Свободный дух

      Солнце стояло точно в зените, выжигая все, что попадало под его лучи. Разгар рабочего дня, и у импровизированной печи разрасталось адское пекло. Пышущее жаром марево висело на несколько метров вокруг, искажая вид на реку, где с визгом купалась ребятня. Кузнец работал в одних штанах, повязав рубаху на пояс. Пот струился по крепкой спине. Молот мерно стучал по наковальне, подчиняясь жилистой руке. — Зоро! Зоро-о-о! — смуглый парень выпрямился во весь рост, утирая мокрый лоб краем рубахи, — Зоро, Чума опять потеряла подкову!       Навстречу плечистому калдерашу (1) бежал растрепанный черноволосый паренек лет пятнадцати в потрепанных штанах и свободном латаном жилете, таща за поводья чуть хромающую кобылку. — Луффи, прекрати ее тянуть — ноги переломаешь! Не маленький ведь уже! Береги скотину! — догнали хохочущего парнишку свист и крики Багги, поставившего коня под собой на дыбы, — Заставлю весь табун чистить! — Опять хватаешь неприятности, — кузнец отвесил подзатыльник погонщику, — и когда ты повзрослеешь? — Прости, Зоро. — Тот с беззаботной улыбкой поправил съехавшую на глаза соломенную шляпу. Подведя лошадку ближе к юному подмастерью, он похлопал ее по передней ноге, — Вот тут, справа. — И как она умудряется их терять? Хоть насквозь копыто пробивай и загибай... — в четыре руки кобылку быстро зафиксировали у столбиков, и Зоро принялся за работу.       Луффи, покрутившись с минуту рядом, плюхнулся прямо на траву, сбоку от животного и скрестил ноги, внимательно рассматривая процесс. — Когда мы отправляемся в этот раз? — медник говорил, не отвлекаясь от примерки новой «туфельки». — Деда говорит, что послезавтра утром, как только вернутся актеры. Стража найдет нашу стоянку в тот же день к вечеру. — Опять добрые люди? — Ага, кажется, та бабуля, у которой мы покупали молоко, продала нас. Переживаешь за сестру? С ними же Эйс! — паренек все так же улыбался, но грусть на миг скользнула в глазах, — Они всегда нас продают. — Мы же рома, — хмыкнул кузнец, — было бы странно, если бы нас привечали после вышедших законов. В этот раз они задержались на неделю, вместо трех дней. — Дед сказал, что там стражников мало и им безопасно выступать. По мне так и не нужны нам эти дурацкие города. Чистое поле и запах травы, лошадей, листвы — намного лучше! — он откинулся на спину и сгреб руками охапку мятлика (2). — Да, тут ты прав. — Белозубо улыбнулся Зоро, поднимаясь и похлопывая шею Чумы. — Готово. Скажи Багги, чтобы больше не садил на нее груз. Только девушек, а то копыто раскрошится. — Понял! — Луффи запрыгнул на отвязанную лошадку и направил ее неспешной рысью обратно на пастбище.       Кузнец проводил его взглядом и повернулся в сторону горизонта дороги. Актеры должны вернуться завтра, но сердце было не на месте. Стоит сходить к отцу. — Френки, я закончил, — обратился он к старшему меднику — здоровому плечистому мужчине с большим количеством железных пластин на одежде, — вечером приду — погрузим. — Понял. — Махнул ему «жестянщик», отпивая из глиняного кувшина. — Занеси трубки Кокоро, она утром приехала.       Закинув на плечо металлические штыри и поправив меч на чуть съехавшем поясе, парень отправился вглубь стоянки. Она представляла собой шатры и фургончики, расставленные по спирали, разраставшейся от центра.       Фургончик его семьи находился в паре шагов от обиталища ведуньи во внутреннем круге. Вокруг большого кострища в центре стоянки бегала разношерстная малышня в разноцветных одежках. Несколько девочек и женщин готовили ужин, звеня запястными браслетами при любом движении. Парни помладше самого Зоро помогали со сборами вещей. Завтра вечером соберут шатры, табор переночует под небом и на рассвете снимется в путь. Они будут идти до следующего крупного города пару недель или больше. Зоро любил быть в пути, каждый день видеть новые земли, а в новом городе узнавать больше о ремесле от местных «скрытых рома». Осталось только дождаться.       Откинув полог, он вошел в прохладу просторного шатра. Перекладины, увешанные сушащимися лечебными травами и кореньями, тихое шипение закипающего котелка, мягкий треск сучьев и старая гадалка, мурлыкающая себе под нос только ей известную мелодию. Все это близкое, родное сердцу с детства, когда он вечерами не по часу сидел у очага с сестрой и слушал скрипучий голос рассказывающий волшебные сказки.       Кокоро обернулась на шаги и встретилась с легкой улыбкой на лице парня. Давно она его не видела. — Здравствуй, мой мальчик. Проходи, не стой, — ведунья протянула руки, увешанные браслетами, навстречу. — Бабуля Кокоро! — расплылся в широкой улыбке и крепко обнял старушку. — Соскучился, мальчишка? Как же ты вырос, пострел! Когда я уходила, ты мне по плечо был, а сейчас погляди как вымахал — не обхватишь! — она обняла в ответ и хрипло, совсем как из детства запомнил медник, рассмеялась и похлопала его по спине. — Как вы тут без меня? Как твои родители и сестренка? — Тебя не было почти семь лет. — Парень сел рядом с очагом, оставив перед этим трубки у входа. — Отец здоров, хоть и постарел. Сейчас обучает младших. А Куина стала хорошей танцовщицей. Они выступают вместе с Эйсом. А ты где побывала за эти года? — Где я только не была. Тебе и не снилось. Так они сейчас в городе. — Гадалка покивала, подавая Зоро пиалу с травяным чаем. — Повзрослела, небось, девка, скоро замуж отдавать. — Еще рано, — фыркнул «брат», отпивая, — ты теперь с нами останешься насовсем? — Стара я совсем стала, чтобы самой путешествовать. Сама приехала и несколько душ с собой привезла. Будет у вас еще музыкант да погонщики. — Отбились от своих таборов? — внимательный взгляд зеленых глаз ожесточился, видя, как Кокоро качает головой. — Выжившие, — длинно выдохнула старуха, — с каждым годом все меньше. Нас погнали самых первых и, похоже, нами и закончат. — Вайда (3) стал чаще снимать нас в путь. Видимо, вести о нас долетают до городов быстрее, чем мы движемся. — Не мы одни такие. Табор, следующий по северной нити, уже полгода не может зайти ни в один город. Многих потеряли. А сейчас сольются с западниками. И даже тогда их будет меньше, чем нас. — Так мало?! Я помню, как мы их встречали на перекрестье рек, на юге два года назад, и их было втрое больше нас. Неужели их так убавилось? — Да, мой мальчик.       Кузнец зло сжал зубы. Мало того, что им не дают торговать с городскими, так еще и преследовать начали. — Не беспокойся, Зоро, — женщина мягко погладила его по высветленным и окрашенным в зеленый волосам, — они никогда не истребят нас. Цыган — это не человек и не табор. Это дух внутри каждого. Свободолюбивый дух мятежа. — Дух свободы, ба, — парень улыбнулся уголками губ и приложил кулак к груди, пару раз стукнув.       Весь остаток дня они провели за разговорами о странствиях и жизни порознь. Давящее чувство беспокойства забылось в беседе и вернулось только ночью, когда, распрощавшись на ночь с гадалкой, Зоро пошел искупаться к реке.       Выныривающая из облаков луна напомнила кулон сестры, поблескивающий на свету. Тревога покрыла душу тонкой пленкой и не давала расслабиться у прохладной воды. Что, если стражи хватит на их труппу? Даже если с ними Эйс и остальные ловара (4), даже если они все отлично управляются своими кинжалами, что, если?..       Подмастерье потряс головой и прыгнул в воду с берега, остужая паровоз мыслей. Он больше себя накручивал, нежели было опасно в самом деле. Варда бы не отправил бы их на риск, да и Михок всегда проверяет обстановку. Нужно остыть и пойти загрузить оставшийся металл в повозку, потом можно и поесть. Да, в такой последовательности. Работа, еда и сон.

***

      Костер радостно горел, потрескивая, казалось, в такт новому музыканту. Новоприбывший музыкант Брук наигрывал на гитаре известные песни, под которые с удовольствием отплясывала детвора и пела молодежь. Задорные голоса и хлопки в ладоши вместе с бликами костра создавали домашнюю атмосферу, дарящую тепло самому сердцу. Эта большая семья.       Зоро сидел рядом с отцом и попивал крепленое вино, щурясь от кислого послевкусия. Коширо сидел по левую руку от сына и кормил маленького Коби кашей. Малыш забавно тянулся за каждой ложкой и заразительно смеялся, хлопая в ладоши. — Оставишь его у нас? — сделав очередной глоток, спросил медник. — Твоя мать умерла, а сам я о нем не смогу позаботиться, — мужчина мягко улыбнулся, вытирая мордашку малыша. — Его заберет к себе Ририка, как только вернется. Рика давно хотела братика. — В нашем таборе много приемных, — парень показал язык мелкому, — все с тебя пример берут. — Они все вырастут в прекрасных людей, каким стал ты, Зоро. Станут прекрасными детьми и братьями, и сестрами. — Отец утверждающе кивнул сам себе.       Зоро промолчал и только улыбнулся, поморщившись от очередного глотка и стал наблюдать за пламенем костра. Рыжие языки извивались в своеобразном танце, склоняясь то в одну, то в другую стороны, то склоняясь к земле, то вздымаясь яркой стрелой к небу. Эти переливы гипнотически погружали уставшее сознание в дрему. Глаза наливались свинцом, а голоса поющих отходили на задний план.       Секундный синий всплеск пламени: словно игла проколола сознание. Резко открывшиеся глаза заметались, осматривая окружение. Но все было в порядке. Все так же продолжали веселиться. Словно и не было той вспышки. Парень потряс головой. Не приснилось же ему. Он точно видел, как на мгновение пламя сменило цвет на ярко-голубой. Уже стряхнув последние крупицы сна, Зоро стал всматриваться в огонь, подмечая малейшую деталь.       Ничего. Абсолютно. Обычный костер. Кое-где на углях видны очистки овощей, но больше ничего. — Что за ерунда? — парень заглянул в пустой кубок. — Перебрал, похоже.       Пожелав всем спокойной ночи, он отправился в свой вардо (5). Стянув высохшую рубаху с веревки и надев, он развалился на постели сестры, закинув руки за голову и довольствуясь временным удовольствием комфорта.       Под крышей фургончика висели разные ерундовины, которые притащила Куина. Разноцветные перья птиц и красивые стекляшки, полупрозрачные речные камешки, медные монетки и еще десятки подобных мелочей, вплетенные в гирлянды, раскачивались от легкого ветерка, едва слышно позвякивая и шелестя. Свет от луны проходил сквозь приоткрытую дверь и бликовал на них, создавая настоящий хоровод цветных зайчиков на стене, которые ни минуты не сидели на месте.       Уже на грани сна, Зоро снова пришло голубое свечение, но он уже не увидел, как оно сменилось багровым всполохом и исчезло.