My Heroes Dress in Black

Рию Кусанаги нельзя назвать суеверной. Нет, она совсем не боится чёрных кошек и скверных чисел и не считает, что возвращаться – плохая примета. Но у Рии немало личных маленьких ритуалов, и их она соблюдает неукоснительно. Каждый вечер, потратив три с половиной минуты на чистку зубов, — гигиена полости рта крайне важна для человека её профессии! — Риа смотрит в глаза своему отражению и безмолвно ведёт с ним беседу. Всякий раз она мысленно повторяет одно и то же: чужие имя, дату рождения и номер жетона. Их настоящая хозяйка держит в этот момент судьбу госпожи Кусанаги в своих руках, поэтому Риа бережно прикасается к каждой словесной жемчужине, а затем аккуратно убирает их все в воображаемый сейф. Даже самым искусным её коллегам по Гильдии не под силу добраться до этих сокровищ. И Риа движется дальше. Жизнь хитроумной мошенницы и ловкой воровки разительно отличается от унылого существования офисного планктона, но даже ей знакомы тяжёлый труд и рутина. День за днём, неделю за неделей, месяц за месяцем Риа Кусанаги строит карьеру в «Гильдии воров», крупнейшем преступном конгломерате Восточного побережья. Она охотно берётся за самые трудные и рискованные задания, заводит полезные знакомства и прорывается вверх, как на крыльях. «У тебя большое будущее, детка», – часто повторяет ей Бриньольф. Риа в ответ обычно шутит и улыбается, привычно прощая этот слегка снисходительный тон. В конце концов, Бриньольф не только её куратор, но и любовник, и текущее положение дел Рию вполне устраивает. Оба они не размениваются на дешёвые сантименты и следуют по самому простому пути, живя без излишних сложностей и наслаждаясь друг другом – без обязательств. И Риа Кусанаги, привычно сочетая приятное с полезным, с каждым днём всё ближе и ближе подбирается к верхушке Гильдии. Но, как это часто бывает с подобными ей людьми, губят Рию собственные амбиции: она взлетает слишком высоко и слишком быстро, и солнце безжалостно опаляет ей крылья. Жизнь хитроумной мошенницы и ловкой воровки подходит к концу, и агент Д. В. Кин, достав из воображаемого сейфа родные имя, дату рождения и номер жетона, принимается за работу. Она руководит рейдами, координирует аресты и обеспечивает охрану мятежному Соловью, что согласился спеть для «Penitus Oculatus» в зале суда. Кин – движется дальше. Жизнь спецагентов ФБР разительно отличается от унылого существования офисного планктона, но даже им никуда не деться от отупляющей бумажной работы… блаженной работы, дарящей беспамятство… Несколько дней Кин буквально живёт работой, забывая о сне, и отдыхе, и еде. Только вишнёвые кексы и двойные эспрессо, что приносит Лидия, уберегают лучшего оперативника «Penitus Oculatus» от истощения — но остановиться она не в силах. На четвёртые сутки забега Кин, просматривая вывезенные из Гильдии документы, натыкается на знакомое имя и вздрагивает. «Бран Шей (Брандил Телванни)», – гласит заголовок на старомодной бумажной папке. Для Рии Кусанаги увиденное ничего бы не значило: всего лишь очередной бедолага, растоптанный на пути к успеху. Но агента Кин имя этого человека утягивает на дно, как цементные башмаки. Гильдейцы дотошны, и обстоятельны, и очень профессиональны. Они даже не поленились провести генетическую экспертизу — планировали как-то повлиять на Нелота, быть может? — и уж, конечно, не перестали следить за судьбой своей жертвы. Кин рада узнать, что Бран Шей не попал в тюрьму, но этого недостаточно: всё, что не разрушили бесконечные следствия и суды, высосали из него адвокаты… На пятые сутки забега ей приходит на выручку Коснах. – Да от тебя несёт, как от помойной ямы, подруга! – заявляет он со всегдашней своей откровенностью. – Иди уж домой, прими душ, проспись… и толку от тебя станет намного больше. И Кин решает к нему прислушаться, пусть даже этот план лишает её последней защиты. Никакие доводы о меньшем зле или общем благе не отменяют того, что она натворила под маской Рии Кусанаги — и голос совести сводит её с ума. Дома Кин больше часа стоит под душем и докрасна растирает кожу мочалкой, но это нисколько не помогает: она по-прежнему чувствует себя грязной. Успех операции не отменяет того, что собственное отражение глядит на неё, как на использованный презерватив. Но она не собирается останавливаться. Не первый раз работа под прикрытием попыталась пожрать её душу, однако воля агента Кин скована из железа. И она продолжает выполнять свой долг и добросовестно служит посредником между «Penitus Oculatus» и Карлией. Будь на то воля Кин, бывший Соловей Ноктюрнал села бы за решётку вместе с остальными своими подельниками: Карлия не раскаялась и согласилась сотрудничать с ФБР, только чтобы спасти свою шкуру, попутно отомстив Фрею за убийство любовника. Но её показания незаменимы для дела — настолько, что позволят Кин не светиться в суде. И ради этого можно позволить одной преступнице укрыться под крылышком программы защиты свидетелей… тем более что тихая жизнь в каком-нибудь захолустье быстро сведёт эту женщину с ума. Когда-нибудь лицо агента Кин всё-таки просочится в газеты, но до той поры она будет самоотверженно выполнять свой долг, чего бы это ни стоило. Директор Марон высоко ценит такой профессионализм, и Кин беззастенчиво этим пользуется. Поэтому, когда она просит начальника помочь ей немного обойти протоколы и правила, тот легко поддаётся её напору. Так наступает день, когда Д. В. Кин снова переступает порог «Далёких берегов» — и встречается с их владельцем. Глянув на удостоверение агента ФБР, Бран Шей, осунувшийся и будто бы посеревший, соглашается её выслушать. И Кин, не разглашая запретных подробностей, рассказывает ему о своей операции — и передаёт первый чек с финансовой компенсацией от Бюро. Во взгляде Шея нет ни пламени гнева, ни льдистой злости. – Зачем вы пришли? – интересуется он устало. – Вам ведь не нужно было сообщать мне обо всём этом лично. – Вы поразительно хладнокровно воспринимаете эти известия. – Я ведь ящерица, – Бран Шей усмехается непонятной для собеседницы шутке и продолжает, слегка нахмурившись: – Я не стану вам врать, агент. Ваша операция практически уничтожила и меня, и мой бизнес. Но вы всего лишь делали вашу работу… непростую и нужную для общества работу, и я не вправе вас за неё осуждать. – Вы очень великодушны, – с удивлением отзывается Кин. – Я бы так не сказал, – качает он головой. – Меня, например, очень радует, что эти ублюдки сядут в тюрьму. Да и деньги не будут лишними, так что вы принесли мне добрые вести. Но вам ведь незачем было играть в гонца? И Кин неожиданно для самой себя отвечает ему абсолютно искренне: – Нет, конечно же, нет. Но вы стали первым, кто пострадал от моей руки ради этого дела. Мне было необходимо взглянуть вам в глаза, чтобы по-настоящему двигаться дальше… Мой маленький ритуал искупления, если можно так выразиться. Бран Шей кивает, и молчаливое хрупкое понимание соединяет их, как хрустальный мост… – Не хотите выпить кофе, агент Кин? Тут за углом есть неплохое местечко. От неожиданности она резко вздрагивает и, встретившись с Брандилом Телванни взглядом, впервые вдруг замечает, какие у него красивые глаза: густого карего, почти вишнёвого цвета, с длинными смоляными ресницами… Всё начиналось довольно обыденно — кофе, и кексы, и вырвавшиеся наружу улыбки, — и истинное значение этого события она поняла далеко не сразу. Но у судьбы оказалось скверное чувство юмора, и по большому счёту госпожа Кусанаги резко изменила жизнь Д. В. Кин к лучшему.