Когда начнется шторм

      Темно-зелёная бутылка была почти полностью пуста. В гнетущем молчании они смотрят на догорающую в лампе свечу. Корабль покачивался на волнах, дул слабый ветер. Судно, подхваченное течением, идёт нужным курсом. На полу сидеть прохладно, поэтому Ками стащила одеяло с койки, с трудом накинула себе на плечи одной рукой. Они сидели рядом. И разделяли их лишь несколько сантиметров. Протянув руку, воровка отняла у капитана бутылку и сделала большой глоток. Поморщилась. Глаза болели от слёз. Она долго не могла прийти в себя, и всё это время Саю приходилось оставаться рядом. Он не знал, почему терпит это, не знал, почему ему так хочется её, наконец, успокоить. Но вот, в воцарившейся тишине, снова слышны лишь волны, бьющиеся о деревянный борт корабля. Капитан усмехнулся про себя. Он впервые видел эту маленькую занозу такой.       — Извини, — спустя долгие минуты, тихо произнесла русоволосая. — Я знаю, сколько пробле…       — Да помолчи, ты, — фыркнул черноволосый, отнимая бутылку. — Не надо мне столько потрясений за вечер. Хватило и рева твоего. Извинений я не выдержу, дай дух перевести.       Ками благодарно улыбнулась. В этой ситуации Сай казался ещё более странным. Словно она открыла очередную его маску. И знала: их ещё десятки. Снова тишина, вот только капитан смотрит на свечу, а Ками на капитана. В тусклом свете он казался совершенно другим человеком. Его лицо приобрело мягкие черты, появился светлый отблеск на его черных волосах, и даже взгляд стал совсем иным… не ледяным и прожигающим, а спокойным, задумчивым. Не чувствовалось больше никакого напряжения, что царило между ними ранее. Девушка никак не могла понять, почему, как это случилось… И почему-то сейчас этого человека хотелось узнать. Понять, кто он. Ведь сейчас это был кто угодно, но не «Синеглазый Дьявол», которого так боялись люди. Девушка сама даже не поняла, как с губ сорвался такой дурацкий вопрос, ответ на который она уже, кажется, слышала несколько раз.       — Эй… Сколько тебе лет? — голос по прежнему звучал надрывно-хрипло, девушка всё никак не могла привести его в порядок, да и вообще было трудно говорить, приходилось прикладывать в разы больше усилий. Брюнет кинул на неё немного недоуменный взгляд.       — Зачем тебе знать?       — Просто скажи, сложно что ли? — снова попыталась состроить обиженное и недовольное выражение лица Ками, но вместо этого вышло что-то странное. Отвлекая от себя внимание, Ками встряхнула распущенными волосами, пряча за ними лицо. И пират усмехается.       — Двадцать четыре. Еще вопросы, леди? — последнее слово он произнес с усмешкой, словно напоминая, кто она такая. А вернее, кем прикидывается.       — Есть… — задумчиво отозвалась девушка. — Этот шторм… Неужели, бывают штормы сильнее?       Капитан опять усмехается.       — Конечно. За все те годы в море, я несколько раз мог погибнуть в шторме. А это так, тряхнуло немного.       — Все те годы? — на этот раз Ками куда более заинтересованно взглянула на пирата, и в ответ тот кивнул головой. — Когда… Когда впервые ты оказался на судне?.. Хотя, можешь не отвечать, мне всё равно сложно представить тебя в прошлом.       — Ну, не всегда же я был капитаном. — забрав из рук Ками бутылку, он тоже делает глоток, косится на девушку. Они выпили одинаковое количество рома. Но если капитана это от этого даже не пробрало, то взгляд Ками уже был замутнен, да и вести себя она стала куда спокойнее. Может, поэтому её потянуло на такие разговоры. Ну, тем лучше.       — Мне было девять, — хмыкнул он. — Тогда я впервые оказался на судне.       — В девять лет?       — Да. Так получилось, что капитан был обязан мне головой. Не составило труда убедить его взять меня на борт.       — О нет, я не могу поверить в это, — фыркнула девушка.       — А я не могу поверить, что ты меня об этом спрашиваешь.       Ками нахмурилась, взглянула на Сая.       — Почему ты решил стать пиратом?.. Ну, тебе было лишь девять. Ты мог стать, кем угодно.       — Это кем же? — слышится недовольный голос пирата. — Я был мальчишкой с улицы. У меня был один выбор: либо коротать всю жизнь бродягой и перебиваться дешевыми заработками, либо стать тем, кем являюсь сейчас. По мне, лучше уж быть вздернутым на виселице капитаном, за чью голову дадут огромное вознаграждение, чем попасть за решетку и умереть там же грязным оборванцем.       — У всех капитанов всё смертью заканчивается? Повеселее исходов нет?       Пират улыбнулся, запрокинул голову назад, зарываясь рукой в свои черные волосы и стаскивая бандану, с которой редко расставался на корабле.       — Нет, — пожимает плечами он. — Я всегда знал, что рано или поздно окажусь если не за решеткой, то на дне моря. Других вариантов быть не может. Хотя, по крайней мере, я не свалюсь с рангоута во время шторма.       Тишина. И в этой тишине не было никакого напряжения. Ками давно это заметила. Но значение придала только сейчас.       — Была причина. Причина, по которой я полезла на рангоут.       Синие глаза спокойно взглянули в её сторону.       — И какая же?       Ками замолчала на несколько секунд, глядя куда-то в сторону, лишь потом тихо произнесла.       — Я думала, что хоть этим могу помочь.       — Вот уж помогла, — тихо рассмеялся пират, вгоняя девушку в краску. — Хотя… Должен признать, что твои узлы не распустились… Мы могли потерять мачту, если бы ветер сорвал остальные крепления.       — Тогда зачем ты пришел меня отчитывать, если я, все же, помогла? — хмурится девушка, и капитан тихо фыркает.       — Мне повторить всю мою тираду?       — Мне повторить мою истерику?       — Вот уж избавьте, — усмехается пират.       Он снова делает глоток, покачивает бутылку в руках, слушая, как плескается внутри ром. Ками отняла бутылку мгновенно. И причину черноволосый прекрасно знал. Он не раз получал травмы, ранения. И ром был единственной вещью, способной хоть как-то притупить боль. Вряд ли вывихнутая рука совсем не болела. Да и, сама Ками выглядела бледнее, чем обычно.       — К слову, работать ты больше не сможешь, — хмыкнул Сай. — Рука, так или иначе, будет болеть ещё полгода. А двигать ей не сможешь ещё недели три.       — Это Сиверс сказал? Так, он наврать мог! — пьяно выдала девушка с такой уверенностью, словно судовой врач был ей если не близким родственником, то по крайней мере человеком, знакомым с пеленок.       — Если бы, — пожимает плечами капитан. — Рыжий был в такой же ситуации. Уже на третий день вывиха, я не знал, куда мне спрятаться от его нытья, что ему нечем заняться. Капитан даже хотел оставить его на берегу, но не успел, через месяц мы купили «Ghost» и рыжий стал квартмейстером.       Ками обиженно замолчала, снова отпила горький напиток из горла. Она начинала все же медленно пьянеть. И капитан это видел. Да и мешать не собирался. За пьянство на судне, конечно, следует наказание, но вряд ли пьяная девушка устроит разборки и драки со смертельным исходом. В этом пират был уверен хотя бы потому, что она уже начинала клевать носом.       Что до Ками, так она всё пыталась переварить полученную информацию. Вывихнутая рука ей ни сколько не могла помочь в сложившейся ситуации. Если она сможет сбежать по прибытии, то только в том случае, если её ссадят на берег. Прыгнуть за борт и плыть она не сможет точно, хотя и прежде это был плохой вариант, учитывая её умение плавать. Так теперь, тут и рукой просто так не дернешь. Болит даже обездвиженная. Но если побег с корабля домой был ещё вопросом разрешимым, то девушка не могла себе представить, что будет делать дальше…       Вся жизнь — череда грабежей. Ночные вылазки в чужие дома. Ловкое карабканье по деревьям, заборам, крышам, выступающим подоконникам. Это умение пригодилось и здесь, на корабле. Но что она будет делать, когда не сможет этим заниматься? Как будет жить?..       — Что мне теперь делать, — тихо бурчит Ками, медленно переставая контролировать собственные мысли, зато продолжая глотать ром. — Этот чертов корабль ломает все мои планы… И ты ломаешь…       — Это какие же? — усмехается черноволосый, взглянув на девушку, и вздрагивая.       Все это время они не придавали значения тому, что сидят так близко, что пьют ром из одной бутылки, что говорят о совершенно не значимых вещах. Но сейчас это сыграло злую шутку. Ками, встряхнув волосами, закрыла глаза и буквально уронила голову на плечо капитану. Для неё, казалось бы, это стало совершенно обычным жестом. Девушка шумно вздохнула, закрывая глаза. Этот запах, что исходил от его одежды, кажется, будет преследовать её ещё очень и очень долго.       — Как какие, — тихо бурчит она, уже тихо вздыхая. — Жизнь спас… Мне же совесть теперь не позволит получить за тебя вознаграждение…       Сай не знал, что заставило его застыть, уставиться в одну точку с выражением полного разочарования на лице. Он ведь знал. Догадывался, что плакат, найденный в её кармане, оказался там вовсе не для того, чтобы им любоваться. Но услышать признание от самой Ками… Пьяные не врут. Он хотел что-то сказать, да вот в голове после заявления девушки было совершенно пусто. Капитан с трудом перевел взгляд на воровку. Ее голова все так же покоилась на его плече. Слишком быстро сморил девушку выпитый алкоголь. Он не заметил, как воровка опустошила почти всю бутылку, и в каюте снова повисло молчание, на этот раз тяжелое, гнетущее. А Ками спала. Может, боль алкоголь и притупил, но заодно и усыпил девушку. Слышалось мирное, тихое дыхание. Капитан смотрел на нее сверху вниз, изучал каждую черточку лица, и как-то измученно усмехнулся.       — Ну и, как же ты себе это представляла, мелочь… Сдать меня армейцам… Чего ещё от тебя ожидать?..       Он просидел в каюте ещё долгих двадцать минут, слыша, как тихо дышит девушка, уснувшая на его плече. С огромным трудом переложив ее на кровать, стараясь не разбудить, да и не задеть плечо, Сай задул свечу и забрал бутылку, покидая каюту. Ее слова не вылетали из головы, и парень не знал, как на это реагировать. Как на очередную подставу? Все же, Ками такая же, как и её возлюбленный. Не удивительно, что они вместе.       Капитан поднялся на палубу. Холодный ветер окутал со всех сторон, разгоняя всё то тепло, к которому он так привык в каюте. Сай поежился, но не предал особого значения сквозняку. Все же, он привык к такой погоде. И к дождю, и к проникающему под кожу ветру, иногда даже к граду. Хмыкнув, пират покрутил в руке бутылку и направился к собственной каюте в корме корабля. Правда, дойди до неё не успел.       — Чего это ты там делал? — слышится до неприличия знакомый голос и капитан, вздохнув оглянулся.       — Я и думать забыл, что сейчас твоя вахта, рыжий.       — Моя-моя, — Гин спрыгнул с фальшборта, направляясь к другу. — А вот ты сейчас должен отсыпаться, а не сидеть в чужих каютах с ромом.       Сай вздыхает, качает головой и оглядывается в поисках чего-нибудь, куда можно было присесть. В итоге, махнув рукой, опустился прямо на палубу, прижавшись спиной к борту.       — Не спится, — усмехнулся он, и тут же получил пинок в плечо от усевшегося на фальшборт друга. — Да, честно…       — Я твое «честно» прекрасно знаю, — хмыкает квартмейстер, а после, устало вздохнув, качает головой. — Еще две недели… Как там мелочь?       — Застал её с Сиверсом за игрой в кости. Кажется, так или иначе её любовничек прикончит нас за то, что мы приучили её к рому, играм и, самое главное: таскать нож в сапоге.       Гин чертыхнулся. Отобрал у друга бутылку, покачал в руке.       — Это Ками выпила, не я, — попытался оправдаться капитан, однако рыжему было совершенно не интересно, что он там говорит.       — Я на вахте сижу, мерзну, а вокруг меня все пьют… Ками выпила, говоришь? Ты дал девушке напиться?       — У неё плечо вывихнуто, имей совесть. Нам больше нечем помочь. Пусть хоть ром пьет.       — Так с бутылки напиться же можно…       — Она и напилась. — Сай пожимает плечами, а вот Гин тут же кидает на друга удивленный взгляд.       — И не жалко девочку?..       Сай молчит. Смотрит куда-то в ночную даль. Над морем так много звёзд… Сейчас их не закрывают облака, корабль подхвачен течением, поэтому, даже паруса собраны, открывая вид на темное звёздное небо.       — Когда мы приедем в Лондон, — задумчиво начал он, — Как ты собрался оповестить о том, что берешь выкуп за Ками?       — Наймем какого-нибудь мальчишку. Бродягам всегда нужны деньги. Тебе ли не знать. Тем более в таком большом городе.       Гин медленно кивает.       — Жалко отдавать мелкую-то, а? Вон, она как старалась. Не побоялась на рангоут забраться… Может, ты предложишь ей остаться?       Сай усмехается.       — Ради Син просишь?       — Ну, — рыжий пожимает плечами, всеми силами стараясь не подавать вид, что Сай его раскрыл. — Две девушки на корабле всяко лучше, чем одна.       — Как забавно, я бы вообще ни одну не взял, — хмыкнул черноволосый. — Тем более, Ками…       — Тем более? — переспрашивает квартмейстер, с подозрением глядя на друга. — Ты-то?       И Сай кивает. Следующая его фраза буквально заставила Гина запутаться во всех своих мыслях:       — До недавней поры она грезила мечтами сдать меня правительству и получить вознаграждение. Мария нашла в её брюках тот плакат, что висел, в моей каюте.       — Малышка? Сдать? Тебя? Ты только из-за плаката так решил?       — Если бы, — хмыкнул капитан. —Я ее подначивал, думал, она несерьезно. Но полчаса назад она выдала по-пьяни свой план. Серьёзно. Мне даже смешно…       А вот рыжего на смех явно не тянуло. Нахмурившись, он ещё долго наблюдал за другом. Сай тоже, вопреки своим словам, о веселье даже не думал.       — Она на это не способна. Ты ведь это понимаешь?       Капитан кивнул.       — Понимаю. Я просто думаю, на кой-черт такой, как она, такие деньги. Ками сама заикнулась про вознаграждение. Кажется, её должны, как минимум, обеспечивать. Это в случае, если она не аристократка…       — Ну и что, если это не так? Что тогда? Всё это будет зря? И то, что мы похитили её с корабля, и то, что держали у себя… Она ведь столько всего пережила из-за нас, считай. И всё зря?       — Ну почему же? — пожимает плечами капитан. — Честно говоря, мне становится всё равно, врёт она или говорит правду. Любовник он ей или нет. Когда он получит записку от меня с упоминанием дорогого ему заложника, он либо придет спасать её, либо посмотреть, не рехнулся ли я окончательно. В любом случае, мы будем в плюсе.

***

      Капитан совершенно не выспался. Подъём в восемь утра, ежедневное построение, отчеты, всё это капитан выносил каждый день. Не сказать, что это ему не нравилось, но Сай иногда мечтал о том, чтобы каждый на этом корабле просто читал его мысли и работа выполнялась без постоянных расспросов и склок боцманов. Самым ужасным было то, что в привычку черноволосого входило появление на палубе в любом состоянии. Будь то серьёзная рана, болезнь или просто ужасный недосып, из-за которого голова казалась свинцовой, а всё тело ватным.       За бортом туманно и холодно. Капитан поёжился. Сонный Гин как раз подскочил к нему, так же как и ещё человек восемь, несущих вахту по всему кораблю. Доклады капитан не слушал, удовлетворился тем, что не было никаких особо опасных случаев, кроме полчищ крыс, как всегда сгрызающих запасы.       Отчитавшись, рядовые разбежались по своим местам, только квартмейстер остался на юте, косясь на друга.       — Что это с тобой? Встал вместе с командной, а не на час раньше, с тобой всё нормально? Ты меня прости, но мне даже непривычно. А если бы я вахту сегодня не нес, а ради тебя в семь утра подорвался, что бы ты делал?       — Не высыпаюсь, — только устало кинул черноволосый, спускаясь на палубу. — Но это не значит, что ты свободен.       Работа ещё не разгорелась. Часть команды уже скрылась внизу, отправившись завтракать, поэтому на палубе сейчас было свободно. Как раз подходящий момент для того, чтобы обнажить шпаги. Несмотря на холод, капитан стащил с себя грубый плащ, перекинув его через перила трапа, обнажил шпагу. Его рыжий друг поступил точно так же.       Каждое утро для капитана и квартмейстера начиналось одинаково. Подъём в семь утра, встреча на палубе и фехтование. Эту привычку им привили ещё с детства, когда они только учились держать в руках тяжелое, неудобное для детского тела оружие. Сейчас же все было совсем иначе. И чем больше времени они уделяли тренировкам, тем опаснее становились для своих врагов. Ни Гин не уступал Саю, ни Сай — Гину. Они всегда были на равных, если не в званиях, то хотя бы перед лицом опасности.       Корабль покачивался на волнах, что делало их задачу ещё сложнее. Слышался лязг металла, шарканье сапог о деревянную палубу. Вся команда прекрасно знала: к ним подходить близко не стоит. Молодые люди, в свою очередь, старались не нарушать невидимую черту, отделявшую поле их схватки от места работы пиратов.       Они оба взмахнули шпагами, сделали резкий выпад, скрестив клинки. Снова послышался этот неприятный металлический лязг, но для ушей пиратов он был словно музыка. Удар. Удар. Лязг. Кто-то ставит блок, кто-то нападает, а сейчас инициативу перехватил капитан, наступая, атакуя. Он знал: друга может ранить легко. И этого избежать довольно сложно; без царапин не обходилось никогда. Оттесняя Гина к борту корабля, стараясь загнать в угол, он то и дело кидал мимолетные взгляды на окружение, пытаясь найти что-нибудь, что поможет ему одержать победу в этом раунде. Что-нибудь, что могло бы подвернуться Гину под ноги, к примеру. Вот только нашел на свою голову совершенно не то, что искал. Сай побеждал ровно до того момента, как его взгляд не выхватил из толпы белую рубашку, темно-зеленые брюки и копну русых волос.       Именно этот образ и сыграл с ним злую шутку и, кажется, довольно давно… Что, чёрт подери, она забыла на палубе?! Почему в очередной раз не слушает его приказов?! Эти мысли вмиг заполонили голову вместо оружия противника и вот уже не Гин, а растерявшийся капитан не успевает выставить блок и получает смазанный удар по плечу.       Клинок рвет ткань рубахи, оставляет глубокую кровавую царапину на его плече, и друг быстро убирает шпагу.       — Дьявол! Ты чего это? Это был такой очевидный удар! — возмутился Гин, прекрасно зная, капитану раз плюнуть такое отразить, а Сай, глухо зарычав, зажал рукой плечо, кинув взгляд в сторону. Рыжий проследил за направлением его взгляда и тут же громко чертыхнулся, закатив глаза. — Да, вы друг друга стоите, клянусь! — выдал он, но Сай его уже не слушал, быстро направляясь к Ками.       Девушка же вовсе на капитана не смотрела. Она сидела на широком фальшборте, одной рукой опираясь в лакированное дерево. На её плечи накинут кофейного оттенка камзол. Её рука была плотно зафиксирована, наверняка, до сих пор безумно болело плечо, но всё, что её выдавало — непривычно бледное лицо и поджатые губы.       Когда капитан стукнул по борту кулаком рядом с ней, воровка вздрогнула, словно очнулась от задумчивости, ничего не понимающим взглядом уставившись на пирата. Что до него, так тот недовольно сверлил девушку ледяными, синими глазами.       — Сай? — непривычно хриплым и удивлённым голосом выдала воровка, и пират, хмыкнув, кивнул ей на собственное плечо.       — Твоя вина, — заявил он сходу. — Что ты забыла на палубе?       Ками не поняла, конечно, почему в глубокой царапине на его плече виновата она, поэтому только удивлённо моргнула. Она вообще выглядела странно. Сидела здесь в какой-то странной прострации, вот и сейчас, не дождавшись от капитана более интересных вопросов, она медленно отвернулась, уставившись вдаль, перед собой.       Она смотрела на снующих по палубе пиратов, смотрела на волны, на небо, затянутое облаками, туман… Ветер развевал распущенные волосы. Она всегда их убирала в косы, чтобы не мешались, а сейчас просто распустила. Да и, выглядела девушка не как обычно. Не при полном параде, с подвязанным поясом, одетая в сапоги, нет. Совсем босая, с распоясанной рубахой. Странная. Не такая, как обычно. Просто другая. И пирата это напрягло.       — Ками? — осторожно позвал он, хмурясь, и в ответ снова услышал тихий, хриплый голос.       — Не прогоняй меня с палубы, хорошо? Я же никому здесь не мешаю. Туман… В моем городе он появляется так часто, знаешь…       С Ками явно что-то было не так. Она не усмехалась, не огрызалась, не вела себя надменно, как это было раньше. И в тот момент, когда капитан подумал, что похмелье после выпитого рома у этой девушки носит весьма забавную форму, Ками окончательно ошарашила и без того сбитого с толку капитана.       — Спасибо. Я подумала, что если бы не ты, то я бы больше никогда туман и не увидела.       — Ты явно напилась, — вздыхает парень. — Сиди, отходи. Смотри за борт не свались. Опять.       — Напилась, — пожимает плечами девушка. — Не помню, если честно. К слову, вообще ничего не помню. Я уснула, да?       — Не помнишь… Не стоит тебе пить столько рому. — капитан хмурится.       — С бутылки ничего не будет, — отмахнулась воровка, даже не взглянув на черноволосого.       И снова тишина. Возгласы команды, шум волн, ветер… И Ками, что закрыв глаза, глубоко вдохнула полной грудью холодный воздух, медленно выдохнула, словно наслаждалась каждой проведенной секундой на этом судне.       — Да, что это с тобой? — нахмурившись, произнес капитан, и даже дернул руку, чтобы проверить, нет ли у девушки температуры.       Правда, отчего-то опомнился. Руку спрятал в карман штанов. В голове до сих пор крутились воспоминания о прошедшей ночи. Воспоминания о том, что же она ему сказала. Именно это сейчас заставило просто сжать кулак и, то ли за неимением никаких мыслей, то ли за простым нежеланием нарушать этот возведенный между ними барьер, он просто кинул на девушку взгляд. Спокойный. Немного замученный.       Такой, капитан видел Ками в первый и в последний раз.       Другой.       Настоящей.       Тогда, он и понять не мог, что вся её дерзость, резкость, смелость и надменность — лишь скрывающие её лицо «маски», не подпускающие ближе к ней настоящей, настоящей Ками. И только дьявол знает, почему в то туманное утро она впервые забыла про свою роль в этой дурацкой игре…