***
Открыв дверь, ведущую на крышу, я как можно быстрей закрыла глаза рукой, чтобы спрятаться от яркого, а оттого и болезненного для непривыкших глаз, дневного света, и прошла дальше. Здесь мило и даже романтично расставлены округлые белоснежные столы, каждый из которых заняли мирно разговаривающие друг с другом ребята, разложившие на глянцевой поверхности свою еду и напитки. Чтобы никто не упал со здания, на парапете установлено высокое ограждение; как появилась новость о том, что я упала когда-то с крыши школы, было наказано всем учебным заведениям либо закрыть двери, ведущие на верх зданий, либо хорошенько оградить края, чтобы таких случаев больше не возникало. Найдя укромное местечко в самом уголке крыши, я набрала нужный номер и, прислонив к уху телефон, отвернулась от обедающих ребят, взявшись свободной рукой за ограждение. Послышались гудки, разливающиеся в такт слабенькому ветерку, нежно окутывающего меня. С каждым таким гудком волнение нарастает в груди, а рука сдавливает ограждение. Но уже на третьем таком повторяющемся звуке мелодия из гудков оборвалась, а вместо неё я услышала знакомый, добродушный голос: — Алло? — Эм… Здравствуйте. Это Кооджи? — продолжая волноваться, спросила я. — Да-да, это я. А Вы кто? — Привет, Кооджи. Это Мешика, Мешика Иземи. Помнишь меня? — А-а, да, помню, — обрадовался парень. — Как ты? У тебя всё в порядке? — Ну, да… Да, у меня всё хорошо, не переживай. — Точно? Может, сходим сегодня куда-нибудь, обсудим? Или, может, ты сегодня занята? — Нет, у меня есть время, так что я согласна на встречу, — кивнув непонятно кому, суетясь ответила радостным тоном. — Куда пойдём? — Та-ак… Как насчёт кафе Син-но-томодачи*? И время… Что ж, позвони мне снова, когда у тебя закончатся уроки, и договоримся о времени. Ну как, идёт? — Конечно, — широко улыбнулась я. — Вот и хорошо, — в голосе Кооджи послышалась ответная улыбка. — Ладно, я на связи. — На связи, — подтвердила я. Вызов завершился на этой приятной, доброй ноте. Опуская руку, чтобы положить телефон в карман пиджака, я поняла, что вместо волнения сейчас у меня в крови растеклось сладкое чувство, мягкое и успокаивающее. И нечего было переживать, звоня Кооджи. Он ведь хороший, не обидит меня… — Ути-пути, Кооджи! — как отрезал мои размышления издевательский голос, от которого я даже вздрогнула. Я обернулась и первое, что увидела — глаза Ямагами, стоящего так близко… и смотрящего как-то неодобрительно в моё лицо. Славное чувство вмиг сменилось на волнение, только оно наиболее сильное, прямо как его жилистые мужские руки… — Боже, ужас, — с отвращением плюнул словами тот. — Сюсюкаешься с ним, будто он твой парень. Утонув в адреналине, бурлящим горячей лавой в венах оттого, что тот, кто мне так дико нравится, стоит очень близко и говорит со мной, мне не сразу удалось понять, что Ямагами мне только что сказал. Но, как только до меня дошло, сердце забилось ещё сильнее, пронося по телу жар вместе с чувством, будто бы меня застукали за чем-то личным. — Не сюсюкалась я! — Гуще раскраснелись мои щеки, от чего Ямагами усмехнулся. — Да уж, а ты быстро перекидываешься с одного парня на другого. Не доведёт тебя это дело до добра. — Какая вообще тебе разница? Ревнуешь, что ли? — так и не сумев пока сдержать своё смущение, выкрикнула я ему в лицо, отходя подальше. — Ха, большая честь! — Закатил он глаза. Серьёзно?.. Такое странное чувство, словно… Словно это не просто сарказм. А то и вовсе не сарказм. — Слушай, не иди ты в это кафе, — стараясь говорить мягче, попросил он, что подтвердило мои мысли, и, надеюсь, безошибочно. — Да с какой стати? Мы уже договорились. — Мне же придётся за тобой идти! — Брови на его лице приподнялись. — У меня, знаешь ли, другие дела есть, не могу я всеми днями за тобой ходить. — Так какие проблемы? Иди и делай свои дела, ты всё равно будешь третьим лишним. — Кто тут ещё третий лишний? — шёпотом выругался Ямагами, но я всё же услышала это и ощутила болезненный порез по сердцу: это было намёком, на то, что в доме, в котором живёт он, меня быть не должно. Нашу ссору перебил звонок на урок. Ребята, которые остались ещё тут, за столиками, встали и направились дружными кучками к выходу с крыши. За ними пошёл и Ямагами, кинув на меня мимолётный, леденящий взгляд, оставляя вместе со всеми незнакомцами меня наедине с шепчущим прохладой ветром. Дверь за ним закрылась, а вместе с этим я почувствовала, как ядовитая боль безнадёжно влюблённой души разлилась с кровью по всему телу, а затем скопилась комом в горле. Не хочу возвращаться в класс. Не хочется больше видеть его недовольное лицо. Этот парень вечно хамит мне, словно я его враг, но при этом иногда старается вести себя нормально, даже увязывается везде за мной, присматривает. Совершенно не представляю, как же он ко мне относится на самом деле, и этот мучающий вопрос меня, прямо говоря, уже достал. Я ему безразлична или нет? Так и хочется услышать ответ, чтобы, наконец, не гадать и успокоиться. Но считать, что он мне выдаст всё так, как есть — сплошная наивность. Да пошло оно всё.***
Очнувшись от долгожданного и, видимо, продолжительного сна, я почувствовала тепло почти по всему телу. Как и хотела, не пошла в класс; это, думаю, всё скажется мне потом руганью учителей, но мне как-то плевать. Вместо этого я осталась на крыше, прижавшись к стене входа на неё, сняв с себя пиджак и подложив его себе под голову вместо подушки. Твёрдо здесь лежать — не кровать, всё-таки, но всё равно чувствую себя намного лучше, отдохнувшей. Однако… Что-то тут не так. Когда я засыпала, мне было слегка холодно от касающегося меня ветра, а сейчас мне тепло. Лишь ноги до сих пор морозит воздух, но вот всё туловище закрыто чем-то… Одно плечо прижато к полу, а на другом лежит… Чья-то рука. Я резко села, мигом ощутив, как яростно забилось сердце в грудной клетке, отчего в горле появился железный привкус, и как заболела голова. Закрывавший меня пиджак, по размеру намного больше моего, свалился мне на ноги. Вот такого никак нельзя было ожидать. Того, что сейчас перед собой я вновь увижу его. Ямагами, сидящий рядом в белой рубашке, которая делает его только красивее, перевёл на меня свой вечно невозмутимый взгляд, давя им на изнывшееся сердце в теле. Каждый раз… Такое случается каждый раз, когда он смотрит на меня, и я знаю, что уже зависима от его внимания. Мы неотрывно смотрим друг на друга, ничего не говоря, не двигаясь. Просто сидим и всматриваемся в глаза перед собой. Он… Он не забыл про меня, не оставил тут одну. Укрыл меня своим пиджаком, а только что держал моё плечо. Плечо!.. Не думаю, что тот, кто ненавидит кого-то, положит тому на плечо свою руку: отвращение не позволит. И как же я надеюсь, что права. От этих мыслей на душе стало так приятно и волнительно, будто перед собой я вижу не того, кто мне нравится, а самый прекрасный закат на свете. Аметистовый переливающийся закат, от которого невозможно оторвать восторженный взгляд, поселился в глазах самого необыкновенного парня, сидящего рядом. И даже если сейчас мне до дрожи волнительно находится под его дух захватывающим взором, так не хочется, чтобы эти славные минуты заканчивались. Наше молчание затянулось. Ямагами, перевёдший взгляд с моих глаз на шею и задержавшись на ней всего на миг, отвернулся, и только сейчас все мышцы в моём теле смогли более-менее расслабиться. И… Я ещё никогда ничего подобного не чувствовала. Для меня все люди были одинаковы: кого-то я любила, с кем-то я дружила… Ещё никогда мне не доводилось чувствовать ничего подобного, настолько сильной и болезненной одержимости. Даже так, просто сидя рядом в безмолвной тишине, это ощущение не становится тише. И лишь хочется, чтобы Ямагами вновь смотрел на меня. Только на меня. — Лучше останься дома сегодня, — спокойным тоном заговорил Ямагами. — Согласись, что будет приятней и полезней выспаться, чем ещё куда-то идти после школы и мучаться от недосыпа. — Эм… — совершенно растерялась я. Он вновь одурманил мой разум взглядом, безжалостно уставившись будто мне в душу. Да что же это такое?.. Сейчас ведь произошло то, что я так сильно желала ещё несколько секунд назад, но мне почему-то так и хочется спрятаться от его волшебного взора. Какие же противоречивые чувства вызывает влюблённость. Его неожиданное нормальное ко мне отношение, его мягкий мужской голос согрели моё тело не хуже любого пиджака, напитав щёки очередным румянцем. Но долго ли продлится эта хрупкая идиллия? — Так ты ненавидишь меня? Или нет? — шёпотом спросила я, мигом обдумав, не выдали ли эти вопросы мои к нему чувства, но, так и не найдя ответа в ожидании, что же он скажет, слушаю пока что лишь один ветер. Прошу, не молчи. Ответь мне, ну же! Прекрати ты уже ранить моё сердце, я и так его слишком сильно искалечила. — Нет, я не испытываю к тебе ненависти, — сказал он, а в его глазах сверкнула честность. — Говоря откровенно… Мне тяжело привыкать к новым людям в моей жизни, а ты как раз в ней сейчас постоянно. Просто… Зря ты влюбилась в такого, как я. От мозга и до самых пят пробежал жаркий импульс, от чего моя кожа покрылась от смущения яркой краской. Он понял всё?.. Глупый вопрос. Я же и так знаю ответ. И о Боже! Я даже не сплю, и это не сон! — Не правда! Я не влюблена в тебя!.. — Да будет тебе врать, — вздохнул тот. — Я уже давно об этом знаю. — Как же?.. — Рука непроизвольно взялась за голову. — Как я всё понял? — догадался он, что я имела в виду. — Что ж… Со стороны всё видно. Если ты думала, что хорошо скрыла ото всех свои чувства, то знай: надо быть слишком тупым, чтобы не понять, к кому ты неровно дышишь… Не давай ложную надежду человеку, если не собираешься с ним встречаться. — Что? Ты о чём? — не поняла я смысл последних его слов. — О том парне, Кооджи. Я подозреваю, что он влюблён в тебя, а ты, испытывая чувства к другому, любезничаешь с ним. Он подумает, что у него есть надежда, и в итоге с ним может случиться всё, что угодно, любая степень душевной тяжести, если ты ответишь на его чувства отказом. Твой друг будет к этому не готов. — Ты ошибаешься. Кооджи не мог влюбиться в меня всего за одну нашу встречу. — Как знаешь, — вставая, отмахнулся словами Ямагами и протянул мне руку. Боже мой!.. Он стал так добр ко мне. И ведь ещё ни разу он не разговаривал со мной, как с равной ему. Не как со слабачкой, не как с обузой. Не знаю, что повлияло на такие кардинальные изменения, да и ладно. Сейчас я впервые почувствовала радость от влюблённости, ещё сдавливающую органы, но хотя бы какую-то отдушину. Я потянула свою руку к нему, но резко остановилась оттого, что он поспешно выдал: — Не руку. Пиджак. Внутри меня прозвучал смешок — не галлюцинация, а мои собственные ощущения. Вот теперь его отношение ко мне стало попривычней. И не сказать, что я этому рада. Совсем не сказать такое.***
Вечер. Кафе «Син-но-томодачи». Стоило больших усилий, чтобы по окончанию уроков сбежать от моего пристального наблюдателя. Мне стыдно, что я не послушалась его и всё равно пошла сюда, однако отказаться от встречи с и так давно этого ждавшим Кооджи я не смогла. В кафе много посетителей, практически все столики заняты. Кроме этого. Для меня было очень удивительным, что он единственный пустовал, пока я ни села за него, а ко мне ни подошёл мужчина со словами: — Девочка, этот столик забронирован. Как тебя зовут? — Ме… Мешика, — с неловкостью ответила я, готовая уже встать и уйти. — Постойте, дорогой наш клиент! — неожиданно сменил он тон на максимальную вежливость. — Подождите за этим столиком, к Вам скоро подойдут. Что я и делаю. Сижу, вслушиваясь в шаги людей, в их разговоры, смешанные в единый звук, терпеливо жду Кооджи и набираю ему сообщение: «Ты даже столик забронировал?». За окном уже темнеет, однако на улице не стало меньше людей. Здесь всех полно: и японцев, и туристов — все ведут себя довольно тихо. Или же я просто не слышу их шумных разговоров — не узнаешь, пока не выйдешь наружу. Глаза сами по себе ищут в этой толпе знакомое мне лицо, Кооджи… И Ямагами тоже; не прекратилось опасение, что он всё же проследовал за мной. Через минуту телефон завибрировал от уведомления. «Да! Прости, что опаздываю, виноват очень перед тобой за это. Пришлось задержаться, но сейчас я уже на подходе». «Ничего-ничего, я подожду». «Спасибо». — Ты издеваешься? — злобно прошипел кто-то надо мной, от чего я чуть не выронила телефон. Ну, не «кто-то». Пусть найдут сотни похожих голосов, но мне не составит особого труда отличить его. Даже смотреть на Ямагами страшно, услышав, с какой интонацией он заговорил. — Да что в этом такого? Что плохого в… — напугано залепетала я, подняв над собой руки, словно опасаясь, что он меня ударит. — Тебя вообще бéз толку просить о чём-либо, да? — тут же перебил меня парень. — Прекрати ворчать! На нас смотрят… — Меня это не волнует. — Он схватил меня за руку и резко потянул, от чего я почувствовала противный хруст в суставах. — Пошли. — Нет! — Моя рука дёрнулась в его сильной хватке, но не смогла выбраться. — Пойдём! — повторил Ямагами ещё грубее, рывком заставив меня встать, от чего я споткнулась и чуть не упала. — Эй-ей, прекрати! — вдруг возник между мной и им пришедший в деловом костюме Кооджи, вцепившийся в наш замок из рук. — Ты же ей больно делаешь! Вмиг рука, которую ещё секунду назад сдавливал мой одноклассник, оказалась в нежных ладонях друга, который обошёлся с ней более снисходительно: аккуратно обхватил, даже не дёрнул. Я застыла в ступоре. Мой мозг почему-то отказывается верить в происходящее, никак не может уловить, как за мной проследовал Ямагами, и как так вовремя подоспел Кооджи. Но если б он не успел, то Ямагами по-любому так насильно и довёл бы меня до самого дома. Да уж, а ведь я говорила ему, чтобы он пошёл домой без меня. Неужели так сложно послушать меня? Что плохого в том, что я просто захотела встретиться с другом? — Мешика, всё в порядке? — обратил тот всё своё обеспокоенное внимание на меня, отпуская мою руку и указывая на неё. — Надеюсь, не сильно болит? — Нет-нет, — не решившись сказать правду, замотала я головой, ощущая, как фантомные длинные пальцы охватывают от боли ноющую узкую конечность. И эти пальцы принадлежат совсем не Кооджи. — Так это и есть тот самый, с которым ты разговаривала по телефону, — усмехнулся Ямагами, смотря как-то несерьёзно на моего защитника. — А ты, собственно, кто? — с еле заметным, но тревожащим меня холодом поинтересовался тот. — Не обязан объяснять. — Его зовут Ямагами, — ответила я на вопрос. — Мы одноклассники и… И… Что «и»? Не могу же я сказать, что он ходит за мной по пятам для того, чтобы проконтролировать появление моих галлюцинаций и принять в нужный момент соответствующие меры. Откуда мне знать, как отреагирует на такое заявление Кооджи. — И я присматриваю за ней, — сказал за меня Ямагами. — Друг, а ты не думаешь, что ей, возможно, и не нужна твоя опека? — Кооджи сел за стол, ставя на пол рюкзак, что был у него за спиной, и приглашая меня присесть вместе с ним жестом руки. — Нужна, можешь не сомневаться, — начал ещё сильнее раздражаться Ямагами, наблюдая, как я сажусь напротив парня. — Хорошо… Вот скажи мне, Мешика: нужна ли тебе его опека? Мой взгляд заметался между двумя парнями. Во взгляде Кооджи я вижу добродушие и понимаю, что он на моей стороне, и не важно, каков окажется мой ответ. А вот глаза Ямагами испепеляют, окунают меня с головой в горящую лаву его ожидания, давая понять, что, если я отвечу не так, как он желает, мне определённо не поздоровится. Однако он может не беспокоиться, ведь ничего не мешает мне сказать всё так, как есть. — Ну… На самом деле нужна. Кооджи слегка потупился во взгляде. Однако его реакция оказалась для меня не настолько важной, даже притом, что он практически единственный мой друг, который просто захотел заступиться за свою новую подругу. Отравленные ядом злости глубокие, чёрные зрачки недружелюбной души Ямагами перестали сверлить всё, что попадается в его поле зрения. Лицо парня смягчилось, вместе с этим успокоилась и нависшая над нами негативная пелена его негодования. Он взглянул на меня, но теперь спокойно, прямо как на крыше. Хотя нет, ещё спокойней. На его лице не промелькнул и намёк на улыбку, но я всё же заметила некую радость. Не злорадность, нет. Это — скрытая от моих глаз светлая улыбка, настоящая и не тронутая негативной стороной его характера. — Эм… Ребят, мне кажется, или между вами что-то есть? — любопытно задал вопрос Кооджи, бродя взглядом между нами. — Ничего! — в унисон сказали мы: я чуть ли не воскликнув, вмиг покраснев, а Ямагами же — поспокойней, только сейчас отведя от меня свои глаза. На лице друга появилась улыбка. Он уставился на стол, не прекращая чему-то улыбаться, словно отдалился от нас в свои мысли. Он… умиляется, ведь да? — Знаешь… — поднял Кооджи взгляд на стоящего с нами рядом парня. — Присядь, составь компанию. Негодование Ямагами вновь встрепенулось: — Некогда мне тут рассиживаться. — Так, получается, ты собираешься уходить? — Нет. Пока она не уйдёт, не уйду и я, — тихо сказал мой одноклассник. Конечно, смысл его слов совершенно иной, но я увидела его… романтичным, и моя фантазия о нашем с ним будущем разыгралась по новой, вернулась, как будто и не пропадала. Совершенно и окончательно я волей и неволей простила Ямагами все мои обиды, почувствовав очищение души и новый угол приторно сладкого на вкус яда, который отравляет мою кровь с тех пор, как я этого парня впервые увидела. — Значит, тебе всё равно придётся ждать. Так что присаживайся, будь другом. Тот, недовольно вздохнув, прошёл к свободному стулу и сел рядом со мной. Ну, как рядом. Практически рядом. Между нами не так уж и много дюймов, и я чувствую, как моё тело магнитом тянется к нему. Как же мне хочется обнять этого человека, прижаться к его плечу, взъерошить его непослушные волосы, утонуть в его душе, почувствовав нежный покой успокоившейся влюблённости. И как ужасно, что мечту, такую желанную, нельзя воплотить в жизнь. — И как давно вы друг друга знаете? — Кооджи с пылом рассматривает наши лица. — Совсем недолго… — сказала я, замолчав оттого, что Ямагами тоже решил ответить. — Но неплохо друг друга знаем. Что?.. Разве? Разве я знаю, например, почему ты так негативно себя ведёшь с людьми? То, что это из-за долгого привыкания к новым лицам в жизни, не веская причина. Не лги, Ямагами; это неправда. Ты и обо мне знаешь мало. — Вот как, — ахнул мой друг и зачем-то полез в рюкзак. — А ты, случаем, не в курсе, какие конфеты у Мешики самые любимые? Ямагами оказался в замешательстве, вместо слов прищурив глаза. — Мешика, это тебе. Кооджи улыбнулся мне и протянул красиво поблёскивающую малюсенькими разноцветными точечками упаковку. Я весьма удивлённо и смущённо приняла её, чуть ли не захлёбываясь в переполнивших меня чувствах. — Ну и что это за бесполезная коробка? — словно свысока посмотрел на неё Ямагами. — Ах, ну да, — самодовольно улыбнулся другой парень. — Это её любимые конфеты. — Ого! — выплеснула я, наконец, свои восторженные эмоции. — Это потрясно! Сто процентов тебе об этом сказала Метта, что я люблю их. Но… Они же дорогие!.. — Ничего страшного, — попытался успокоить меня он и подмигнул. — Не забывай, с кем я живу. — С кем же? С родителями, которые всю свою жизнь лишь пашут на работах, почти не видя своего сына, который тратит их деньги на богатые подарки и шмотки? — не прекратил плескаться желчью одноклассник. — Ямагами! — осуждающе посмотрела я на него. — Мешика, постой. Он, конечно, грубиян, но… Он же не знает… — Что не знаю? — резко выдал тот. — Что у меня родителей нет. — Кооджи окончательно потерял радость на своём лице. — А у меня — матери, и ничего, живу ведь. У Мешики только недавно умерли оба родителя, и она держит себя в руках. Вот и возникает вопрос: ты парень, или эмоциональная девчонка? — Ямагами! — ещё громче вскрикнула я и встала, не сумев сдержать свои нервы, видя, как из-за него усугубляется настроение не чужого для меня человека. — Иди за мной. — Зачем это? — Быстро! — злобно глянула я на него, на секунду подловив себя на мысли, что точно также и он смотрел на меня множество раз. Мы вышли из кафе. На улице уже довольно темно, лишь округлые лампочки заведений и проходящие изредка люди оживляют это местечко. Я бы полюбовалась этой идиллией, но пока что не на этом желает зациклиться моя душа. — Ты совсем с ума сошёл? — начала я выплёскивать свою злость за друга. — А что, разве я не прав? — с точно такой же интонацией заговорил со мной парень. — Да, не прав! Как ты можешь задевать человека за живое? Зачем ты так со всеми поступаешь? Что плохого все эти люди тебе сделали?! — Да то, — наклонился он ко мне, шумно дыша на меня, — Что вы — пугливые, а поэтому и мерзкие создания. — И как это вообще всё связано? — Очень даже просто, — приподнял он брови и отстранился, не желая ничего мне объяснять. — Не все люди такие, как ты думаешь. Не знаю, кто тебя так обидел, из-за чего ты стал таким, но знай: ни у кого, даже у тебя нет права унижать людей. Мерзкий — это ты. «Иземи… Не надо, прошу, — отозвался во мне голос, от чего мои эмоции перемешались в одну сплошную и непонятную кашу. — Братик просто скучает по мне и Энне. Он очень любит своих сестрёнок, которых убили люди…». — А-а-а, — поняла я. — Это всё из-за твоих сестёр. Ты озлобился на людей, потому что какие-то отморозки погубили то, что тебе дорого. Ямагами переполнили ошарашенные эмоции: глаза расширились, рот открылся в безмолвии, а взгляд застыл на моём лице. Он точно не ожидал, что я такое выдам. — Откуда ты знаешь? — спросил он всё с тем же сильным удивлением. — Кто тебе это сказал? — Твоя сестра, Ая, — на пару секунд приблизилась я к нему. — Я слышу её голос. — Вот больная! — вновь вернулась ярость в его тон. — Не смей причислять сюда сестру! Говоришь, чтобы я не давил людям на живое, а сама-то тоже хороша! — Я и не давлю. Просто это правда. Я не знаю, как такое вышло, но слишком уж много было совпадений: та же дата её смерти и пересадки мне органа неизвестной, похожая внешность девочки из моих галлюцинаций и с фотографии… — Да это обычные совпадения! Ты, может, увидела только раз ту фотку, запомнила её внешность и теперь видишь… — Нет. Я увидела то фото уже после того, как начались галлюцинации. Ямагами замолчал. И лишь его необычной красоты глаза смотрят на мои. Что, удивлён, ведь да? И не веришь мне? Да. Да, так оно и есть. Ну и пускай. Просто пойми: сейчас ты слышал только правду без единой капельки лжи. Как бы это странно не звучало, какой бы я ненормальной не была в твоих глазах, но прошу, прими этот факт, и как можно быстрее. А я… Я уже поняла, что теперь не одна в своей голове: в ней поселилась чужая душа. Душа Аи. Как бы мне ни было от этого страшно, но я чувствую, что принимаю её… Или же просто схожу с ума. — Знаешь, Мешика… А не пойти бы тебе ко всем чертям? — выдал Ямагами и прошёл мимо меня, доставая из кармана пиджака телефон и набирая чей-то номер. Он серьёзно?.. Он ушёл? Ушёл, бросив свою обязанность присматривать за мной?.. Кошмар. Зря я это сказала! Дура, дура! Как это я не поняла, что Ямагами вряд ли сможет принять такое? Он пережил большую трагедию, и услышать подобные вещи… Даже для меня это было бы слишком. Уходящий вдаль, мой наблюдатель, бросивший своё дело, мой одноклассник, мой любимый поднёс к уху телефон, но Ямагами слишком далеко, чтобы я смогла услышать разговор. Или хотя бы то, что говорит этот парень. Мне это до жути интересно, прямо так и хочется подбежать и подслушать всё. Да уж. Будь я решительней, то так незамедлительно и поступила бы. — Всё в порядке? — забеспокоился Кооджи, как только я вернулась обратно к нашему столику. — И где Ямагами? — Ушёл. Мы поссорились, — вздохнула я, с расстроенным видом присаживаясь на своё место. — А-яй, не хорошо, — с сочувствием смотрит на меня парень. — Ну ничего. Как бы то ни было, но я уверен, что вы ещё помиритесь. Только вот… Надо ли оно тебе на самом деле? Он ужасный, грубый человек. Ты рядом с ним несчастна. Ох, Кооджи… Я в любом случае не чувствую себя счастливой. — Но я нуждаюсь в нём. Потому что не знаю, когда случится новый приступ галлюцинаций. Боюсь, я не смогу о себе позаботиться без посторонней помощи. Над столиком нависло неловкое молчание. Кооджи с еле заметной грустью взглянул в окно, будто бы с целью рассмотреть улицу. Но нет: его глаза застыли в одном положении. Их не интересовала ни улица, ни какое-либо движение за окном. Его опечаленный вид обеспокоил меня, но я не успела ничего сказать, как мои новый друг приостановил весь ход моих мыслей: — Темнеет… Ну, тогда сделаем так: пока вы не помиритесь, я буду за тобой присматривать. Да и сейчас идти домой в такое позднее время одной — не самая хорошая вещь. Согласна? Я с благодарностью кивнула.