Право на выбор

Ультра Магнус и Оптимус Прайм вышли из камеры, куда был помещен Айрондан. На лицевых пластинах обоих читалось такое раздражение, которое, казалось бы, совсем им не было свойственно. Вместе с раздражением еще присутствовало беспокойство, и тому были веские причины. – Оптимус, неужели ты думал, что он расскажет всю правду? – произнес Ультра Магнус, в упор глядя на своего лидера. – На что ты намекаешь? – спросил Прайм, в ответ посмотрев на помощника и уже предугадывая, что тот скажет. – Было бы неплохо быть с ним чуточку суровее, чем просто вести разговоры и воспитательные беседы, понимаешь? – Понимаю. Но вот как это сделать? Я же не могу применить пытки. Ни я сам, ни кто-либо из автоботов. Хотя, не скрою, очень хочется. Бело-синий автобот кивнул. Искушение набить фейс Айрондану его не покидало, причем, не только его. Подобное желание можно было наблюдать у каждого автобота, не говоря уже об одном десептиконе. – Что будем делать? Он все равно ничего не скажет. Оптимус Прайм кивнул, затем произнес: – Подождем. Пусть посидит в камере, пока не надоест. Я уж позабочусь, чтобы ему гарантировали долгий тюремный срок. Магнус помолчал какое-то время. – Боюсь представить, что бы он сделал с Элитой, не успей мы вовремя. А главное, зачем он пошел на такой поступок? Оптимус не ответил. В его синих окулярах отобразились тревога и страх. Настоящий страх от мысли, что он мог потерять Элиту навсегда. Потерять потому, что в нужный момент не оказался рядом. Снова. – Ступай к остальным, я подойду немного позже, – отдал приказ лидер автоботов, и Магнус не решился ему перечить. Оптимус направился в отсек Элиты. Рэтчет уже сообщил, что первая фемка пришла в себя и находится там. Оказавшись перед дверной панелью, красно-синий автобот внезапно ощутил робость. Он слишком хорошо помнил, что разыгралось не так давно, и понимал, что конфликт между ними не исчерпан. Но ему придется через это пройти. Им придется пройти. Тихо войдя в помещение, он увидел, что Элита Первая сидит за компьютером, яростно что-то набирая на клавиатуре. В каждом ее движении сквозили тоска, разочарование, злость и решимость. Было видно, что розовая автоботка находится не в лучшем настроении. – Я могу прочесть то, что ты написала? – спросил Прайм, подходя к автоботке. – Пожалуйста, – не слишком приветливо, но спокойно ответила фемма, немного отклоняясь, чтобы дать обзор лидеру автоботов. Оптимус, впрочем, не стал долго вчитываться. Того, что его беспокоило, в сообщении не было. Он боялся прочесть, что Элита жалуется своим фемкам на него, рассказывает, как ей здесь плохо, но этого не оказалось. Первая фемма действительно писала своим подругам, но там были другие вопросы. Элита спрашивала, как у них дела, что им нужно, и говорила, что скоро собирается прибыть к ним. – Доволен? – тихо спросила Элита. – Что-то еще интересует? – Да, – Оптимус сел напротив, взял манипулятор Элиты в свою руку, – хочу знать, как ты. – Я вернулась онлайн два солнечных цикла назад. Сейчас уже все нормализовалось, благодарю. Впрочем, можешь спросить об этом Джаза и Рэтчета. Они были со мной все это время. – Я… – Ты был в другом месте. Во всяком случае, не со мной, – Элита сделала движение, собираясь отобрать свой манипулятор, но в последний момент отказалась от этого намерения. Так они сидели некоторое время. Прайм знал, что должен заговорить первый, но никак не решался. – Элита, что тебя связывает с Айронданом? Розовая фемка пожала плечами, машинально все же отбирая манипулятор. – Понятия не имею. Наверное, он влюбился в меня. И скорей всего, потому что я дала повод. – Элита! – в голосе Прайма послышался упрек. Розовая автоботка встала, отошла к стене и задумчиво посмотрела в иллюминатор. В голубой оптике стоял омыватель обиды и горечи. Она жалела, что рядом не было Тандеркрэкера, ведь именно в этот момент она готова была высказать все им обоим. Наконец она повернулась лицом к лидеру автоботов и произнесла: – Оптимус, я хочу тебе сказать кое-что, только не перебивай, хорошо? Тот кивнул: – Обещаю. – Ты меня не любишь. Тебе просто удобно со мной, потому что я всегда… – Неправда! – Оптимус резко поднялся с платформы, его синие окуляры запылали, голос задрожал от боли, которая рвалась из глубины его Искры. – Элита, как ты можешь так говорить? Ты – мой смысл жизни! Без тебя любое событие потеряет краски и какую-либо значимость. Розовая фемма недовольно закусила губу. – Я просила меня не перебивать. У нас разговор будет в одну сторону. Как обычно бывает… – Да что с тобой, моя звездочка! Почему ты такая холодная? – Оптимус Прайм подошел к Элите, обнял ее. Но когда он попытался поцеловать фемботку, та решительно его отстранила. – Все кончено, Оптимус. Довольно. Нужно найти силы разорвать этот замкнутый круг. Будет невыразимо больно, но выиграют от этого все. И ты в первую очередь. Не нужно будет больше беспокоиться о том, что рядом твоя надоедливая подруга, которой нужно внимание. – То есть… Что ты имеешь в виду?! – голос лидера автобота изменился, казалось, он сейчас сорвется на крик. – Имею в виду то, что мы расстаемся, – голос Элиты тоже сорвался, однако она титаническими усилиями оставалась спокойной. – Ты серьезно? – Абсолютно серьезно, Прайм. Лидер автоботов отступил на два шага, как будто его ударили. В его большой синей оптике отразился ужас и непонимание того, что творилось в реальности, но что он был не в силах принять. – Прайм?! С каких это пор я стал для тебя Праймом? – С этих самых, – розовая фемма старалась изо всех сил говорить холодно и расчётливо, однако уже ощущала, как мужество начинает ей изменять. – Элита… – Оптимус двинулся к фемме, однако в этот момент по коммлинку пришел срочный вызов от Ультра Магнуса. Красно-синий трансформер виновато посмотрел на подругу автоботов. – Мне нужно идти… Ты прости. – Тебе больше не нужно спрашивать разрешения или извиняться. Разве это не удобно? – невзирая на усилия, голос Элиты все же сорвался, и она всхлипнула. – Звездочка… – снова начал Оптимус, однако повтор сигнала призвал его к обязанностям. Оптимус Прайм вышел, оставив дверную панель приоткрытой. Розовая фемма подошла к ней и с силой задвинула, заблокировала на все замки. Ну вот и все! Хотя нет… еще предстоит разговор с Тандеркрэкером. Но здесь Элита почему-то была спокойна. Ей казалось, что десептикон наконец-то поймет ее решение, и ему придется принять то, что Элита больше не хочет иметь дело ни с ним самим, ни с Оптимусом Праймом. Айрондан снова дернул руками, однако наручники не поддались. Приходилось смириться с тем, что сейчас сбежать не получится. Это уже начинало выводить из себя. Он не сумел выполнить заказ очень серьезных клиентов. Ведь знал же, что не стоит связываться с этой пустой розовой красоткой! В итоге не только не справился с заданием, но и оказался в тюрьме, и неизвестно, когда удастся сбежать. В том, что у него это получится, наемник не сомневался. Нужно было только выгадать момент… Дверная панель камеры отъехала в сторону, в помещение зашли Оптимус Прайм и Ультра Магнус. При виде автоботов на губах Айрондана вспыхнула презрительная улыбка. Снова начнут допрашивать, угрожая и говоря, что справедливость восторжествует. Почему автоботы такие скучные? – Айрондан, послушай. У меня к тебе ряд вопросов, – твердо произнес лидер автоботов. – Каких же? – насмешливо, но уже немного устало произнес узник. – Что тебе нужно было от Элиты? Почему ты пытался ее похитить? – Это было непросто. Я эту розовую штучку несколько месяцев подряд выслеживал. Но она все никак не хотела очутиться в одиночку. И все же, Прайм, ты недостаточно охраняешь ее. Хотя, наверное, это я такой хороший охотник. – Все же недостаточно хороший, – холодно ответил Оптимус. – А теперь расскажи, что тебе от нее нужно было. – Мне – ничего, – парировал наемник, – но другим... – Немедленно отвечай, кому понадобилась моя подруга! Айрондан молчал, видимо, размышляя, стоит это рассказывать или не имеет смысла. Оптимус Прайм решил в этом помочь наемнику. – Послушай, Айрондан. У меня времени много. Поэтому тебе же будет лучше, если расскажешь все как есть. Сам я тебя пытать не буду, нет желания. Но я передам тебя суду на Кибертроне. И не могу гарантировать, что суд будет мягким. Зато могу обещать, что если во всем признаешься, то постараюсь смягчить твою участь. Казалось, на Айрондана эти слова подействовали, но он пока продолжал молчать. Прайм повторил свой вопрос: – Зачем тебе понадобилась Элита? – Мне она была ни к чему. А вот другим бы пригодилась. – Что это значит? – Знаешь, я зарабатываю как могу и не всегда честно. Последнее время я промышлял тем, что поставлял одним трансформерам фемок. Они с другой планеты, и прекрасных фем среди нет, но как же без них? Вот я и занимался тем, что отлавливал красоток и предоставлял им шанс хорошо провести время. Конечно, ни одну из фемок я потом в живых не видел, но это не мои проблемы. – Продолжай, – голос Прайма опасно охрип, он уже догадывался в чем дело. Айрондан поджал губы, затем снова заговорил: – Платили мне более чем хорошо, и чем красивее была фемка, тем выше была цена, что и понятно. Поэтому мне не давала покоя мысль, что САМАЯ красивая фем была не в моих руках. Ведь если за обыкновенных фемконок и фемботок мне платили огромное количество унизнаков, то я мог только представлять, сколько бы получил за Элиту Первую… Айрондан не договорил, когда в его лицевую пластину впечатался кулак Ультра Магнуса, который до этого момента молчал. Оптимус Прайм ничего не сказал, однако по его невольной улыбке было видно, что он согласен с действиями верного друга. Магнус, кажется, что-то хотел сказать, но промолчал, поскольку понимал, что, если он себе позволит выразиться, это будет сплошная нецензурщина. Наемник медленно повернул голову и посмотрел на автоботов. Из разбитой губы сбежала струйка энергона, которую он небрежно слизнул. Несмотря ни на что, его насмешливо-нахальный вид никуда не исчез и даже стал более выразительным. – Надо же. Сами ведь хотели, чтобы я рассказывал как есть. Или вы передумали? – Рассказывай, – коротко велел Оптимус, делая знак Магнусу, чтобы тот постарался сдерживать свои эмоции. – Я понимал, что связываться с этой фемкой себе дороже. Однако мысль о солидном вознаграждении не давало покоя. В итоге я показал заказчикам изображение нашей розовой леди. И знаете… они пообещали мне столько, что я мог бы навсегда завязать со своей работой. Представляете? В общем, пусть Элите будет стыдно за то, что не позволила мне повернуть на путь истинный… Оптимус приблизил свое лицо к лицу Айрондана, его взгляд был страшным. – Твой путь окончен, Айрондан. Ты будешь доставлен на Кибертрон и передан стражам порядка. К сожалению, я не могу сам вынести приговор, потому что он был бы для тебя последним. Уже то, что ты посмел прикоснуться к Элите, сделать ей больно, вызывает во мне желание медленно тебя уничтожить. Не говоря уже о том, что ты пытался похитить ее у меня и отдать неизвестно кому. Я не прощаю подобного. Айрондан презрительно улыбнулся: – Если бы ты присматривал за ней лучше, не было бы такого. Она делает, что ей заблагорассудится. Разве не так? – Это не твое дело. Главное я понял: ты заслуживаешь тюремный срок, и ты его получишь. Оптимус Прайм сделал знак Ультра Магнусу, и оба покинули тюремный отсек. Когда они вышли, Магнус спросил своего лидера: – Что будем делать? Я волнуюсь за Элиту. Может быть, нужно приставить к ней охрану? – Это лишнее, Магнус. Оба обернулись и увидели розовую фемботку, которая стояла перед ними. Ее большие голубые линзы горели каким-то неестественным огнем, было видно, что она встревожена и расстроена. – Элита, нам Айрондан все рассказал. Будет лучше, пока он здесь, тебе не оставаться одной. – Как знаете. Все равно спорить бесполезно, – Элита бросила равнодушный взгляд на обоих автоботов и направилась прочь. – Куда ты, Элита? – спросил лидер автоботов. – К себе, – коротко ответила фемка. – Элита… – снова начал лидер автоботов, но розовая автоботка повернулась к нему и резко сказала: – Не преследуйте меня. Оставьте. Элита Первая обманула обоих трансформеров. На самом деле она собиралась встретиться с Тандеркрэкером. Синекрылый сикер прислал ей сообщение, что хочет увидеться, и первое побуждение феммы заключалось в том, чтобы отвергнуть это приглашение. Но потом передумала. Она уже сделала больно Оптимусу Прайму. Теперь настал черед этого самоуверенного десептикона. Поскольку по пути она пересеклась в бывшим партнером, то, конечно, не посмела идти дальше, дабы ее не поймали, и вернулась к себе. Но затею свою не оставила и как только увидела, что может выбраться из базы, тут же воспользовалась возможностью. Ей было совершенно все равно, насколько это опасно и чем ей грозит такая самовольная отлучка, если это обнаружится. Пора разрешить ситуацию и с синекрылым десептиконом тоже. Исходя из сообщения, она ощущала, что Тандеркрэкер не совсем осознал, что с ним все кончено тоже. Придется объяснить более доходчиво. Они встретились на своем обычном месте. Элита первая пошла навстречу десептикону, который ринулся к ней, обхватил манипуляторами, словно боялся, что она сейчас исчезнет. – Элита! Как же я рад, что ты в порядке! Бедная моя, я чуть с процессора не съехал! Не представляю, чтобы бы было, если бы потерял тебя… – Тандер, послушай… – твердо начала розовая фемка, но сикер не дал ей договорить. – Элита, я все думал, как нам быть. Нельзя, чтобы нам и дальше мешали. – Тандеркрэкер… – снова попыталась привлечь его внимание фемма, но десептикон, склонившись, поцеловал ее. Подруга автоботов попробовала отстраниться, но сикер не позволил этого сделать. Судорожно, крепко он обхватил любимую фемку, поцелуи стали более неистовыми, страстными, было видно, что синекрылый истребитель истосковался по той, которую чуть было не потерял. Элита пыталась сопротивляться, хотела что-то сказать сикеру, но тот словно не воспринимал ее протесты. В какой-то момент он толкнул фемботку вниз, падая сверху, прижимая розовый корпус к земле. – Тандер, не нужно… – Элита ощутила, как ее шею обжег поцелуй сикера. В какой-то момент в ней вспыхнуло раздражение. Этот самоуверенный десептикон не слышал ее прежде и не слышит теперь. Ничего не изменится. Так же, как и с ее автоботским партнером. Бывшим автоботским партнером… Она ведь пришла для того, чтобы и десептикон тоже стал для нее бывшим. Элита Первая вцепилась в крылья десептикона в безуспешной попытке оттолкнуть его от себя. Но внезапно остановилась… Странная мысль мелькнула в ее процессоре. На правильных алых губах появилась совершенно не свойственная всегда сдержанной фемме улыбка. – Крылатик, – она коснулась тонкой ладонью лицевой пластины десептикона и наконец заставила посмотреть его на себя. Истребитель выжидающе глядел на партнершу, по выражению его фейсплейта было видно, что он не намерен ее отпускать. Впрочем, автоботка больше не стремилась освободиться. – Хочешь меня отконнектить? – напрямую спросила фемма. Она призывно приоткрыла губы, глоссой провела по ним. Тандеркрэкеру этого было достаточно. Он впился в эти желанные губы, проник собственной глоссой внутрь. Элита страстно отвечала ему, ее рука скользнула к интимной броне любовника. – Элита… – ошарашенно прошептал десептикон. – Так значит, хочешь меня? Ладно. Сделай это! Но только на этот раз действительно жестко. Как настоящий десептикон. Чтобы я запомнила. И ты запомнил. В окулярах Тандеркрэкера вспыхнуло желание, которое перемешивалось с легким удивлением. Он совершенно не ожидал, что услышит от Элиты подобное. Но сикер также ощущал, что ему нравится подобное требование, поскольку оно полностью совпадало с его намерениями. Истребитель снова впился в губы розовой феммы, страстно целуя ту, которую любил и чуть не потерял. Элита не менее страстно ответила ему, ее стройные ноги оплели корпус Тандеркрэкера. Тонкие пальцы гладили интимную броню сикера. – Не медли, Тандер! Проведем время, словно в последний раз! Десептикон с голубыми крыльями слегка обезумел. С рычанием он содрал интимную пластину с Элиты, и через мгновение фем, стиснув дентопластины, крепче вцепилась в любовника. С ее губ сорвался стон боли, удовольствия, какого-то странного торжества. – Да… сделай… сильнее… – стонала фемка, лишь распаляя десептикона. Его движения стали ускоренными, словно Тандеркрэкер весь свой актив ждал этого момента. Момента, который позволит ему дорваться до этого прекрасного розового корпуса, невероятно стройного и податливого, любимого и желанного. Момента, когда Элита сама этого пожелает, сама призовет любовника быть собой, не скрывать своей похоти и страсти. Где-то внутри сознания сикер подозревал, что здесь скрывается какой-то подвох, однако ему не хотелось прислушиваться к этому. Сейчас он хотел быть рядом с той, которую любил и хотел… Когда все закончилось, Тандеркрэкер поднялся, помог подняться Элите. Розовая фемка несколько резко встала, глядя куда-то в сторону. В ее движениях сквозили холодность и решимость, которую десептикон пока что не замечал. – Это было невероятно, – произнес сикер. – Это было в последний раз, – твердо сказала фемка, окончательно закрепляя на себе интимную броню. Затем осмотрела себя со всех сторон, понимая, что должна быть в порядке перед возвращением на автоботскую базу. – То есть? – синекрылый истребитель всем корпусом повернулся к собеседнице. – То, что слышал. Это был наш последний интерфейс. – Но… – Тандеркрэкер не мог поверить в услышанное. – Элита, ведь мы только что… были вместе! – Мы не вместе уже давно. Я бросила тебя, как и Прайма. До Оптимуса, к счастью, дошло. Ну, или я надеюсь на это. Теперь, пожалуйста, усвой и ты, что между нами все кончено. Тандеркрэкер молчал, глядя на розовую автоботку, словно его парализовало. Он разглядывал ее, будто видел в первый раз. Или в последний… Элита Первая не стала дожидаться, пока он придет в себя. Просто развернулась и направилась прочь. Казалось, что ее Искра заледенела, и фемка уже ничего не чувствовала. Вернувшись на автоботскую территорию, Элита Первая зашла в свой отсек и легла на платформу. Как бы это ни звучало странно, но теперь мысли пошли спокойнее, она смогла оценить свои действия и все то, что происходило. Теперь фем понимала, что устала от мести, что достаточно «поставила на место» обоих любимых трансформеров. Нельзя сказать, что ей стало от этого легко, потому что Искра снова заболела. При этом розовая автоботка ощущала, что в Искре отдает какой-то странной пульсирующей болью, которая принадлежала не ей. Эта боль исходила от Оптимуса, и фемка это знала. Губы Элиты изогнулись в легкой улыбке. Она понимала причину этой боли. Оптимус переживает из-за их разрыва, из-за того, что подруга наговорила ему, однако у него нет времени сосредоточиться на этом. У него есть дела более важные, чем решать проблемы их личной жизни. И от того становилось только горше… Тандеркрэкеру тоже больно, Элита ощущала это и без связи. Но она надеялась, что до сикера наконец-то дойдет и он попытается найти счастье без нее. Ведь она ему только мешала… И это несмотря на то, что любила его, и Оптимуса тоже… Розовая фемботка зажала рот ладонью, тихо всхлипнула. По ее красивой лицевой пластине заструился омыватель. Тот омыватель, который наконец пришел на смену холоду и жажде того, чтобы ее все оставили в покое. Вот, оставили… Элите внезапно стало страшно. Она одна, а ей очень хотелось, чтобы это было не так. Но кто может ей помочь? Именно помочь, утешить. Подруги были далеко. Оптимус… даже если бы они не расстались, неизвестно, нашел бы он время на то, чтобы поговорить с ней. Тандеркрэкер наверняка бы «утешил» по-своему. Ультра Магнус и Альфа Трион сейчас, наверное, помогают Оптимусу. Элита снова легла на платформу, все лицо было залито омывателем. Но ей было не к кому обратиться, и она понимала, что справиться со своей болью нужно самой. Так будет лучше для всех… Фемка ушла оффлайн в надежде, что через некоторое время Искра перестанет болеть. Хотя бы у Оптимуса, а она… уже привыкла. Когда Элита Первая вернулась онлайн, она услышала невероятный шум и грохот. Весь «Ковчег» словно ходил ходуном, стены дрожали. Фемке не пришлось долго гадать, чтобы понять, что напали десептиконы. О том, участвует ли в этом погроме Тандеркрэкер, ей думать не хотелось. Хотя почему бы ему не участвовать… Подруга автоботов быстро вышла из своего отсека. Проходя мимо помещений, где обычно содержались пленники, она заметила, что та дверь, которая была наглухо закрыта несколько часов назад, сейчас распахнута настежь. И хотя невольно это удивило фемботку, она не придала этому значения. Автоботам лучше знать, как должно быть. Прямо перед кораблем кипела битва. Розовая фемка подошла ближе, сама не зная, что она тут делает. Сражаться она не собиралась, да и кто бы ей позволил. Тандеркрэкер здесь был, и, кажется, он даже ее заметил. Элита проследила за ним, потом перевела взгляд дальше, пытаясь отыскать Оптимуса. Тот, как всегда, сражался с Мегатроном, и оба лидера беспощадно избивали друг друга, вымещая на противнике ту злость, что никак не находила окончательного выхода. Элита не боялась за себя, оружие было при ней. Дальнейшее воспринималось будто в тумане. Оптимус, увернувшись от выстрела Тандеркрэкера, на клик оказался спиной к Мегатрону. Тот, воспользовавшись ситуацией, так сильно ударил Прайма, что у того распахнулись створки на груди, и он рухнул на землю, пару раз перевернувшись. Мегатрон прицелился в голову лидера автоботов, но в следующее мгновение закричал, закрыв ладонью правый окуляр. То место, куда пришелся выстрел из пушки фемботки. – Мразь!!! – рявкнул лидер десептиконов. Из-под его черного манипулятора текли розовые струйки, заливая серебристый корпус. Элита Первая пожала плечами. От Мегатрона, пожалуй, такое слышать было лестно. Оптимус Прайм успел тем временем подняться, захлопнув створки на груди. Он и еще несколько автоботов атаковали Мегатрона с его приближенными. Розовая автоботка не стала дожидаться, чем все завершится, она и так знала. Несмотря на то, что Искру не покидала тревога за Оптимуса и за автоботов, она постаралась быстро покинуть поле битвы. Чтобы не мешать сознаковцам и, главное, чтобы ее не задержал Тандеркрэкер. Элита с поразительной аккуратностью расставляла пробирки, тщательно отслеживая, чтобы они все оказались выстроены так, чтобы ряд начинался от самых высоких и заканчивался самыми низкими. Фем знала, что даже у Рэтчета не хватает терпения распределять их таким образом, однако у нее почему-то достаточно было на это выдержки. Впрочем, где-то в глубине Искры она понимала, что монотонная работа позволяет ей отвлечься от тех тревог, которых становилось только больше. Больше всего беспокоило то, что они с Оптимусом словно бы избегали друг друга. И хотя фемка вроде сама того добивалась, теперь она уже не была так уверена в принятом решении. Когда чувство обиды, злости, мести стихло, она ясно ощутила, что смогла нанести обоим партнерам сильную боль. За последние несколько солнечных циклов произошло действительно много событий. То, что ее пытался похитить Айрондан; то, что она посмела высказать своим любимым трансформерам все, что так долго копилось; то, что она только и думала, как вернуться на Кибертрон… Все это смешалось, и Элите ничего не оставалось, кроме как пытаться чем-то себя занимать. Дверь в ремонтный отсек открылась, вошел Альфа Трион. На его лицевой пластине были написаны тревога и раздражение. Элита вопросительно посмотрела на него, но не посмела задать вопрос о том, что же случилось. – Айрондан сбежал, – произнес древний автобот, глядя на свою воспитанницу. – Может… это к лучшему, – тихо произнесла Элита. – А что будет с его подельниками? – Их уже отправили на Кибертрон. Там будут судить. – Думаю, нужно принять во внимание то, что они действовали по приказу кого-то другого. Они не виноваты так сильно. Всего лишь неразумные существа, которые… – Может, их вообще стоит отпустить? – с нескрываемым раздражением произнес старик. – Не представляешь даже, как мы все за тебя волновались! И ты подумала о том, что было бы, если бы он тебя у нас отобрал? – Нет, – ошарашенно ответила фемма, и это была правда. Действительно не думала. – Мы бы все потеряли, – голос Альфы Триона странно дрогнул. Элита ощутила, что в Искре закололо. Ей было безумно неудобно, что из-за нее переживали, что она доставила проблемы. И все же… что-то не позволяло до конца отпустить обиды, как реальные, так и надуманные. – Кто – мы?.. Что потеряли? – розовая фемка ощущала себя необычайно глупо, эгоистично, но она хотела услышать. – Автоботы потеряли бы свою первую леди, ту, которая украшает алый знак. Я потерял бы одно из своих лучших творений и свою воспитанницу. Ультра Магнус потерял близкую подругу, а Оптимус Прайм… лишился бы всего. И не было бы у него смысла продолжать свое существование. И ты… еще спрашиваешь? Словно испытываешь меня и других. Элита молчала. Мелькнула мысль о ее фемках, о том, что, пожалуй, они бы больше никогда не увидели свою предводительницу, а она их. – Как Оптимус? – спросила Элита, не зная, как ответить правильно. – Он не ранен? – Он скоро придет. Нуждается в небольшом ремонте. Надеюсь, ты ему в этом поможешь. Собственно, я и хотел поговорить об этом. Насколько я понял, вы расстались, причем исключительно по твоей инициативе, так? Фемботка кивнула, ощущая, как к горлу подкатывает предательский ком, который пережимает горловые шланги. Может быть, зря она задумала эту игру в независимость? Затеяла, совершенно не зная правил. Альфа Трион прошел вперед, сел на ремонтную платформу, знаком пригласил Элиту сесть напротив него. Фемка повиновалась, несмело подошла и опустилась куда ей велели. – Элита, послушай, что я тебе скажу, только, пожалуйста, внимательно. Я немного наблюдал за тем, как вы проводите время с Оптимусом, и понял, что вы почти этого не делаете. Но в этом нет его вины, и ты это знаешь. Элита Первая кивнула, соглашаясь с наставником. – Но тем не менее ты набросилась тогда на него с обвинениями. Ты выпустила пар, понимаю. Теперь уже перезлилась? – Наверное, уже да… – тихо ответила фемма. – Тогда пойди к нему, помирись. Ему больно, Элита. И я не могу допустить, чтобы мой воспитанник страдал. – И я этого не хочу… Фемботка ощущала себя такой уставшей, что готова была пойти на все что угодно, лишь бы эта ситуация хоть как-то разрешилась. Вместе с тем она знала, что уже не хочет никому ничего доказывать, что те попытки мести, которые она предпринимала, исчерпали себя. Совершенно внезапно Элита Первая улыбнулась. Той самой улыбкой, которой могла улыбаться только она. Обаятельной, доброй, искренней улыбкой, способной покорить кого угодно, когда она этого хотела. Элита осознала, что уже устала от мести, и на Искре стало спокойнее. – Я пойду к Оптимусу, – тепло произнесла фемма, подалась вперед и обняла наставника. – Мы с ним все начнем сначала. Спасибо, Альфа Трион, теперь я вижу, насколько ты любишь его и заботишься. В этом мы с тобой едины.