***
Во время завтрака спросила у Господина Мина, могу ли я съездить в лавку, но он нарочито отказал мне. Сказал, что нечего мне там делать, пока всё не устаканится, а как я могу спорить?.. Прошло четыре дня, а я сама не своя до сих пор. Хотя, насколько я слышала, полиция на следующее утро попыталась собрать все улики с места происшествия, и в тот же вечер директор устроил генеральную уборку. Я удивлена, как в нашу лавку ещё кто-то заходит. Неужели, у нас действительно настолько вкусные сладости?..***
Как я и говорила: Юнги уехал. Ничего он толком мне не объяснил, да и никогда не объясняет. Просто молча оставляет пачку любимых сигарет, берёт ключи от машины и уносится прочь уже который день. Это действительно чудо, что мы сейчас поддерживаем друг друга. - Что же теперь можно поделать с этим, чёрт побери… - я вспениваю губку и натираю тарелку, из которой ел Юнги. Был бы он здесь сейчас, одной бы цепкой хваткой за челюсть не обошлось. У него же есть посудомоечная машина.***
Я не могла ни спать, ни лежать, ни сидеть на месте. Сойти с ума легко и просто, но я и этого не могла. Всё смешалось воедино, будто этот период моей жизни был переопределён: всё на своих местах, а в противовес - я не терплю смирения с этой мыслью. Поэтому я и решилась позвонить Намджуну. Я понимала, что мне стоит поговорить с ним и разузнать о текущих делах как и следствия, так и лавки. - Директор Ким?.. - мой тонкий голос держится уверенно, не распущено. - Хару! - он и правда рад меня слышать. Я говорила с ним позавчера утром, но и этот диалог уложился в минут пять, - Как ты? Как голова? - Спасибо, директор, всё отлично, но без обезболивающих будет трудновато, - я потираю больное место тыльной стороной ладони, - Я вот почему звоню… - А я-то думал, ты просто хочешь узнать о моих делах. Наивный… - он усмехается, а на фоне слышен привычный шелест бумаг и чёрканье. - Я так странно выгляжу теперь… - а я повторяю за его тихой улыбкой, - Я так понимаю - вы в лавке? - А где мне ещё быть… пусть и проблемы, но работы от этого не меньше, увы, - мы всегда болтаем подобным образом. Наше с ним взаимодействие очень частое, даже если не учитывать его ночных звонков по поводу цветов в центральной вазе. - Можно я приеду к вам? - Хару, - он будто отложил все свои дела, - не думаю, что сейчас тебе стоит появляться здесь после всего. - Не жалейте меня, - я отрезаю. - Я не жалею, а оберегаю. Эти стены несут в себе… один сплошной негатив. Ни одно чистящее средство не отмоет их. Это на ином уровне. Ты понимаешь, о чём я? - Понимаю, директор, но мне необходим этот разговор. Поверьте мне на слово, я не оплошаю. Господин Мин и так не позволяет мне выходить, не даёт видеться с Ями, но я должна с кем-то обо всём поговорить. Вы понимаете, о чём я?.. Он сдержанно вздыхает, обдумывая мои ответные слова. Директор Ким единственный, кто должен понять меня сейчас. Он всегда понимал. - Хорошо, Хару. Если ты уверена в том, что осилишь этот приезд, то я пойду к тебе навстречу, но знай: ты всегда можешь её отменить, и не смотри, что я твой директор. Мы ведь одна семья, верно? - Верно… Я положила трубку с острым чувством тревоги. Меня что-то гложило изнутри, вогнало если не в панику, то в неопределённое замешательство, а я и не знала, куда бы деться от этого. Я понимала, что если уйду без ведома Господина Мина, то будут не самые хорошие последствия, но и отпрашиваться я не собиралась. Я точно не знала, насколько долго пробуду в лавке, поэтому и решила оставить Юнги записку, если он вдруг вернётся раньше меня. Я бы не стала отправлять смс, да и звонить - тем более. Не нужно лишних телодвижений, если можно избежать серьёзного и не самого приятного разговора. А с Юнги обычно так и бывает.***
Такси подъехало довольно быстро, и, выходя из квартиры, я оглядывалась по сторонам, как будто чувствовала посторонний взгляд за спиной, на затылке или даже в упор. Скулы до сих пор ноют при пережёвывании - настолько цепко и сильно Юнги схватил меня. Я бы и не смогла возразить против, но не потому, что боюсь его и готова позволить делать себе больно, а потому что отлично знаю: по-иному меня не остановишь. Либо стоит промолчать, обидеться и уйти, как это делает Чимин, либо за шиворот прихватить, как недавно позволил себе сделать Юнги. По-другому пока никто не поступал.***
Через пятнадцать минут я уже была у лавки. Я не спеша, но напряжённо расплачиваюсь за такси, неслышно выхожу из машины и хлопаю дверь. А вот и ты. Та, кто столько боли нам причинила за последнее время. На тебя возлагали надежды, но не полагали, что они будут кровавыми и чёрными. Я перебрасываю ремешок сумки через плечо, смотрю по сторонам и перехожу дорогу. За стеклянной дверью виднеется позолоченная табличка “закрыто”. Как же давно я к ней не прикасалась, кажется… Машина директора припаркована уж слишком близко, а ведь обычно, в рабочие дни, он паркуется за лавкой или же оставляет машину на платной парковке. А вот сегодня она стоит едва ли не около самых дверей и окон. Я ступаю на бордюр, уверенно, со своими запущенными мыслями, шагаю к двери и аккуратно дёргаю за ручку. Потоки воздуха устремляются ко мне по инерции, а сладкий запах ударяет в нос, не выжидая какого-то там времени. В лавке повисла абсолютная тишина и терпкость. Цветов в вазе сейчас нет, полы сверкают как только выложенные, а стойки не пустуют - полны не тронутых коробок конфет. А вот торты - кончились… Пока их никто не печёт. До кабинета директора осталось немного, но я жадно рассматриваю каждый уголок Конфетного Рая, растягивая расстояние. Уж очень я соскучилась. И наконец я забредаю за угол, слушая эхо стука собственных каблуков, наблюдая приоткрытую дверь в офис - оттуда ничего не доносится. Я решаюсь окликнуть директора, ведь я и так не на шутку могу напугать его, раз он до сих пор не подал звука: - Директор Ким, это я, Хару! - но в ответ ничего, - Директор, вы настолько погрузились в работу, что и меня уже не слышите?.. - я торможу около дверей, хватаюсь за ручку и тяну на себя, пока петли поддаются, - Директор, вы меня пугаете… Я не знала, что ещё могло бы быть хуже наших проблем, но сейчас я явственно всё осознала. От этой картины у меня спирает дыхание, и даже если бы я захотела кричать, то мне бы не хватило конфетного воздуха. Хочется зажмуриться и пропасть. Прямо передо мной, положив голову на рабочий стол, сидит Директор Ким. Пальцы его левой руки удерживают между собой ручку, а пальцы правой покойно замерли около опрокинутого стакана с водой. Складывается впечатление, что он не дышит. Чего же я испугалась? Он же не мёртв? Не мёртв ведь?.. Я едва могу разглядеть его лицо, но уже вдалеке виднеется тонкая струя багряной крови, вытекающая из носа, спускающаяся к уголкам пухлых губ. Его ресницы не шевелятся, зрачки тоже. Кожа бледна, как раздробленный мел... Он умер?.. - Директор Ким, Господи… - я рванула с места к мужчине, который развалился на пол стола, - Господин, вы меня слышите? - я дотрагиваюсь до плеча, немного похлопывая, - Намджун! - крепкой хваткой впиваюсь в предплечье и трясу, что есть мочи. Но реакции не следует и теперь. Тогда я беру в трясущиеся руки сотовый и набираю скорую помощь, заходя за спину директора и одновременно тяну его на себя за плечи. Тяжёлые тело и макушка с глухим шуршанием ударяются о кожаную спинку стула, а передо мной открывается вид окровавленного лица Намджуна: намертво прижатые к зрачкам веки, приоткрытые губы, по которым растекается алая пелена и вздёрнутый подбородок. - Скорая, говорите, - слышится спокойный и чёткий голос, а у меня внутри переворот. - Мужчина отравлен… - мой голос почти съезжает на нет, и я последними силами пытаюсь назвать этот адрес. Язык онемел, словно кто-то заморозил, а он сейчас же и отвалится… Мои глаза начали слезиться, ведь я понимаю, что если Намджун и дышит, то это ничерта незаметно. Я отпрянула от него, ещё сжимая телефон в руках и, метаясь по кабинету, тут же набрала Юнги. Я не успеваю испугаться до одурения. Мне надо спасти его жизнь, я беру на себя ответственность, но как только Юнги поднимет трубку - у меня начнётся истерика, ведь я буду не одна. И это меня сломит напополам. - Да, говори, - его серьёзность и невозмутимость меня нервируют ещё сильнее. - Директора отравили!.. Господин Мин… - и тут я понимаю, что разревелась прямо в трубку, не найдя конкретных слов. - Что? Что ты несёшь?! - слышится странный хлопок на фоне и мгновенно нарастающий тон голоса. - Я сейчас в конфетной лавке, - стараюсь взять себя в руки, - Мы договорились здесь встретиться, я приехала, а он… он... - заикаюсь от страха и ужаса, - А он в крови, и не дышит… - я в полнейшем оцепенении. - Твою мать… - он почти шипит, - Ты вызвала скорую? - порывы ветра, гул машин вдалеке. - Да… - я мчусь то к окну, то к распахнутым дверям. - Оставайся там, я сейчас буду, - проклятые гудки… Меня в единое мгновение начинает трясти и лихорадить. Мне ничего не стоит потерять сознание от всего этого, но как только я разворачиваюсь обратно к директору, который так и остаётся в открытом беззащитном положении: его руки раскинуты в стороны из-за моих резких движений в прошлом, позвоночник и голова плотно прижаты к спинке кресла, а распахнутый ворот синей рубашки стремительно напитывается сползающей кровью… и капли падают с подбородка тихо-тихо, но я словно чую это “кап, кап”... Глаза в поисках спокойного места: я замечаю ту вещь, которую должна была заметить с самого начала - надпись на стене: “ТЫ ПОЖАЛЕЕШЬ”. Что-то стекало вниз, а теперь толстым слоем застыло на белой стене. Я сделала маленький шаг вперёд, как будто Намджун спит, и я боюсь его разбудить… Кончиками пальцев дотронулась до надписи, растёрла подтёки указательным… и вдохнула носом, которой забился вездесущим тонким запахом крови, но всё поменялось… Это шоколад. Чёртов шоколад. - О господи… - я вздохнула и немного склонилась, скрестив и поджав руки, - О господи..! - я пячусь назад, подальше от стола, от бездыханного Намджуна, едва ли не сталкиваясь с ним; от шоколадной надписи на стене позади него, но с силой ударяюсь о кого-то… - Не могу, не могу… - я знаю, кто это. Я чувствую его. - Тише, тише… - мужчина берёт меня за плечи и вполсилы разворачивает моё дрожащее и слабое тело к себе, - Хару, посмотри на меня, - Юнги пытается заглянуть в мои глаза, опуская и приближая взор, но у меня не находится сил… - Давай же, взгляни. Но мои ноги мгновенно подкашиваются, и я падаю так, если бы падала с крыши высотного здания, однако Юнги подхватывает меня у самой земли, хватая за спину, плечи, пытается поддержать шею… Мои позвонки отказали, а я не могу толком пошевелиться. Юнги сел на колени, чтобы удержать меня от падения, а я готова свалиться и с него, если он ослабнет хваткой хотя бы на секунду. - Ты что, Хару… - сбивчиво дышит… так близко, - Только не сейчас, девочка… - его напуганные, но суровые в глубине глаза противоречиво бегают по мне, а я не способна полностью распахнуть свои. Юнги стаскивает с кофейного столика бутылку воды и, чтобы я не покатилась на пол, одним коленом он упирается прямо в мою поясницу, а другой сжимает шею. Я не слышу даже своего дыхания, зато чувствую его… мне так тепло… Нет, жарко. Морозит. - Холодно… - я шепчу, - И так жарко, Господин… - Сейчас, - он открывает бутылку одной рукой, помогает ладонью, на которую тут же и опрокидывает пластмассовое горлышко, - Вот так, Хару… - его холодные мокрые пальцы скользят по моей разгорячённой коже, отчего шея пульсирует то с новой силой, то успокаивается… - Вот так. Где-то далеко, позади Юнги и стен, слышится вой сирен, а я потихоньку прихожу в сознание отзываясь прикосновениям Юнги. - Ты слышишь меня? - его руки слегка приподнимают меня навстречу, ближе. - Да… - я пьяно осматриваюсь по сторонам, ловлю взглядом Намджуна, а из глаз снова просачиваются невысохшие слёзы. - Не смотри в ту сторону, смотри на меня, - легонько встряхивает всё моё тело, - Держись, - Юнги крепче сжимает меня и подтягивает вверх, контролируя каждое микродвижение. Мужчина полностью поднимает меня с пола и усаживает на знакомый диван, подкладывая под мою голову твёрдую подушку. - Ты молодец. Молодец, - он с силой усаживается подле меня, прижимая локти к беспокойным коленям, и всматривается в того, кому ценна теперь каждая секунда… И в этот решающий момент я не выдержала и потеряла сознание окончательно.***
Открыв глаза, я поняла, что передо мной лобовое стекло. Сквозь видны огни скорой помощи, доктора в белых халатах… Я протяжно стону, переваливая потяжелевшую голову на левую сторону - сторону водителя. Но водитель меня не замечает. Мужчина сидит неподвижно. Изредка глубоко вздыхает, и его плечи то поднимаются. то опускаются. Внимательными замершими глазами он сверлит в чёрной машинной панели точку, известную лишь ему одному. - Господин Мин… - я чуть ли не скулю, а мужчина напротив меня не дёргается, а замедленно оборачивается. Никто не может нарушить его собственную идиллию и сосредоточение. Он сам себе хозяин. - Тебе следует вернуться домой. Я закажу такси, а ты больше не смей из дома выходить, - он отрезает. В глубине его голоса таится некая озлобленность на всё то, что происходит вокруг. - Но… - Ты ещё не поняла, что происходит? - он с психом садится полуоборотом. Тот самый момент редкой внезапности, - Нам всем грозит смертельная опасность, а тебя ещё волнуют “но”. Ты настолько глупа?! - голова рвётся на части. - Я жизнь ему спасла… Разве это недостойное “но”?.. - я смиряюсь с шумом. - Дело не в этом, - Юнги вновь приходит в норму, возвращая тело в прежнее положение, - Сейчас каждый сам за себя, Хару, как бы прискорбно это ни звучало, - он отворачивается от меня, пальцами касаясь кончика носа, подбородка… - И тебе повезло, что я пока способен тебя защитить, потому что остальные уже пострадали. Ясно? - Ясно… - я сглатываю, - Что с ним?.. - нос забивается от того, что я вскоре заплачу горько и томно… - Он выживет?.. - я не хочу его смерти. Намджун не заслуживает её. - Выживет, если постарается, - потирает лоб, а его локоть нечаянно задевает запотевшее стекло машины, - Вода отравлена чем-то… У него было две остановки сердца, - я встрепенулась и резко оторвалась от спинки сиденья, - Сейчас сердцебиение стабильное. Это чудо, что ты приехала вовремя, - он откидывается назад, - Но если ты ещё раз не предупредишь меня, Хару, ты можешь быть вместо него, и тогда я не смогу тебя спасти. Как бы ты ни звала, как бы ни плакала - меня рядом не будет, - он берёт в руки сотовый и набирает номер, - Твоё упрямство и силой не возьмёшь. Разве я не проверял? - и прикладывает динамик к уху. Проверял.