Добро пожаловать в новый мир

      Алиса хмыкнула, услышав последние слова Аманды сквозь закрытую дверь, потянулась, пытаясь не зевать и бороться с сонливостью, огляделась. Общежитие постепенно красилось в цвета праздника, ползли по стенам над дверьми еловые ветви, перевитые золотыми украшениями, то тут, то там висели венки на дверях, какой-то серпантин и всякая разная мишура. У кого-то хватало времени украсить свой быт, напомнить о грядущем празднике, возможно, преисполниться настроением, но в основном академия и общежитие украшали себя сами из года в год, давая всем возможность вдохнуть воздуха, наполненного чем-то таким волнительным. Алиса, когда не хотела спать, когда не болтала с кем-то из друзей или знакомых, совсем не думала о праздниках и их значимости, потому что ни Дик, ни Тартар не выделяли особые дни, кроме, разве что, солнцестояния, Самайна и тому подобных. Хоть Хаос говорил, что для людей придавать значимость мелочам и разбавлять бытность подобным необходимо.  — Новый год, — пробормотала, стоя в пустом и тихом коридоре. Все учились, а кто не учился — тот не шумел, не вносил беспорядка, а просто наслаждался неожиданным отдыхом, собирал вещи и строил планы на каникулы. Удивительно насколько тихим стало общежитие, если вспоминать ажиотаж перед Самайном. Но если старшие курсы сейчас возьмутся за истерики из-за нарядов — рискуют завалить всё на свете и потратить оставшееся время на пересдачи.  — Бал, надо же… Они зовут это балом… Слова призрачной девчонки всё никак не выходили из головы, но даже Дрем ничего не помнил, а ведь ему больше двухсот лет! Значит, и преподаватели не знают, наверное, лишь директор… Но он и без того несёт на себе такую ношу… Алиса боялась, а страх у неё вызывало не столь уж многое. Боялась грядущего бала, потому что больше всего ужасала мысль проснуться утром и осознать, что ничего не помнишь… И перед следующими думать, что вот он, новый шанс понять и запомнить, и так раз за разом, пока не выпустишься… Наверное, эгоистично, крайне самонадеянно и высокомерно считать себя настолько особенной, что сможешь разгадать загадку и оставить её в памяти. Все те чувства, от которых надо избавиться, если верить чужим идеалам. Перебороть себя и подавить…  — Но ведь эгоизм — самая прекрасная черта характера, не думаешь? — проговорил появившийся рядом Хаос, чем вызвал краткий шок:  — Что это ты здесь делаешь?  — Пользуюсь близостью Бездны и распространением энергии, — объяснил с улыбкой, уплотняя руки, чтобы легонько взять её за щёки и чмокнуть в нос. Алиса растроганно охнула, поддалась обнять, но для полной материализации ему не хватало сил. На лестнице послышались голоса и пришлось оставить попытки. Вышедшие девушки замерли, замолчали, во все глаза разглядывая неизвестного, но привлекательного мужчину.  — Что ты там говорил про эгоизм? — уточнила, разглядев среди тех Ирен, и пошла вперёд, утягивая его за собой за руку.  — Что он отличает высшие формы жизни от низших, — поделился тот мудростью, улыбаясь приближающимся целительницам. — Это благо или глупость, в зависимости от наличия подспорья, моя милая, драгоценная внучка. Ирен задержала дыхание, словно испытывала подсознательный страх, и какое-то время боялась вдохнуть и пошевелиться, пока те не спустились достаточно далеко вниз по лестнице. Оглянувшись, она запоздало крупно вздрогнула, передёрнула плечами и обхватила их руками, прокручивая в голове все услышанные слова. Благо или глупость, внучка, эгоизм должен быть оправдан… Разве сам статус принцессы не оправдывает наличие эгоизма? Но нет, её больше обеспокоило, что вот это пугающее существо — дедушка той раздражающей занозы… Пугающие нечеловеческие глаза, возможно ли, что он — тысячелетний дракон? Такая тварь точно сотрёт с лица земли замок вместе с королём, короной и троном… Алиса подняла голову, пока ещё могла видеть арку своего этажа, и встретилась с ней взглядом, Хаос разразился громким хохотом, и вскоре они исчезли из виду.  — Так что же хорошего в эгоизме? — уточнила, остановившись в холле, чтобы одеться.  — Он заставляет двигаться вперёд. Хаос подал руку и придержал, ожидая, пока та вытянет вещи из браслета и наденет ботинки, белую шубу, шапку и перчатки, открыл дверь и вышел, сразу же ощущая морозный ветер.  — Грядёт снегопад, — предрёк, получая информацию из частиц энергии вплоть до холода. — Хорошо, что не мёрзнешь. Точно как и с погодой, частицы в её организме тоже передавали информацию о состоянии, чем он и руководствовался, ставя свои диагнозы и составляя прогнозы.  — Так ты надолго? Поможешь мне?  — Тебя интересует влияние аномалии и метка пламени… Да, баня в городе подойдёт, если продержишь достаточную плотность высвобождаемой энергии. Алиса кивнула, проходя по мёрзлой почве до конюшни, Косточка уже шёл навстречу, не привязанный и не примёрзший, косился на Хаос и, кажется, выдыхал тёплый воздух из пустых щёлок-ноздрей.  — Ах, — воскликнула, увидев на седле до сих пор не разряженный климатический артефакт. — Хорошо, что поле на тебя тоже действует. Останешься на каникулы с Генри здесь? Посмотришь, как все впадают в спячку. Хаос хохотнул, умиляясь её милым беседам с мертвецами что здесь, что в Тартаре, и заговорил, пока та взбиралась в седло:  — Не удивительно, что ты не разобралась в сути аномалии. Алиса тронулась, выехала из ворот в лес, пока он рассказывал об информации, полученной из частиц:  — Все жители, нет, всё живое подвергается понижающему жизнедеятельность до минимума облучению, и даже на тебя оно оказало воздействие. Виноват снег.  — Куратор рассказывал, что король приказал построить усыпальницы для жителей.  — Разумное решение, — согласился, развалившись в воздухе, но продолжая двигаться вслед за ней. — Снег падает и отражает свет, а искажённая энергия аномалии служит призмой, таким образом то, что должно лишь вызывать сонливость, накапливается, достигает крайней точки и обращает облучённых в спячку.  — В таком случае достаточно избегать зимы.  — Да, здешняя зима стала основной причиной спячки. Алиса вздохнула, пригибаясь, чтобы не зацепиться за ветку, а Хаос проплывал сквозь них. Выходит, облучение зависит от снега…  — Есть возможность снять уже накопленное? Если я уеду отсюда — не усну?  — Не переживай, — попросил, вставая на ноги, и невесомо зашагал, не оставляя следов. — У тебя процесс переработки и расхода скапливаемого излучения идёт быстрее, ты не уснёшь, даже если останешься здесь.  — Но я чувствую сонливость.  — Но всё равно плохо спишь, — заметил веско, любуясь красотой заснеженного леса. — Пока можешь контролировать длительность сна — всё в порядке.  — Тогда почему я пострадала раньше всех?  — Большая чувствительность, — объяснил, сложив руки за спиной. — Парадокс: восприимчивость укрепляет противодействие, чем больше поглощаешь, тем меньше подвергаешься пагубному влиянию.  — Вырабатывается иммунитет?  — Говоря простыми словами, да. Драко слишком сильны, чтобы стать жертвой такой мелочи. К слову о мелочах, не хочешь проведать Дика? Алиса ехидно фыркнула:  — Войти в Бездну и потерять месяцы? — И уточнила: — Сколько у них времени прошло? Год? Уже есть дети?  — Три. Нет, детей пока что нет.  — Я не понимаю, — выдохнула, касаясь позвонков Косточки. — Дик ведь маг Хаоса, почему он там, почему может…  — Быть счастливым? Слово было подобрано с такой точностью, что Алиса нервно подала сигнал Косточке двигаться быстрее, и тот сорвался в галоп, чуть не свалив её с седла от неожиданности. Конечно, Хаос не отстал, выждал некоторое время и ответил:  — Верно, я не забрал у него ничего из того, что отдала мне ты. В нём сильная кровь, а прошлое и боль остались для того, чтобы воспитать. В конце концов, когда его жена умрёт от старости, когда дети начнут гнить под землёй — я заберу мне причитающееся, ведь он сам преподнесёт своё прошлое, чтобы взамен обрести ноги, способные ходить через Бездну.  — Ты предрекаешь или предполагаешь? — спросила, оглядываясь на него с неодобрением.  — Не нужно быть провидцем, дабы утверждать, что однажды все умрут. Никто не вечен, даже я. Алиса больше ничего не сказала, соглашаясь с ним — никто не вечен. И чем больше привязываешься к кому-то, тем больнее отпускать. Что ни говори, а конец у всех один. Зимний лес на самом деле очень красивый. В сгущающихся сумерках из-за рано приходящей ночи он кажется жемчужным, а с восхождением лун станет волшебным. Когда они добрались до городка, а вернее — совсем крохотного селения, дерущего за всё непомерные цены из-за близкого расположения к академии, солнце уже почти опустилось, хоть часы и показывали всего шесть вечера. Алиса спешилась у ворот, потянулась и снова зевнула, желая побыстрее оказаться в горячей воде. Хаос исчез, но не потому, что недоставало энергии — вот в городе, Аске, не хватит, а здесь ещё достаточно. Баня пустовала — её и в лучшее время мало кто посещал из-за цен, многие предпочитали проехаться дальше, до Аски, а большинство так и вовсе ограничивалось душем в общежитии. В баню ходили или ценители, или группы в качестве коллективного отдыха — вроде всего курса боевиков, целительниц, только узнавших о чудодейственных свойствах парилки и веников… Как там, выводят шлаки и омолаживают? Читала в каком-то медицинском справочнике. Алиса и сама впервые посетила её как раз потому, что Аманда относится к ценителям — оказывается, бабушка привила ей любовь к баням.  — Скоро закрываетесь? — уточнила она у тучной хозяйки, не ожидавшей посетителей в такой час, но запустившей все механизмы подогрева и прогрева после получения обещанной доплаты.  — Уже, — хмыкнула, бросив взгляд на деньги, и тяжело вздохнула: — Надеюсь, больше ждать некого. Алиса виновато опустила взгляд. Она не думала, что растопить баню такая уж проблема, тем более что на всё есть магия, но оказалось иначе.  — Тебе повезло, что убирать воду мы будем только завтра. Сможешь поддерживать жар на камнях?  — Да, конечно…  — Тогда иди и помни, что в десять я всё отключаю и закрываю двери. Та угукнула и прикрыла дверь в раздевалку, сочтя, что до десяти уж точно управится…  — Баня в одиночестве совсем не то, да? Хаос попытался разогнать пар рукой, но только повеселился, едва-едва двигая воздух. Снимающая с себя браслет с подпространственным карманом Алиса изумлённо подняла брови, не ожидав найти его именно здесь, но промолчала. Оставила артефакт на полу, стала под душ, вкручивая кран, чтобы пустить воду, вздрогнула от резко обрушившихся горячих капель.  — Ты права, — проговорил тот, оставаясь нематериальным в помещении, даже не имея возможности подать ей мыло или шампунь. — Когда жрица сказала про инициацию в костре, она не уточнила, но ты догадалась. Разожги в себе пламя, способное сжечь оболочку и душу, пламя нефизическое, но такое горячее, что демоны и драконы обожгутся, выдержи его и простые костры больше не пощекочут.  — И скажи мне, я выдержу?  — Обычно стихийники, — начал он, разглядывая её тело сквозь сгустившийся, ставший туманом пар, — постепенно повышают градус, до тех пор, пока первозданное пламя не потечёт по венам, пока не разгорится в сердце, не обратит всё тело в огонь.  — Элементализм.  — Да, они сливаются со стихией, а потом уже возвращают себе человеческую форму, по клетке выращивают её заново, но уже иную, приспособленную.  — Но моё тело должно вмещать в себя силу без распада и перерождения.  — Да, в этом вся суть Драко, — покивал, наблюдая за тем, как кожа натягивается на слишком выпирающих острых позвонках. — Твоя физическая оболочка должна выдерживать, поэтому ты пережила кровь демона, само пламя, пляшущее в ней. Знаю, что хочешь спросить, знаю, чего опасаешься — тонкая грань поспешить или опоздать… Алиса медленно и глубоко, шумно втянула воздух, постепенно выдохнула, выключая воду, и оглянулась на него:  — Ты не можешь дать мне ответ, верно?  — Могу, — сказал, опуская голову, словно в поклоне. — Твоё тело готово, но вот психика и личность… У меня нет уверенности, выдержишь ли ты самовозгорание, не сломаешься ли.  — А когда я буду готова?  — Когда сама решишь. Ни через год, ни через десять — ничто не подготовит тебя к этой боли и ужасу. Сколько бы ты ни ныряла в моря и океаны — это ведь не сравнится с моей пыткой, верно?  — Он тоже… Заберёт у меня всё?  — Нет, конечно же… Тебе стоит позвать его и поговорить, но для начала — прыгни-ка в бассейн, не стой на холоде. Она охнула, словно забыла, что стоит в неглиже посреди душевых кабин, подняла браслет и перешла в другой зал, по ступенькам спустилась в воду и застонала от удовольствия. Хаос тоже развалился, даже ради приличия не раздевшись, что ему, в сущности, до различий характера эфира, и вода проходила сквозь него, словно через иллюзию.  — Твоё развитие идёт стабильно, — проговорил, играясь своей нематериальностью, и неожиданно плеснул в неё водой. — Прогнозы не меняются.  — Ну и отлично, — согласилась, подавив зевок, и устроилась головой на бортике. — Почему не в парилку? Я сконцентрирую энергию, а ты отхлещешь меня веником. Идея ему словно бы понравилась, потому что бил от души, хлестал так, что та сжимала зубы, едва не пища, но оказывается нет, такое ему не по душе абсолютно:  — Извращение сплошное. Та обессилено застонала, чувствуя головокружение и онемение кожи, лежала, боясь двинуться, чтобы не потревожить болезненный комок, и всё же выдохнула чуть не со слезами:  — Ты перестарался…  — Но неплохая же вышла тренировка, правда? Ты не сбила концентрацию. Она промолчала, накручивая регенерацию, и думала о бедных рабах и провинившихся, подвергающихся ударам плетью. И неожиданно вспомнила, как когда-то чуть не оказалась на их месте из-за мачехи…  — Как правило, стихии четырёх элементов не требуют никаких психических изменений, не вмешиваются в личностный склад, — проговорил он, касаясь остуженной рукой её красной спины.  — Дик говорил, что их инициация ограничивается физическим уровнем.  — В некоторой мере да, физический и метафизический, без лишних заморочек. Легенды о схожести характера со стихией ошибочны. Алиса услышала шелест берёзового веничка, но не почувствовала сильного удара — Хаос слегка шлёпал по ногам, не более.  — Он не хотел отзываться, — пожаловалась, чувствуя обиду и непонимание. — Огонь меня игнорировал.  — Позови ещё раз, ничего страшного. Иногда, пока не пнёшь под зад, они ничего не слышат. Пнёшь… Пока не отрезала Хаос — не осознала, насколько он значим, но… Нет, эти двое всегда рядом, и пламя тоже никуда не исчезает.  — Да не заморачивайся, — выдохнул, ударив немного сильнее. — Выбери любой свободный день, сядь в пещере, помедитируй, а если ничего не выйдет — попробуй снова.  — И так до тех пор, пока не получится.  — Да, именно так. Идём, ты уже почти спишь, а здесь нельзя засыпать. Алиса и сама чувствовала, как шатается, перемещалась по стеночке и с поддержкой Хаоса, пока не вышла в менее паркое место и не опустилась в воду. Устроила голову на бортике, глядя в потолок с тусклым потушенным светом:  — Я хочу спуститься в Ад.  — Конечно, спустишься, — кивнул, сжимая её руку. Хаос сидел на бортике, полоща ноги с закатанными до колен штанами в воде, и постепенно таял, реагируя на сбитую концентрацию.  — Рейджа не интересовалась этим миром, её волновал только ушастик-директор. Эгоистичное стремление обладать, помешавшее увидеть кучу всего, высокомерная уверенность в своём могуществе, впрочем… Бога она убила, это правда, чем спасла пару тысяч людских жизней, но обрекла на гибель сотни последователей и некромантов. Кто знает, какой исход хуже…  — Почему все приходили именно в эту ветвь?  — Кто знает? Что-то их манило сюда, именно в эту реальность среди сотни таких же, и я тебя направил именно поэтому. Возможно, ты сумеешь понять, что же кроме родственной крови несёт это место. Но если нет — ничего страшного. Не забивай голову слишком большим количеством задач. Алиса хотела сказать, что нечестно говорить это после всего остального, потому что теперь любопытство не даст успокоиться, но промолчала, убаюканная звуком капающей воды и плеском.  — В тебе сейчас нет дисбаланса… Сравнивать пугало, как любил тебя величать Дик, с неустойчивой малышкой, ступившей в Тартар, и девушкой, сидящей рядом со мной, всё равно что разглядывать три разных существа…  — Я страшная, — прошептала, вынимая из воды свободную руку, чтобы показать длинные пальцы со сформированной четвёртой фалангой. — Чу-до-ви-ще.  — Не говори глупости, — попросил, показывая ей такие же пальцы у себя. — Я — великолепный красавец, и ты не можешь называть себя страшной. Ты — моя. Моё творение, самое прекрасное во всех мирах, невероятное, чудесное, несравненное. Алиса улыбнулась, лениво нежась в воде, и вспомнила, как он вылепил из лунной платины пару прекрасных украшений. Да, наверное, эти руки неспособны сделать что-то ужасное, ведь даже твари в Тартаре, оставаясь пугающими, несли в себе нечто удивительное и привлекательное.  — К тому же, — продолжил, сохраняя материальность той руки, которой её касался, — это лишь ступень, фаза, не конечный результат. Кости и суставы сгладятся, где надо, ты ещё больше вытянешься, при нынешнем образе жизни сформируешь идеальное тело. Боевой факультет — правильное решение.  — Кажется, раньше я не могла поднять и старинный талмуд, — припомнила, сравнивая с нынешними временами. — А сейчас могу легко размахивать двуручником одной рукой, надо же… Только не знаю, чего во мне больше: мутации или работы над мышцами.  — А какая разница? Одно стимулирует другое, подстёгивает и тянет. Просто развивайся, не стой на месте, двигайся вперёд.  — Да… Ты никогда не оставляешь меня одну… Каждый раз, когда приходит какой-то кошмар, ты меня из него вытаскиваешь. Не даёшь утопиться в собственном болоте.  — Ну, мы же обещали проходить путь вместе, — напомнил, улыбаясь ей.  — Да… Как бы сильно ни горело пламя — в темноте я вижу только золото твоих звёзд.  — Так или иначе, но ночь никуда не денется. Ты же знаешь, страх — совсем не то, чем нужно её встречать. В момент, когда Тьма тебя поглотит — не допускай страха.  — Значит, однажды звёзды потухнут?  — Ты сама их потушишь, ненадолго, на время, чтобы сразиться со своим страхом. Чтобы зажечь их с новой силой.  — Тьма, она… Тоже твой ребёнок. Так непохожа на мать-Бездну, которую я знаю, так отличается от тебя, но ведёт начало там же.  — Свет и Тьма родились одновременно, не одно в другом, потому что без первого не существует второго. Начни с Мрака, когда не будешь знать, где скрыться, позволь сумраку обнять и спрятать в своих чертогах, потому что их с Порядком дитя намного мягче всего, что тебе доведётся увидеть. Мрак существует в большей мере, чем Тьма, он есть в каждом с рождения…  — Я уже… запуталась, — вздохнула, чувствуя подступающий сон, а сквозь него хлопок двери и девчачьи голоса. — Что?  — Похоже, — пробормотал, понижая голос, — твоя подруга приняла предложение.  — Их… Несколько девушек, ей хватило сил собраться с мыслями, проснуться и сосредоточиться, чтобы посчитать всех: Аманда, Кира, Вивиан.  — Тебе стоит послушать, — решил Хаос, отпуская её руку и полностью развоплощаясь. — И уходить. Она слушала обычный, обидный девчачий трёп, и ничуть не удивлялась, потому что знала, какая Аманда на самом деле. Это не так бьёт по сердцу, как если бы довелось видеть подобное отношение от кого-то вроде Агара или директора Ника, так что Алиса только тяжело вздохнула, собираясь встать и выйти, но Хаос остановил:  — Ещё есть время, так давай закончим наш разговор.  — Ты не проводишь меня до общежития?  — Не думаю, что идея хорошая, — сознался, показывая свою прозрачную руку. — Слишком много частиц использовал.  — Тогда я тебя слушаю, — кивнула, выпрямляясь.  — Ничего такого, лишь хотел уточнить, не нужно ли тебе чего-нибудь. Может, лыжную куртку, коньки, пиццу с колой?  — Ох… А что такое пицца с колой?  — Вкуснота из урбо-мира, — растянул он губы в улыбке, но уже просвечивающейся насквозь.  — Я должна буду навестить Джарх-айю! Вот тогда и угостишь своей вкусняшкой, ладно? А пока что мне ничего не надо, брат присылает достаточно денег.  — В таком случае я спокоен, — решил, хоть и до того предвидел, какой ответ услышит. — Но если что-то понадобится — обязательно говори. Я постараюсь перенести сразу к тебе. И да, последняя просьба, уничтожь чёртову метлу, умирать неприятно. Алиса хмыкнула… Падать было больно. Метла вертелась, сбивала всё по пути, бесилась, словно мстила за то, что хозяйка предпочитает костяного коня ей, летающему транспорту, и та отпустила древко, устав держаться… А Ракуш потом смотрел на неё, как на призрак, потому что видел с разбитой головой… Инцидент не самый давешний, но и не вчерашний, она уже успела забыть о нём, но Хаос, оказывается, помнит.  — Я серьёзно, крылья и только крылья, магия на худой конец, но эта штука меня нервирует.  — С чего так?  — Потому что та ведьма наблюдает за тобой именно через неё.  — Но разве метла не моя? Не умная, вроде того же Генри или Косточки, не подчиняется моим приказам?  — Так и есть, но при этом служит любой ведьме. Я бы не говорил, но в считанной информации сегодня заметил кое-что и вот тебе мой совет: уничтожь, хоть она и твоё творенье. Посомневавшись пару мгновений, Алиса кивнула, принимая решение, и он окончательно истаял.  — Та ведьма… Это которая из них, интересно мне знать… *** Алиса считала свою метлу — самым провальным творением из всех, в первую очередь потому, что до сих пор не поняла механизма создания сего артефакта. Метла прибыла вместе с ней на сушу, немного помельтешила перед Арнадом и Анит, а в какой-то момент пропала, да так, что о ней все забыли. Хозяйка её не звала, не разыскивала, не трогала и отпустила на вольные хлеба. Однажды, наверное, месяца два назад, Алиса нашла ту в лесу, зацепившуюся за сук, грязную, обветшалую, но гордую и независимую. Сжалившись и освободив своё творение, решила ничего не предпринимать, а когда та засветилась во время обеда перед половиной группы — подумала показать фокус… Наверное, своенравный транспорт взбрыкнул, обиделся, оскорбился, но парни получили вместо развлечения травмированную подругу, а метла улетела, словно ни в чём не бывало. Алиса уже грозилась её сломать, но никогда всерьёз, а сейчас, стоя ночью посреди леса, намерилась со всем покончить. Свистнув, она хлестнула привязкой, зовя ту к себе, и ещё издалека ощутила страх. Но это следовало сделать раньше. Для полётов существует левитация, позже будут собственные крылья, а инструмент, не слушающийся хозяина, служащий другим и пропадающий Хаос ведает где бесполезен. Но бесполезность не грех.  — Да-да, я знаю, что то была случайность, — пробормотала, хватая древко дрожащей метлы, и упёрлась в него коленом. — Но ты представляешь опасность. Аманда уже спала, когда Алиса вошла в комнату, бросила обломки в угол и легла спать, а утром ведьма натурально разрыдалась. Хаос сказал, что её лучше уничтожить, Хаос не станет советовать дурное, Хаос… Она не сомневалась в своём решение, даже когда на пути к месту утилизации академических магических отходов увидела Ракуша, и тот тоже сказал, что расправа над артефактом излишняя мера. Он считал, что в ней сбились настройки, Алиса же знала, что обрётшие волю предметы или действуют во благо хозяина, или приносят ему вред, третьего не дано. Хаос сказал чистую правду, ту, которую она сама не хотела замечать — метлой пользуются другие ведьмы и, видимо, не только как средством передвижения.  — Я потратила на неё много времени и сил, — призналась, сжигая обломки в большой печи. — Вырезала руны для защиты, заменила некоторые составляющие на более мощные, даже амулеты нацепила. Пусть бы себе летала, если так хотелось, но…  — Разве тогда не ты упустила управление?  — Представь, будто твой конь пытается тебя убить… Не очень приятно, да?  — Но… это просто артефакт, разве нет? — недоумевал он, с жалостью глядя на полыхающее дерево.  — Нет, ты не прав. Разве Косточку можно назвать просто скелетом? Но он никогда меня не подводил.  — Но ломать всё, что подвело, не кажется тебе слишком?  — Нет… То, что так или иначе угрожает, должно сгореть и обратиться в ничто. Я сделаю себе новую метлу, если захочу, а этой место в утиле. Она слушала себя словно издалека, не веря, что говорит подобное, но не желала объяснять ему все тонкости управления личными артефактами и их использования чужими для заклинаний и проклятий направленного действия. Ракушу вовсе не нужно знать, что за лесом есть небольшая такая гора, на ней собираются ведьмы, пьют и веселятся каждую пятницу, предаются всякому, чтобы утром ничего не помнить, но чувствовать себя отдохнувшими. Ему не нужно вдаваться в подробности того, что есть две, а может и больше ведьм, которые ей явно не друзья, хоть и выглядят таковыми — та, которую сейчас зовут все Амандой, и её бабушка, старая карга, вроде как не должная вредить, но… Их магию так сложно понять, обнаружить и снять, что Алиса не сразу нашла на сломанной метле комок разных нитей, хорошо спрятанную косичку и пару элементов, которые сама не добавляла, как обожжённая окантовка ленты или вплавленный огарок свечи. Ведьмы именно так всё и делают, их магия не выглядит магией, не стелется кружевами плетений, её сложно опознать. Поломанное древко ещё можно восстановить, но найдя явные следы чужого вмешательства Алиса уже не могла повернуть назад. Неважно добавила ли их какая-то из новых владелиц или Аманда, или же её бабушка, это всё уже не имеет значения. Сожжённое не вернуть, как и веру, что всё наладится. А Ракуш пусть лучше думает, что это жестоко и бесчеловечно… А Аманда пусть рыдает, обнимая свою метлу, как любимое детище, и зовёт бессердечной су… Алиса улыбнулась Ракушу, словно ничего не произошло, и уточнила:  — А ты здесь зачем?  — Дрон попросил выбросить… А в здоровых ручищах он держал обломки старого, не выдержавшего тяжёлой жизни стула…

Написано 14 сентября 2018, 14:42

Редактировано 17.02.2020