Останься со мной.

Одно из испытаний проходило у старой железной дороги, окружённой лесом.Дима ощущал себя здесь своим — лес был его стихией, и даже язвительные замечания Сафронова не могли испортить ему настроение. Место, где была заложена бомба, он ощущал очень хорошо — земля под ним вибрировала, ходила ходуном, словно хотела поскорее избавиться от нежеланного предмета. Дима поднялся:  — Это здесь… — он не успел договорить — кто-то сбил с ног. Они упали на землю рядом с рельсами — через несколько секунд прогремел оглушительный взрыв, обдало толстым слоем песка. Где-то вдали, с трудом различимые, слышались голоса и крики — кажется, ему заложило уши. Девушка, неожиданно спасшая ему жизнь, не делала никаких попыток подняться. Дима, пребывающий в шоке, находящийся на грани истерики, не нашёл ничего лучше, чем сказать:  — У тебя оригинальный способ подката. Я оценил. Девушка резко вскочила на ноги, отряхнула пыль с джинсов. Дима едва узнал в этой бледной, испуганной девочке Асю — ту самую холодную и грубую. Он испытал чувство вины, но едва открыл рот, чтобы извиниться, Ася процедила сквозь сжатые зубы:  — Пошёл ты!.. Один из операторов — молодой парень, некрасивый, с резкими неприятными чертами лица — подбежал к Асе и закричал:  — Какого чёрта ты творишь?! Камера сломана, кадр… Как теперь переснимать сюжет???  — Слушай! — Дима рывком поднялся на ноги, подошёл вплотную, намереваясь объяснить этому недоумку ценность человеческой жизни относительно шоу. Ася его опередила:  — Какая к чёрту камера? Бомба взорвалась, сама взорвалась — на том месте, где он стоял! Ты понимаешь, что он мог погибнуть — он, живой человек, не камера! — Ася истерично кричала, её трясло крупной дрожью. Парень, резко изменившись в лице, прижал девушку к себе, и она громко разрыдалась.  — Тихо, тихо. Всё хорошо, уже хорошо… — это его лепетание было настолько не похоже на тот голос, которым он говорил пять минут назад!.. Дима изумлённо смотрел на Асю, которую тащили прочь от съёмочной площадки, обмякшую, словно куклу. Он, слегка отойдя от шока, рванулся было за ней, чтобы попросить прощения за глупые слова и поблагодарить… Помешал Сафронов, взявшийся неизвестно откуда и схвативший за руку:  — Не стоит сейчас, — глядя куда-то мимо Димы, сказал он. — Это была случайность — глупая и нелепая случайность, которой, к счастью, удалось избежать. Надо просто это осознать, и лучше в одиночестве. Съёмки продолжились как ни в чём ни бывало через полчаса: сломанную камеру убрали, бомбу заложили в новое место, тщательно проверив все контакты. Закончили только глубокой ночью, и даже полученный в главной комнате приз в виде фото в заветном белом конверте не обрадовал Диму — мысли о том, что от смерти его отделяла пара секунд, и о девушке, так неожиданно пришедшей на помощь, преследовала неотступно. Он вышел из зала и стал бездумно бродить по коридору, будто бы случайно заглядывая в каждую открытую комнату. — Её здесь нет, сказал пожилой монтажник, пряча улыбку в седых усах.  — Кого? — у Димы плохо получилось изобразить недоумение. Мужчина отвлёкся от компьютера, повернулся к нему.  — Ушла ещё час назад, — пояснил он. — Она у нас очень впечатлительная, хоть и работает в таком месте… Да и тебе бы не помешало отдохнуть и отвлечься, — заявил мужчина, пристально глядя на его уставшее, измождённое лицо. И только после этих слов Дима понял, как же, в сущности, устал ничего не бояться…