Алиса свалилась на деревянный пол под весом вампирского тела, совсем лишённая сил. Нет, энергии хватало, но вот физическая усталость давила вместе с головной болью, появившейся, стоило последним сполохам пространственного перехода стихнуть.
Рассыпавшиеся осколки зеркала застучали по голове и спине, порадовали возможностью порезаться от неосторожного движения, но ближайшие минуты шевелиться она не пыталась.
Тело болело, мышцы дёргались, хотелось вырвать булочку и воду, а ещё уснуть на пару дней, но случилось слишком много всего, чтобы так просто отдыхать. Отдышавшись и подавив рвотные позывы, она спросила, с трудом узнав свой голос:
— Защитки выдержали?
— Да, — выдохнул Генри, сверкая с тумбочки яркими икрами в чёрных провалах глаз.
— Хвала Хаосу, — прошептала, переворачиваясь на спину, чтобы хоть что-то видеть, и приложила ставшие ледяными пальцы к пульсирующим вискам. Легче не стало. — Мы справились… Мы действительно справились.
— Алиса… У нас небольшие трудности…
Она не могла обернуться, но этого и не требовалось — Арнад поднялся с пола и стал так, чтобы не остаться незамеченным.
— Прости… Связка почти перегорела, а он как раз стучал в дверь, я испугался, что ты не успеешь…
— Ах, — выдохнула она, облизала пересохшие губы и моргнула: — Ничего… Я всё понимаю, Генри, спасибо… Благодаря тебе мы выбрались.
Арнад не мог войти во всё ещё действенный защитный круг, — стёртая часть символов пока не успела сломать плетение, заряд энергии поддерживал эффект, — кружа над ними и рассматривая со всех сторон.
Надежду сделать вид, что ничего не произошло, он растоптал, стоило только Алисе кое-как подняться и перевернуть своего бессознательного и холодного родича, сразу же опознав преступника:
— Скажи мне, зачем? Тебе кто-то заплатил за него?
— Арна-ад, — протянула не своим голосом, — мы исчезнем из города завтра. Может, договоримся?
— Зачем ты вытащила преступника? Алиса, если тебя поймают? Ты хоть знаешь, кто он и чем это грозит?
— Да мне как-то побоку, — призналась, подзывая к себе чашку, и выпила всю воду в пару глотков. — Скажи, если бы твоего отца заперли там, — начала, проверяя горло, — разве имело бы значение, за что?
— Он… как он может быть твоим отцом? — выдохнул с таким удивлённым видом, что, казалось, сейчас упадёт от шока. — Это же невозможно! Ты не вампир!
— Нет, не вампир, — подтвердила, садясь удобнее, и занялась правкой защитного круга, упрощая его строение до простого обруча и пары вязей. — И он не мой отец, но близкий родственник. В нас одна кровь, а Драко… Знаешь, наш род особенный. Между родственниками формируется особая нерушимая связь, так что я бы не смогла его бросить. Даже если ты скажешь, что он псих, вырезавший приют сирот, это не изменит моих чувств. К сожалению, никто не может блокировать узы крови, если речь идёт о роде Драко. Это вопрос выживания, видишь ли.
Арнад резко поддался к ней, но остановился, напоровшись на защиту, оскалился. Он понимал, что с момента, как глазам предстали эти двое, каждый шаг приближает к пропасти, за которой так или иначе разрушатся важные фрагменты.
— Арнад, я не хочу тебя убивать. Я вообще не хочу убивать, мне будет достаточно уйти отсюда вместе с ним, но оставить тебя здесь значит…
— Ты хочешь попытаться меня убить? — хохотнул, надавливая на купол. — А сил-то хватит, некромантка?!
— Я… не некромант, — пробормотала, понимая, что всё идёт совсем не так, как следует, и говорить ему сейчас что-либо бессмысленно. — Просто подожди там, но если станет скучно, то можешь рассказать, кого же я вытащила из тюрьмы.
Алиса наконец-то завершила новый круг, пока остатки старого продолжали действовать, и перевела внимание на предмет спора, убрала волосы с его лица, разглядывая острые черты. Ничего общего с уже виденными представителями рода не прослеживалось, но и от виденных вампиров он отличался, хотя вполне возможно, что так только кажется из-за осунувшегося вида.
Задержав взгляд на редких, едва заметных среди седины чёрных прядях, пропустила их через пальцы, чувствуя лёгкий флёр отзывчивой силы тьмы и смерти. Значит, он инициированный маг. Так вот как метки стихийной инициации выглядят у Драко… Смерть — как седина старости, Тьма — чернота вязкой, что смола, энергии.
— Ох, это то, о чём я думаю? — подал голос Генри, с высоты тумбочки наблюдавший за разворачивающимися событиями.
— Да, его инициировали. Удивительно, правда? — поразилась Алиса, приоткрывая его губы, чтобы увидеть клыки. — Вампир — инициированное детище Смерти…
— Вы с ним точно поладите, — был вынужден признать череп.
— Ты даже не представляешь, во что влезла, — пробормотал отхлынувший от щита Арнад.
— Я уже сказала тебе: или говори, или не мешай, — отрезала Алиса, ощупывая себя в поисках ножа.
Забыв, куда его дела в беспорядочности последних событий, она испугалась, что выронила в камере, но нет, нашла — нож отлетел к кровати, когда они выпали из портала. На всякий случай вывернув карманы и убедившись, что ничего там не потеряла, она выдохнула спокойнее, а наблюдавший за метаниями Арнад наконец-то разродился информацией:
— Предатель нашего клана, брат по отцу нынешнего князя.
Для Алисы подобная тема не выглядела хоть сколько-то интересной, потому что политика явно не то русло, в какое хочется нырять молодой девушке, пришедшей в мир с единственной целью: поступить в академию и вытянуть оттуда столько знаний, сколько это вообще возможно. Но сейчас цель всё отдалялась и отдалялась…
Такая, в сущности, простая и понятная, но, чёрт бы побрал этих вампиров с их интригами, такая далёкая!
— Тогда что дурного в том, что он исчезнет? Его прошлое растает, когда кровь полностью пробудится, и он уже не будет тем, кем был прежде, — проговорила, приманивая магией к себе нож, но Арнад заметил и прижал его ботинком к полу:
— Он не исчезнет, Алиса, потому что единственный, кто может претендовать на место князя, сейчас лежит рядом с тобой. Он служил его тенью больше трёх сотен лет!
— Какая мне разница?! — воскликнула, теряя терпение, и ударила кулачком по полу. — Какая мне разница?! Я наконец-то нашла свою кровь, я наконец-то начала обретать что-то, а не терять, у меня был такой простой и лёгкий план: прийти, поступить, отучиться, уйти! И почему сейчас всё катится в Бездну?!
Энергия полыхнула, негатив рассыпался искрами, мягкий холод смерти рассеялся по пространству, но всё быстро уступило страшному ощущению, пришедшему со спины.
Арнад, успевший присесть, поднялся на ноги и отлетел к двери, ударился в неё, инстинктивно желая оказаться подальше от шва, расходящегося в воздухе, чувствуя невообразимый страх, направленный на нечто несвойственное этому миру.
— Я ведь просто хотела научиться защищать себя собственными руками, — пробормотала Алиса, потеряв запал злости. — Хотела стать сильнее.
Одним движением призвав нож в руку, она рассекла запястье и приложила его к пергаменным, сухим губам, вливая кровь прямо в рот.
— Чего это ты так испугался, Арнад? — поинтересовалась, заметив его перепуганное лицо. — Так бросался на меня, а испугался чего-то настолько безобидного.
— Безобидного? — переспросил, сглотнув.
— А, — поняла она, беря под контроль силу и смыкая начавшийся расходиться шов в Бездну. — Наверное, в матрице стоит отрицание. Вы отрицаете Бездну, как аномалию, потому что внутри мира её быть не должно. Хаос что-то такое говорил, кажется, называл это «аллергией».
Арнад помотал головой, не услышав почти ничего из её слов, страх его отпустил, заставив безвольно опуститься на пол, и в медленно заполняющейся запахом крови комнате ему сносило крышу от дикого голода.
Нет, он помнил, что пил совсем недавно, но что-то в её запахе привлекало. Что-то… сила. Сила хранится в крови, содержит частицы энергии, поэтому маги такие вкусные, а Алиса…
— Кто ты? Похожа на человека, можно ошибиться, — забормотал, сверкая на неё глазами со сузившимися зрачками. — Но не человек.
— Я и не звала себя человеком… — напомнила, озаботившись рефлекторно присосавшимся к запястью вампиром. — Как ты говорил? А, некромантка, да. Как я тебе сказала? Драко.
Потянув руку, она попыталась отцепить глубоко засевшие клыки, и Арнад прокомментировал:
— Он уже не отпустит. Нельзя давать вампиру без сознания кровь, они почти как обезумевшие.
Алиса высокомерно хмыкнула и потянула сильнее, пытаясь понять, насколько сильно замкнуло челюсти, но быстро успокоилась, осознав, что оторвёт разве что вместе с мясом, как говорится.
— Генри, кинь мне чихательный порошок, — попросила, не видя его со своего ракурса.
Череп вскинулся, нашарил взглядом нужный пузырёк и подцепил его левитацией, направляя ей. Рассыпав порошок, Алиса закрыла нос рукавом куртки, выдерживая достаточное время, пока пыль осядет.
До последнего ждать не пришлось, лежащий на полу вампир уже достаточно пробудился, чтобы дышать, а одного вдоха хватило, чтобы расчихаться.
— Я надеюсь, ты себя контролируешь, — бросила она Арнаду, до сих пор держащемуся за дверной косяк. — Потому что с тобой так ласково не обойдусь.
Очнувшийся вампир чихал так сильно, что «ласковой» его участь назвать не получалось, но Алиса не обращала внимание, лелея собственную руку и чувствуя сильное головокружение от потери крови.
С трудом добравшись до кровати, она села и зазвенела бутылочками, перебирая их, просматривая обёртки. Наконец-то найдя подходящую, откупорила и дрогнувшей рукой сыпанула зелёный порошок на запястье, сразу же покрывшееся грязной пеной.
— Бинт, бинт, — бормотала, зная, что его-то с собой не брала, и взяла в зубы конец простыни, собираясь его разрезать и замотать, когда резко остановилась.
Глубоко вдохнув, она произнесла короткую формулу, черкая самим кончиком ножа кожу, вырезала, хотя скорее обозначила руну, не нанеся больших повреждений, но та засверкала, наложившись на рану.
Следующим она вытянула пробку из другой банки, нашла потерянную чашку, наколдовала воды, разбавила в ней зелье и выпила.
— Жаль мы не взяли вытяжку из корня энны, — озвучил свои мысли Генри. — Она хорошо восстанавливает энергию.
— Выпивая кровь, мы не чувствуем мгновенного утоления жажды, — пряча клыки, признался Арнад, рискнув отпустить косяк. — Ты разбудила его, радуйся, если останешься жива к концу пира…
Слова оказались пророческими.
Очнувшийся вампир распахнул своим невозможно-вишнёвые глаза, втянул носом воздух, последний раз чихнул, кривя худое лицо. Перевернувшись в приступе на бок, он зашарил по полу сухой рукой, размазывая остатки круга защиты, раскрыл губы, что-то непонятно прошептал.
Прежде, чем что-либо произойдёт, Алиса посмотрела на банку в своей руке и отпила сразу с горлышка, делая небольшой глоток восстанавливающего кровь бальзама.
Вампир сел, с трудом поддерживая себя руками, слепо заозирался.
Алиса начала проговаривать формулу единственного исцеляющего заклинания, не требующего принесения жертвы, которое усвоила с уроков Дика.
— Он сорвется! — заорал Арнад одновременно с броском вампира.
Упав под его весом на кровать, Алиса не сопротивлялась и не пыталась скинуть напавшего, занятая формулой, правильно рассчитав паузу во время удара и не сбившись. Вампир очень быстро нашёл её шею и припал к ней, царапая кожу сначала сухими губами, а после клыками.
Несколькими секундами позже первых капель крови, полившихся в образованный его губами и втянутыми щёками вакуум, их двоих укрыли белоснежные сполохи, яркими лучами облепившие тела и устремившиеся вверх.
Арнад ахнул, Генри одобрительно хмыкнул, мог бы, ещё и одобрительно закивал, выражая довольство её действиями.
Чувствуя только бесконечное тепло и мягкость исцеляющего света, Алиса облегчённо выдохнула, зарываясь одной рукой ему в волосы, осознавая, что готова отдать ему столько, сколько потребуется. А вампир пил, пил так жадно, словно много лет не пробовал крови, что навряд ли расходилось с истиной. Его кожа на спине, где касалась её вторая рука, разглаживалась, становилась менее шершавой, волосы больше не походили на пергамент под пальцами — он восстанавливался.
Свет слепил, заставляя закрыть глаза, кровавый поцелуй всё не прекращался, и усталость разливалась по телу тупой болью, рождая потребность в продолжительном отдыхе.
— Почему? — спросил Арнад, с мукой наблюдая за ними сквозь не исчезающий свет.
— А у неё был выбор? — не скрывая грусть, проговорил Генри. — Он её брат, а может и дядя, дедушка или что-то такое в чёрте каком поколении. Да это и неважно, в сущности. Кровь есть кровь. Встретила, почувствовала — и все, любишь, без права выбора. Так у неё появился дедушка… И тётка. Сириль же тётка, да?
— И… насколько большая у неё семья? — уточнил, впервые подозревая, что она не врала, говоря, что здесь не одна. Но, постойте, тогда почему они ещё не здесь?
— Пока только страшный дедушка Ха… — Генри замялся, но решил, что любое сокращение сойдёт за имя. — Дедушка Хос, тётя Сириль и этот вот, не могу сказать, кем приходится.
— Его… зовут Делион, — наконец-то открыл, не видя больше смысла скрывать.
— Делион… Драко… — прошептала Алиса прежде, чем отключиться совсем. — Принимаю в род… брат.
Когда, мгновение спустя после едва различимых слов, она выгнулась и закричала, Арнад поднялся и оказался возле кровати, попытался оторвать вампира от её шеи, но перед сильным толчком успел увидеть, как нечто чёрное заполняет кожу Алисы, как это чёрное стремительно перетекает кровью в Делиона, как тот цепляется когтями за кровать, рыча низко и страшно.
Упав, Арнад на некоторое время перестал видеть творившееся на кровати, а когда поднялся — она уже лежала без сознания, а нависающий над ней Делион облизывал красные губы. Кажется, боль его отрезвила.
Последние лучи исцеления истаяли под потолком, раненная шея кровоточила, но он больше не пил, наконец-то обретя сознание.
— Исц… — попытавшись что-то сказать, Делион закашлялся, покачнулся, но удержался. Ему на помощь пришёл Генри:
— Видишь зелёный порошок? Засыпь им рану, остановит кровь. Это порошок из нескольких болотных трав, они вымывают патогены из раны и обволакивают её… Ах, ладно, кому я распинаюсь…
Делион застучал сосудами, точно, как до этого Алиса, пытаясь найти зелёный порошок, Арнад подал его, найдя среди тех, что упали на пол, и когда кровь перестала вытекать — вернулся к двери, не доверяя своему самоконтролю.
Наконец-то обратив на них внимание, Делион сел, пережидая пик восстановления, и удивился:
— Говорящий череп?
— О, меня зовут Генри. Вы случайно не обладаете знаниями в магии исцеления?
— У неё… нет регенерации? — уточнил, хмуро разглядывая её шею, ради чего повернул красноволосую голову. — Она так бледна…
— Это как раз в порядке вещей, — успокоил Генри. — Её регенерация всё ещё в стадии… развития, — высказался, с трудом подобрав слово. — Будет нехорошо, если останется безобразный шрам, простите, не вижу раны.
— Это… нынешняя магия? — поинтересовался Делион, натолкнувшись взглядом на пол с разводами рун. — Я могу их повторить.
— Ох, будет замечательно, но из всех здесь… Ох, если вы используете кровь, то я могу показать, какие следует чертить. Вы умеете обращаться с рунами?
— Боюсь только обращаться с ними и умею, — ответил, наконец-то решившись подняться на ноги. — Арнад, помоги мне, если не бросишься на неё.
— Да… господин, — выдавил из себя тот и встал, подошёл ближе.
Убрав кучу рассыпанных артефактов, зелий, мазей и порошков, они вместе уложили её на кровати ровно, сняли куртку и обувь, стараясь не тревожить шею. Внимательно рассмотрев запястье с тонким, ещё не потемневшим шрамом, Делион спросил:
— Как это произошло? Что произошло? Я набросился на неё?
— Её зовут Алиса, — известил Арнад, собирая банки в сумку. — И она назвала тебя своим братом.
— Алиса Драко, если быть точным, — заговорил Генри, оценивающе разглядывая нового представителя рода. — И ты теперь тоже Драко. Когда-то встречался с ними? Слышал?
— Драко, — пробормотал он, словно что-то помнил.
— Драко — Дракон. Первый. Род первых драконов, что пошли от детей Хаоса и Порядка — Ночи и Дня, — пояснил череп, замечая, как меняется лицо, разглаживается кожа, а тело медленно набирает форму.
— То есть… настоящий дракон? — недоверчиво прошептал Арнад.
— Более настоящий, чем здешние.
— Я слышал в старых легендах, — начал Делион, присаживаясь рядом с Алисой. — Отец говорил, что наш предок был драконом, но много поколений никто не проявлял никаких аномальных способностей, мы…
— И это говорит инициированный маг Смерти и Тьмы?! — завопил Генри, и если мог бы, то сузил бы глаза от злости. — Я знаю, как выглядят слабые после инициации, вампир, я видел какие массы пропускала через себя Алиса без метки!
Делион зарылся пальцами в свои волосы, смешивая пепельные с седыми и чёрными, чувствуя отклик, и косо посмотрел на Арнада, отвечая при этом черепу:
— Они меня не спасли.
— На всё судьба, вампир, — философски заметил Генри. — Если бы ты не оказался в тюрьме, Алиса бы тебя не встретила. Ты даже обрёл метку! Глянь на грудь.
Арнад не смог побороть любопытство, наблюдая, как тот снимает изношенную, разорванную рубашку, разглядывает и трогает подушечками свернувшегося на уровне сердца дракончика. Как тянет ворот Алисы, находит там такого же малыша в ореоле чёрных крыльев и короны, сложенной из ромбов.
— Будет чесаться, — предупреждает Генри, с ужасом вспоминая, как она переживала пик приживаемости метки. — Очень. Просто адски.
— Я… по правде сказать, не понимаю, что происходит, — сознался Делион. — Она… моя сестра? В каком поколении?
— А кто знает, сам говоришь, кровь разбавлялась. Но гены Драко никогда не исчезают, навсегда оставаясь пассивной аномалией, дикой миру. Он говорил, что побочные линии никогда не живут долго, если не получают признание главы рода, так что тебе повезло. Отныне клеймо Драко будет тебя защищать от мира и Судьбы.
— Кто вытащил меня из тюрьмы?
— Алиса, конечно же. Самостоятельно, я только помог ей составить рунические вязки. Ты готов поработать? Или магия ещё не восстановилась?
Делион посмотрел на свои руки, прогнал энергию, возвращая им полную чувствительность, и кивнул:
— Думаю, этого хватит.
— Тогда повторяй за мной.
Арнад хмыкнул и подобрал нож, разглядывая засохшую кровь, запачкавшую весь пол, оттёр хрустальный шар, просто не зная, что теперь делать, как быть… Ему показалось, что обратная сторона шара тоже заляпана кровью, потому что весь хрусталь отблёскивал красным, но перевернув его, он растерялся.
Шар просто показывал море крови, пророчествуя о будущем или предупреждая о несчастьях, но Арнад опустил его туда, где взял, и устало сел. До этого ему пришлось подержать хрусталь какое-то время, заменяя нить между артефактами и зеркалом, но с момента, как Алиса сломала связь, и портал разбился, магия в нём потухла.
Кровь больше не исчезала, застыв непонятным будущим, проекцией мысли или ещё чем-то.
Пахло странно — смесь вкусной, рождающей аппетит крови Драко и старой, отвратительной вампирьей, а на кровати то и дело вспыхивали линии под менторный голос Генри.
Арнад хотел выйти, выбраться отсюда, чтобы не слышать их и не видеть, но осознавал себя собственноручно запертым в комнате, окружённым возведёнными собственными мыслями стенами.
— Дел… — прошептала очнувшаяся Алиса, слепо глядя на его изменившееся лицо и шаря руками в поисках чего-то. — Дел, какая она, моя кровь? Наверняка лучше, чем у оборотней?
Делион подтянул сброшенное одеяло, чтобы укрыть её, страдающую от озноба, и прошептал, касаясь волос, убирая их со лба, чтобы видеть её невозможно-яркие зелёные глаза:
— Очень вкусная, поэтому больше никому и никогда её не давай.
— Я устала, — созналась, пытаясь свернуться.
— Спи, Алиса… Я больше… не позволю тебе так перенапрягаться из-за меня.
— Я… покормлю тебя позже и… познакомлю с дедом… отцом… нашим отцом… Его зовут…
Арнад не услышал, но Делион разобрал по губам, услышал тихий и только для него различимый выдох. Вздохнул, укутал её плотнее, погладил по голове, думая, что никогда больше не станет пить её кровь, потому что теперь это тоже самое, что пить самого себя.
Арнад громко вздохнул, поднялся, упёр руки в бока, и прежде чем Делион отвернулся от сестры и заговорил, вскинулся Генри:
— Алиса будет спать несколько суток, но, если вы разбудите её ссорами или дракой — бахнет негативом не раздумывая. И будет вместо вас два цветочка или горстки пепла.
— Негативом? — переспросил Арнад, а понявший о чём речь Делион пожал плечами:
— Я не собирался ссориться.
— А вы кажетесь адекватным вампиром, это определённо хорошо, — хмыкнул череп. — Хоть кто-то кроме меня будет на неё нормально влиять.
— Адекватным? — не яростно, зло спросил Арнад, усаживаясь на стул. — Это ты его не знаешь.
— А ты не изменился, — выдохнул Делион, поднимаясь на ноги. — Можешь спросить у меня, что хочешь, я отвечу, если поможешь мне с ванной.
— За что тебя схватили? — заговорил, избегая смотреть ему в глаза, из-за чего метался взглядом по предметам мебели.
— Князь решил, что я представляю угрозу? — начал рассказывать, принимаясь за уборку на полу, и первым делом сложил брошенные вещи. — Что я слишком часто вмешиваюсь в его дела? Он ведь терпеть этого не может. А потом эта история с его невестой, которая, подчёркиваю, сама залезла ко мне в постель, а я её ещё и выпроводил, поступил, конечно, не как лорд по отношению к леди, но вполне честно как брат по отношению к брату. Вот только для него наше родство никогда ничего не значило.
— Женщина? Всё из-за женщины? — не поверил тот. — Я же знаю, что вы слишком холодны, чтобы так подставиться.
— Это лишь предлог, — согласился, вешая куртку на крючок на стене. — Череп прав, есть те, перед кем невозможно скрыть собственную силу, и князь всегда… Опасался моих возможностей. Пока тень полезна, её держат рядом, как самого опасного перспективного предателя, а если она начинает совать нос куда не следует, от неё проще избавиться, пока сила не выросла.
Недолго посидев в тишине, Арнад наконец-то решился встать и выйти из комнаты, перед этим задав последний вопрос:
— Что вы собираетесь делать?
— Помыться, — пробормотал, размышляя, где же достать одежду. — Видимо, одолжить у тебя брюки…
— Я не об этом.
— А это я решу, когда ты принесёшь воду и расскажешь, что сейчас творится в клане и за его пределами. Что-то мне подсказывает, что Алиса знает меньше твоего.
Арнад вышел, закрыл за собой дверь и отправился на поиски хозяев гостиницы, собираясь занять их ванну, а после поговорить с Анит, и уже не слышал, как Генри выкладывает информацию, непредназначенную чужим ушам:
— Алиса прибыла из другого мира. В ней пробудилась способность крови Ходячих между мирами, а Хаос проложил ей дорогу сюда, чтобы она поступила в академию и выучилась. Ось сместилась, мы должны были прибыть на месяц позже. Старый алтарь Хаоса видимо служил ему маяком, он в лесу в двух селениях от города. Ваша встреча сразу после её прибытия почти случайность.
— Почти? Из другого мира?
— Вас притягивает друг к другу, потому что сила тянется к силе, кровь к крови. Делион, по нашим данным, около ста лет назад здесь была другая Драко, её бабушка по прямой линии, но вы не встретились. Значит, ты предназначался именно Алисе. Уж не знаю, что в тебе такого особенного, но ваша встреча предопределена.
— Ты так много говоришь о Судьбе… И что за речи об аномалии?
— Всё потому что для Судьбы, как и для стихий, ты же наверняка знаешь, что истинные правители всего сущего именно они, а не боги, и так вот, для них Драко — как карта, Туз, Джокер — беспроигрышный вариант, вступающий в события как элемент неожиданности. С момента, как на доску их игр выходит Драко, уже нельзя сказать, что случится дальше, потому что Драко всю жизнь тягаются с Судьбой, пытаются переиграть друг друга. Говоря об аномалии, я имел ввиду, что вы, ваша сила, ваши души, энергии не принадлежат никакому из миров. Вы как пришельцы, вносящие дисбаланс, отрицающие Судьбу и ломающие установленные порядки. А от подобных элементов надо избавляться.
— Поэтому он говорил, что мы умираем, — понял Делион. — Кто этот он?
— А ты ещё не понял? Тот, кто стоит позади Алисы, циркулирует в ней, её выбор — Хаос. Они всегда выбирают свою сторону: Порядок либо Хаос, один отец или второй. Алиса стала одной из немногих, выбравших его, а уж он своё не упустит. Он уже в ней, в каждой клеточке.
— Мне… её не защитить?
— К счастью он не пытается причинить ей вред. К счастью, он не вмешивается в её жизнь больше необходимого. К счастью, она сама может контролировать его вмешательство, по крайней мере, пока они играют свои роли. Хаос слишком могущественен и опасен, но Алиса его любит.
— Что… что мне сейчас сделать? Как мне устроить ей лучшую жизнь?
— Она и сама о себе позаботится, вампир. А ты лучше займи своё место, чтобы не создавать ей лишних переживаний. Делай то, что хочешь. А хочешь ты…
— Вернуть свой клан.
— У неё никого нет и ей неведома семейная любовь, — пробормотал Генри, смотря на видные с кровати красные волосы. — Всё, что ей довелось пережить, это мучения, и в этих муках она научилась находить радости и счастья. Боюсь, если ты попытаешь устроить для неё лучшую жизнь — напорешься только на отторжение, потому что искажённые понятия о любви уже не исправить, обычная любовь вызовет у неё недоумение.
— Что она пережила? О чём ты? Как Алиса жила раньше?
— Это долгая история, вампир, не для оставшегося времени. Ты сможешь задать нам все вопросы после того, как окончательно обезвредишь Арнада.
Обезвредить Арнада? Делион уже догадался, что они с его новообретённой сестрой не друзья и не союзники, хотя бы потому, что круги на полу включали в себя так же руны, похожие на защиту. Она явно создала их не просто так.
Он выглядел растерянным, в нём ощущались недавние ноты злости и ярости, и если Алиса столкнулась с ним случайно, прибыв в город, и он её выследил в неудачный момент, то всё складывается в понятную картину. Арнад не очень силён, Алиса достаточно умела, а Генри — умён, именно поэтому мелкий отпрыск ди Нарон всё ещё жив, а она довершила начатое без лишних трудностей.
***
— У него всегда была склонность к диктаторству, а с исчезновением сдерживающего фактора в моем лице, он наверняка сорвался с цепи. И что сейчас происходит? Перевороты? Война? — спокойно, как-то даже буднично уточнил Делион, нежась в ванне, в которую его сопроводил Арнад.
Настолько спокойно, словно его это не касалось, да и вообще происходило где-то далеко, на другом материке.
— Он намерен захватить все вампирские кланы и стать единственным правителем, — мрачно обобщил тот все слухи, дошедшие до собственных ушей. — Почти никто не верит, но… Он серьёзен. И, похоже, у него есть план.
— Повторю свой первый вопрос — мне считать тебя нежелательным свидетелем? В данной ситуации, какова вероятность удара в спину, м?
— Зависит от вашего решения.
Делион вздохнул, размял шею, массируя достаточно грубыми движениями, и был близок к простому решению исчезнуть отсюда, сделать вид, что ничего не знает, сопроводить Алису к нужной академии и поселиться где-то недалеко, заняться мирной деятельностью, а может и наняться кому-то в качестве мага…
Конечно, покой будет очень временным. И он никак не отменит желание, доверенное Генри ранее. Но если сейчас этот мальчишка скажет, что такой вариант ему приемлем — другие пути окажутся невыгодными, потому что будут означать его смерть. А смерть сына Архуса…
— Как думаешь, что будет дальше? — спросил он, смотря на отражение потолка в воде. — Тангор развяжет войну своими действиями, начнётся межклановая грызня, прольётся много крови.
— Но это желание князя.
— Верно. Я столько лет жил, отговариваясь этой фразой на каждое его безумство, прежде чем понял, что оно давно перешагнуло границы простого бахвальства силой и возможностями. Он до сих пор любит все эти публичные казни? До сих пор каждые три дня разрывает горло очередной кормушке или играется в бога, давая свою кровь и глядя, как их корёжит?
— Он… да, но теперь князь пытается зачать ребёнка. Каждая неудавшаяся попытка заканчивается…
— Жестокой гибелью перспективной матери? И как часто?
— Иногда две недели, иногда месяц…
— Где он столько женщин берёт?
— Они… сами приходят, — прошептал Арнад, низко опуская голову и закрывая лицо ладонями.
— И ещё никто не сказал ему, что он бесплоден? Ещё никто не задал вопрос, почему жестокий и не прощающий князь запер меня в тюрьме, а не убил?
Но Арнад промолчал.
— Воля князя есть воля клана, князь есть клан, — повторил Делион догму, по которой жила вся раса. — Единственное, что выше князя, это совет князей. Но они, конечно же, ничего ему не скажут, потому что боятся его не меньше.
— Единственный бескровный путь, это свергнуть его законным способом. Это под силу только вам. Но одолеть его…
— Это будет сложно, — согласился Делион, подымаясь из воды.
Осмотрев тело, он решил, что восстановился достаточно, дальнейшие изменения пройдут медленнее и незаметнее. Главное, что силы восполнились, а внешний вид почти вернулся в норму.
Испытывая нечто вроде стыда за то, что предстал перед чужими глазами в столь жалком виде, как неконтролирующий себя упырь, он постарался привести себя в порядок настолько, насколько это только возможно в данных обстоятельствах.
Отжав волосы и вытершись, оделся в одолженные брюки и накинул сверху рубашку, слишком узкую в плечах, чтобы застёгивать, и уточнил:
— Скажи, кто-то уже задумывался о перевороте?
— Нет, потому что у нас не имелось другого князя на его место… Но теперь… По какому пути вы поведёте клан, если станете во главе?
Делион почти не раздумывал над ответом:
— По тому, какой гарантирует моей младшей сестре спокойную и надёжную почву под ногами. Будет намного лучше, если она сможет приезжать в мой замок и не бояться за свою жизнь и здоровье.
— Ну да, — неучтиво хмыкнул Арнад и позволил себе издёвку: — К яблоку князя будет особое отношение.
— Нет, ты неверно понял. Князь Делион Драко и младшая княжна Алиса Драко — вот будущее, которое меня устроит. Она не станет кровавым яблоком.
— Совет этого не примет!
— Арнад, я больше не могу пить её кровь! Это моя кровь!
Тот закрыл рот, осознав, что родственная, не имеет значения вампирья или нет, имеет слишком непривлекательный запах. И всё же настоял:
— Совет…
— Совет, — перебил, скрывая собственные мысли за гневом, — примет то, что примем мы! В ином случае, ему придётся изменить свой состав.
— Войной с советом вы приведёте клан к гибели!
— Лишь вычищу старую язву, не дающую нашей расе развиваться.
Тот отвернулся, открыл дверь, собираясь вернуться в комнату и перестать дышать паром, собираясь подумать об этом, пока идёт, не принимать своё решение сразу, но неожиданно понял, что и выбирать здесь нечего. Развернувшись к новому князю, Арнад спросил:
— Что такого в этих Драко, что вы принимаете подобные решения?
— Семья, — ответил ровным, не дрогнувшим голосом, признаваясь в своей самой большой слабости.
Не имеет значения, какого вкуса и запаха её кровь, дающая столько силы, потому что именно эта кровь заставила его пробудиться, именно она сейчас бежит по жилам, меняя тело, и именно она заставляет ощущать себя счастливым.
— Мне сложно поверить, что это не иллюзия разума, а я не вишу в темнице. Моя душа наконец-то на своём месте, и я убью тебя не раздумывая, если попытаешься причинить вред моей сестре.
Всё, чем он жил раньше, потеряло значение, смысл обрело только счастье, радость обретения. Вампиры не настолько жестоки, чтобы не любить членов своей семьи, но никогда ещё ему не доводилось испытывать подобного.
И пусть эти узы создались искусственно, пусть это часть проклятья Драко — пока они служат источником этого приятного состояния, лишаться их совсем не хочется.
Если Генри говорил о любви к Хаосу, как о чём-то подобном, то Алису можно понять — каким бы страшным кукловодом тот ни был, а пока внутри царит гармония и радость, всё остальное теряет смысл.
Но лучше бы никто и никогда об этом не узнал, потому что признать любовь, значит дать всему миру метку для убийства. Значит, придётся стать достаточно ровно, прямо и твёрдо, чтобы встречать удары безбоязненно.
— Идём, я не хочу оставлять её одну надолго, — поторопил Арнада Делион, покидая ванную комнату, и тот опомнился, пошёл за ним, делая вид, что этих последних слов и взглядов не было.
— С ней Генри.
— Что может сделать говорящий череп?
— Понятия не имею, — сознался, открывая перед ним дверь, и совсем тихо закончил: — Но выглядел он уверенно.
Написано 21 января 2017, 02:06
Редактировано 25.08.2020
