***
Пол знакомо скрипел от каждого шага. Кровать казалась слишком твёрдой, а маленькая комнатка, где всего-то и помещались, что две койки да письменный стол, безумно давила, заставляла ком подступать к горлу. Ками тяжело вздохнула, уселась на кровать и принялась стягивать с себя испачканную, пропахшую смолой и порохом рубашку. Идеей это было не самой лучшей, потому как сделала девушка это настолько резко, что больное плечо мгновенно дало о себе знать. Глухо зашипев, русоволосая покосилась на руку, закусила губу. Эта боль ещё долго будет напоминать ей об опасных приключениях на пиратском галеоне. О том, что она чуть не погибла несколько раз, и всё равно осталась жива. О том, что она, несмотря ни на что, оказалась дома… Девушка грустно усмехнулась. Какой глупостью это казалось сейчас. Она променяла море и людей, что так заботились о ней, на жизнь в этом богом забытом трактире, где платили жалкие гроши. Этих денег едва хватало на то, чтобы выжить. И Ками знала, что придётся выкручиваться. С больной рукой она не сможет воровать ещё как минимум пару месяцев. Не сможет бесшумно залезать в окна или пробираться на корабли. Как же им теперь жить с сестрой?.. Девушка опускает взгляд. Прикрывая рубашкой почти обнажённое тело, она уставилась на лежащий перед ней на кровати кожаный корсет, нож, что так и не вернула капитану, кофейного цвета камзол и плащ. Можно было бы всё это продать. Хорошая ткань, безупречное лезвие ножа. Вот только всё равно за это дадут жалкие медяки. Продать… Ками не отрывает взгляда от одежды. Она понимала, что это необходимо. Но эти вещи впитали в себя запах моря, дерева, пороха, ветра… Подступающий к горлу ком, наконец, не захотел исчезать от простого судорожного глотка. Глаза защипало. Простая одежда! Но даже с ней воровка не была способна расстаться… Слёзы накатывали с бешеной скоростью, и вот, они уже скользили по щекам. Маленькое опасное приключение подошло к концу. — Ками, вода же остынет! — девушка вздрагивает от звука скрипнувшей за спиной двери и голоса сестры. Быстро утирая слезы, она оглянулась. — Я принесла твоё платье. Нет, правда, зачем я приносила тебе горячую воду, если ты даже… — Нако уже было кивнула на стоящий на полу деревянный таз, как взгляд её пал на обнажённую спину сестры. На плече затянувшийся след от ранения, по всему телу бесчисленное множество синяков, особенно их было много на руках. А расплывшийся по всему плечу синяк от вывиха не сошел даже за две недели. А сколько же на теле было царапин, порезов и ожогов из-за работы со снастями, вечно рвущимися из рук… Нако, замерев, только и шепнула: — О господи… Ками грустно усмехается. Признаться честно, она гордилась каждой из этих царапин. Они казались отличительным знаком. Словно быть не такой неженкой, как аристократки, было для неё особой похвалой. — Не обращай внимания, — тихо просит она сестру, стаскивая с ног сапоги и протягивая руку за платьем с тонким корсетом. Нако хмурится. Платье отдаёт, а сама присаживается за спиной. В вечернем свете ещё можно отличить каждую из царапин на теле. — Я… принесла поесть. Ты, должно быть, очень голодна… — Нако быстро поднялась с кровати, подошла к столу, на который ещё при входе поставила небольшой поднос, и тут же сунула в руки сестре тарелку с едой и кружку какого-то горячего напитка. Ками, что только успела натянуть наряд, поражённо уставилась в тарелку. Признаться честно, она не могла поверить своим глазам. — Нако… Нако, откуда у тебя деньги на мясо… — едва слышно шепнула она, кидая непонимающий взгляд. — Мясо, Нако, оно же… Блондинка загадочно улыбается. — Не волнуйся, — тихо произносит она. — Я ничего не краду. За этот месяц кое-что изменилось. Ками неверяще мотает головой. — Что такого должно было случиться за месяц, что у тебя появились такие деньги! — быстро зашептала она. Нако жмёт плечами. — Просто, последнее время появился один господин, что оставляет очень щедрые чаевые за обслуживание. — Что?.. Чаевые?.. Ты… — Правда, чаевые. Он заходит сюда почти каждый день вот уже две недели подряд… Я купила немного мяса для тебя, остальные деньги я откладываю. Но… Ками, теперь нам не о чем волноваться. Тебе не придётся воровать, прошу, поверь мне. — блондинка улыбается, ероша волосы сестры. Ками больше не хотела ни о чем спрашивать. Она просто уткнулась взглядом в миску, понимая, что начинают дрожать руки. Эта еда так сильно отличалась от корабельной… И почему она всё сравнивает теперь с жизнью на корабле? Почему? Руки задрожали. Ками честно пыталась не плакать при сестре, но слёзы все равно собирались в глазах… И Нако улыбается, ласково гладит сестру по её длинным красивым волосам, опалённым ярким солнцем. Ками не может есть. Тарелку она отставляет в сторону, прячет лицо за ладонями. А Нако понимает. Продолжает перебирать вьющиеся пряди. Продолжает улыбаться. — Скажи… Эй, Ками… этот молодой человек, капитан. Он ведь не простой моряк, правда? Я ведь права, скажи. Вздрагивая от накативших слёз, Ками кивает. Она не может молчать и не может врать. Ведь знала же, от её сестры, от её Нако, ничего не скрыть. А та улыбается. — И корабль его наверняка не простой шлюп или какая-нибудь барка… Тут мальчишки уличные бегали. Про галеон что-то кричали… Уж не с него ли ты сошла? С пиратского галеона… Снова кивок. И снова, Нако почему-то улыбается. — Я рада, что с тобой ничего не случилось… Не могла поверить, что эти люди доставили тебя до дома в целости и сохранности. Должно быть, тебе было там так страшно… В ответ Ками лишь уткнулась лицом в плечо сестры. Она ненавидела себя за эти слёзы, за то, что заставляет Нако волноваться. Но та лишь продолжала улыбаться, задумчиво глядя куда-то в пустоту. — Ты изменилась за этот месяц, знаешь? Твой взгляд стал совсем другим. Раньше ты смотрела на меня так виновато и так грустно… а сейчас совсем иначе… Я правда рада, что ты дома. Эй, Ками. Ками? Почему же ты плачешь? Потому что рада, что вернулась, или может потому, что вернуться… пришлось? Воровка вздрагивает. Слёзы продолжают скользить по её щекам, но девушка не в силах поверить в то, что услышала сейчас. В полном непонимании она поднимает на сестру взгляд. В ответ та лишь улыбается. — Ками, ты ведь вернулась только ради меня? — тихо произносит она, и девушка смотрит в серые глаза сестры, уже не беспокоясь о слезах. Нако качает головой. — Снова жертвуешь всем, что у тебя есть, чтобы заработать для нас двоих побольше денег… Если подумать, то и в беду ты попала только из- за меня. — Нет… Нет, нет, Нако, это не так, — затараторила было девушка, но Нако с ухмылкой покосилась на сестру. — Кого ты пытаешься обмануть? — произносит она своим красивым мягким голосом, Ками понимает, как же сильно Нако напоминала ей добрую заботливую Марию. Может, поэтому воровке было так уютно проводить там время? Нако и Мария наверняка подружились бы. Однако, как только эти мысли появились в её голове, воровка тут же поспешила выкинуть их прочь. Больше не думать. Не вспоминать. Заметив странное поведение сестры, Нако вновь качает головой. — Ты сегодня очень помогла мне в трактире, — улыбнулась она. — Правда, ты ни на минуту не замолкала. Знаешь, этот мастер парусный, Джефф, Син — кок. Рыжий квартмейстер, врач, капитан… Ты столько всего выболтала за эту пару часов, что у меня сложилось впечатление, будто я знаю их лично. Поэтому просто скажи мне, Ками. Если бы мы не нуждались в деньгах, то вернулась бы ты домой?.. Поражённо распахнув глаза, Ками уставилась на сестру. — Конечно вернулась бы, — одними губами произнесла она, и Нако, закрыв глаза, тихо засмеялась. Запрокинув голову, она прислонилась к стене, шумно вздохнула. — Знаешь, я очень по тебе скучала. Но когда такая плакса тут сидит, то мне становится ещё скучнее. Просто ужас как. Не хочу с такой плаксой жить и дальше. А ещё осознавать, что все это из-за меня… Знаешь, из-за этого господина денег уже хватит на полгода жизни. Да и спрятала я их хорошо… А на двоих их делить если, то и трёх месяцев не проживёшь… Понимаешь, к чему я клоню, дорогая? И на Ками с задором взглянули серые глаза.***
В дверь каюты постучали, капитан отвлёкся от записей в судовом журнале. Рыжий немного неуверенно заглянул внутрь, и, застав друга в его обычном состоянии, полностью просочился в помещение. — Слушай, — начал он, поглядывая на Сая так, словно тот в любой момент запустил бы в него нож. — Пороха-то нет. Ты пойдёшь на рынок? Гин вновь опасливо косится на друга. Когда проводишь с человеком столько времени в одном помещении, пусть и очень большом, именуемом «корабль», так или иначе выучиваешь его привычки. Тем более если этот человек выше тебя по статусу. Вот и почти все привычки да и особенности капитана вся команда выучила назубок. И сейчас никто не рисковал к нему приближаться. Капитан был не в духе. От него так и разило опасностью. Он бы ничего не сделал ни одному члену команды, но нервишки бы измотал одним своим присутствием. Всем доводилось видеть разъярённого Сая в бою, при абордаже. И даже бывали случаи, когда неопытные новички, не догадываясь о настроении главнокомандующего, косячили прямо у него на глазах. Чаще всего команда просто старалась всячески обходить раздражающие капитана темы, что заставляли его так себя вести. Но сейчас даже неизвестно было, из-за чего так сильно испортилось настроение их лидера. То ли в этом был виноват уже надоевший всем бриг, стоящий всего в паре километров от этой тихой пристани, то ли всё дело в упущенной возможности сцепиться с его капитаном, то ли исчезновение с корабля маленькой девчонки, может и её ложь в течении стольких дней. Но, скорее всего, капитан думал обо всем сразу. Слишком много за один день происшествий. И сейчас, ни один из команды не рискнул бы попасться черноволосому на глаза… кроме, естественно, рыжего. Тот, едва осознав, что ножей рядом с другом нет, да и вспомнив, что тот вряд ли бы смог его убить, заметно осмелел, а Сай в это время кинул усталый взгляд на часы. На улице смеркалось. Больше ждать не было смысла. Рынок как раз закрывался с наступлением вечера, работали лишь несколько лавок, и оружейные всегда были в их числе. — Самое время, — кинул он, поднимаясь со стула. Рыжий скрестил на груди руки, глядя, как друг надел свой камзол,накинул плащ, проверил заряд пистолета, перекинул через плечо шпагу. — Пойду-ка я с тобой, знаешь… И Джеффа прихватим. А то, что-то ты нервный. Сай недоуменно покосился на друга, но спрашивать, в чём причина его внезапного приступа заботы не стал, лишь пожал плечами. — Ну и, на кого мне оставлять корабль, если ещё и Джефф за мной увяжется? Гин удивлённо покосился вслед капитану, вышедшему из каюты, и тихо хмыкнул. — Вот найди уже первого помощника, я не могу справляться со всем сразу. Сай не ответил. Да и вряд ли услышал, уже скрывшись за дверью из каюты. Рыжий вышел за ним, недовольно что-то бурча себе под нос. Оставив на Джеффа обязанности, они оба быстро зашагали вниз по трапу. Гин шёл, рядом с другом, постоянно косясь на него. Сай выглядел слишком… обычно? Если не считать, конечно, этой его пугающей ауры, что словно окружила пирата с ног до головы. И рыжий, прекрасно понимая, что творит, подлил масло в огонь: — Неужели, ты просто так отпустил её? Капитан мгновенно нахмурился, но на друга даже не оглянулся. Прошло несколько секунд, прежде, чем он отозвался: — А что, я должен был стребовать с неё денег? Или забрать обратно на корабль? Если у тебя есть более интересные варианты, то хотелось бы послушать. Гин хмыкнул, пожал плечами. — Вариантов нет… Но вот последний меня бы устроил… Сай только вскинул брови. — А меня не особо. Она плыла сюда ради больной сестры. Хочешь вернуть её? Дерзай. Посмотрим, что выйдет. Гин лишь усмехается. — А ты говоришь мне это не потому, что хочешь, чтобы я действительно это сделал? Сай не ответил, и это заставило рыжего довольно усмехнуться. Своего друга он знал прекрасно. Но вот Сай совершенно не понимал, почему лицо рыжего выглядит таким радостным. Он может хоть часами радоваться своим дурацким догадкам, но что это изменит?.. Да ничего. Они отплывут сегодня ночью. И навсегда оставят за кормой этот город, эту пристань и эту девушку. Дальше они шли молча. Гин всё думал, что же пошло не так? Почему всё так обернулось? Признаться честно, до последнего он не задумывался о том, что будет дальше. Пусть прошло совсем немного времени, но нахождение на корабле этой надоедливой девчонки стало настолько привычным, словно так и должно быть. Словно она всегда здесь была и должна была остаться ещё очень и очень надолго. Кажется, Гин с самого начала даже не задумывался над тем, что Ками всерьёз могла бы оказаться любовницей того капитана. Она просто была здесь, как часть корабля. А что теперь? Словно пусто стало. Это была отличительная черта Гина. Он всегда уделял гораздо больше внимания тому, что творится между членами команды, в жизни самых близких ему, и только во вторую очередь задумывался о самом корабле, хотя не дело так поступать при его-то должности. А сам же капитан всегда все мысли старался оставить за бортом. Вот и сейчас он словно пытался поступить точно так же. Больно ли много заботы — какая-то девчонка побывала на их корабле и исчезла так же стремительно, как и появилась. Но почему-то, оставался до боли неприятный осадок, словно внутри все чувства, мысли, настроение и даже привычки перемешали в большом котле, да так и оставили, не разложив всё по местам. Наверное, такой осадок остался у многих на корабле. Прошло долгих двадцать минут, прежде чем они нашли, наконец, эту чёртову лавку. Капитан недовольно покосился на серую вывеску. Если бы не порох, то они уплыли бы уже двадцать минут назад. Волновался ли капитан? Внешне он оставался совершенно хладнокровен. Но вот то, что в такой опасной близости маячит тот чёртов бриг, то, что всего в получасе ходьбы от пристани стоит старый трактир, все это буквально выводило пирата из себя. Сегодня был самый паршивый день, порушивший все планы черноволосого. Но кого он мог винить, кроме самого себя?.. — Джефф потребовал инструменты для починки паруса новые, — припомнил Гин, заприметив впереди ещё одну нужную лавку. — Я пойду туда пока. Сай кивнул, проследил за другом, исчезающим за дверями, вздохнул, направляясь за порохом. Он толкнул тяжёлую деревянную дверь, в нос тут же ударил знакомый терпкий запах. Капитан поморщился, кинул взгляд на прилавок… Глазами он тут же выхватил троих человек. Пожилого мужчину, видимо, владельца самой лавки. И еще двоих… Темно-синие, почти черные камзолы строгого покроя, идеально выглаженные белые брюки, заправленные в чёрную кожу сапог. Шпаги у пояса… Обычные армейцы, которых капитан щелкал на раз. Так ему казалось, пока один из них не оглянулся на звук открывшейся двери. Удача то была, или просто шутка судьбы, но на Сая уставились пронзительные глаза молодого мужчины. Со спины строгая треуголка прятала его волосы, но теперь можно было увидеть, как пряди светлых блондинистых волос падали ему на лоб и глаза, из-за чего молодому человеку тут же пришлось встряхнуть головой, чтобы лучше разглядеть стоящего перед ним. Сперва Сай замер. А потом, хищно усмехнувшись, резко опустил руку на рукоять шпаги. Он готов был поклясться, что никакой капюшон не скроет его от этого человека. И он был прав… В голубых глазах вмиг заплясали искры гнева, и его, немного грубый, голос прорычал: — Ты!..