Охотники за привидениями пока только в жанрах

Она устала от одиночества. Нет, общения в её жизни хватало — как можно работать в университете, ни с кем не разговаривая? Но это другое. Это не спасает от пустоты. Она была одна всегда, столько, сколько себя помнила. Исключая короткий период, когда у неё появилась Эбби. И тогда она даже чувствовала себя счастливой, почти не замечая косых взглядов, изредка бросаемых в их сторону. Впрочем, это случалось так редко, что можно было не обращать внимания. А потом всё кончилось так же неожиданно, как и началось. Ей даже не было больно или обидно — она вернулась к своему одиночеству, как странник, вернувшийся в родную страну после долгих лет скитаний. Можно сказать, она была рада. Уехав от родителей и поселившись в маленькой квартирке в одной из безликих нью-йоркских многоэтажек, она почувствовала себя свободной. Ей правда нравилось проводить уютные молчаливые вечера в компании книг и изредка мелодрам, вполне утолявших эмоциональный голод. Она привыкла к тишине и сонному спокойствию и смогла себя убедить, что это именно то, что ей всегда было необходимо. Шли годы, но ничего не менялось. Она не заводила знакомств, не ходила в гости, не отмечала дни рождения, вежливо благодаря родителей за поздравления. И вот так, неожиданно, всё её бережно хранимое спокойствие рухнуло, как колосс на глиняных ногах — с высоты и прямо в океан, захлестнув её волнами слёз и чего-то непонятного, тянущего, гложущего. Она хорошо помнила тот вечер. Как пришла домой, не раздеваясь, легла на кровать и больше часа тупо смотрела в потолок, не понимая, кто она есть и зачем вообще живет. Как по щекам изредка прокатывались щекочущие слезинки, теряясь в рассыпанных по подушке волосах. И как в груди будто бы разверзлась черная дыра, с катастрофической скоростью поглощающая всё и вся. Она внезапно поняла, как ей опостылел университет, лица начальников и студентов, которым, в сущности, на неё плевать, шерстяные костюмы, ранние подъемы, любовные романы, даже кофе, который она привычно глотала по утрам. И вторым ошеломляющим открытием стало, что она, взрослая разумная женщина, абсолютно не знает, что со всем этим делать и как изменить. На удивление, ей стало спокойно. Даже спокойнее, чем было раньше. Она поняла, что не будет пытаться что-либо изменить. Просто встала, умылась и привычно устроилась в кресле с очередной книгой, чтобы скоротать часы до самостоятельно установленного времени отбоя. А на следующее утро встала, надела шерстяной костюм и пошла на работу, игнорируя черную дыру, стянувшуюся до размера монетки. И, пожалуй, ничего не изменилось. Только постоянное, хроническое легкое чувство усталости закрепилось за ней, выкрашивая окружающий мир в серовато-бледные, до зубного скрежета спокойные цвета. И всё шло, как шло, пока перед глазами внезапно не заискрилась яркая, сине-фиолетовая обложка с кричащим названием. Их с Эбби книга. И мир вновь приобрел цвета.