P.S. Я люблю тебя

Первое, что видит Су, зайдя в клуб, это — поникшая голова Луханя, среди таких же голов. Только вот найти омегу не составляет никакого труда, так как одного у него здесь высветленные волосы. Пробираясь через столики, которые именно сейчас кажутся безмерно близки друг к другу, Кёнсу размышляет, где ж причина его волнения, а если яснее, то Бэкхён, который, буквально, полчаса назад плакал как настоящий ребёнок, у которого отобрали конфеты. Он что, обманул? Да не, не может быть. Он не мог так грубо пошутить над другом. Или мог? До устало плюхается на стул.  — Ухх... — в то время, как он переводит сбившееся дыхание в норму, беременный удивленно поднимает глаза. — Что? — не понимает Кёнсу, смотря на глазеющего омегу, который смотрит то именно на него своими оленьими глазами.  — Ты почему здесь?  — А почему мне не быть здесь? — смотря на опять же не понимающего Луханя, Су закатывает глаза, — Бэк мне позвонил.  — Тебе тоже? Я тоже прибыл сюда примерно десять-пятнадцать минут назад.  — Зачем он тебе позвонил? Тебе же нельзя волноваться. Чёрт бы его побрал... Кстати, где он? — ответом на этот вопрос становится кивок в сторону уборной, а когда До хочет спросить, почему истерички до сих пор нет, то муж Кима выразительно показывает на несколько бутылок на столе.  — А-а-а... — и вдруг, откуда ни возьмись, младшему вспоминается причина его прихода в этот "алкогольный" клуб. — То... что Бэкхён сказал, правда?  — О Чанёле? — китаец сразу загрустил, и До думает, что всё, что говорил — или пытался говорить — ему Бён, возможно, правда. — Да. Сейчас Чонин с ним в больнице. Я не представляю, какую истерику еще закатит тут Бэк, когда вернётся, но послушай, не надо спрашивать его о его переживаниях, он мне уже мозги закопал далеко в джунглях слёз до твоего прихода, и это все - за десять минут!  — Понятно... значит, дело плохо... — Кёнсу вздыхает.  — О! Привет КёнКён! — он и не замечает, как и когда Бэкхён выходит с уборной и присоединяется к ним.  — Не называй меня так!  — КёнКён! КёнКён! — старший изрядно пьян, о чём подсказывает его поведение, и он не собирается, ну вот совсем немного, протрезветь.  — Лучше садись, — самый старший из них потягивает за рукав куртки, заставляя сесть на стул рядом с собой шатающего из стороны в сторону парня, который дурачится по пьяни и веселится.  — Откуда ты знаешь, что для меня лучше, а что нет? Ты хоть понимаешь, в каком я сейчас состоянии? — и Бэкхён неожиданно заводится.  — Ну, начало-ось, — а Лухань привык, он просто поникает.  — Бэк, мы тебя понимаем, хватит истерить... давай лучше подумаем, что делать дальше... — начал было До, как его перебивают очередным всхлипом.  — Вы меня понимаете? Да ни черта вы не понимаете!  — Ты скажи мне, откуда узнал об аварии, и какого ты здесь, в клубе пьяный, а не в больнице? — Кёнсу тоже начинает злиться.  — Рассказать, откуда я узнал? — истеричка болезненно ухмыляется. — Тогда послушай, вот, — и алкоголь в крови улетучивается в мгновенье, он становится "трезв как стёклышко". — Я был дома, когда что-то кольнуло в сердце, и почему-то сразу подумал о Чанни, — всхлип, — я просто почувствовал что что-то не так, что-то случилось с ним...  — Бэкхен, успокойся.  — Не... перебивай. Го-голова закружилась, в тот момент я точно знал из-за чего всё это, и я первым делом п-побежал в клуб... Там было закрыто, непривычно тихо... Я испугался и позвонил Ч-чонину... Но он не брал... — очередной всхлип, — я опять позвонил... и... он взял трубку, и...  — И он тебе рассказал об аварии... — Кёнсу понятливо кивает.  — Я теперь не знаю что делать... Как я найду донора? А главное, откуда?  — Мы вместе найдем донора. Сейчас уже поздно, поэтому завтра утром начнём искать, хорошо? А теперь, по домам! - До старается улыбнуться, чтобы хоть как-то ободрить друга.  — Су, а Чунмён не может его довезти? — старший омега таким образом намекает на состояние Бёна.  — У него в последнее время завал работы, поэтому, он сразу же уехал на ночную смену, подбросив меня здесь. Так что, придется ловить такси. — Давайте поедем в больницу? Чанни там, наверное, совсем один. Я хочу навестить его... Я соскучился... — пьяный бред немного подвыпившего омеги.  — Нет, тебе нужно хорошенько выспаться, завтра будет тяжелый день. А еще Чонин сообщил, что тот доктор, как его там, Исин? Да, короче, он сказал Чонину, что побудет рядом с Паком до утра. Нет нужды ехать туда, — беременный омега чуть не взвывает от сильного удара от пассии Чунмёна, который проходится по рёбрам. Удар этот означал, что Сяо Лу слишком болтлив и взболтнул лишнего.  — С Исином, значит... Хорошо. Я поеду домой...

***

Как и говорил Лухань, день удаёся тяжелым. И неудачным. С самого утра все валится из рук Бэкхёна, то проспит, то яичница, единственный завтрак, подгорит, то кофе прольет на вчера выстиранную футболку, и вообще, всё не ладится. Он весь день обшаривает в поисках подходящего донора, но без толку. И сейчас, стоя по ту сторону стеклянной стены, наблюдает за Паком, который лежит на кушетке, приклеенный к каким-то аппаратам и которому осталось мало. Очень мало. С искусственными оборудованиями он проживёт всего три-четыре дня по словам врача, а дальше... дальше нет шанса выжить, если срочно не найти сердце... он просто... Нет, Бэкхён даже представлять не хочет, что будет потом. Ему не хочется жить в мире, где нет Чанёля, хоть он и не обращал на него внимания, а знал ли альфа, что какой-то омега по имени Бён Бэкхён сохнул по нему? Ему не хочется вставать по утрам и понимать, что сегодня не нужно идти в клуб, так как больше нет причин для похода туда, нет больше человека, кого он бы соблазнял своими жирно подведенным глазом и провокационной одеждой... А теперь Бён сожалеет, что вообще пришёл навестить альфу, поскольку рядом с ним в гордом одиночестве восседал Исин, измученный, видимо, не спал всю ночь. Какого чёрта Бэкхён вообще припёрся в больницу? У Чанёля есть омега, который проводит всё своё время с ним, пусть альфа и не видит, любит его и любим им. Тогда почему Бэк сейчас здесь, м? Сидел бы дома, всё равно Чонин с Лу и Кён с Чунменом обещали прийти к нему, чтобы сообщить результаты поиска донора. А нет же, жопа Бёна с детства любит приключения, и вот именно сейчас ему приспичило увидеть Пака. Надеясь уйти незамеченным и не мешать влюблённым, он собирается духом и покидает помещение, в котором лежит альфа, а затем и вовсе здание. Но не успевает омега дойти до ворот, как его окликает, судя по слабому запаху, омега. Он оборачивается, чтоб посмотреть на какого-то омегу-медбрата, но каково же его удивление, когда он видит за своей спиной никого иного, как Исина, да еще и в медицинском халате.  — Бэкхён-щи? — неуверенно спрашивает омега напротив.  — Да, это я. Вы что-то хотели?  — Вы, наверное, знаете, кто я? — и после кивка со стороны собеседника, Исин продолжает, — я просто увидел, как вы уходите. Пришли к Чанёлю? — увидев, как глаза Бэкхёна лезут в лоб, он по доброму улыбается, показывая милые ямочки на щеках, которые заставляют истеричку сжаться и подумать: "Чёрт, он милый. Вот почему Чанёль выбрал его... Я рядом с ним — полное говно!" — А откуда вы уз...  — Может, поговорим внутри? — его нагло перебивают.  — Д-да...давайте, — следуя за омегой, Бэкхён замечает, как тот потирает переносицу, как устало вздыхает, и даже видит его опухшие глаза, которые доказывают, что не один Бэкхён тут страдает. Они заходят в кабинет, за которым ранее подглядывал Бэк, и приседают на стулья.  — Слышал, вы тоже ищете донора? Есть какие-нибудь хорошие новости? — сразу начинает Исин.  — К сожалению, пока нет. А вы здесь работаете?  — Да. Я тоже пока только ищу, нет подходящей кандидатуры, — младший дивится тому, что этот омега слишком добр и наивен, чтобы ненавидеть его за его любовь к Чанелю, к которому Бэк сам испытывает чувства уже долго. И похоже, что врач замечает, что его не слушают, а нагло пялятся.  — Что? У меня что-то на лице?  — А? Что вы сказали?  — С моим лицом всё в порядке? Просто вы так смотрите на меня...  — Нет-нет, всё в порядке. А откуда вы меня знаете?  — Ну это, — протягивает его соперник, — в клубе все о вас и говорят. Нет, не плохо, а то, что вы часто стали приходить, и всё это, якобы, из-за него, — омега показывает глазами на Пака.  — Я удивлён.  — Почему? Из-за слухов?  — Не настолько из-за этого, сколько удивлён тому, как спокойно вы реагируете на омегу, который положил глаз на вашу альфу.  — На мою альфу? О, — парень в халате смущённо отвёл взгляд, разглядывая свои ботинки, будто те были намного интереснее, чем кажутся, — вы неправильно поняли, он не мой альфа. Мы просто... — Было видно по его горящим щекам, что он всеми силами пытается найти подходящее определение, чтобы определить их с альфой отношение.  — Я понял. А как же ваш альфа?  — Я его ещё не встретил. Хотя, даже если я встречу своего альфу, это неважно, ведь у меня есть Чанёль, но...насколько долго, я не знаю. Я к тому, что я для него один из его многочисленных омег, но мне и этого достаточно, я рад тому, что он позволяет мне хотя бы любить его, — Бэкхёну становится немного жалко Исина, но не больше, чем его радость за то, что тот не истинный омега Пака, а это очень хорошо, потому что у него всё ещё есть шанс. Думая о своём будущем с Чанёлем, он и забыл, что последний лежит прямо возле него, больной и умирающий.  — Как его состояние? — и ему приходится начать тему, по выражению Исина, которое с печального изменился на почти плачущий, очень болезненное для него.  — Нормально. До трёх дней. Я не знаю, что делать... 3 дня... Эти чертовы три дня слишком малы для меня. Понимаете, я не смогу найти донора, я просто не успею... — к великому удивлению Бэкхёна, этот весёлый парнишка расплакался, наверное, изнурился за это небольшое время.  — Тише... мы вам поможем. Я ведь тоже ищу, мы обязательно найдем сердце, — и убаюканный руками младшего, которые гладят его по голове, врач наконец выпускает всю боль, которую держал в себе, на плечо собеседника, а спустя полчаса успокаивается. Обоим кажется, что они знают друг друга давно, они говорят обо всём на свете, обсуждают интересные обоим темы, таким образом скрывая свою боль и пытаясь забыть о кровоточащем сердце, и даже переходят на "ты", после выяснения, что разница между ними всего семь месяцев.  — Так ты китаец? Совсем не похож! Если б ты не сказал, я не догадался бы! А еще я думал, что ты шлюха из клуба... — смущённо проговаривает Бён.  — Я, когда впервые о тебе услышал в "King", подумал, что ты — высокомерная сволочь, — не обращая внимания на предыдущие слова, говорит Исин, на что получает вполне серьёзный ответ:  — Я и правда такой, каким ты меня описал. Ты узнаешь об этом позже, когда мы станем ближе. Палата становится душной, Бэкхён потеет и Исин вызывается принести воды. Не успевает пройти и пяти минут, после его ухода, как в кабинет вваливаются друзья истерички.  — Что вы здесь делаете?  — А ты догадайся. Кое-кто сказал, что будет ждать нас в своём доме, а отправился в больницу к своему любимому. Мы не нашли его дома, испугались, и слава богу, что Чонин знал в какой больнице лежал альфа того омеги, и прибежали сюда. Как думаешь, кто это? — с языка Чунмёна так и сочится яд.  — Парни, простите. Я ждал вас и подумал, а вдруг Чанёль один? Вот и... Сехун?  — Привет, — Сехун насмешливо смотрит на него.  — Мы узнали, что он проживает в доме Криса и Тао, и взяли его с собой. Ведь одна голова хорошо, а две ещё лучше, — начинает оправдываться Чонин почему-то.  — Когда ты приехал? — задаёт вопрос младшему Бён. Смотря на опечаленное лицо омеги, Сехун решает ответить нормально, без издёвки и сарказма.  — Пару дней наз... — но альфа умолкает и замирает, как если б его заморозили. Зрачки расширяются; дыхание учащается; сердцебиение становится слишком громким; костяшки пальцев сжимаются до невозможности — прямо как если бы он учуял истинного. Параллельно с этим слышится звук разбивающейся посуды, как оказывается потом, стакан с водой. Взволнованный взгляд Исина цепляется за взгляд напротив. "Вот оно. Тот самый запах в клубе", — думает Чжан. "Ты? Опять-таки встретились. Ну привет, мой омега", — мысленно проговорив, О Сехун ухмыляется.