***
— Лорд Поттер, будьте любезны успокоить супругу, — раздражённо попросила Долорес, готовая просто придушить вейлу собственными руками. У неё и так болела голова из-за этих шумных детей постоянно, а тут ещё эта со своими закидонами, явно говорящими о неполноценности её как существа разумного. — Мисс Амбридж, я что, похож на самоубийцу? — иронично отозвался Гарольд, но на него требовательно смотрела не только Розовая Жаба, а буквально весь Хогвартс, включая студентов, преподавателей, приведений и директора. Поттер закатил глаза к потолку: почему все эти люди не понимали насколько прекрасна истинная сущность вейлы, заключавшаяся в эгоизме, лёгком безумии и истеричности? Конечно, идеально державшие свои сущности под контролем вейлы тоже были прекрасны, но лишь внешне. Ему же была известна другая их сторона. И он считал огромной честью для всех, что его вейла открыла им эту свою сторону. Впрочем, Лорд Поттер допускал вероятность того, что был всего лишь безоглядно влюблён, и прекрасные стороны характера его жены, казались таковыми лишь ему одному: — Что, истеричка, опять ноготь сломала? — с нежностью в голосе, ухмыльнулся Мальчик-Которому-Видимо-Жизнь-Не-Мила. Естественно, что Флёр эта простая фраза вывела из себя ещё сильнее. Она схватила со стола у первого попавшегося студента тарелку и с силой запустила в супруга. — Я что, по-твоему, такая мелочная?! — вскричала она, посылая в избранника одну тарелку за другой. И не то чтобы она не устраивала ему истерики из-за сломанных ногтей, просто… А ну да, пару раз было. Или пару десятков раз. Осознав это, Флёр на мгновение остановилась как вкопанная, будто памятник самой себе: как её Гарри всё это терпел?! Но остановилась она лишь на мгновение: он порой тоже бывал совершенно невыносим, особенно когда начинал язвить, высмеивая каждое её слово. — Ты отвратителен! Высокомерный, самовлюблённый, невыносимый… — Зато ты такая красивая, когда в гневе… — Гарольд опёрся подбородком на подставленную руку и влюблённым взглядом посмотрел на жену: от тарелок всё равно защищала магия, аккуратно складывающая оные в стопку по его же воле. Супругам Поттерам, кстати, было плевать на то, что дело было в большом зале за завтраком, последним перед отъездом студентов на рождественские каникулы. Обоим было плевать, что Флёр завидовала вся женская половина студентов, а Гарольду — вся мужская, ведь, несмотря на частые скандалы, парочка всем казалась идеальной. — Я готов злить тебя всю жизнь, чтобы видеть такой, — констатировал Мальчик-Который-Сошёл-С-Ума. Единственная присутствующая в Хогвартсе вейла от его слов обессилено опустила руки, осторожно поставив последнюю взятую у кого-то тарелку на стол. — Поттер… — с нежностью в дрогнувшем голосе, выдохнула девушка. Как же она его любила, вот за такие вот мгновения, благодаря которым жизнь её была даже слишком яркой. Гарольд, понимая, что взрывной характер его вейлы на время притих, встал и вышел из-за профессорского стола, чтобы не торопясь подойти к супруге: — Моя Леди, а пойдём-ка домой, — предложил он. Всё равно последний в году урок он провёл накануне, а с сегодняшнего дня начинались рождественские каникулы, на которые и профессора имели право покидать школьные стены. — Попросим домовиков испечь нам большой шоколадный торт и съедим его целиком за один присест, вместе? — Сладкое портит фигуру, — капризно заметила Флёр, поморщившись, но на деле всерьёз обдумывая звучавшее заманчиво предложение. — Милая, чтобы ты насытилась, нужна порция великана, — с улыбкой до ушей напомнил Лорд Поттер, подхватывая супругу на руки. — Просто большого торта будет мало, чтобы твоя великолепная фигура изменилась хотя бы на грамм. — Ах так? — наигранно рассердилась Леди Поттер. — Вот потолстею — будешь знать, как меня дразнить! — пообещала она. — Не волнуйся, я буду тебя ненавидеть и толстой не меньше, — пакостно улыбнулся Гарольд, уворачиваясь от затрещины. Когда рукоприкладство не помогло, Флёр ехидно оскалилась: — Зато силёнок не хватит тогда, чтобы меня толстую на руках таскать. — Тут она задумалась: — Хм, а это идея. А то повадился, чуть чего — сразу меня на руки. — Это, чтобы ты нигде ничего не разбила и никого не убила, — не менее ехидно отозвался её супруг, так и не выпустив из объятий. Француженка мысленно отметила, что путешествовать на руках по древним замкам ей нравится гораздо больше, чем на своих двоих. К тому же чувствовать силу Поттера, который её веса, кажется, и не замечал, ей нравилось вдвойне. А Гарольд как раз двинулся к выходу из большого зала. — Ну и сволочь же ты, милый! — в сердцах воскликнула Флёр, скрещивая руки на груди, когда поняла, что муж вовсе не шутил, когда говорил о разбитом или убитых. Что поделать, характер у неё был не сахар, из-за которого домовые эльфы Поттеров уже плакали, восстанавливая какой-то там уникальный фарфор, а Сириус Блэк опасался заглядывать к крестнику в гости, когда бы уверен, что Леди Поттер дома, ведь она слишком часто из-за невинных шуточек пыталась его убить. И, ведь если припомнить, успокаивалась она как раз, когда Гарольд брал её на руки… — Дамы и господа, прошу прощения за эту семейную сцену, — произнёс Гарольд, обращаясь ко всем свидетелям драмы, так и не понявшим, из-за чего был весь сыр-бор. — Боюсь, у характера моей супруги есть некоторые… особенности. Приходится терпеть, раз уж поспорил. Хоть она и совершенно невыносима порой, — пакостливо и белозубо улыбался Поттер. — Однако воспринимайте это как спектакли. Так легче, поверьте. — Он ногой открыл дверь большого зала и вышел с не очень тяжкой ношей на руках, чтобы за дверьми сразу поблагодарить супругу поцелуем за отличную актёрскую игру в привычном спектакле: Дамблдор, благодаря этому, точно не заметил, что на завтраке были не все студенты и что в определённые мгновения у него срабатывали, закреплённые на рукавах мантии, сигнальные чары о проникновении в директорский кабинет…***
— Ну как, разузнали что-нибудь? — Он планирует что-то в министерстве. Невилла собирается использовать… — Поподробнее бы всё это выяснить. — Хм, кажется я знаю, кто может нам помочь…***
— Фрэнк, я клянусь, к концу учебного года всякое влияние на Невилла падёт. — Я тебе верю, Поттер. Но помни, что ты клялся магией…***
— Сохатик, я выяснил то, что ты просил. — Рождество Поттеры отпраздновали по магическим традициям. Да и вообще, они праздновали не рождество, а совершенно иной праздник. Но он прошёл весело, потому что семья у Гарольда обнаружилась большая: Фламели, Блэки, Делакуры. Не хватало только Дадли, решившего поехать на рождество в гости к Рионе, чтобы познакомиться с пригласившими его родителями. Честно говоря, Гарольду было не до серьёзных разговоров. Он ещё не отошёл от замечания Апполин Делакур о желании скорее понянчить внуков. И не то чтобы это смутило Мальчика-Который-Выжил, просто только-только примирившись с мыслью, что вообще-то женат, он не успел задуматься об очень даже вероятных последствиях супружеской жизни. Ну не мог он как-то представить себя папашей совершенно никак. Нет, мысль о собственных детях его тоже не пугала, просто… В общем, к серьёзному разговору с Сириусом он был морально не готов, надолго выпав из реальности в мысли о детях. Но крёстному, видимо, не терпелось показать себя полезным любимому крестнику, почти сыну. Конечно, он понимал, что тот слегка не в адеквате. Тем более что Флёр с Апполин до сих пор бросали на Гарольда насмешливые взгляды, а его тесть — сочувственные. Но, кажется, это действительно было важно, так что Лорд Блэк не пожалел сил, чтобы растрясти крестника и вернуть его в реальность. А когда это произошло, он рассказал всё, что выяснил. Поттер задумчиво молчал минут десять, прежде чем переспросить: — Значит, Дамблдор и его Орден Феникса охраняют запись пророчества от меня и Лорда Гонта? — Да. Это — проверенная информация. Но мне показалось, Дамблдор позволил мне об этом узнать. Я думаю, это в том числе и ловушка для вас с Гонтом, — серьёзно предупредил Сириус. — Альбус хочет оправдать себя в глазах общественности и снова стать главнокомандующим «сторонников света». — Это сыграет на руку и нам. Отдел Тайн, говоришь? Жаль. Это плохая сцена для последнего акта затянувшегося спектакля, — заметил Гарольд. — Почему? — с любопытством спросил Сириус. — Там не будет зрителей. А нам нужно внимание общественности. — Блэк покачал головой: затея крестника была и безумна, и гениальна, и неприемлема, потому что опасна непредсказуемыми последствиями, как в случае удачи, так и при неудаче. Но остановить он сына лучшего друга никак не мог. Только не теперь. — Значит, задача Лорда Гонта и его… прихлебателей, будет состоять в том, чтобы перенести сцену и последний акт в холл министерства, — задорно ухмыльнулся он Гарольду. — Ну, а палата лордов позаботится о том, чтобы спектакль увидели нужные зрители. — Спасибо, Сири. Что бы я без тебя делал?! — Если бы Сириус в тот момент был в образе собаки, то он отчаянно вилял бы хвостом от удовольствия: крестник его всё-таки ценил. И только в глубине голубых глаз светилось едва видимое, нешуточное беспокойство: слишком многое в плане зависело от переменных и неизвестных… А сам Гарольд думал о брате. Никак не мог перестать думать о нём, потому что знал: тот прознает о его плане и обязательно влезет. И рисковал он вовсе не своей репутацией, не свободой, не самим собой, не крысоловами, а братом, и только им…***
Подземные поселения гоблинов впечатляли. Нет, не было ожидаемых Поттером золотых или хотя бы позолоченных дворцов, не было великолепных каменных городов, не было ничего из того, что он ожидал увидеть. Но осознав, что гоблины не гномы, чтобы строить подобное, он перестал удивляться. Подземелья впечатляли масштабами и экстремальными условиями, в которых жил этот народ. Их дома были похожи на жилища кочевников. Что-то вроде юрт из дерева и шкур неведомых зверей было построено прямо у бездонных пропастей. Гоблины побогаче жили в больших юртах, победнее — в маленьких, а выделяющиеся статусом, например, шаманы, целители, старейшины и тому подобные личности жили в пещерах. И нет, несмотря на видимость, быт их был развит очень хорошо. Их дома были уютными, богато украшенными, обставленными качественной мебелью, о которой богачи человеческой расы могли только мечтать. И уникальное оружие или украшения, или предметы быта гоблинской работы красовались в домах гоблинов рядом с черепами и скальпами их врагов. И в общем, Гарольду понравилось, как жила эта раса, хотя он не понимал, как можно жить без солнечного света, компенсируемого в подземельях странными, явно магическими накопителями. Не понравилось ему другое: способ гоблинов передвигаться под землёй. Дороги? Или хотя бы тропы? О нет, они о таком не слышали. Русские горки в банке Гринготс были сделаны для людей. По своим подземельям гоблины передвигались с помощью систем лифтов, горизонтальных и вертикальных, а также с помощью канаток, натянутых прямо над пропастями и ведущих от одной скальной площадки к другой, от одного поселения, к другому. Никаких страховок! Упал? Твои проблемы! Грапбукх исполнил обещание и устроил Гарольду встречу со старейшинами. И даже вызвался проводить, противно скалясь. Нет, поездку на тележке Поттер выдержал легко, но это был только разогрев, ведь когда гоблин велел ему запрыгнуть в подобие ведра, болтавшегося на трухлявом, на вид, канате, которое после должны были спустить в пропасть, желудок у него заволновался. Одноместное ведро (или чем оно там являлось) было явно не рассчитано на рост и объём людей, так что Гарольд не меньше получаса пытался раскорячиться, устраиваясь в этом удобно. О том, что от него просто хотят избавиться, он подумал слишком поздно, когда вместе с ведром со скоростью свободного падения летел во тьму трещины в породе. Он пожалел, что потратил так много времени на попытку устроиться, когда ведро резко затормозило и полетело уже в сторону, ведомое невидимыми противовесными грузами на концах канатов. Да, зря он корячился, потому что его всё равно фактически размазало по дну ведра. Хотя какая-то магия, видимо, всё-таки страховала кости от переломов, но не содержимое желудка от поисков выхода… Грапбукх был почти разочарован, когда по прибытии к заранее предупреждённым старейшинам, он нашёл человеческого выродка не только живым, но и всё ещё в достойном Лорда Магии состоянии: Поттер был лишь слегка зеленоват, уже явно привыкнув сдерживать рвотные порывы, и взгляд у него был совершенно неосмысленно-пустым, а в целом он даже самостоятельно стоял на ногах, которые совсем не дрожали. Сам же Гарольд мысленно прикидывал, не проще ли сразу прыгнуть в пропасть, чем возвращаться в бренный мир, тем же путём?! Старейшины проявили удивительное уважение к Поттеру, будто зная о нём что-то такое, чего не знал и он сам. Но без многочасовой лекции о том, какая огромная это для него честь (побывать в мире гоблинов, и посетить старейшин) не обошлось. Когда же они приступили к теме встречи, самый старейший, седой, сухой, костлявый и низенький старичок-гоблин, сказал прямо: — Да, Лорд. Мы позволим вам изучить наши знания на интересующую вас тему, но у нас, старейшин, есть к вам условие. — Поттер закатил глаза: чтож, в том, что гоблины потребуют своей цены, он не сомневался: — Я слушаю. — Вы наверняка в курсе, что наша раса далеко не раз воевала с вашей, — издали начал старик, прекрасно разговаривая на языке людей: — Это были кровавые войны, и в них с переменным успехом побеждали в основном волшебники. — Поттер прекрасно уже зная, насколько подобные лекции могли затянуться, особенно учитывая, что хоть и с уважением, но старейшины не без основательно, отнеслись к нему как к неразумному младенцу, не постеснялся перебить это: — Прошу прощения, но давайте без вступлений. Вы мне назовёте цену за услугу с вашей стороны и всё. — Старейшина усмехнулся вечной торопливости людей, особенно столь юных, но согласился с тем, что лекции можно и сократить до сути: — Хорошо. После побед волшебники присваивали себе множество наших ценностей. Кое-какие из них были очень важны для моего народа, потому что они хранили в себе крупицы нашей истории. Это народное достояние. Волшебной силы в себе они как таковой не несут, по крайней мере, опасной для вас, людей, но и не это в них для нас ценно. — Старейшина помоложе протянул Гарольду скрученный пергамент, а потом ещё один: — Вот список предметов. А это информация о том, где или у кого они хранятся. Верните нам хотя бы две трети предметов из списка, и интересующие вас знания — ваши. — Как же, по-вашему, я должен это сделать? — ехидно уточнил Гарольд, только заметив во втором свитке несколько фамилий чистокровных волшебников. Гоблины оскалились: — Вы влиятельны и богаты, Лорд, как и ваши родственники. А ещё вы хитры и умны, и благодаря суровому детству, вы обладаете весьма незаурядными для волшебника, да и вообще для порядочного гражданина талантами. — Гарольд прищурился опасно: коротышки явно знали о его преступном прошлом больше, чем нужно. — Впрочем, мне нет дела до того, как вы добудете нам эти вещи, и законно это будет или нет. Это — ваша проблема… Поттер вздохнул: особого выбора не было. Конечно, можно было бы всю жизнь прожить в невежестве, пользуясь собственной силой, но, не понимая её суть и её последствий. Однако не зря гоблины распинались про честь, которую ему оказали. Честь не честь, но семейная гордость не позволяла Гарольду отступиться…***