Мама-слэшер — горе в семье

Перед разговором с папой я все же решил спросить у мамы про эту пачку, может она изначально неполная была. Когда на следующий день папа отправился с дядей Ваней в бар, мы с мамой остались наедине и я решил начать: — Мам, я тут спросить хотел… — Надень рубашку темную приталенную, парни всегда красивы в строгой одежде, — быстро выдает мама, а я только хлопаю глазами. — Ты о чем? Какую рубашку? Куда? — Ну вы же с Пашей идете в… — видит мое удивление и осекается: — Ой, это наверно сюрприз. Молчу. — Откуда ты вообще знаешь, что я с ним куда-то иду сегодня? — ох уж мне это ее любопытство. — Паша сказал, — будто это в порядке вещей. — Так, а что ты хотел спросить? — возвращается к теме. — Помнишь, ты папе на рыбалку…кхм… «сюрприз» положила? — Конечно! Хотела бы я видеть их лица, я бы там ржала не переставая, — посмеивается мама. — А пачка полная была? — серьезно спрашиваю, чем явно пугаю маму, она немного утихомиривается и отвечает: — Конечно! У меня их еще дохрена! Хочешь, вам с Пашей отдам? — подмигивает. — Дяде Ване с папой отдай, — тихо, но довольно слышимо. — Им пригодится. — В смысле? — теперь мамина очередь не понимать. — Зачем? — Мам, ну зачем они нужны? — вижу озадаченность мамы и говорю, что собирался. — В пачке, которую папа привез с рыбалки, только девять штук, мам. Три пропало, — я честно не знал, какой реакции ждать от мамы: то ли она закатит пир на весь мир, что ее слэшерские старания пустили ростки, то ли расстроится, что муж завел на стороне отношения с мужчиной. — Он и сейчас с Ваней… — мама опустила голову на руки и пробубнила себе под нос: — Вот чувствовало мое слэшерское нутро… Через двадцать минут она взяла бутылку водки и направилась к тете Лене. Я сто раз себя обвинил в том, что сказал… надо было с папой поговорить, может я не так понял? Мама вернулась поздно вечером, чмокнула папу в знак приветствия и продолжала вести себя, как ни в чем не бывало. Всю неделю я жил как на иголках, пытался заметить малейшие изменения в поведении мамы, но она либо идеально шифровалась, либо ее это не волновало. В пятницу вечером объявился Коваль. Написал, что ждет нашей встречи и уже весь в нетерпении. Я не многословно ответил, что виделись на неделе не раз и не стоит волноваться. Паша не согласился и настаивал на том, что завтрашней день будет особенным. Послав ему стикер, закатывающий глаза, я пожелал спокойной ночи и вышел из вк. Одежду сильно заранее не выбирал, по маминому совету нашел темную рубашку и темные брюки — этакий гот-бизнесмен. Хотя смотрелось довольно-таки стильно. В пять вечера я уже буквально сидел у двери и ждал звонка. Свидание с парнем не то, чего я хотел от жизни, но мне безумно интересно, куда мы с Пашей пойдем. Дима ровно в 17:00 прислал сообщение: «Прощай, анальная девственность Сергея». Я в ответ послал его туда, куда ему, скорее всего, приятно будет пойти. Дима… Дима как узнал про меня и Коваля, превратился во вторую мою маму. Постоянно повторял, что Коваль действительно хороший вариант для меня — красив, умен, не беден. «Что еще тебе надо, переборчивый ты мой?» — обычно заканчивал Дима. Я объяснял ему, что ничего мне вообще не надо, у меня девушка так-то есть, а это все просто свидание, которое, скорее всего, будет похоже на дружескую встречу. Дима произносил многозначительное «Ну-ну» и затыкался. Кстати, о девушке. Алине я решил не говорить, не обязан же я ей отчитываться о своих шагах. Звонок в дверь, а за ней тот, кого я, пожалуй, впервые жду в этом доме. — Привет, — улыбается. Чертовски красиво улыбается. — Красиво выглядишь, тебе идет. Пойдем? Пропускаю комплимент мимо ушей — я не баба, люблю другими частями тела — беру с вешалки пальто и выхожу из квартиры. Спускаемся молча, так же садимся в машину. — Голоден? — спрашивает Паша, заводя машину. — Не откажусь поесть за твой счет, — весело. Ну, а что? Сам пригласил, сам пусть и платит. Ресторан был обычным хорошим рестораном. Где все чисто, официанты приветливые, на фоне тихая музыка, блюда вкусные, а цены чуть выше средних. Оказалось, Паша уже заказал столик, поэтому официантка, вроде Евгения, отвела нас к нему. Столик был около окна и я тут же начал рассматривать людей снаружи. Потом отвлекся на меню. Сделал заказ. — Может, поговорим о чем-нибудь? — не выдержав тишины, спросил Паша. — Например? — Как дела? — смеюсь в ответ, настолько примитивный этот вопрос. — Неплохо, вчера вот кино посмотрел… — начинаю рассказывать о фильме, незаметно перехожу на сериалы, книги. Замечаю, что как-то чересчур много говорю и прерываюсь: — А ты что расскажешь? — У меня вот сегодня самый хороший день за последнее время, — смотрит на меня и улыбается. Да понял я уже, что нравлюсь ему, понял. — Кстати, о фильмах… не хочешь в кино сходить? — Не очень, — честно говорю. После ресторана Паша не повез меня в какое-то очередное место, а мы просто катались. Сначала по улицам города, спокойно и размеренно, мы разговорились, и я даже забыл на какое-то время, что это должно быть свидание. Когда мы выехали за город, я напрягся. Особенно, когда Коваль притормозил и остановился на обочине. — Ты же обещал, не делать ничего… — начинаю отодвигаться на сиденье максимально далеко от Паши и вспоминать слова Димы о прощании. — Придурок, — бурчит Коваль, — я просто хотел предложить тебе прокатиться… — О, это я только за! — тут же меняюсь в настроении и начинаю отстегиваться. Паша поступает так же. Сажусь за руль и сообщаю ему радостную новость о том, что я совершенно не умею водить и сижу за рулем впервые в жизни. — Тебе же двадцать уже! — удивляется Паша и, глубоко вздохнув, видимо, пожалев пару раз о своем решении, начинает рассказывать мне куда жать и за что дергать, чтобы машина поехала. На удивление, ехал я нормально, ну, для первого раза. Когда я остановился и взглянул на Пашу, то истерически заржал. Наверно, если бы у него было больное сердце, он схватил бы уже несколько инфарктов. Мы снова поменялись и поехали обратно. На это раз я уже был более разговорчив, делясь своими впечатлениями как маленький мальчик. Дома он вызвался проводить меня, я не понимал зачем, но возражать не стал. Я же обещал свидание, пусть оно будет до конца, тем более, что дальше он отстанет. — Ну пока, — говорю у своей двери. — Подожди, — останавливает меня, — можно я тебя поцелую? — смотрит выжидающе. Задумываюсь. Если прошлый раз я был категорически против, то сейчас я думаю, что в жизни надо попробовать многое. Киваю, в очередной раз вижу его удивленное выражение лица. — Только пообещай, что не врежешь, — наученный горьким опытом. Стою и прям хочется крикнуть «Да целуй ты уже, пока я не передумал!». Вместо этого снова киваю и Паша целует. Я сразу же зажмуриваюсь и сжимаю пальцы в кулаки, чтобы сдержать свое обещание и не выбить ему пару зубов. Коваль целует сначала легко, только касаясь губ, но когда понимает, что я не настроен враждебно, прибавляет смелости. Мнет губы, покусывает и даже приобнимает меня! Любопытство в моей жопе заиграло с доселе неизведаной ему силой и я, черт побери, начал отвечать на поцелуй. Совсем слабо и практически без энтузиазма, но все же. Руки разжались, я немного расслабился. Паша разорвал поцелуй. А я с трудом удержался, чтобы не потянуться к нему снова. Если абстрагироваться от того, что целовал меня парень, то этот поцелуй был хорош. — Спасибо, — улыбается Паша и я открываю глаза. Ровно за его спиной стоит Алина. На лице полное офигевание от происходящего. Хочу открыть рот и попытаться все объяснить, но она в мгновение подходит ко мне, заряжает мощную пощечину и молча уходит. Держусь за щеку и смотрю на Пашу. Он вздыхает: — Хотел бы я, чтобы ты остался здесь… — говорит зависшему мне. — Чего застыл? Беги за ней. Мотаю головой и, еще раз попрощавшись, вхожу в квартиру. Все же надо завтра извиниться перед Алиной, объяснить все. А еще надо разобраться, почему я на пару секунд засомневался в своей ориентации.