***
Намикадзе обессилено плюхнулся на стул. Машинально принял подсунутые семпаем чашку кофе и шоколад, который тут же начал грызть, не чувствуя вкуса, и попытался прийти в себя. — Как делишки? — поинтересовался Джирайя. — Лучше не спрашивай. — Что, так девчонка голову вскружила, что учеба на ум не идет? — лукаво подколол наставник. — Не то слово. — Да ты не расстраивайся, если завалишь экзамены и останешься неучем, то у тебя всегда будет отличная работа по специальности, которой я тебя обучу, — шутливо сказал Жаб. — Зачем тебе эта ересь, которой грузят преподаватели? Моя-то наука тебе всегда пригодится! — Уже чуть не пригодилась… — проворчал Минато. Семпай собирался поговорить с ним о сегодняшнем «развлечении», но понял, что это совершенно не к месту. Он мудро посоветовал парню топать домой отдохнуть и получше подготовиться, а мелкие поручения вместо него выполнят, пускай не беспокоится. Чем, собственно, его опекун думает, отвлекая его от подготовки к сдаче экзамена? Так что Джирайя быстренько выпроводил ученика, а сам подумал, что, в любом случае, негоже их Помидорке пропускать сеанс дрессировки. Ну этим-то он может и сам заняться, подумаешь, слегка медвежья услуга выйдет.***
Так что пока не было Минато, Джирайя решил преподать Кушине урок сам. Она должна научиться вести себя прилично и удовлетворять клиента всеми доступными способами, по возможности не доводя до того, чтобы тот отымел ее в передок, для ее же блага. Ведь мало ли, что директор обещал оставить ее парню, наверняка это только временно, пока ее обучают. Зная старого обезьяна, Большой Жаб в этом даже не особо-то и сомневался. Он притащил упирающуюся девицу в отдельную, совсем маленькую комнату (не ту, где они тренировались обычно) и заперся там с ней. Кушина, несмотря на все пережитые издевательства и унижения, сдаваться не собиралась. Она всячески пыталась вывернуться, укусить и делала прочие, бессмысленные вещи. Хоть и Джирайя был из немногих, кто обращался с ней наиболее мягко, она в корне была не согласна с тем, что тот притащил ее сюда с совершенно определенной целью: чтобы на халяву трахнуть, и в этом она не сомневалась. Как ни крутилась Кровавая Хабанеро, она была ловко и быстро раздета и облапана. Джирайя уселся на стоявший в комнате диванчик и уложил ее себе на колени вниз животом. Он ласково гладил ее и легонько, любовно пошлепывал по попке, что, по его мнению, должно было подействовать на нее успокаивающе. Та же, вместо того, чтобы хотя бы начать успокаиваться, выждала подходящий момент и здорово тяпнула его за ногу. Большой Жаб, хоть и не ожидал такой подлянки, быстро сориентировался и, ловко поймав пальцами ее за нос, зажал. Не имея возможности нормально дышать, она просто вынуждена была разжать челюсти, чтобы схватить ртом воздух. Едва та успела это сделать, как получила весьма увесистый шлепок под зад. — А ты горячая штучка! — весело, а вовсе не злобно из-за покусанной ноги, воскликнул старший помощник. — Ясно, почему наш паренек по тебе слюни пускает. — Он наклонился поближе к ее уху: — Дала бы ему разок-другой по собственной инициативе, а то он у нас стеснительный, сам не попросит. «Да ты, козел, издеваешься!» — хотела было выкрикнуть Кушина, но была резко вздернута и перевернута. Джирайя усадил ее на коленях и пообещал: — Будешь хорошей девочкой, покажу тебе пару хитростей, чтобы мужики в тебя лишний раз не спускали. А то контрацепция эта вся… — вздохнул он и возобновил свои домогательства. Он продолжил изучать ее юное, нежное тело, явно получая удовольствие от процесса. Его огромные ручищи с довольно толстыми пальцами на удивление чутко и нежно ласкали ее небольшие, но весьма аппетитные грудки, гладили бока и живот, а уж когда добрались чуть пониже, то у Кушины невольно сложилось впечатление, что он лучше знает, где и как ей нравится, нежели она сама. Хабанеро все еще не сдавалась! Ну и пусть ей пытаются делать приятное, один черт, не ради нее же, да даже если бы и так… Она извернулась так, что теперь досталось руке наглеца. Тот, стряхнув ее, как случайно прилипшую грязь, легонько приподнял, задрав ей кверху ногу, приставил, помогая рукой, куда следует, половой член и начал, похабно так мурлыча, тереться головкой у той между губок, явно нацеливаясь засадить. Кушина с ужасом смотрела вниз на этого гиганта. Да он же в нее не влезет! А если и влезет, то разорвет там все к чертям. — Я тебя накажу, — сказал Жаб, — насажу как следует. Тебе все равно надо растягивать дырочку для работы с большими членами, — с этими словами он надавил, намереваясь войти. Кушину от страха как током шарахнуло: — Не-е-ет! Убери! — заорала она дурным голосом. — Тогда будь хорошей девочкой и не кусайся, — согласился Джирайя, продолжая угрожать отверстию членом. — Хорошо, только убери! — Вот и чудненько, — проворковал он, убирая свое грозное оружие, хотя уже был изрядно возбужден. — Тогда как ты собираешься меня ублажить? — спросил Жаб. — Что предпочитаешь? — Не знаю, — буркнула Хабанеро. — Хорошо, тогда предложу я. Джирайя повернул ее к себе лицом и умиленно смотрел, как та смущенно отворачивается. Он никуда не торопился и получал удовольствие даже с испытанной любовницей каждый раз, как в первый, словно бы заново изучая партнершу. Сейчас ему нужно было помочь ученику приручить эту диковатую девушку. Он понимал его вкусы, но должен был все детально исследовать лично. Он взял в ладони ее милое личико и предложил: — Давай начнем все сначала. Кушина ожидала такого меньше всего, даже меньше того, что сейчас он нарушит обещание и все-таки засунет в нее свой здоровенный дрын, но тот ее удивил: Джирайя припал к ней в противном, мокром, чавкающем поцелуе. Он наслаждался ее нежными губами, посасывал их, проталкивал ей в рот язык и болтал им там, теребя ее собственный, а она совершенно не понимала, почему такое вообще кому-то нравится. Он же тем временем еще и продолжал подобострастно изучать ее прочие прелести, снова следуя свободной рукой сверху вниз, и снова доходя до промежности. — Ты ведь хочешь, чтобы я довел тебя до полного экстаза? — хитренько спросил Жаб. — Вот еще! — надменно хмыкнула Хабанеро, отталкивая его физиономию. — И хватит, не хочу я с тобой целоваться! — Какая же ты капризная, — с досадой сказал Джирайя. — Да, нелегко юному другу Минато с тобой придется, — наигранно вздохнул он, а сам в это время нагло щекотал пальцами ее клитор. — Точно не хочешь? — Сказала же, нет! — Да ты маленькая врушка, — ласково пожурил он. — Ты вся мокренькая, аж течешь, а говоришь, что не хочешь. — Он развалился на диване, ловко перевернул ее так, что ее ноги оказались у него на плечах, и с энтузиазмом впился в сочную, влажную киску, смакуя губами и вертя в ней языком. — Стой, извращенец! — Тебе разве не нравится? — удивился тот, отрываясь. — Нет! — завопила Кушина и начала исторгать все известные ей ругательства. «А при Минато вела себя тише», — ехидно подумал Жаб, а сам сказал: — Раз тебе нечем занять свой прелестный ротик, то твоя цель прямо перед тобой. Узумаки посмотрела прямо перед собой и уперлась взглядом все в тот же ужасающих размеров член. — Сделай мне тоже приятное, — намекнул Жаб. Сообразив, что от нее хотят, Кушина тут же протестующе заявила: — Ни за что! — Ох, и строптивая ты девка! Ну как знаешь, — пожал плечами Джирайя. — Тогда я тебя натяну, — он ловко выскользнул из-под нее, а она вдруг оказалась раком и почувствовала, как сзади упирается горячий, влажный член. — Значит так, или ты учишься ублажать мужчину иными способами под моим чутким руководством и делаешь все, что я тебе говорю, или удовлетворишь меня самым что ни на есть заурядным образом: даешь оттрахать себя в передок. Выбирать тебе придется быстро, так как мои возможности не безграничны, — Джирайя не врал, он был перевозбужден до крайности. — Не-е-ет! Только не это! — орала Кушина, пытаясь вывернуться и отползти. — И что же с тобой делать? — задал вопрос в пустоту старший помощник директора. Мгновение спустя ответ пришел сам: он прижал ее к себе очень плотно и активно терся об нее пахом, желая кончить. — Давай, шевели попкой, работай писечкой, натри ею мой член до блеска! — подбадривал ее Жаб. «Редкостный извращенец…» — думала Узумаки и выполняла, что велели, так как наказания в виде засовывания в нее причиндала толщиной в ее руку ей совершенно не хотелось. Хотя… возможно, что уже не так уж и не хотелось… Она, к своему удивлению, изрядно завелась, покрывая его громадный стояк своими мокрыми выделениями. Вряд ли после такого ей уже будет стыдно делать хоть что угодно. Долго ли это продолжалось, но Джирайя, потеревшись об нее уже во всех всевозможных местах (в том числе между ягодиц и под мышками, а также уделав смазкой с члена ее груди), перехватил свой писюн и, быстро-быстро надрачивая, кончил, обдав ее своей горячей, липкой спермой. После чего Кушина, не успев толком возмутиться сему факту, была стремительно завалена на спину и язык с пальцами наставника ловко наградили ее передок так, что она кончила, громко охая. — Так, перерыв, а потом продолжим, — устало выдохнул Жаб. — А ты быстро учишься, — подмигнул он.***
Кушина, надо заметить, тоже зря времени не теряла: она благополучно выпытала у Джирайи, что Минато выпросил ее для себя. Кровавая Хабанеро торжествовала! На этого мальчишку она найдет управу. Припомнит ему все хорошенько: и побои, и унижения, и все извращения, которые он с ней вытворял! Она так обрадовалась, что даже соизволила посоветоваться с Большим Жабом насчет дальнейших «тренировок». Тот, видя, что девица идет на сотрудничество, так и быть, решил уступить ей инициативу, на этот раз. Он бессовестно рассказал той, как упражнялся с Минато, желающим «побывать в ее шкуре», а та позлорадствовала от души. Следующая идея этого развратника и вовсе вызвала у нее полный восторг. Она изъявила желание поскорее это попробовать. Надо же и ей веселиться!***
Минато шел в глубокой задумчивости: с этими бордельными делами он едва не завалил сегодня экзамен. В состоянии полной несобранности он вошел в комнату, где его поджидали Джи и Кушина. Вид у обоих был более чем коварный, но он этого не заметил. — Сегодня мы попробуем кое-что особенное, — обрадовал его Жаб вместо приветствия, даже не поинтересовавшись тем, как он сдал экзамен. — Да, конечно, — согласился Минато, сам не зная с чем. — Вот и чудесно, — ответили Джирайя и Кушина хором. Минато и глазом моргнуть не успел, как был схвачен и раздет этими интриганами, а затем поставлен в согбенную позу. — Это поспособствует лучшему взаимопониманию… — начал было наставник, но был прерван. — Час мести близок! — радостно возвестила Кровавая Хабанеро, ловко заканчивая застегивать ремешки на особом приспособлении. Минато обернулся и с ужасом увидел на ней искусственный член, держащийся на крепеже. Ему явно сегодня не везло… — Вы что, шутите?! — почти заорал он, памятуя ту самую тренировку. — Отнюдь! — не менее радостно, чем Кушина, заявил Джирайя, доставая смазку. — Нет, я не согласен! — протестовал Минато. — Соболезную, — ответил наставник. — Да кто тебя спрашивает, сутенер ты мой дорогой? — метко вставила Кушина. — Эй, давай, держи его крепче! — прикрикнула она на Джирайю. — Да, моя прелесть! — отрапортовал тот, хватая Минато за филейную часть. — Не-е-ет! — А это чтобы не возникал, — добавила Узумаки, засовывая ему в рот кляп. — Как аукнется, милый! «Вот она расплата за грехи…» — обреченно подумал Намикадзе. — В идеале ему сначала не помешало бы клизму сделать, — задумчиво предложил Жаб. Минато отчаянно замотал головой. Кушине было недосуг возиться, а хотелось поскорее приступить к действию. Так что единственным шансом остаться в живых было расслабиться, что ему так и не удалось сделать… Все время пытки Хабанеро, активно двигаясь, приговаривала: — Меня вот так без предварительных ласк трахали. Ничего, жива же! Жаб подливал масла в огонь, то есть смазки на задницу, с интересом наблюдая за успехами подопечных, и терпеливо дожидался, пока девчонка, бойко орудующая секс-игрушкой, выпустит пар. «Я его сделала!» — торжествовала про себя Хабанеро. «Джи прав, она очень горячая штучка», — думал несчастный Минато, потирая натруженный зад. «Кажется, они уже пришли к взаимопониманию», — рассуждал в мыслях Джирайя, нескромно радуясь тому, какой же он чудесный учитель.