Неоведьмы

Настя совершенно случайно осталась у Ильи. Это ни разу не было спланировано. Она точно не специально взяла с собой сменные вещи и зубную щётку, когда пошла к нему в гости, и уж тем более не подстраивала обстоятельства так, чтобы прожить у него пять дней. Всё получилось так спонтанно, кто бы мог подумать... Двум соседям Ильи было абсолютно всё равно на временную сожительницу, один и вовсе не замечал её присутствие первые сутки, а опомнился, только когда его попросили не рыгать при девушке. Эти двое не вылезали из онлайн-игр и фактически не выходили из комнаты, поэтому влюблённым удавалось побыть наедине только на безлюдном берегу Волги, ставшем Их местом. Там они могли засиживаться буквально до ночи и возвращались в общежитие только из-за холода. Настя была уверена, что никогда при жизни она не была и не будет так счастлива, как сейчас. Было ли это эйфорией или предвидением, но это оказалось правдой, однако не стоит забегать вперёд. Вероника и Таня уже в первый день поняли, что квартира в их распоряжении, и не стали заставлять Настю вернуться. Они обе понимали: девушка обидится, скажет что-то относительно полного отсутствия личной жизни у них, но раньше приезда бессмертных порог квартиры не переступит. Ведьмы решили провести время так, как им хочется, поэтому закупили пиццу и отменили все дела на неделю. Денег было достаточно, чтобы не работать, еды тоже хватало, поскольку обе мало едят (что странно вяжется с внешним видом Тани). Для Вероны это отдавало ностальгией, её детством, когда она жила в спальном районе с матерью и могла не ходить в школу, если не было желания; для Тани безделье было запретным плодом: выросшая в деревне девушка привыкла постоянно что-то делать. Её мог заставлять только отец, когда трезвел, но видя, как тяжело приходится собственной матери, Таня не могла оставаться без дела. У Тани не было близких друзей, кто стал бы искать её, только знакомые по работе, Вероника и тех не имела. С чистой совестью ведьмы заперли квартиру и закинули ключи куда подальше. Нет Найтмы - нет запрета на телевизор (она могла смотреть его только в полном одиночестве, иначе мысли людей в комнате заглушали буквально всё), поэтому они включили самые идиотские сериалы, какие только могло предложить центральное телевидение, расстелили на полу пледы, одеяла и подушки и стали лениво поглощать пиццу прямо из коробки. Такой порядок установился на двое суток. Они засыпали, просыпались, когда им хотелось, и перестали абсолютно ориентироваться во времени, поскольку предварительно завесили тяжёлыми тёмными шторами окна. Стоит ли говорить, как сильно сбился их режим? Когда безделье, наконец, надоело, Таня начала играть с левитацией, от чего Вероника пришла в восторг. Она, конечно, не могла перемещаться сама, поскольку в воздухе её удерживала именно Таня, но чувства лёгкости и свободы всё равно охватили её. Детский смех отражался от стен и разлетался по дому, пока Вероника не перевела взгляд на напряжённую Таню, дышащую ну слишком громко для сидящего на месте человека. - Верон, не могу больше... - пробормотала она, - тяжело. - Ты не отпускай только, - засуетилась висящая в воздухе, - дай я за дверь зацеп... Сквозь грохот от упавшего на пол тела слышалась бурная, грубая ругань Вероны, Таня схватилась руками за лицо, прикрывая щёки и рот, и зашептала: - Прости, я не хотела... - Да ладно, - женщина встала и потёрла гудящие колени, - проехали. Знаешь, у меня есть идея побезопаснее и интереснее... - она сделала загадочное лицо и зашевелила пальцами в воздухе, - спиритический сеанс. - Было бы неплохо посмотреть на это, как зрителю, - губы Тани едва сомкнулись в улыбке. - Не будем вызывать кого-то пафосного и знаменитого, они обычно достаточно раздражённые из-за постоянных призывов малолетками, предлагаю поговорить с моими друзьями, мы ещё со школы общаемся. Энтузиазма в глазах Тани стало меньше, но ей всё ещё было интересно. Верона говорила вслух заклятия и имена тех, кого призывала, во время платных сеансов ради пафоса, чтобы шаблон клиентов не рушился, и они исправно платили. Но сейчас медиум молча закрыла глаза и немного нахмурилась. Затем около неё мелькнула вспышка, и в комнате появились два мужчины в достаточно старой одежде. Таня несколько секунд удивлённо осматривала их, затем хотела было обратиться к подруге, но Вероника заговорила раньше: - Знакомься, это мои друзья детства: Серёга и Миша. - Очень приятно, - сказал один из них, второй просто кивнул. - Верон, так это же Есенин и Лермонтов, - пробормотала Таня, недоумевая с каждой секундой всё сильнее. - Чё? Их взгляды встретились, Таня казалась непривычно раздражённой. Её глаза будто говорили: "Ну ты и тупая". - Вот сейчас серьёзно? - деликатно спросила Таня, - даже я в своём Суровикино литературу учила. Это поэты. - Я никогда их портреты не видела... Это... Это "Я читаю стихи проституткам"? Серёг, это твоё? Есенин пожал плечами и скромно кивнул. - Как можно не знать, как выглядят Есенин и Лермонтов? - продолжала возмущаться Таня. - У мамы не было денег на учебники, - огрызнулась Вероника, - я читала только старые сборники, от бабки оставшиеся, а в них портретов не печатали, только сами произведения. Ты уж совсем меня за безграмотную не принимай. Тане стало невыносимо стыдно, что могла вообще так подумать о подруге, она густо покраснела, опустила глаза в пол и начала сбивчивым, быстрым шёпотом извиняться. - Проехали, - Вероника махнула рукой и обратилась к своим мёртвым друзьям, - так чего же вы раньше мне не говорили? - Мы тебе анализы своих стихов помогали делать, - Есенин посмотрел в пол и шумно вздохнул, - я надеялся, ты догадаешься. - К сожалению, принято считать, что вы вкладывали в свои стихи другой смысл, поэтому выше трёх я за анализ не получала в принципе... Ладно, что нового? Илья с самого начала говорил, что соседей из комнаты выгнать невозможно, но Настя в конечном итоге решила эту проблему за сутки, когда ей надоело до ночи торчать на берегу, а потом вытряхивать из обуви и одежды песок. Настя дала пароль от WI-FI всем на этаже и разрешила качать и смотреть фильмы в высоком разрешении. Первый час всё было тихо, но к концу дня соседи Ильи были готовы в буквальном смысле уничтожить провайдера за низкую скорость подключения. Когда оба достигли точки кипения, Настя предложила им сходить к однокурснику в соседний корпус, поскольку у него в комнате есть собственный роутер. Соседи исчезли за десять минут. Как бы Илье ни было это печально осознавать, но к тому времени оставалось меньше двух суток до возвращения бессмертных ведьм, к тому моменту Насте уже надо было вернуться в квартиру. Он был одновременно рад и огорчён тем, что они остались одни в вечер субботы, пока Настя торжествовала и ждала похвалы. - А ты говорил, их война с места не сдвинет. Видишь, безвыходных ситуаций нет! - Ну да, - Илья кивнул и сел на кровать, немного сгорбив плечи. - Что-то не так? - девушка села рядом и приобняла его. - Ты скоро уйдёшь, а мне мало того времени, что осталось у нас. "Боже, ну и нытик", - с нежностью подумала Настя. - Ты же можешь замедлить время? - Я только этим и занимаюсь последние три минуты, - Илья грустно улыбнулся. - Мне казалось, прошло двадцать... Илюш? Юноша повернул к ней лицо и кивком спросил, что она хочет. В ответ её губы быстро примкнули к его, а женские небольшие руки смело толкнули юношу на подушку и сняли с лица очки. Настя была первой женщиной Ильи... Что там - первой, искренней любовью, которой он никак не мог насладиться: ему было мало, даже когда они сутками находились только вдвоём. Ночью Илья тянул время, как мог, но всему в мире отмерен свой срок, и у всего есть неизбежный, неотвратимый конец. Их конец наступил на рассвете. - Уже, - Настя с тоской посмотрела на солнечный луч, упавший сквозь окно на стол, - кажется, пора. - Может придёшь позже них? Не убьют же тебя за то, что ты у меня была. - Но попытаются. Мы должны были все вместе за квартирой следить. Настя села на кровати, потянулась, выгибая спину, и так и осталась сидеть, глядя в окно. - Ты бы хоть одеялом прикрылась, - сказал Илья, косясь на голую девичью грудь. - Да кто зайдёт в утро воскресения в комнату на конце этажа? - девушка фыркнула и потянулась к столу за тетрадью, - это лекция была парашей или я не то писала? Настя слегка нахмурила брови и всмотрелась в неясные каракули. Девушка казалась Илье столь прекрасной в тот момент, что такой он её и запечатлел в памяти: сидящей на кровати, со спадающими на нагие плечи русыми волосами, слегка вьющимися, поскольку утюжок был забыт дома, щурящей серо-зелёные глаза от яркого солнца, и с неприлично выпирающим позвоночником, даже это недовольное выражение лица не портило её милых черт. - Останься ещё хоть на десять минут, прошу, - прошептал юноша, проводя пальцем по её спине. - Только если на десять, - Настя кинула тетрадь на стол и упала обратно на кровать. В одиннадцать часов Настя уже поворачивала ключ в дверном замке и готовилась стоически получить абсолютно заслуженный подзатыльник. Однако, бессмертных ведьм ещё не было. Пыль, скопившаяся у плинтусов в коридоре, не предвещала ничего хорошего. Настя аккуратно подошла к прикрытой двери в свою комнату и толкнула её. От зрелища, скрывавшегося за ней, она выпустила из рук сумку и застыла прямо на пороге. - Вы чё? - не своим голосом пробасила Настя, отметив про себя, что пицца в коробке лежит вне холодильника слишком давно, пятно рядом, вероятно, от сока, придётся отмывать, а усыпанное крошками постельное бельё нужно теперь стирать. - Настьк? - Верона подняла на неё взгляд, - а ты что так рано? - Я на час опоздала, вы почему в бардаке лежите до сих пор? - В смысле на час опоздала?! - Вероника и Таня резко сели, - уже воскресение?! Ключ повернулся в замочной скважине, ответив вместо Насти. - Сцена прямо по Чехову, - успела хмыкнуть девушка прежде, чем порог квартиры переступили мрачные, как грозовые тучи, бессмертные.