Добро пожаловать в новый мир

      Алиса приходила в себя рывками. Первый раз реальность слилась в бесконечную головную боль из-за свисающей вниз головы, думать получалось с таким трудом, что понять происходящее вышло далеко не сразу. И когда она осознала себя перекинутой через седло костяного коня, движущегося быстрым бегом, и уже хотела приказать ему остановиться — стукнулась головой о твёрдую кость так сильно, что снова потеряла сознание. Второй раз слабо отличался от первого, только теперь лоб стучался обо что-то более мягкое. Сквозь тошноту, не утихшую боль и слезящиеся от прилива крови глаза, ей не удалось ничего понять, подобное бодрствование ощущалось мучительным. И она снова провалилась в забытьё, только в этот раз с чувством облегчения. А потом свет включился резко, быстро, заставляя испуганно зажмурить глаза, задыхаясь и дрожа от вылитой холодной воды. Дёргая привязанными руками и пытаясь вдохнуть тяжёлый воздух, Алиса впервые за последнее время могла связно мыслить, но вот ощущала себя просто отвратительно. Прекратив бессмысленно дёргаться и вздрогнув от холода в последний раз, она открыла глаза, чтобы увидеть нескольких расплывающихся аргониан, переговаривающихся на своём малопонятном, зверином щелкающем и шипящем языке. В глазах плыло, двигались тени, скрадывая предметы и части реальности, танцевали мошки и блики. Дышать оказалось так тяжело, словно лёгкие сжались, а горло распухло. Деревья. Той частью сознания, что могла мыслить, а не метаться в ужасе от нехватки кислорода, Алиса поняла — споровые деревья, выкидывающие ядовитые испарения в атмосферу, вероятно, вызвали опухание дыхательных путей. Однажды уже доводилось испытывать такое, но из-за злосчастной микстуры от кашля собственного производства — первые блины всегда комом, даже если действуешь по рецепту. Внутри головы пульсировала боль, её сильно тошнило — желудок грозил вот-вот вывернуться наизнанку. В ушах то шумело, то становилось тихо, то голоса набирали обороты в громкости, то утихали и совсем исчезали. Она даже не могла лечь на бок и свернуться комочком — руки приковали к стене, поэтому просто подтянула к себе тяжёлые ноги и опустила голову на колени, облегчая боль в шее. Ей что-то говорили на имперском — всеобщем человеческом языке, но в сознании задержались отдельные слова про «жертву», «кандалы» и «заблокированную магию». Чуть напрягшись, она и сама почувствовала, что странный камень блокирует связь с энергиями. Зашептав сухими губами исцеляющее заклинание, Алиса добилась только нового вылитого на себя ведра воды, и сколь это было раньше просто, а сейчас не могла даже колыхнуть лужу под собственным телом. Когда ящеры ушли — ей стало легче. Стены и пол не потеплели, вода не испарилась, воздух, задуваемый в маленькое окошко, не очистился от спор, свет не перестал резать и без того раздражённые глаза, но теперь никто не стоял рядом, и никакие звуки не отвлекали от мыслей. Магия не отзывалась — шок, чуть не вернувший к состоянию детства, чуть не сломавший психологически, но ей удалось успокоиться достаточно, чтобы контролировать дыхание, а не биться в судорогах, что та рыба, выброшенная на берег. Руны, рисованные на стене, тоже не работали — невероятно, но факт, до этого ни разу не подводившие письмена оказались бесполезными. Стоило принять уже свою неспособность обратиться к единственной силе, какой обладала, и что-то придумать, но от этого осознания накатывал столь сильный ужас, что самообладания действительно хватало только на дыхание. Алиса не знала, сколько времени здесь находится, как долго они сюда добирались, и когда уже «жертва» будет принесена, сколько осталось до часа икс, что можно придумать, как действовать, но, в конце концов, что-то вспомнила, прекратив концентрироваться на ужасном самочувствии. Когда-то учитель предупреждал, что для мага лишиться магии — самое страшное. Когда ты попадаешь в плен, и на тебя надевают кандалы, не дающие колдовать, или заставляют принять какой-то препарат, есть всего несколько методов спастись. С того момента, когда у тебя уже нет выбора как-то препятствовать ситуации, когда ты уже прикован и не можешь использовать привычное оружие — надо его отбросить. С этого момента есть лишь одно оружие: тело. Тело это руки, ноги, кровь и мозг. Если существует шанс физического метода спасения — повезло. Нереальное везение, если рядом валяется чей-то труп с ножом, торчит гвоздь или что-то вроде того, и если сможешь их использовать — ситуации могут повернуться по-разному. Если условия стерильные — найди выход, исходя из цели заключения. Уже осмотрев свою камеру и осознав, что предметов для спасения нет, а само тело слишком слабо, чтобы что-то делать, Алиса отмела физический метод почти сразу. Что касается цели — пожалуй, это не выкуп, где ещё можно на что-то надеяться, это долбанное жертвоприношение непонятно кому и для чего. На крайний случай можно оставить сам момент убийства, если они только не потащат в кандалах. И третий вариант… Не блокируется никаким методом только одна энергия. В любом из других случаев, Дик бы вообще назвал ситуацию — обречённость, но Хаос привёл к нему свою внучку не ради подобного результата, а значит, судьба ей благоволит, и так или иначе, но выход найдётся. Он сказал: «Положись на свою удачу»… «Но если она от тебя отвернулась, а нож уже занесён, чтобы пронзить твоё сердце — отдайся Смерти до того, как они это сделают. Никогда не надейся на героя, являющегося в последнюю секунду, особенно, если за тобой некому прийти» Сколь бы ни был брат силён — он не успеет прибыть сюда ради спасения, даже почувствовав зов о помощи. Кроме того, Алиса не чувствовала связи, чтобы быть уверенной, что до него дойдёт хоть отголосок происходящего. Сколько они ехали сюда? Сколько ещё предстоит ждать? Сколько времени нужно ему, чтобы вычислить место и добраться до него? Недели? Дни? Самое меньшее — два дня. Если удастся высчитать координаты и открыть портал — меньше суток. Но от какой минуты считать и считать ли? На кого ещё можно понадеяться? На отправившегося следом Арнада, идущего другой дорогой? Да, он едет в ту же академию, и именно едет для того, чтобы «присматривать за княжной», но, по правде говоря, Алиса потеряла его ещё на эльфийских землях, чему до этого момента только радовалась. Значит, что следует делать? Выждать до последнего и преподнести себя Смерти? Или… не ему? Ей хотелось безудержно хохотать, но дефицит воздуха позволял только задыхаться и истерично дрожать — единственная энергия, которую невозможно заблокировать, это даже не негатив, а сам первозданный Хаос, и его в теле нет ни капли! Был бы — уже бы разнесла эти стены, сломала оковы и сбежала, но…. Ей дважды принесли воду и дали напиться, но это, конечно, совсем никак ни на что не влияло — кажется, от воды горло распухло ещё больше. А есть ли здесь вообще чистая вода? Никто ничего не говорил, и уснуть не получалось. Пару раз Алиса даже уходила глубоко в себя, чтобы в очередной раз убедиться, что ни капли силы внутри не осталось, ну и чтобы просто не пребывать в больном слабом теле, требующем медицинской помощи, чтобы не видеть каменные стены и не задыхаться. Голова постоянно кружилась, глаза слезились, внутри рта, горла и груди словно чесалось, пульсировало и горело, и её действительно посещали мысли о смерти до момента жертвоприношения. А ещё была попытка разбить голову о стену, но сознание отключилось раньше, чем она достигла какого-то результата. Если верить Хаосу — добрый дядюшка Смерть не принимает Драко до определённого момента, что давало надежду на возрождение в каких-то отличных от безысходных условиях, но… Что-то вроде бессмертия для вымирающего вида, но вот хватит ли пробуждённой крови для права на бессмертие? Её терзали сомнения … А потом время кончилось, и они пришли. Алиса не знала, как долго так просидела, как сильно занемело тело, есть ли шанс на спасение кем-то другим, но всё действительно потеряло смысл. Как учитель и говорил — отчаянье и безысходность накатили, прочно закрепив большие красные кресты на вариантах спасения, и будущее теперь виделось лишь одним. Грубо схватив за цепь, ящеры поволокли свою безвольную жертву прочь из камеры, говоря что-то о «жалких магах, беспомощных без своей силы», и Алиса улыбнулась, продолжая с трудом проталкивать воздух в лёгкие. Она не мешала привязывать себя спиной к дереву, хоть и ожидала какой-то стандартный алтарь, жертвенный камень с желобками и чашами под сток крови, ночь, полнолуние и свечи. Но аргонианам хватило дерева, жертвы и верёвки, чтобы привязать её к стволу, ну и кандалы никто так и не снял. Закончив возиться, они зажигали костры в опускающихся сумерках вокруг древа, а Алиса с трудом выдохнула:  — Эй, Хаос… Слова давались с трудом, выходили очень тихо, сипло и невнятно, но это не имело решающего значения.  — Я ведь знаю, что ты слышишь… Всегда слышишь, везде. Вместо него ответил один из людоящеров, разобравший какой-то невнятный шёпот: засмеялся, называя её обезумевшей от ужаса.  — Когда моя душа разрушится — она вернётся к тебе, станет тобой… А мне… этого достаточно… Я просто хочу спрятаться… Он молчал, ящеры наконец-то подготовили свои костры и начинали петь песни, и Алиса решилась, понимая, что медлить дальше нельзя. Дик рассказывал, как это происходит, как начинать, чтобы прошло правильно и быстро. Рассказывал… Алиса опустила свешенную голову ещё ниже, зашевелила губами, говоря всё, что приходило на ум — без звука, лишь обозначая губами слова, на выдохах, с трудом поддерживая адекватное состояние:  — Хаос… Я больше не могу искать убежища в иллюзиях, самодовольстве и жалости к себе… Всё, что я привыкла различать — не больше морока, … тумана и сумятицы… Разум рождает туманных химер… И среди залепивших глаза иллюзий реальны только… золотые звёзды в нескончаемой черноте… Как маяк, спасающий от миража… Алиса плакала — слезы капали прямо из глаз, катились по носу и срывались, сбивая дыхание сильнее, заставляя шмыгать носом и не давая продолжить, но молчать запрещалось:  — Я привыкла верить лжи и… принимать иллюзии, а желаемое за действительное… прятаться от правды… боясь, что истина привнесёт изменения…. Я строю стеклянные замки, мня их убежищем… И мне больно, когда они рушатся… Я ищу защиты в силе и лжи, верю снам… Но истина — только Хаос… Болезненная, сложная… истина, которую мне трудно принять… и понять… Распухшее, пульсирующее горло давило, слёзы не давали вдохнуть, голова кружилась и болела, нос заложило, и, задрав голову вверх, она зажмурилась, чередуя слова со вдохами ртом, пересохшими губами обозначая свою речь:  — Прими… душу… Я запуталась… вконец заблудилась… и хочу… лишь вернуться… к тебе… Стань мне… колыбелью… Забери… Спрячь. Она знала, что нужно отдать всё, лишиться, пожертвовать, иначе решимости будет недостаточно. Знала, что потом не вспомнит ничего из отобранного, потому что таковы правила. Это инициация Хаосу — лишись всего, получи всё заново, так делают все они, так… Иначе не будет.  — Приношу в жертву… Страх, слабость… метания и неуверенность… Силу, боль и надежду… свободу, прошлое… настоящее… Возьми… мою… любовь… и будущее… И создай его… своими… руками… Слово — вдох, выдох-слово, вдох, выдох-слово… Неслышимые, сокровенные слова, заглушённые хоровым пением ящеров, их речами на нечеловеческом, слишком зверином языке, их ритм, наконец-то позволяющий начать дышать полнее, чем раньше… И приблизиться к окончанию:  — Я знаю, ты принесёшь мне боль, … а избавление от иллюзий убьёт меня… Ты будешь постоянно тревожить меня своим… непостоянством. Твоя наука самая сложная… твои уроки отвратительны, а откровения шокирующие… Ты со смехом бросишь в меня моим же невежеством, жалостью и ошибками. Но… Это будет мгновение, что заставит идти дальше… Даже если усеешь мой путь осколками битых замков и зеркал — мы пройдём по нему вместе… Жгла грудь метка Драко — маленький дракон разворачивал крылья…  — Вместе… — прозвучало в умершем, застывшем в сизом янтаре происходящем. Не двигался ветер, не трещали костры, ящеры замерли в позах, замёрзли во времени.  — Вместе, — повторил он, накрывая её глаза ладонью. — Так чего же ты хочешь? Обрести… достичь… нет, правильно будет — потонуть.  — Верно, потонуть…  — Чтобы выплыть…  — Выплыви, — попросил, не отнимая руки. — Если провалишься — я тебя не прощу… Лучше будь с ними, но живой, чем…  — Я не утону.  — Тогда готова?  — …да. И даже та темнота, что была перед глазами, разлетелась, разбилась сокрушающим ударом, не оставившим ничего…

Написано 29 января 2017, 01:19

Редактировано 19.09.2020