибудь предсказать, что является просто сказочной роскошью на политическом поприще. Именно это мне сейчас так нужно. — Я солдат, и не разбираюсь во всех этих словесных извращениях. — Я уже заметил. Господа министры уже вышли из зала, и я остался в одиночестве. В последнее время я стал частым гостем этих мест. Всегда любил созерцать прекрасное. Как в прошлой жизни, так и в этой я могу часами рассматривать картину или роспись. Но если в Эрмитаже или в Третьяковке вокруг тебя гомон и огромное количество людей, то здесь я один. Более того, я полноправный хозяин всей это красоты. Интересно, изначальный наследник престола подмечал всё это? Оценивал ли настолько высоко свои обязанности и привилегии или же его происхождение смягчало эффект? «Опять отвлёкся…» Снова в настоящее. В настоящий момент, в котором я, стоя в одиночестве перед троном, не решаюсь подойти к нему ближе. Какое уж там сесть? Выкованный из метеоритного железа, как символ того, что Россия стала первой космической державой, черный как космос, с инкрустированными бриллиантами, символизирующими звезды. Высокая спинка возвышается, над сидящим на нём, метра на три. Прямо в спинку трона своими когтями вцепился двуглавый орел, сделанный из того же метеоритного металла, его огромные массивные крылья словно прикрывали императора от угроз, а хищный взгляд обеих голов, был явным предупреждением для тех, кому хватило бы смелости и глупости, чтобы рискнуть и напасть в лоб. Мало кому известно, что в этом «орле» скрыт мощный кинетический щит. В качестве «вишенки» и тот факт, что в случае необходимости трон, находящийся на скрытой платформе, словно лифт, отвезет пассажира на нижние уровни дворца, в бункер. Оторвав взгляд от монументального трона, я продолжил своё небольшое путешествие. Следующий зал был скромного размера в стиле барокко с мягкой бежевой отделкой и картинами в стиле романтизма (хотя, среди них были в основном реплики). Я направился к своей любимой картине, не только моей, но и Александра, пытаясь найти у неё покой и умиротворение. «Тристан и Изольда» Эдмунда Блэр Лейтона. В какой раз, пытаюсь побороть волнение и мандраж, любуясь этой картиной, ведь послезавтра моя коронация. Три месяца пролетели незаметно. Я думал, что быть главой государства — чертовски сложно. Теперь же я знаю это на своём горьком опыте. Постоянные выступления перед профсоюзами, корпоративными союзами, банковскими ассоциациями, выступления в парламенте и в университетах, дача интервью, как отечественным, так и зарубежным СМИ. Почти ежедневные совещания, консультации, приемы. В какой-то момент мне просто захотелось закрыться во дворце и не покидать его, дав возможность решать проблемы министрам, которые успели даже вздохнуть свободно с момента, когда я взялся за работу, но я старательно гнал от себя такие мысли. Как только моё физическое и эмоциональное напряжение достигает пика, я прихожу сюда и любуюсь шедеврами, которые веками собирали мои предки. Я мог релаксировать в этих залах часами, не думая ни о чём. В этой суматохе, я бы не справился без своего адъютанта, стоящего во главе целого взвода секретарей, которых мне «подогнал» Юдов, Манова Ильи Викторовича, двадцатипятилетнего капитана-лейтенанта ВКФ РИ. Ответственный, ушлый, пробивной — парень то, что надо. Погруженный в свои мысли, я не сразу заметил, что не один. — Кхм-кхм. — Привлек к себе внимание Юдов. — Алексей Олегович, что-то случилось? — Ничего срочного, государь, просто решил поделиться некоторыми новостями. Юдов перевел взгляд на картину. — Тристан и Изольда, если мне не изменяет память. Помнится в детстве и юности вы были влюблены в прекрасный образ Изольды. — Был? Я и сейчас влюблен. — Ваше Императорское Величество, — перевел на меня ошарашенный взгляд Алексей Олегович, — не заставляйте меня переживать за будущее империи, нам нужен наследник. И мы вместе рассмеялись. Юдов, как никто иной, может поднять настроение, но через мгновение бывший адъютант отца стал серьезным. — Мы заметили брожение в среде корпоративных лидеров, пока только громкие слова в междусобойных собраниях, но движение медленно, но верно набирает обороты. Они декларируют стремление ослабить и ограничить императорскую власть, а еще лучше её ликвидировать. Мы пока не смогли вычислить инициаторов, но работаем над этим. — Что вызвало подобную реакцию? — Смерть вашего отца. Владимира II корпорации боялись, с его кончиной многие корпоративные лидеры воодушевились, и считают, что сейчас лучший период для «реформ». — Как неоднократно показывала история, внутренний враг стократ опасней внешнего. Сфокусируйте все необходимые ресурсы для решения данной проблемы. — Будет сделано, государь. Также, Яков Соломонович и экономический блок интересуются, каково ваше решение по предложенным экономическим проектам. — Я сообщу о своем решении после коронации. Экономика. С ней никогда не бывает просто. Страна медленно, но верно движется к кризису перепроизводства, максимум год и кризис войдет в острую фазу. Экономисты подготовили три плана по предотвращению кризиса. Первый — искусственно стимулировать спрос. Это означает ввод отрицательной процентной ставки на кредиты, но это может привести к появлению финансовых пузырей и только отсрочит кризис. Второй план — экономическая экспансия в центральные, хорошо освоенные, миры человечества. Это даст глоток свежего воздуха экономике, но рынки на этих планетах давно поделены, что может привести к серьезному обострению в отношениях с другими человеческими государствами. И третий план, который толкает активизировать экономическую экспансию в Аттический траверс и Системы Терминус, это принесет больше прибыли и конфликтов с другими людскими государствами не предвидится, но риска не меньше. Аттический траверс в зоне интересов крупнейших корпораций Цитадели, а Системы Терминус под контролем пиратов Омеги и Батарианской Гегемонии. И я пока не могу определиться, по какому пути пойти. — Есть ещё новости? — Да, к вам на личную аудиенцию просится генеральный секретарь Альянса. — Хакет? — Интерес тут же разгорелся, все-таки один из главных, в будущем, персонажей. — Что он хочет обсудить? — Он не сообщает, но я думаю, его стоит хотя бы выслушать. — Так и поступим, назначь ему после торжеств. — Будет сделано.***
В большом зале царил полумрак, и единственным источником освещения была звезда, окрасившаяся в багровый цвет за большим панорамным окном. В зале было два человека. Мужчина, чей возраст перешагнул сорок лет, сидевший в кресле и потягивающий виски, и ослепительно красивая девушка, которая стояла прямо у окна и наблюдавшей за термоядерной реакцией, происходящей на поверхности звезды. — Риск слишком велик, Цербер еще не готов для противостояния с целым государством. — Миранда, я не собираюсь в открытую ни с кем воевать. Русские сами всё сделают. Они долго к этому готовились, а смерть старого императора дала им шанс на успех. Мы просто поможем им кадрами, а в результате мы получим доступ к мощнейшей промышленности в Альянсе. — Я сомневаюсь в эффективности плана, там слишком много «если». — План разработан лучшими аналитиками Цербера, он вариативен, и я не сомневаюсь в его успехе, среди заговорщиков достаточно не только политиков и предпринимателей, но и военных. Вместе мы добьемся успеха. — Но если план будет провален, то над всем Цербером нависнет смертельная угроза! — Не переживай, я предусмотрел такой поворот событий. Концы будут перерезаны и прижжены быстро и качественно. На короткое время повисла пауза, за время которой атмосфера несколько потеряла в напряжении, так что разговор мог быть спокойно продолжен без отвлечения на споры. — Жаль, я не смогу поучаствовать в этом. — Извини, но ты слишком важный сотрудник, и ты принесешь больше пользы на других направлениях. — Я понимаю. — Отлично, а теперь я хочу услышать доклад про проект "Лазарь". — Начало положено.***
Шестидесятикилограммовая императорская порфира буквально вдавливает меня в пол. Осталось несколько мгновений, и позолоченные двери раскроются, открывая прямой путь к трону. На мне мундир сшитый из сукна с белой выпушкой, красным воротником и обшлагами, на которых позолоченными нитями вышит сложный по композиции и виртуозный по технике исполнения узор, отличающий форму Преображенского полка. Мундир украшают эполеты с моим личным вензелем и золоченые аксельбанты. Двери бесшумно раскрылись, и я вошел в зал. Подняв высоко голову, я шел по красной ковровой дорожке, по обе стороны которой, через каждые пять шагов, стояли дворцовые гренадеры с церемониальным оружием. В этот момент в зале заиграла песнь Глинки «Славься»: Славься, славься, нашъ Русскiй Царь! Господомъ данный намъ Царь-Государь! Да будетъ безсмертенъ твой Царскiй родъ, Да имъ благоденствуетъ русскiй народъ. Зал был полон как людьми, так и ксеносами. В самом начале зала были депутаты, деятели искусств, обычные подданные, совершившие какие-либо подвиги на гражданке или добившиеся выдающихся успехов в своей профессии. Славься, славься, ты Русь моя, Славься, ты русская наша земля. Да будетъ во вѣки вѣковъ сильна Любимая наша родная страна. Дальше шли пестрые мундиры отличившихся из младшего и среднего офицерского состава из всех родов войск и правоохранительных органов. Славься, славься, изъ рода въ родъ Славься, великiй нашъ русскiй народъ. Враговъ, посягнувшихъ на край родной, Рази беспощадно могучей рукой. Следом уже тяжелая артиллерия — генералы и адмиралы, военные ветераны. Все увешанные заслуженными наградами и орденами. Славься, славься, родная Москва Родины нашей, страны голова. Живи возвышайся на радость намъ На счастье народовъ, на гибель врагамъ. После генералитета идут дипломаты, представители человеческих государств и Альянса, азари, турианцы, саларианцы. Также в пестрых и вычурных нарядах, а азари — еще и в соблазнительных. Слава, слава, героямъ бойцамъ, Родины нашей отважнымъ сынамъ. Кто кровь за Отчизну свою прольетъ, Того никогда не забудетъ народъ. Последними идет элита и семья. Министры и губернаторы в парадных мундирах, ведь даже у гражданских министров есть утвержденный парадный мундир, имперские судьи, религиозные деятели различных конфессий. Слава, слава, греми Москва! Празднуй торжественный день Государя, Ликуй, веселися твой Царь грядетъ! Царя-Государя встрѣчаетъ народъ. Слава, слава, нашему Царю! Слава, слава, земли родной! Слава героямъ Руси Святой! Ура! Ура! Ура! У трона меня встречают Вселенский Патриарх (с активным освоением космоса, этот титул стал как никогда актуальным) Алексий IV со своей свитой, держащий в руках подушку, на которой покоилась Большая императорская корона, и председатель Императорского Конституционного Суда с коронационной Конституцией. Поднявшись по ступенькам к трону, я развернулся лицом к залу. Началась вторая фаза коронации. Первым ко мне подошел председатель суда, положив правую руку на Конституцию, я стал говорить выученную наизусть клятву. — Я, Император Всероссийский Александр V, клянусь уважать и охранять права и свободы моих подданных, соблюдать и защищать Конституцию Российской Империи, защищать суверенитет и независимость, безопасность и целостность государства. Место председателя суда занял Патриарх громко читавший молитву и протягивающий мне корону. Я, стараясь, чтобы руки не дрожали, водрузил себе двухкилограммовую корону на голову. Следом Патриарх протянул мне вторую подушку, на которой лежали скипетр и держава, видимо ему передали из свиты. Взяв их в руки, я окинул взором зал, и переведя дух, начал толкать тронную речь. — Мои верноподданные, дорогие друзья и гости. Я полностью осознаю всю ту ответственность, что ложится на мои плечи. Превыше всего для меня благополучие и безопасность подданных империи, считаю смыслом всей своей жизни и своим долгом служение Отечеству и моему народу, чья искренняя любовь и поддержка вдохновляет и поддерживает в самые сложные времена. У нас есть всё для непрерывного развития вперед, мощная экономическая и социальная база, активное гражданское общество, эффективный государственный аппарат. Сегодня мы вступаем в новый этап национального развития, нам предстоит решать задачи принципиально иного уровня, иного качества и масштаба. Ближайшие годы будут определяющими для судьбы России. Жизнь будущих поколений, историческая перспектива нашего государства и нашей нации зависит именно от нас. Мы добьемся успеха, если и дальше будем опираться на тысячелетнюю историю нашего государства, на те ценности, которые всегда составляли нравственную основу нашего многонационального народа. Если каждый из нас будет жить по совести с верой и любовью к Родине, к своим близким, заботиться о счастье своих детей и благополучии своих родителей. Мы и дальше будем верны идее построения открытого монархического государства, где каждый поданный может в равной мере развивать свои таланты и свободно трудится. Российская империя остаётся верным другом и союзником, надежным и предсказуемым партнером. Я верю в наше общее стремление к свободе, правде, справедливости. Мы готовы к грядущим испытаниям, и к грядущим свершениям. У России великая история и не менее великое будущее. И мы будем работать с верой в душе, с искренними и чистыми помыслами. Громкие аплодисменты прерывает гимн Российской империи. Боже, Царя храни! Сильный, державный, Царствуй на славу, на славу намъ! Царствуй на страхъ врагамъ, Царь православный! Боже, Царя храни! Боже, Царя храни! Славному долги дни Дай на земли! Дай на земли! Гордыхъ смирителю, Слабыхъ хранителю, Всѣхъ утешителю Все ниспошли! Перводержавную Русь православную, Боже, храни! Боже, храни! Царство ей стройное, Въ силѣ спокойное! Все-жъ недостойное прочь отжени! Воинство бранное, Славой избранное, Боже, храни! Боже, храни! Воинамъ-мстителямъ, Чести спасителямъ, Миротворителямъ долгiе дни! Мирныхъ воителей, Правды блюстителей Боже, храни! Боже, храни! Жизнь ихъ примѣрную Нелицемѣрную, Доблестямъ вѣрную воспомяни! О, Провидѣнiе! Благословенiе Намъ ниспошли! Намъ ниспошли! Къ благу стремленiе, Въ счастьѣ смиренiе, Въ скорби терпѣнiе дай на земли! Будь намъ заступникомъ, Вѣрнымъ сопутникомъ Насъ провожай! Насъ провожай! Свѣтло-прелестная, Жизнь поднебесная, Сердцу извѣстная, сердцу сіяй!