Зеркало

Утро не заладилось с самого начала. Мечник любил рассвет – время, когда ночь уже закончилась, а день только вступает в свои права; время, когда все кажется новым и радостным. Но сегодня почувствовать радость Гаурри не удавалось, как бы ему этого ни хотелось. Лина не спала всю ночь. Ничего не объясняя, она несколько часов окружала дом всеми известными ей заклинаниями. Потом плюнула – в буквальном смысле – и заявила, что это все равно бесполезно. На вопрос недоумевающего мечника «почему?» волшебница лишь пробормотала себе под нос что-то вроде «его это не остановит» и «я не буду прятаться» и сняла все то, что до этого нагородила. После этого она вернулась в комнату, отмахнувшись от всех вопросов Гаурри, и уставилась в зеркало, обхватив руками голову и размышляя о чем-то, явно тяжелом и неприятном. Так прошел остаток ночи... А утром, выйдя на порог подышать свежим воздухом, Гаурри своим острым зрением заметил на дороге путников. Фигуры были чем-то смутно знакомы, но он даже не пытался вспомнить их имена, все равно это было бесполезно. Вместо этого мечник обернулся и зычно крикнул: - Лина! К нам гости! Раздавшийся из комнаты грохот упавшего стула и последовавшие за ним проклятия Лины свидетельствовали о том, что Гаурри опять сказал что-то не так... *** Одного взгляда на гостей волшебнице хватило, чтобы понять, что «не так» пошло абсолютно все, что могло пойти не так. Филия молча смотрела на Лину; глаза драконицы были красными от слез и усталости, маленький Валь жался к ней, как брошенный щенок. - Ее забрали? – ничего не выражающим голосом спросила Лина. - Да, - Филия виновато опустила голову. – Я ничего не могла сделать. Он... стал еще сильнее. - Что случилось? – Гаурри переводил непонимающий взгляд с одной девушки на другую. - Гаурри, - Лина положила руку ему на плечо. – Мне нужно поговорить с Филией наедине. Пожалуйста. Мечник кивнул и пошел во двор. Филия выдохнула, как будто все это время не могла нормально дышать. - Лина, прости меня, прости! Я ничего не могла сделать! - Филия, успокойся, - Лина была странно спокойна и собрана, как всегда перед лицом настоящей беды. – Этим должно было закончиться, Кселлос слишком умен, чтобы не свести все концы воедино. - Он думает, что ты умерла, - возразила Филия; ее слегка утешало то, что получилось навести Кселлоса на ложный след. - Уже не думает... – мрачно пробормотала Лина, никак не объяснив свои слова. Она повела Филию за собой в комнату и плотно закрыла за ними дверь. Валь съежился на кровати, стараясь казаться незаметным. Дракончику не нравилось происходящее - не нравилась скрытая боль Гаурри, не нравилось, как была напугана Филия, не нравилась мрачная сосредоточенность Лины... Эмпату, каким был последний Древний Дракон, было очень тяжело существовать в подобном океане чужих эмоций. Хотелось забиться в темное тихое место, закрыв глаза и уши всем, чем можно. Наверное, лапами и хвостом. - Ведите себя тихо, - предупредила волшебница. Филия согласно кивнула. Валь не проронил ни звука. Задернув шторы, Лина села перед зеркалом. По обеим сторонам зеркального стекла сами собой вспыхнули свечи. Филия с невольным содроганием отметила, что свечи были фиолетовыми. С недавних пор этот цвет вызывал у нее мистический ужас. - Владыка, спящий на далеком Севере, дай мне силы пройти сквозь отражения, покажи мне память воды, покажи мне прошлое, сохраненное льдом… Заклинание, которое Кселлос написал в прощальном письме, слова, которые позволили бы ей узнать, что с ним стало – или просить о помощи. Лина никогда не думала, что наступит момент, когда ей действительно придется произнести эти слова. Зеркальные глубины потемнели, затем в них заклубился фиолетовый дым, и спустя несколько мгновений в мутном стекле проявилось изображение. Сзади тихо охнула Филия. Не нужно было обладать великими знаниями об иерархии мазоку, чтобы понять, что светловолосой женщиной, сидящей на троне в окружении волков, была Госпожа Великий Зверь, Зеллас Металлиум. Если бы и оставались какие-то сомнения, то их развеяло бы зрелище человека, стоящего перед ней на коленях. Нет, не человека. Мазоку. Того, кого и Лина, и Филия, знали слишком хорошо. Кселлос медленно поднял голову и посмотрел на свою госпожу. И только тут обе девушки заметили, что на коленях Зеллас был ребенок. В следующую секунду все вновь скрыли клубы фиолетово-черного дыма. Видимо, обиталище одной из пятерки Мазоку Лордов было слишком хорошо защищено от подобных заклинаний. Лина яростно выругалась, не обращая внимания на присутствие Валя. Дракончик съежился еще сильнее, зажав уши и пробормотав что-то вроде «мама сказала, что я не должен слушать такие слова». Филия виновато взглянула на Лину. Та, ругаясь сквозь зубы, яростно сдирала что-то с пальца. - Ну же!.. Да! Ну наконец-то, - волшебница перевела дух и развернулась к драконице. - Филия! - Ч-что? - Возьми, - Лина решительно сунула ей в руку некий предмет, оказавшийся на поверку черным кольцом. – Возьми это и запечатай всеми заклинаниями, которыми сможешь. Эта вещь не должна быть рядом со мной. Драконица нахмурилась, взглянула на кольцо поближе – и чуть не выронила, как будто оно было из раскаленного металла. - Энергия мазоку! - озарение снизошло почти мгновенно. - ...Понимаю. Это его, да? - Да. И оно позволит ему узнать, где я, так что запечатай его от души. Это можешь только ты. - Хорошо, я сделаю это, - медленно кивнула Филия. – Лина... - М? - Могу я тебе чем-то помочь? - Нет. Сейчас мне могу помочь только я сама, - Лина распахнула дверь и закричала во всю глотку: - Гаурри! - Иду! – откуда-то со двора откликнулся мечник. Лина подождала, пока он войдет в дом, и встала перед ним, глядя прямо в глаза. - Гаурри, послушай меня внимательно и, пожалуйста, сделай, как я скажу. Сделаешь? - Лина, - с непонятной грустью сказал мечник. – Ты уходишь. Гаурри, над простотой которого так часто смеялись друзья, вовсе не был таким уж простым – самые важные вещи он знал с самого начала, не усложняя себе жизнь мелочами. Лина была, пожалуй, единственной, кто знал его душу – и она знала, что он понял гораздо больше, чем понял бы на его месте любой другой. Она взяла его за руки, не отрывая взгляда. - Да, я ухожу. Гаурри, пожалуйста, поклянись, что будешь защищать Филию и Валя. Они останутся здесь. - Лина, но... – Филия попыталась было возразить, но волшебница бросила на нее недобрый взгляд, и все возражения увяли на корню. - Филия, побудь здесь. Что бы ни случилось, вам сейчас лучше держаться вместе. Вы все – очень важные для меня люди... мое уязвимое место. Я хочу знать, что вы вместе и в безопасности. Пожалуйста. Лина, просящая об услуге... Лина, говорящая «пожалуйста»... перед этим чудом меркло все, что до этого видела в своей жизни Филия. Поняла она и еще одну, невысказанную просьбу: Гаурри, верный и надежный Гаурри. Мечник был самым верным способом сделать больно Лине... Это не Гаурри должен был защищать Филию и Валя, а как раз наоборот. От мазоку. От Кселлоса. Что ж, пусть будет так. - Я обещаю, Лина, - кивнула Филия. - И я, - мрачно сказал Гаурри. – Лина? - Да? - Вернись целой и невредимой. Лина потянулась вверх и поцеловала его в щеку. - Я вернусь, - впервые за все время улыбнулась волшебница, и ее друзьям стало жутко от этой улыбки, полной невысказанных обещаний. Обещания были недобрыми. *** Для того, чтобы относительно легко и без проблем попасть на Остров Волчьей стаи, понадобилась всего лишь одна гениальная волшебница и пара заклинаний. Поправка – одна разъяренная гениальная волшебница и пара простейших заклинаний. В ее текущем состоянии духа Лине был по колено даже Великий океан, не говоря уж об усиленных заклинаниях. Как она шла по замку и кого ей пришлось убить по пути, волшебница не помнила. Первым воспоминанием, вынырнувшим из яростного алого тумана перед ее глазами, были тяжелые дубовые створки дверей в тронный зал. ...Двери распахнулись с неожиданной легкостью. Внутри зала клубился голубоватый светящийся дым, и в первую секунду волшебнице показалось, что этим дымом заполнено все пространство. Призрачное сияние исходило от светящихся вкраплений неведомых минералов в каменных сводах зала... вернее сказать, пещеры. Волчье логово Великого Зверя выглядело совсем иначе, когда Лина читала перед зеркалом заклинание, и волшебница с трудом прогнала мысль, что Зеллас меняет интерьеры своего жилища в зависимости от своего настроения. Когда глаза слегка привыкли к сумеречному свету, Лина поняла, что призрачный дым отражается в сотнях темных зеркал, хаотично расположенных на стенах, и гладком блестящем полу - и именно из-за этого кажется, что весь зал затянут пеленой лазурного тумана. У одной из неровных стен, лишенной зеркал, стоял Кселлос. Голова Загадочного Священника была опущена, темные блестящие пряди волос скрывали глаза. На волшебницу он даже не взглянул, подпирая стену безмолвной статуей. Даже когда Лина практически в упор подошла к трону, он так и не двинулся, по-прежнему изображая памятник самому себе. Единственным знаком того, что он вообще ее увидел, была легкая улыбка, которая в исполнении данного конкретного мазоку могла иметь миллион значений. Лина даже не стала гадать, что прячется за дружелюбной маской Убийцы драконов в этот раз. Вместо этого волшебница обратила все свое внимание на трон. Зеллас Металлиум небрежно стряхнула дым с сигареты, и с интересом взглянула на Лину, зажав в тонких пальцах мундштук. Лежащий у подножия трона волк, на нос которому упал пепел, недовольно заворчал. Маленькая девочка, которая увлеченно таскала за хвост данного конкретного волка, весело засмеялась и потянула за хвост еще сильнее. Серый зверь закатил глаза, но не стал сопротивляться. - Отдай мне ребенка, - внезапно охрипшим голосом сказала Лина. - О? – Зеллас выгнула бровь. – Вот как. Хм. Тебе не нужен ребенок. Ты уже оставила его один раз. Думаю, здесь о нем позаботятся лучше, чем это сделает родная мать. Не так ли, волчонок? - ...Да, - хриплое карканье со стороны стены мало походило на обычный голос Кселлоса. Лина невольно вздрогнула от его звука, но тут же взяла себя в руки. - Мой ребенок не будет расти среди мазоку! – прорычала она, сжимая кулаки. - Да? – Зеллас взглянула на волшебницу в упор. В хищных желтых глазах с вертикальными зрачками не было ничего человеческого, лишь какая-то недоступная смертным, проверенная многими веками существования мудрость зверя. - А я думаю иначе. Лесия... иди сюда, дитя мое. Девочка с готовностью послушалась, протянув маленькие ручки к Великому Зверю. Лина скрипнула зубами. Они дали ей имя. Нет. Она. Она дала ей имя. Зеллас Металлиум, Госпожа Великий Зверь, дала имя ребенку Лины Инверс! Алый туман перед глазами сгустился, поволок за собой куда-то в жаркое марево гнева, где все поступки изначально казались правильными... - Рагна Блейд!!! Очнулась Лина уже на полу. Руки болели, как будто она голыми руками схватила раскаленный прут. Она закашлялась и с ужасом увидела, что кашляет кровью. По обеим сторонам трона стояли волки, тихо рыча. Пахло паленой шерстью. Под сводами пещеры звенел мелодичный смех Зеллас, в котором точно так же не было ничего человеческого. На руках у нее по-прежнему была девочка. Кселлос не соизволил даже отлепиться от стены и по-прежнему не смотрел на Лину. - Смело, но бесполезно. К тому же, ты ведь не хотела причинить вред ребенку? – отсмеявшись, мелодично спросила Зеллас. И, не дожидаясь ответа Лины, добавила: - Мы можем договориться. - Я не буду договариваться с мазоку, - слова казались чужими, как будто их произносил кто-то другой. Сознание раздваивалось – одна часть истошно вопила, комментируя заведомо проигрышную ситуацию, вторая спокойно и отстраненно отвечала Великому Зверю. - Всего лишь небольшая услуга с твоей стороны, - вкрадчиво сказала Зеллас. - Нет. - Что ж... пусть будет так. Зеллас выпрямилась во весь рост, аккуратно сгрузив девочку на сиденье трона, и резким жестом выбросила руку вперед. Лина устало закрыла глаза, ожидая неизбежной атаки и с предельной ясностью понимая, что у нее нет ни встречного заклинания, ни сил защищаться. Медленно текли секунды. По ее внутренним часам, казалось, прошла уже вечность, но единственным звуком был лишь легкий шорох, как будто что-то упало на пол. Устав ждать, волшебница открыла глаза и вздрогнула. Прямо перед ней, распростершись на гладком темном полу пещеры, бесформенной кучей лежал до боли знакомый плащ, скрывавший не менее знакомую фигуру. Из-под плаща утекал в пространство и энтропию черный дым – кровь мазоку. - Кселлос... – пробормотала Лина, не веря своим глазам. - Мне не следовало делать его человеком, - с отвращением сказала Зеллас, вновь усаживаясь на трон. – Это все испортило и отравило его сущность. Несколько секунд Лина с остановившимся взглядом наблюдала, как уходит в небытие темный дым из раны, а затем послала к Шабранигдо всю свою выдержку, осторожность и обиду, и рухнула на колени перед Кселлосом. - Не умирай. Слышишь, мерзавец, негодяй, не смей умирать! – она яростно тряхнула бессознательного мазоку. – Только не снова! Зеллас с интересом наблюдала за разворачивающейся перед ней сценой. - Забавно... – пробормотала она. – Быть может, еще возможно... Лина Инверс! - Что? – нетерпеливо бросила волшебница, продолжая трясти Кселлоса. Вряд ли она в тот момент была способна сообразить, кто вообще обращается к ней. - Может быть, теперь – ты согласишься? - вкрадчиво предложила Зеллас. - У меня есть, что тебе предложить. Я могу его спасти... Слова проникли сквозь пелену отчаянья, закрывающую сознание Лины. Кселлос. Его еще можно спасти. Зеллас его создательница, она может, она способна вылечить его на Астральном плане... - Да! Будь ты проклята, - выпалила Лина, бросив полный ярости взгляд на Зеллас. - Я сделаю, что ты скажешь... если это не будет участие в войне на стороне мазоку. - Я клянусь, что не попрошу тебя сражаться за нас, - холодно откликнулась светловолосая женщина. - А... Лесия? – Лина сквозь зубы повторила имя, которое дала ее ребенку Зеллас Металлиум, Госпожа Великий Зверь. Имя мазоку. Что ж, пусть будет так. - Лесия? – Зеллас задумчиво искривила бровь, наслаждаясь звуком этого имени. – Она мне больше не нужна. Вы можете уйти. Я приду за своим одолжением позже. - А...Кселлос? – Лина перевела взгляд на лежащего у ее ног мазоку. - Я позабочусь о нем. Уходите.