Скажи мне "нет"

      Чем ближе была дата отъезда, тем Руи становился невыносимее. Гакт — тиран и деспот, но, думаю, Руи иной раз мог бы дать ему форы. С одной стороны Руи пытался добиться от меня невозможного (нельзя же ударить в грязь лицом перед Западом!), а с другой меня доставал Гакт: он как будто не хотел меня отпускать и всеми правдами и неправдами вынуждал меня бывать у него. Я так замотался, что в один прекрасный день послал обоих куда подальше и целый день просто валялся в постели. Вечером, когда уже стемнело, меня вдруг охватила тревога. Что-то случилось! Поддавшись этому чувству, я включил мобильный, и он тут же зазвонил.       — Ты не мог бы приехать? — услышал я глухой и слабый голос Гакта. — Мне плохо. Я один…       Судя по тому, как он говорил, ему и правда было хреново. Но почему он один?! В очередной раз на всех нарычал?.. Я, конечно, сразу помчался к нему. Пошёл дождь со снегом, дул ветер, и такси, как назло, было не поймать. Почувствуй себя героем дорамы: пробеги пару-тройку кварталов. Метро мне почему-то в голову не пришло…       Я был в панике: во время тура я достаточно насмотрелся на это «мне плохо» и ужасно боялся, что просто не успею.       Дом казался абсолютно пустым, свет везде был выключен. С ужасом думая о том, что сейчас споткнусь об обездвиженное тело, я проходил по комнатам, зажигал свет и старался не думать о самом страшном. От одной мысли, что Гакт может лежать где-то тут, у меня холод пробежал по спине.       Гакта я обнаружил в ванной. Живым. И даже в сознании. Если это можно так назвать. Он сидел прямо на полу, был бел, как снег, кутался в халат и дрожал, по лицу его катился пот. Я окликнул его, и он уставился на меня ничего не видящим взглядом.       — Ты… — произнёс он не своим голосом, и мне показалось, что обращался он не ко мне или просто — не узнал.       — Гаку, — позвал я, — это я, Джон!       Он снова посмотрел на меня чёрными провалами глаз. По спине снова пробежал холодок. Кое-как совладав с норовящим отключиться Гактом, я частично довёл, частично дотащил его до кровати. Когда такое первый раз случилось у меня на глазах, я, помню, был поражён не только состоянием Гакта, но и деловым спокойствием всех присутствующих: стаффа, медиков, Ю и Чачи. Но потом я встретился взглядом с Ю и понял, что скрывается за этим спокойствием. К таким вещам нельзя привыкнуть. Можно научиться вовремя поддержать и подставить плечо, оказать положенную первую помощь, поднести к носу вату с нашатырём, но привыкнуть — нельзя.       Теперь я оказался один на один с этим кошмаром и мысленно благодарил всех известных мне богов, что Гакт, видимо, почувствовав неладное, позвонил мне; что я включил телефон. О том, что бы с ним было в противном случае, я думать не хотел.       Гакт пришёл в себя. И хотя он всё ещё был бледен, выглядел он намного лучше, и голос стал почти прежним. Я, честно говоря, сам готов был грохнуться в обморок, но держался.       — Получше? — спросил я.       Он кивнул.       — Извини за хлопоты… Сейчас я… приду в норму…       — Ты бы поспал, — сказал я. — Сколько ты спал сегодня?       — Нисколько… Я не хотел спать. Дел был много… и вообще…       — В другой раз, — почти зло произнёс я, — завещание заодно напиши.       Сам не знаю, какая муха меня укусила ляпнуть это. Но его отношение к себе просто взбесило меня! Я несусь очертя голову, чтобы помочь ему, делаю это по его же просьбе, а он готов закопать себя живьём потому только, что «было много дел»! Сам бы придушил!       — А оно давно написано, — спокойно отозвался он. — Но я понимаю, на что ты намекаешь… Shitsurei, shitsurei! * — произнёс он нараспев и улыбнулся.       Я невольно улыбнулся в ответ. Гакт сжал мою руку. Для больного хватка у него была довольно крепкая.       — Полежи со мной, — шепнул он.       Предложение меня несколько удивило, но я лёг рядом и обнял его. Мы лежали молча; я прислушивался к его дыханию, которое теперь было ровным, а не тяжёлым и сбитым, как во время приступа. Я чувствовал, что нужен ему сейчас. Я не знал, даже представить не мог, что творится в душе и мозгу этого странного человека, но видел, что его терзают какие-то демоны, ведомые, может быть, только ему самому, и бороться с ними ему приходилось один на один, без моей или чьей-то ещё помощи. Видеть его слабость было очень тяжело и странно. Я привык к тому, что он всегда был сильным и уверенным в себе человеком, который точно знал, чего хочет и как это получить. Но иногда его тело и сознание давали сбой, — тогда взгляд становился мутным и ничего не видящим, а тело обессиленно падало на пол или на руки стаффа и музыкантов. Я не верю в призраков, но почему-то мне кажется, что Гакт действительно их видит, — когда отворачивается от этого мира.       Я осторожно провёл по его волосам, поцеловал его в висок и понял, что он крепко спит. Это несколько меня успокоило, но уйти я не мог. Так и пролежал рядом с ним всю ночь, пока он спал. Сам я заснул только утром.