Cat and cold

      Доктор Фауст оказался симпатичным молодым мужчиной, на вид около тридцати или чуть больше. Одет он был в темный с синим подбоем плащ, светлая рубашка идеально выглажена.       Зачесанные назад, темные настолько, что отливали синим волосы и раскосые, жгучие глаза вызывали ассоциации у Рипа — с миром каких-то английских фэйри, у Снарта — со смазливыми плейбоями с обложек журналов. Впрочем, вор вряд ли мог быть объективен, особенно когда Ария с радостным вскриком: «Фауст!» — бросилась мужчине на шею.       В общем, еще немного и доктора приморозили бы. Но Рип одернул злобного преступника. И слава богу. Потому что Ария и Фауст обменялись поцелуями в щеку… Снарту с трудом удалось удержать на лице выражение: «Я холодный преступник и мне на все плевать.»       — Прошу, прошу, проходите! — гостеприимно махнул рукой доктор, — Барбочино, подавай на стол!       Черный пудель, дремавший у двери вскочил и по хлопку Фауста, вытянулся в того самого юношу, с которым повздорила Ария.       — Фауст, твой слуга опять мне хамил! — надула губы Ария, не обращая внимания на черного. Пудель за спиной девушки показал ей язык и убежал куда-то в глубину дома.       — Я бы сказал, что вы лаетесь, как кошка с собакой…       — Но мы и так кошка с собакой! — засмеялась звонко девушка, — знакомься, Фауст! Это гости из другой вселенной и из будущего!       — Очень рад представиться таким удивительным людям! — чуть наклонил голову, вроде вполне искренне улыбаясь, колдун, — я доктор Иоганн Георг Фауст.       — Рип Хантер, капитан временного корабля.       — Леонард Снарт, вор, — коротко и явно не охотно уронил мужчина, щуря глаза.       Фауст окинул обоих мужчин взглядом и понял — чем-то он мгновенно не понравился этому мрачному типу со странно-светлыми для южной Флоренции глазами. А так как Фауст был человеком умным, он сложил два и два и сообразил, что он не понравился исключительно потому, что Ария явно показала — доктор ей по душе.       Но колдун не стал делиться своими умозаключениями и вежливым жестом пригласил пройти за ним в столовую.       Ужин был роскошен. Барбочино в компот (точнее, в вино) не наплевал. Зато кулинаром он оказался отличным.       — Итак, Ария, ты просишь меня помочь вернуть твоих новых друзей домой?       Первая же фраза Фауста заставила всех, кроме кошки вздрогнуть. Откуда он узнал? Но Арию это всезнание доктора, кажется, не удивило.       — Именно, — изящно касаясь губами края бокала, кивнула Кошка.       — Я недостаточно силен.       — Фауст! Пожалуйста!       — Ария, мне лестна твоя уверенность во мне, но… — доктор отложил вилку и нож, — Перемещения в пределах мира — согласен. Мыслечтение — наше все, полеты — да, гипноз, всякие ведьмовские штучки — пожалуйста! Но прорвать ткань миров… Хмм, говоришь, их мир лишен магии?       — По их словам.       — Как тебя только в дрожь не бросает, что по твоей голове бродит… Чужой? — вроде негромко, но все услышали, фыркнул Снарт. Рип наступил ему под столом на ногу, Лен зашипел от боли. Ария засмеялась опуская ресницы:       — Я привыкла. Это безболезненно и очень упрощает общение!       — Итак, их надо вернуть в мир без магии, — проигнорировав короткую перепалку, продолжил Фауст, — у меня одна идея. Вы знаете, что завтра 31 мая?       — Да? — вздрогнула Ария, — так быстро?       — Прячься, королева. А вы слушайте. Я помогу пробраться вам на шабаш. Вальпургиева ночь! Там один из вас продаст душу Мефистофелю. Черт примет ее с радостью. И вернет вас домой. Но… В мире без магии его власти нет, но он-то не будет знать, что вы пришли из такого мира. А душа забирается только после исполнения части сделки демоном. Это называется — обдурить черта.       — А он не пощарит у нас в черепушке? — осторожно уточнил Рип, — ты же копаешься?       — К сожалению, ваши головы для меня закрыты на замок. Очевидно, из-за вашего происхождения. Нет, в сеньоре Снарте есть задатки ведьмака…       — Мне уже говорили, — кисло скривился Лен.       — Но они настолько мизерны, что выражаются только повышенной интуицией и везучестью. Без обид.       Снарт мотнул головой.       — Вас устраивает мое предложение?       — Думаю, да, — кивнул Рип.       — Тогда — до завтра. Жду на закате следующего дня у порога своего дома. Приходите все.       — Почему вы нам вообще помогаете? — у порога обернулся Снарт.       — Друзья Арии — мои друзья, — криво ухмыльнулся Фауст.

***

      — Лен! Я тебя по всему кораблю искала! А чего ты… Тут обосновался?       Холод даже не подумал обернуться. На ночь он уговорил Рори махнуться с ним каютами — Лену нужна была боксерская груша подельника. Тот, всячески обфыркав «чувствительного» друга, все-таки отправился на чужую койку, позволив тому выпускать пар тренировкой.       Ария стояла, прислонившись к косяку и рассматривала «обстановку».       Рори умудрился самовыразиться в каюте по полной. Стандарную койку при помощи ящиков из-под пива и матрасов из подсобки он превратил в огроменное ложе, стол давно и безнадежно замусорил пивными бутылками, какими-то журналами и еще какой-то фигней. Стены обвешал немерянным количеством плакатов, еще чего-то… Короче, Мик обжился в каюте по полной.       — Тренируюсь, — все-таки буркнул Снарт, поняв, что от него ждут ответа.       — Ну-ну… Что ты пытаешься улучшить — физическое состояние или душевное?       — Не твое дело.       Ария рассматривала мрачного, голого по пояс вора, избивающего ни в чем не повинную колбасу с песком. Хорошее сложение, и тонкие, но крепкие мышцы торса придавали вору очарования.       Ария мысленно улыбнулась своему сравнению. Она прежде видела мужчин только трех трипов. Она из про себя называла: «сушеная вобла», «жирный боров» и «медведь из леса». Но Лен не подходил ни под один из этих типов. Он напоминал холеного дикого кота Медичи — зверя с пятнами, привезенного из жаркой Аравии.       — Ну чего тебе, Ария? Твое безмолвное внимание меня пугает.       — Прости. Я всего лишь хотела узнать, хочешь ли ты попрощаться? Я ухожу и скорее всего, мы уже не встретимся.       — Обойдусь и без прощания.       — Посмотри на меня, Лен!       Мужчина перевел дух, но все-таки опустил кулаки, отвернулся от груши, прислонившись к ней спиной и глядя на девушки.       — Чего тебе?       — Ты зря ревнуешь меня к Фаусту. Мы хорошие друзья. Не более.       — Угу, конечно.       — Ему нравятся мальчики*, — пожала плечами девушка, прикрывая за собой дверь и присаживаясь на край кровати. Снарт впервые с интересом глянул на девушку, и, поколебавшись, все-таки присел рядом, начиная разматывать бинты на кистях.       — Как вы познакомились?       — Он меня нашел, когда во мне пробудилась сила. Пару раз мы спасали друг друга.       — Ты никогда не рассказывала, как ты стала ведьмой.       — А ты кому-нибудь рассказывал, откуда эти шрамы?       — А чего там рассказывать? — передернул плечами Лен, скрывая пробежавшую по хребту дрожь, — обнимал сестру, закрывая от отца. Оттого и шрамы на спине.       — Один парень… Ингаматоре… — чуть приметно вздохнула Ария, обхватывая себя руками, — бедный дворянчик. Яркие, голубые глаза… Мне было пятнадцать. Целый год мы были вместе. А на свое шестнадцатилетие я решилась. Мы остались наедине. Ночью. Я думала, что это будет самая волшебная ночь во всей моей жизни…       По щекам Арии катились слезы. Снарт, вздохнув устало, притянул девушку к себе, устраивая ее на своих коленях. Кошка уткнулась носом в плечо и затихла. Минут пять они молчали. Потом девушка, потершись щекой о кожу Лена, чуть отстранилась и глядя куда-то в стену, продолжила говорить:       — Роскошная кровать, шампанское, розы, свечи… Ингаматоре предложил… Поиграть. И привязал меня к спинке кровати… А потом в него словно вселился бес. Он терзал меня, бил, вытворял все, о чем только, наверное, мечтал в самых грязных фантазиях, а я кричала, не в силах вырваться. Я думала, он забьет меня до смерти. Но потом появился Фанко, мой будущий жених. Он убил Игнаматоре. Освободил меня. А потом сказал, что я — теперь его. Потому что он знает о моем позоре.       — Тебе больше никто не причинит боли, — просто пообещал Снарт, чувствуя, что голос срывается от ярости. Будь этот мерзавец жив — Леонард его бы убил. Сам. Лично. — пока я рядом, Ария — я не позволю никому навредить тебе.       — Я завтра уйду, а ты вернешься в свой мир, — тоскливо улыбнулась Ария, — и мы больше не встеримся.       — Идем с нами! — рванулся голос чувств Лена.       — Не могу, — девушка снова спрятала лицо в плече Снарта, едва слушно всхлипнула, — Знаешь… Знаешь, а я помню все, что вытворяла, пока была Каттенеро… И она не соврала…       — Что?       — Я боялась прикосновений мужчины. С тех пор, как побывала в руках Ингаматоре. Ты первый, чьи руки не пугают меня… У тебя восхитительный руки... И я...       — Ария… Не стоит. Подумай.       — Мы завтра простимся навеки. И если я не найду храбрости признаться, всю жизнь буду жалеть.       — Я тоже…       — Ты не лгал Каттенеро, — полувопросительно, полуутвердительно, слабо улыбнулась девушка. Снарт качнул головой и хмыкнул:       — Хотя, скажу честно, это пугает меня до чертиков. Я же сам Холод.       — Зато я — блудливая Кошка.       Несколько секунд они просто смотрели друг другу в глаза, осознавая сказанное друг другом, а потом словно сорвались с поводков. Они слишком долго скрывали друг от друга свои чувства и оба прекрасно понимали — завтра они простятся навсегда. И они хотели запомниться друг другу на всю жизнь.       Ария одуряюще пахла молоком, сухой пылью и жасмином. К ним примешивался запах одежды, и недавно съеденной еды, и… Лен скользил языком по шее девушки языком, не в силах оторваться от кружащей голову смеси запахов. Шампунь и крем, дорогие духи и губная помада… К этим запахам еще примешивались недавно съеденный ужин, алкоголь, запахи каких-то эликсиров и мазей, кожа куртки, еще сотни разных ароматов, которые Лен при желании мог разделить и опознать не хуже поисковой овчарки. Но ему не хотелось дробить этот запах. Так пахла Ария Каттенеро, и этот аромат кружил голову.       Наверное, если бы они раздевались по одному, это было быстрее и проще. Но они просто не могли заставить себя оторваться друг от друга.       Становилось душно, а мешающая одежда летела прочь.       Ария, прекрасная, словно скульптура из слоновой кости, без мешающей одежды, лишь судорожно всхлипнула, обхватывая изо всех сил ногами бедра мужчины, прижимаясь как можно теснее к нему, отыскивая такие желанные губы. Что шептал ей на ухо Лен, ни он, ни она потом ни за что бы не вспомнили. Что-то успокаивающее, какие-то обещания…       А потом обоих утянуло куда-то за границу осознания обычной реальности. Они просто наслаждались друг другом. Обоим стало неважно, сколько времени, где они, смотрят ли на них, или нет… Просто девушка не могла оторваться от светлых, прозрачных глаз, в глубине которых таилась любовь и нежность. И она открывалась полностью. Она училась, и ее учитель был удивительно чуток и умел.       А в голове Лена, где-то глубоко под коркой, под тягучей смесью страсти, любви и нежности к этому запаху жасмина засела одна мысль: «Я не позволю ей уйти. Без нее — не жизнь».       Они так и уснули — без одежды, доверчиво прижимаясь друг к другу, переплетя руки и ноги.       Но на утро на волнолете девушки уже не было. Она ушла тихо, не прощаясь. Тихо. И навсегда.       Примечания автора: Ребят, кто хотел увидеть рейтинговую сцену во всей красе — сорян. Что вышло, то вышло, не кидайтесь тапками! Лучше бросьте печеньку! :3