Бесконечная история

Р'ас аль Гул бьет Ребекку в лицо, и она падает на лед. Лед трещит, Ребекка инстинктивно бросается в сторону — она не хочет опять нахлебаться морозной воды, схватывающейся инеем прямо в проруби — и уворачивается от удара шестом прямо в лицо. Р'ас аль Гул избивает Ребекку на каждой тренировке так, что она потом кашляет кровью. Он говорит, что это потому, что она женщина. Женщины менее способны, чем мужчины, менее умелы, чем мужчины, и менее решительны, чем мужчины. Женщинам не место в Лиге Теней. То, чего добьется мужчина, женщина потеряет по слабости ума и сердца. - Зачем ты меня привел тогда? - спрашивает Ребекка, чувствуя, как у нее холодеет в груди. Она привыкла к унижениям, которым Р'ас аль Гул подвергает ее: спокойным голосом, с лицом невозмутимым, как ледяные склоны окрестных гор. Надежда на то, что однажды Ребекка докажет Р'ас аль Гулу, что он ошибается, тает с каждым днем. Ребекка думает, что Р'ас аль Гул не ошибается. С чего она взяла, что достойна его и его обучения? Ребекка нанимала лучших учителей по крав-маги, капоэйре и джиу-джитсу, она тренировалась, как безумная, и уже начала выходить на улицы, мечтая о мести и покое, который месть принесет, но Р'ас аль Гул каждый раз умел разделать Ребекку, как новорожденного барашка. - Я недостойна, - говорит Ребекка, заходясь в приступе кашля. Она кашляет долго и мучительно, упираясь ладонями в бугристый лед. В горле у нее першит, и быстрее, чем Ребекка успевает выкрикнуть «прости, учитель», ее рвет. Рвет ли кого-то из учеников-теней на тренировках? Ребекка знает, что нет. Ребекка знает, что она слаба, и от ненависти к своему слабому, бесполезному, ломкому телу ей хочется зареветь в полный голос, и чтобы эхо ее рыданий — признания собственной никчемности — заскакало по отвесным склонам ущелья, мячиком взлетая к заснеженным вершинам Гималаев. - Ты недостойна, - подтверждает Р'ас аль Гул. Ребекка не может заставить себя поднять к нему глаза, настолько ее жжет стыдом. Она видит только носки его сапог, забрызганные ее рвотой, и крашенный в красный кончик шеста, который Р'ас оставляет в сторону. Лед под его ступнями идет сеточкой разломов, но Р'ас аль Гул умеет стоять так, что даже плавающие льдины не торопятся расходиться под его ногами. Ребекка уже не надеется, что она однажды не то, что превзойдет его, а хотя бы станет такой же, как он. Почему она не уходит? Ночью, сидя в своей узкой, как пенал, келье при свете масляной лампы, Ребекка штопает порванную робу и молча плачет от бессилия. Р'ас аль Гул прав — единственное, на что женщины способны, это, может быть, удовлетворять мужчин, но и это у Ребекки плохо удается. Она сделала ошибку. Она выбрала не свой путь. Разве сможет она пройти через тоже, что и ее учитель? Она трещит по всем швам и гнется, как деревцо, когда он показывает ей только ничтожную часть того, что ему выпало. Что будет, если Р'ас аль Гул захочет показать ей больше — Ребекка согнется и сломается, и Р'ас аль Гул закроет перед ней двери монастыря, если его терпение не закончится раньше. Дверь беззвучно открывается, шагов не слышно — они беззвучные, как у кошки. Ребекка знает, что он вошел, только по тому, как дрожит и пляшет огонек в лампе. Ребекка сидит к нему спиной, голая по пояс, и когда сквозняк пробегает по ее спине, вдоль позвоночника поднимается волна мурашек. Нежная и избалованная, сказал Р'ас аль Гул, ты будешь умолять меня отпустить тебя. Если будешь просить хорошо, я отпущу тебя. Быть может. - Хочешь уйти? - спрашивает Р'ас аль Гул. Ребекка чувствует слабый запах супа. Мясной суп и рис, но у нее болит живот, который Р'ас аль Гул вымесил кулаками. От запахов еды Ребекку одолевают приступы тошноты. - Зачем ты привел меня сюда? - спрашивает Ребекка, наклоняя голову. Она вертит в пальцах иглу, от постоянной штопки ее исколотые пальцы огрубели еще хуже, чем от упражнений и шеста. Ей хочется вогнать эту иглу Р'ас аль Гулу в глаз за то, что он дал ей надежду, что однажды она станет бойцом, но Ребекка знает, что не осмелится поднять на него руку. - Хочешь уйти — уходи, - Р'ас аль Гул не удостаивает ее ответом. Ребекка слышит слабый стук керамической ложки о бок тарелки. Р'ас аль Гул ест ее ужин: да с чего она взяла, что это ужин — ее? Р'ас аль Гул принес к ней свой ужин, со стыдом думает Ребекка, потому что он не стал бы тратить время на нее одну — если разве что время за ужином. - И ты меня отпустишь? - Ребекка находит в себе смелость повернуться и посмотреть на Р'ас аль Гула через плечо. Отросшие волосы падают ей на лицо. Ребекка заплетает их в косу днем и расплетает на ночь. Когда она расплетает косу, ей приходится выпутывать из нее выдранные за день пряди. - Нет, - Р'ас аль Гул сидит, поджав под себя ноги, и ест, не глядя на Ребекку. Седой, он похож на волка, и повадка у него волчья — медленная и хищная. Ребекка думает, что здесь, в горах, боится его намного сильнее, чем в долине. В долине Ребекка была очарована Р'ас аль Гулом и призналась ему в этом. Р'ас аль Гул засмеялся — у него был обаятельный смех, - и сказал, что Ребекка еще научится его бояться. - Почему? - спрашивает Ребекка с отчаянием. - Из меня ничего не выходит. Отпусти меня. - Не отпущу. Ребекка подползает к Р'ас аль Гулу на четвереньках и кладет руки на его колени, стоя перед ним согнувшись, как собака. - Отпусти меня, - повторяет она с безумным упорством. - Я не могу. Я не справлюсь. Отпусти или убей. Ты же сам сказал, что женщины способны только на то, чтобы удовлетворять мужчин и давать жизнь их детям. - Да, - хладнокровно говорит Р'ас аль Гул, откладывая керамическую ложку. - Женщины способны только на это. Но ты, - он берет Ребеку за подбородок. - Ты родилась женщиной по ошибке. Ребекка смотрит на Р'ас аль Гула не мигая. Она пытается понять, шутит он или издевается над ней. Р'ас аль Гул зачерпывает рис горстью и подносит его Ребекке ко рту, цепляя безымянным и средним пальцами ее за нижний ряд зубов. Ребекка открывает рот, и Р'ас аль Гул вкладывает в него рис. Ребекка бромочет с набитым ртом: - Я не смогу его проглотить. Меня вырвет. - Не вырвет, - говорит Р'ас аль Гул, и зачерпывает ложкой суп. Он целует Ребекку с полным ртом супа, и рис пропитывается густой мясной подливкой с разваренными кусками ячатины. Ребекка не может проглотить, но язык Рас аль Гула проталкивает рисовую кашицу к основанию ее языка. Ребекка думает, что сейчас ее вырвет в рот учителю. Ладонь Р'ас аль Гула требовательно берется за ее грудь, и в голове у Ребекки становится пусто, а между ног — горячо. Может быть, она и не создана для того, чтобы удовлетворять мужчин, но ей доставляет наслаждение мысль о том, что она удовлетворяет своего учителя так, что он приходит к ней каждую ночь вне зависимости от того, насколько она разочаровывает его днем.