Только война учит войне. М.Д.Скобелев
Применение ядерного оружия в атмосфере обитаемой планеты всколыхнуло галактику хлеще, чем само вторжение на Анхур. Но с юридической точки зрения, к нам было тяжело докопаться, и это понимали все вовлечённые лица: мы, Совет, конфедераты и силы стоящие за ними. Ожидаемо, всё галактическое сообщество встало на дыбы. Но поступить иначе мы, увы, не могли. Когда всё было взвешено, а решение принято, нам оставалось лишь приготовиться к последствиям и пожертвовать эфемерными дипломатическими очками в угоду спасения жизней наших пилотов и солдат. Откровенно говоря, жертва эта была лёгкой. Однако, Совет по отдельным линиям настойчиво попросил так больше не делать, как говорится, во избежание. На это я, как и генштаб, с лёгкостью согласились. Мы прекрасно осознавали, что без последствий провернуть подобный манёвр получится лишь один раз. И теперь, сделав это в один из ключевых моментов кампании, больше применять последний довод королей мы не планируем. Шумиха, поднятая в галактических СМИ, была масштабной, громкой и желчной. Антироссийская риторика изрядно окрепла, и осадок от неё ещё долго никуда не пропадёт. Но всё это не облегчает в существенной мере положение, в котором оказался наш враг. Сам факт вторжения на Анхур потряс Конфедерацию до самого основания и ничуть не прибавил оптимизма её союзникам. Особенно сильно их всех напряг факт того, что конфликт выплеснулся-таки из Систем Терминуса в Аттический траверс, вынуждая Конфедерацию тратить уже не столь многочисленные резервы и средства на защиту своих союзников в ещё одном регионе, растягивая свои силы ещё сильнее. И по-иному никак. В корпоративных кругах Конфедерации правит бал банальная истерика. Корпорации резко осознали, что отныне в галактике отсутствуют какие-либо гарантии их безопасности. Заигравшись в войны корпоративные, господа в белых рубашечках забыли, что войны реальные ведутся по совсем иным законам и принципам. Удар по Анхуру стал ещё одним подтверждением данного тезиса. Скорее всего, последним. Не стоит забывать, что в туманности Орла, в системе Реликт, находится одна из секретных верфей Конфедерации с недостроенным дредноутом на стапелях. По всей видимости, противник до сих пор думает, что этот объект нами не обнаружен, и мы делаем всё, чтобы он продолжал так думать. Пока, по всей видимости, вполне успешно. В любом случае, внимание командования конфедератов сейчас крепко-накрепко приковано к Анхуру, а мы регулярно и не скупясь прикладываем свои силы, дабы оно не ослабевало и не отвлекалось на иные направления. Группа армий «Аквила» завершила своё развёртывание. Двести сорок тысяч штыков и до восьми тысяч единиц боевой техники, свёрстанные в три армии, пять корпусов и два десятка дивизий. Иерикон с окрестностями был занят достаточно быстро. Первый и второй экспедиционные корпуса, а затем ещё и подключившийся третий, продолжали гнать противника на юг, пока остальные части занимали территории. Серьёзных проблем на занятых территориях пока удалось избежать. Наладив и укрепив контакты с местным подпольем и оппозицией, удалось создать временную администрацию и навести относительный порядок. Процесс, в котором, к сожалению, не обошлось без кровопролития. Пришлось урезонивать некоторые банды и амбиции криминальных авторитетов, а также проводить мероприятия по недопущению межрасовой резни, с чем нам отлично помог генерал Шахзод. Местные подпольщики проталкивали нам совсем иную кандидатуру в качестве лидера местных милиционных подразделений, но мы остановили свой выбор именно на генерале Шахе. Не только по причине его военного опыта, но и за ту лояльность, что он уже успел продемонстрировать к Российской империи. Такое не может быть оставлено незамеченным. Генерал Шахзод и его бойцы были определены нами во вспомогательные иррегулярные силы, в чью задачу будет входить контроль над территориями. Посылать их на штурм никто не планирует, пока, как минимум, они не будут обладать соответствующими подготовкой и снаряжением. Всего, на данный момент, формируется три бригады, вооруженные по российскому образцу, но с «изюминкой» в виде трофейной наземной техникой и откровенных эрзацев. Тремя бригадами ограничиваться мы, разумеется, не будем, ибо добровольцев среди четырёхглазых вполне себе достаточно, но систему ещё предстоит отладить. В связи с чем, мы особо не спешим воплощать планы в жизнь, дабы не наломать дров. А интербригады нам ещё ой как пригодятся, ведь применять мы их планируем не только на Анхуре. Русская армия, полностью заняв тем временем северное плоскогорье, рвалась на юг к крупнейшему водоразделу континента, реке Соресу, вдоль берегов которой растянулся один из крупнейших городов Анхура - Элефантина. По сути, это узловой город, через который проходит большая часть монорельсовых и обычных транспортных магистралей. Завладев им, русская армия не только осложнит логистику противника, но и получит полноценный доступ к монорельсовой системе континента. Звучит чудесно, но пока что противник всеми силами старается не допустить такого развития событий, ведь в случае успеха русской армии, последней будет открыт прямой и быстрый путь до Новых Фив, планетарной столицы. Несмотря на серьёзные повреждения монорельсовых дорог в зоне боевых действий, конфедератам удалось осуществить переброску запланированных сил, хоть и с задержкой по времени. Именно этим обусловлено то, с какой скоростью русские заняли север континента – их продвижение просто некому было остановить. Но стоило только авангарду армии спуститься с северного нагорья на центральные равнины, как ему был оказан горячий приём. Командование над войсками у Конфедератов полностью сосредоточилось в штабе под руководством Аджая Сантьяго, имея в совокупности до ста пятидесяти тысяч человек. Примерно такое же число войск занималось возведением оборонительных рубежей на берегах Соресу, по сути, находясь в резерве. Но уже после первых авангардных боёв Сантьяго стал выдёргивать постепенно эти резервы и бросать их на сковывание наступающих русских подразделений, стремясь создать локальное превосходство сил на каждом отдельном участке фронта. Русская армия шла вперёд, и шла уверенно. Этому способствовали господство в воздухе и превосходство в тяжёлой технике и артиллерии. Флот «приземлил» практически все десантные корабли типа «Зубр» и другие вспомогательные корабли, оставив на орбите только ракетные крейсера. «Зубры» были превращены в мобильные базы и штабы, перелетая на новые позиции следом за войсками, поддерживая наступательный порыв своими ангарами, куда перебазировалась с транспортов большая часть МЛА, и корабельными системами ПОИСК, которые не оставляли шанса вражеской авиации, накрывая своей аурой всю прифронтовую зону. Дальше тяжёлая техника. Всего у русских было две бронепехотные дивизии, в состав которых, по штату, восемь сотен боевых роботов типа «Кирасир». Как показали реалии войны, это очень много как для наших снабженцев, так и для противника. Боевые роботы, подкрепленные линейными танковыми частями, буквально сметали оборону противника, неся допустимые потери. У противника с БР всё обстояло похуже – две бригады по двести машин разных типов в каждой явно не справлялись с нашим натиском. Сантьяго, будучи, вероятно, под давлением свыше, бросил эти бригады в бой, чтобы замедлить наше наступление. Частично противнику это удалось. Около небольшого городка под названием Бехдет произошла первая битва боевых роботов. Первая бронепехотная дивизия против двух бригад врага. У противника было больше БР, у русских больше всего остального. Рубка (а иначе это столкновение не назвать) была хоть и скоротечной, но страшной. Обе стороны понесли существенные потери, однако… конфедераты такие потери себе позволить не могли, тем более в таком соотношении. Тридцать семь подбитых «Кирасиров» против почти восьмидесяти БР у врага. В такую печальную для них статистику сильно вложился тот факт, что у конфедератов в использовании находился откровенный зоопарк техники – те же «Тритоны» показывали себя на равнине очень плохо, банально не поспевая за более быстрыми и совершенными японскими боевыми роботами. Свою лепту под конец сражения внёс и объект-174, они же «Крабы». Пара таких машин заставила обратиться противника в бегство на своём участке фронта. В итоге конфедераты отступили, а после ещё нескольких дней маневренных боёв и вовсе отвели свои бригады боевых роботов к Элефантине на пополнение и переформирование. Теперь и вовсе, из двух бригад им пришлось создать одну, но тяжёлую. Копируя наши бронепехотные дивизии. Отчётливо чувствовалось превосходство императорской армии в артиллерии. По сути, у конфедератов крупнокалиберная артиллерия отсутствовала как класс. Причина банальна – ранее в ней просто не было нужды. Да, у них было до полусотни различных артсистем, но против русской армии, которая могла выставить около тысячи стволов, это было не столь весомым аргументом. Вместе с тем, в лёгкой артиллерии и другой технике противник нисколько не уступал, имея на вооружение очень широкую номенклатуру. И опять эта фирменная разносортица всевозможных боевых машин и калибров со всей галактики. Порой кажется, что у них разве что кроганских «Томхаков» не было. Зато были здесь М-080 и М-42 «Бизон» (более тяжёлая версия М-080) как с орудиями под триста миллиметров, так и в модификациях с ракетно-пусковыми установками и РСЗО. Скоростные багги М-38 «Аякс» и М-40 «Иваси» с ПТУРами и орудиями в 75 миллиметров. Можно констатировать, что по количеству техники противник добился уверенного паритета. Но что насчёт качества? Что насчёт вызванного таким вопиющим разнообразием логистического кошмара, с которым приходится неустанно бороться их снабженцам и ремонтникам? Тут, скажем мягко, уже есть большие вопросы. Но русская армия уверенно продвигалась на юг не столько за счёт действительно унифицированной системы и более мощных боевых систем, господства в воздухе и тяжёлой артиллерии. Техника техникой, но за всем стоят люди. И, как быстро показала эта война, наш командный состав (в первую очередь, речь о командирах дивизий, корпусов и командующих армиями) оказался лучше квалифицирован и подготовлен к реалиям этой войны. Безусловно, в рядах Конфедерации и Армии обороны Анхура есть достаточное количество хороших и даже отличных офицеров и бригадных командиров. Бригадное командование, как и сама структура подразделений, у противника отлажены как часовой механизм, работающий без сбоев. Лежащая в основе работы этого механизма концепция была выпестована в многочисленных корпоративных войнах и противостояниях с пиратами, и шла комплектом с обширным и крепким боевым опытом применения. В связи с этим, потребности формировать армии и корпуса на регулярной или даже полурегулярной основе ни у конфедератов, ни у кого бы то ни было ещё в Системах Терминуса или Аттическом траверсе не было – такие военные единицы были бы крайне обременительной и, что самое главное, излишней надстройкой в военной машине. К чему такое количество и концентрация войск? Регион далеко не самый заселённый, а против пиратов и конкурентов редко приходилось использовать больше двух-трёх бригад. При этом конфедераты были твёрдо убеждены в правильности своей доктрины. Почему? Во-первых, она всё это время работала и показывала результат. Во-вторых, её создатели были выходцами из американо-европейских армий, где всё, не считая пару исключений, точно так же. Да и у турианцев можно наблюдать схожую структуру армии, а эти «миротворцы» точно хоть что-то понимают в своём деле. Одним словом, Конфедерация была полностью уверена в своих вооружённых силах. Только она не учла одну деталь. Одно дело – командовать компактным и относительно небольшим подразделением, и совсем другое дело, когда командовать приходится массой войск в десятки, а то и сотни тысяч штыков. Это совсем иной уровень планирования, который не освоить за один день в поле. Этому нужно учиться, долго и кропотливо. Командующие корпусами и армиями должны обладать совсем иными навыками и знаниями, чем полковые, бригадные или даже дивизионные командиры. И не каждый старший офицер подходит для этой должности. Один из сотни, если хотите. Здесь нужен живой стратегический ум, всеобъемлющие знания военной науки и крепкий характер. В Российской империи таких офицеров находят и воспитывают сызмальства. Именно, что воспитывают. Зная и учитывая этот нюанс, можно было легко понять неуклюжесть армии Конфедерации. Спешно назначенные командующие группировок и направлений просто не умели эффективно руководить такими массами войск, и даже обладая тактическим преимуществом на отдельных участках фронта, они не могли воспользоваться им и в полной мере реализовать. Они тупо не поспевали за своими русскими визави. Если на тактическом, бригадном уровне конфедераты заслуженно имели оценку «вполне себе ничего» и давали нашим прикурить, то на стратегическом, когда необходимо планировать операции уровня «корпус/армия», противник обставлялся в два счёта. На подобную ситуацию накладывался фактор абсолютной бездарности, как командующего войсками, генерала Сантьяго, а также неспособности его штаба как-то это компенсировать. Как оказалось… недостаточно вручить полковнику генеральские погоны. Военная форма или её отдельные атрибуты не делают сами по себе из человека великого военачальника. Безусловно, генерал Сантьяго прекрасно себя показал во время анхурского восстания, командуя бригадой, став верным соратником будущего главнокомандующего Моргана. Безусловно, генерал Сантьяго отнюдь не дурак – именно он создавал и выстраивал оборону Анхура, оказавшуюся весьма и весьма крепкой. Отменный администратор и хозяйственник, неплохой теоретик – всё это прекрасные качества, но их одних недостаточно на том уровне, где этому человеку «посчастливилось» оказаться. После «повышения» Моргана, Сантьяго в полной мере занял его место и направил свои силы и умения в формирование новой армии для Конфедерации. А затем, во время нашего вторжения, возглавил её. Война это всегда битва умов. В данном противостоянии против Сантьяго выступил лично генерал-фельдмаршал Бестужев, разместивший свой штаб недалеко от Иерикона. Михаил Сергеевич довольно быстро смог оценить уровень и качество командования Сантьяго, который за редким исключением (видимо, в его штабе всё-таки есть несколько толковых офицеров, к чьим голосам он прислушивается) действовал машинно и односложно, а также добровольно отдал инициативу своему противнику. Осознанно он это сделал или нет – открытый вопрос. Его реакция на любые действия русской армии всякий раз была острой, если не сказать - нервной. И фельдмаршал решил этим воспользоваться. Конфедераты не могли не понимать, что целью противника на данном этапе наступления является Элефантина. Исходя из этого, они концентрировали вокруг неё свои резервы и, вместе с тем, стабилизировав фронт (то есть, прикрыв с грехом пополам все значимые направления), до дрожи боясь прорыва русских. Вероятно, их излишне болезненные реакции на наши попытки наступать вызваны тем, что у них сложились в равной степени осознание своих недостатков планировании и, одновременно, значительное преувеличение наших навыков в этом деле. Пример? На одном из глубоко второстепенных участков фронта наши, сравнительно скромными силами в два-три полка, начали легонько ощупывать чужую оборону, так противник тут же «купирует наступление» тремя, а то четырьмя бригадами. И так везде. Буквально за несколько недель, дабы сковать наши силы, противник почти полностью задействовал все свои оперативные резервы. «На земле» получается следующая картина – ста сорокатысячную русскую группировку «сдерживает» почти двухсот пятидесятитысячная группировка врага. Всё это на достаточно обширном фронте с заметно прореженной инфраструктурой. Однако, у Бестужева осталось ещё сто тысяч штыков в резерве единым кулаком, а у Сантьяго, по нашим данным, наскребётся не больше пятидесяти. Даже если бы меня Бестужев не посвящал в свои планы, мне было не сложно догадаться о его последующих действиях. А пока фельдмаршал развлекается этой игрой военных умов, русский флот приступил ко второй фазе подготовки к генеральному сражению.***
В резервном командном пункте супердредноута «Оверлорд» царила напряжённая тишина, довлеющая над собравшимися. Минимум присутствующих, только самые компетентные и высокопоставленные. Никаких корпоратов, никаких гражданских. Была бы воля Рихтер, она бы ещё избавилась от недоучившихся бездарей и самоучек, но, увы, её руки уже очень плотно связаны. Слишком плотно. Ингрид прекрасно отдавала себе отчёт, что не является военным гением наподобие принца Савойского, Фридриха, Наполеона, Блюхера и Гнейзенау. Увы, и дара нет, и её готовили как офицера совсем иного профиля. Но даже так, у неё было достаточно компетенции для успешного военного руководства. Как она думала. Волею судеб ей подобралось соответствующее окружение, чьих навыков до недавнего времени было вполне достаточно, чтобы громить противника, кем бы тот ни был. Пиратские группировки, частные корпоративные армии, Батарианская Гегемония. Череда военных побед и политических успехов сыграла злую шутку. Не только с леди-протектор, но и с её окружением, а также с элитой, что сформировалась вокруг них. Они и вправду уверовали в свою гениальность, прозорливость, успешность и талантливость. И не сказать, что это было уж совсем неправдой. Руководство Конфедерации в целом, и Рихтер в частности, были выдающимися людьми. Это бесспорно. Бездарности не строят звёздные государства. Но… с каждым новым боем, с каждой сводкой с фронта в Ингрид крепнет уверенность, что они противостоят стихии. Все их планы и маневры читаются врагом, словно его генералы и адмиралы получают сведения напрямик из её штаба. Что, разумеется, невозможно. С ними ведут войну на всех уровнях. В космосе, на суше, в экономике, в дипломатии. Таким способом, таким методом, что становится очевидным, что Конфедерация для русских и не враг вовсе, а инструмент третьих сил, с которыми русские и ведут войну. Словно Рихтер и не субъект, не независимый политический актор, а… марионетка. Подставное лицо. Ресурс, которым всегда можно пожертвовать, обменять или продать. И с каждым новым днём этой войны подобная перспектива всё ближе и ближе. Только решительная победа, только красиво перевёрнутая шахматная доска может сейчас спасти как саму Рихтер, так и её детище, её идеи, в которые она вложила все свои силы. Идеи, ради которых многие отдали жизни, и ради которых Рихтер продолжает ставить на кон свою. Она не может допустить, чтобы все эти жертвы были напрасны. Она этого не допустит. - … нам необходимы ещё войска! – Слева, из-за спины Рихтер раздался голос генерала Моргана, обрывок фразы которого, вывел леди-протектор из созерцательно состояния. – Силы русских растянуты. У них недостаточно кораблей для полной блокады Анхура, а их космическая группировка контролирует пространство только над своими войсками. Нам уже удалось перебросить двадцать тысяч солдат… - Исчерпывая и так немногочисленные резервы, генерал… – Раздался новый голос, принадлежавший человеку, который не так уж и часто посещает военные совещания, оставляю данную честь своим подчиненным. Но на этот раз английский король присутствовал лично, непринуждённо сбивая спесь и деревенский напор с командующего Моргана. Рихтер, украдкой тяжело вздохнув, развернулась на кресле к собравшимся за вытянутым овальным столом, у одного из торцов которого и разместилась леди-протектор. По левую руку от Ингрид расположился верный Карл Штейнмец, ставший советником Игрид после своего смещения с должности начальника генерального штаба. Следом чуть отстранённо разместился король Филипп со своей свитой, адмиралами Ингфилдом, Спенсером и Харди. По правую руку были Морган и голограмма Лифде, стабильную связь с которым удалось установить с большим трудом под носом у русских. Всё, больше никого! Никаких политиков, никаких дельцов и балаболов. - Почти вся наша армия бьётся на Анхуре. У нас нет ни времени, ни возможностей собрать ещё одну. – Продолжал Филипп. – Гранд флит выделил вам половину наших сухопутных подразделений, почти пять тысяч человек. Для вас это просто "пять тысяч", а для нас - половина! Мы и так уменьшаем десантные и штурмовые группы, ослабили гарнизоны. У нас больше нет войск, мистер Морган. - Ваше Величество, боюсь, что Вы не до конца понимаете всю серьезность ситуации. - Продолжал настаивать на своём Морган. - Огромными усилиями и потерями нам удалось остановить русскую армию на Анхуре. Сил и средств категорически не хватает… - Имея почти двукратное превосходство в силах и находясь в обороне? – Перебил Ингфилд, подмечая в мелочах чужой мимики и языка тела, как генерал давит в себе поднявшуюся вспышку гнева. - Превосходство в номинальных числах не даёт никого преимущества на поле боя. Успех в военном деле складываются из… Рихтер в уже привычной манере отключилась от словоблудия американца, мнящего себя великим стратегом и полководцем. Впрочем, другого поведения от него сложно ожидать, ведь его дальнейшая судьба намертво повязана с судьбой Анхура. Как, наверное, и всей Конфедерации. Шёпот, порождённый неудачами на фронте, перерос в громкий крик. Корпорации стали прямо и открыто выказывать своё недовольство ходом конфликта. Разумные, привыкшие только зарабатывать на войнах, неожиданно, оказались на чуждой для себя стороне исторического процесса. Они пытаются влиять на ситуацию и применяют методы и принципы, которые сработали бы на их поприще, но не здесь. Попытки изменить ситуацию к лучшему (или хотя бы минимизировать урон), за которыми стабильно следуют неудачи уже приводят к эмоциональным и необдуманным действиям. В качестве примера можно взять ещё робкие попытки выйти из Конфедерации. Пока что они привели лишь к широко известным в узких кругах «акциям» со стороны Иллиума, на некоторое время охладившим процесс, но не остановив его. И если Анхур будет взят русскими, то все деньги иллиумских олигархов и наёмные убийцы не смогут остановить бегство корпораций, а затем и целых планет из Конфедерации. В тщетной попытке спасти хоть что-то из неудавшейся инвестиции. В один момент голограмма Лифде заметно засбоила, что не было чем-то ненормальным. Однако, адмирал явно что-то эмоционально обсуждал с кем-то находящимся за зоной обхвата аппарата связи. - Миледи, господа, у меня срочные новости! Якоб после перенесённой операции на сердце сильно исхудал, но в данный момент его физическое здоровье в полном порядке. Воистину, мотивированный человек способен очень на многое… особенно, с хорошей медициной в качестве подспорья. Командующий флотской группировки «Омега» не сидел без дела и приложил все усилия, чтобы с помощью могучей промышленности Лорека восстановить к текущему моменту боеспособность своего флота. Настолько, насколько это было возможно. Он рвётся в бой. Он рвётся за своим реваншем. - Мои наблюдатели фиксируют активность у Омеги. - Они подготовили новый рейдовый флот? – Заинтересовано спросил голограмму адмирал Ингфилд. - Боюсь, что нет. Весь русский флот пришёл в движение. – От данного известия все смолкли, с напряжением вслушиваясь в слова Лифде. – Русский флот полным составом выдвинулся к ретранслятору вместе с сотней транспортных и десантных кораблей, прибывших к Омеге за сутки до этого. - Постойте! - Воскликнул Штейнмец. – Это те самые корабли, прибывшие с Тучанки? - В том числе, герр Карл. Как докладывают наши сохранившиеся агенты на Омеге, русские вывезли всех кроганов со станции, а также провели ротацию своих подразделений. По предварительным данным, помимо тех ста тысяч, что расквартированы на Омеге, русские собрали совокупную группировку ещё в двести тысяч солдат, четверть из которых, как минимум, составляют кроганы. - Не может быть! – По всей видимости, у Моргана всё-таки начали сдавать нервы. – Пятьдесят тысяч кроганов? Вооружённых и с техникой! Если их цель Анхур, то нас просто сомнут… - Герр Якоб, - в разговор вступила сама Рихтер, - Вы сможете перехватить эскадру? - Боюсь, что нет, миледи. До Сарабарика лететь как минимум десять часов, генерал-адмирал успеет уже совершить скачок через ретранслятор. - Возможно ли, - подал голос один из адмиралов англичан, - что целью врага является не Анхур? - Сомневаюсь. - Штейнмец повернулся всем корпусом к собеседнику. - Не просто же так с новой волной десанта отправился весь русский флот. Думаю, они переоценили собственные силы на Анхуре, и теперь хотят быстро и громко завершить свою кампанию на нём. Такой флот без проблем подавит любую систему планетарной защиты и сможет обеспечить десант прямо на столицу, вместе с тем либо уничтожив, либо принудив к капитуляции все наши сухопутные войска. - Мы не можем допустить падение Анхура! Никак не можем! – Подпрыгнул со своего места разгорячённый Морган - Мы потеряем не только всю нашу армию и стратегически важную планету, но и доступ к системе Реликт, где достраивается «Глейпнир». Лифде! Вы ведь можете воспользоваться манёвром врага, чтобы осадить и взять Омегу! Это уж точно отвлечёт русских от Анхура. Даже по голограмме было видно, как возмущённо задохнулся Лифде. С ответом, в тоне которого читался посыл в очень дальнее путешествие, он не стал временить ни секунды. - Взять Омегу? Вы в своём уме? На станции стотысячный гарнизон, а нам, если Вы вдруг не заметили, сейчас со всей Конфедерации не собрать столько. Вся наша армия сейчас заперта на Анхуре! Враг поэтому и ушёл спокойно – мы не в состоянии сейчас ни нанести какой-либо урон станции, ни, тем более, захватить её. - Вместе с тем, - вновь вступил в разговор Филипп, - у нас появилась возможность соединить наш флот в единый кулак и, дождавшись сведений о том, куда русские собираются нанести удар, вмешаться… В глазах Моргана от слов английского короля расцвела надежда. - … у нас будет кратное превосходство в дредноутах, - продолжал король, - а если мы подключим «Шанхай», «Юннань» и другие переданные нам корабли, то сможем добиться если и не преимущества, то уверенного паритета по всем типам кораблей. - А успеем? – Штейнмец задумчиво пробарабанил пальцами по столу. – Передача кораблей будет в ближайшие дни в Нимейской бездне. Да, экипажи подготовлены, но… - Достаточно того, - поспешно ответил уже Лифде, явно загоревшись идеей английского короля, - что они будут вести регулярную стрельбу со вторых позиций. «Шанхай» и «Юннань» – два хоть и устаревших, но полноценных дредноута, одного их вида будет достаточно, чтобы сковать противника. «Оверлорд», «Инвинсибл» и «Елизавета II» Гранд флита, «Гунгнир» и «Ауксиларий» моей группировки, «Шанхай» и «Юннань» - огромная, колоссальная сила! Мы с уверенностью если и не разобьём царский флот, то, как минимум, нанесем им жуткий урон. Следом занявшись уничтожением и их десанта! Это наш шанс! - А что, если это ловушка?! – Воинственный порыв Лифде, алчущего реванша за поражение при Омеге, осадил адмирал Ингфилд, пребывающий в не меньшем напряжении, чем остальные. – Что если противник, как и мы, стремится разбить наш флот в одном генеральном сражении? Что если нас специально заманивают к Анхуру? Собравшиеся замолчали. Больше никто не отмахивается от подобных мыслей, как это было до войны. Русские в их глазах уже перестали быть несложным алгоритмом для тактического тренажёра. - Возможно, - Штейнмец попытался ответить Ингфилду, - русские нечто подобное и готовят. Но где в таком случае их тяжёлые корабли? Сокрушить дредноуты одними «Броненосцами», которыми они пополняют свои ряды, и эрзац-дредноутами будет задачей, скажем мягко, не тривиальной. К тому же, «Синоп» до сих пор не введён в строй и находится на стапелях, а новые корабли подобного класса они получат ещё не скоро. Русские явно что-то замыслили. Возможно, отвлекающий удар или манёвр. Но в любом случае, нам удастся соединить наш флот и, как минимум, снять угрозу с Анхура. Это если и не окупит, то компенсирует риск русского удара в ином месте. В любом случае, мы уже сможем слитно и едино контратаковать на любом направлении. - Это разумно. – В такт словам Штейнмеца кивнул английский адмирал, в следующий момент обратившись к Рихтер. – Решать Вам, леди-протектор. Не вступая в разговор, Ингрид напряжённо думала. Не упускает ли она чего-то? Не поддалась эмоциям, наделяя противника не свойственным ему коварством и глубиной мысли? Если здраво и беспристрастно взглянуть на ход вещей, то русские ошиблись. Стремясь разорвать патовую ситуация на Анхуре и понимая, что победа на планете может повлечь распад Конфедерации, русские решились на дерзкий кульминационный шаг, возможно, рассчитывая, что она и её генералы клюнут на беззащитную Омегу и ударят по ней. Или последуют за русским флотом, попав в ловушку… возможны ещё множество вариантов, но! Если что Рихтер и уяснила хоть что-то в военной науке, так это то, что никогда нельзя идти на поводу у врага. Необходимо перехватить инициативу в этой войне. Нанести чувствительное поражение, и… Анхур прекрасно подходит для этого. Ни у неё, ни у Конфедерации нет сейчас иного выбора, а другого шанса, может уже и не представится. - Господа, - Рихтер встала из-за стола, - готовьте корабли к сражению, мы выступаем.