Человек и время ~ Тень вампира

      Казалось бы, с наступлением весны инцидент можно было считать законченным. Однако…       Вечернее солнце лениво катилось по небосклону в сторону западных гор. Снег уже открыл его теплу землю, из которой торопливо пробивались первые ростки травы и цветов, что вскоре покроют зелёным пологом луга и поляны Генсокё. В деревне людей жители уже выкатили на поля своё сельскохозяйственное оборудование и начали спешно готовиться к посевной, что должна будет из-за задержавшейся весны уже вот-вот начаться. Однако, торопливая и расписанная по неделям напряжённая жизнь деревни контрастировала с обстановкой в храме Хакурей: сегодня здесь был день праздника.       Радостные феи — они вообще когда-нибудь бывают грустными, кроме моментов, когда проигрывают в даммаку-поединках? — цветастыми облаками кружили над поляной, где расположился храм, и главной заводилой среди них была та самая, с кем так неудачно встретилась Мариса на своей метле; радостные крики феи «весна пришла!» никем не могли остаться незамеченными. Ведьмочка здесь и узнала, что это несчастное препятствие зовут Лили Уайт: она представилась после того, как отплатила Марисе тем же самым, случайно налетев на неё со спины в своём очередном вираже. Обычно такое в Генсокё заканчивается ливнем даммаку, но здесь эти двое лишь посмеялись над неуклюжестью друг друга и конфликт мгновенно исчерпал себя.       Сырно, уже дважды побеждённая присутствующими здесь людьми — нисколько не боясь, играла тем снегом, что ещё оставался лежать в тени деревьев, в снежки со всеми, попадающимися ей на пути, не особо задаваясь вопросом, хотят они этого или нет. Впрочем, никто не воспринимал её нападки всерьёз, а Рейму, в конце концов, незаметно подлетев прямо над ней, вывалила ледяной фее на голову целый подол того же снега — и сама не смогла удержаться от того, чтобы не свалиться рядом на пока ещё редкую траву и безудержно расхохотаться, держась руками за живот. Сырно хотела была обидеться на очередную победу над ней, «сильнейшей в Генсокё» — но глядя на Рейму, лишь сама начала хихикать.       Гости из Мейкая, сгрудившиеся под сенью деревьев сбоку от храма, о чём-то оживлённо беседовали с делегацией из особняка Алой Дьяволицы. Ремилия изредка с удовлетворённым видом кивала головой, Сакуя стояла рядом, прикрывая госпожу от солнца зонтиком. Впрочем, эта мера была здесь лишней, поскольку солнце всё равно не проникало под ветви дерева, зато это занятие помогало служанке не выглядеть слишком застенчивой перед, судя по всему, хвалившими её жителями Хакугёкуро. Хотя хвалила её в основном только Ююко, Ёму же опять ушла в себя после того, как минуту назад жутко испугалась своей же призрачной половинки, увидев ту в свете дня мира живых: пожалуй, трудно в себе разобраться, когда ты живёшь в мире призраков, и даже прислуживаешь одному из них, да и сама наполовину призрак — но всё равно не можешь перестать их бояться. Мейлин гуляла с Фландр за руку, напрочь позабыв про вампирскую природу младшей сестры Скарлет и даже не думая о защите её от солнечных лучей. Впрочем, поздним вечером они не были так опасны, как ярким днём, да и сама Фландр не обращала внимания на такие мелочи — ей гораздо приятнее было покрасоваться перед теми, кто мог по достоинству оценить её красивые крылья, и плевать на то, что та же Рейму начала было говорить про то, что на них невозможно летать: в Генсокё летать умеют все, а крылья — прежде всего для красоты.       В общем, Рейму посчитала, что праздник весны определённо удался: гостей было столько, что можно было не думать о пожертвованиях. Хотя, конечно, поплакаться Марисе потом о том, что никто ничего не принёс, стоило бы. Сейчас же жрица, сидя на крыльце храма, воодушевлённо беседовала со своим старым другом, черепахой Гендзи, что по такому случаю даже выполз из маленького пруда, устроенного за территорией храма и присоединился к всеобщему веселью. Они, определённо, обсуждали то, как он учил Рейму летать — и может быть, вспоминали что-то из её молодости. Порой лицо Рейму посещало слабое сомнение — будто бы она что-то забыла, но считая, что в праздники не стоит думать о чём-то сложном, она быстро прогоняла эти сомнения прочь.       Алиса, та самая волшебница, что много лет назад выгнала Пачули из леса Магии, а этим летом проиграла в битве Марисе, сейчас рассказывала об этом Сырно, которая слушала её с открытым ртом: если рассказы волшебницы были интересными для людей, то фею, явно не отличающуюся умом и сообразительностью, они просто зачаровывали. Та, увидев такое внимание к её историям, даже на радостях подарила Сырно одну из своих кукол. Не обошлось и без конфуза: Мариса, заметив фею с куклой, подумала, что та стащила оную у Алисы, однако, отобрав её у Сырно и подойдя к волшебнице, она выяснила, что не стоит всех мерить по своей мерке. Пришлось отдать «сильнейшей» её куклу обратно, и даже снизойти до того, чтобы извиниться перед феей. Конечно, Мариса с трудом заставила себя такое сделать, но ссориться с кем-то, даже с феей, на празднике было бы куда более неправильно.       Солнце тем временем закатилось за горы. Стало темнеть, а на небе начали проглядывать первые звёзды. Почувствовав, что здесь они получат достойную реакцию публики, в храм пожаловала троица Призмриверов. И правда: уже много бутылей саке было выпито, и публика хотела петь и танцевать. Мариса зачем-то утащила Алису под дерево, подальше от толпы и о чём-то её там расспрашивала, отчего Алиса всё сильнее и сильнее краснела: это было заметно даже, пожалуй, в несильном свете фонариков, что были расставлены на площадке перед храмом. Ремилия с Сакуей, что по-прежнему держала над госпожой уже точно бесполезный зонтик, тоже предпочли наблюдать за действом из-под листьев другого дерева. А публика веселилась, сбившись в одну шумную толпу на площадке перед храмом.       Даже троица непоседливых фей, которые полчаса тому назад попытались было подпереть вход в храм палкой, чтобы закрыть Рейму внутри и вдоволь посмеяться над её реакцией, сейчас, позабыв обо всём, развлекались вместе с гостями. Они были застигнуты владелицей храма в процессе: вряд ли они додумались учесть, что храм имеет не один вход, да и закрывать этот вход надо тогда, когда жрица внутри, а не снаружи. Попытавшись сбежать от неминуемой кары, они в конце концов попались в руки Рейму, но та, вместо того, чтобы их экстерминировать, лишь сказала им: «Ребята, давайте жить дружно!» Это было произнесено, впрочем, таким тоном, что было абсолютно ясно: непослушание будет чрезвычайно опасно. После такой экзекуции они были отпущены Рейму — и им не оставалось ничего, кроме как присоединиться к веселью.       Под деревом по-прежнему сидели Мариса с Алисой. Темнота уже скрадывала детали, и кукольная волшебница, почти не стесняясь, положила голову ведьме на плечо, чем несказанно её удивила. Впрочем, гордая Мариса не подала виду, и лишь продолжила рассказывать уже почти уснувшей волшебнице о каких-то своих похождениях в процессе решения очередного инцидента. Алиса оживилась только тогда, когда они вспомнили про Макай: она поделилась с Марисой своими воспоминаниями, и рассказала, что сильно скучает по маме. И отчего-то ведьмочке показалось, что и у неё тоже не всё так радостно, однако лишь только она задумалась об этом, как одна из фей-горничных, что Сакуя с Ремилией пригласили из особняка в помощь Рейму, нарушила их с Алисой идиллию, пролетая рядом с бутылкой саке. Мариса не могла упустить свой шанс и настойчиво протянула свою пиалу: мало пить на празднике было не в её стиле.       Вскоре, когда ночной туман укрыл землю, и на открытом воздухе стало слишком холодно — ещё бы, ведь ещё несколько дней назад была зима, — Рейму позвала всех внутрь храма. Она не преминула для виду посетовать на то, что гостей слишком много, и что им будет тесно, но по её улыбке было видно: праздник ей нравится.       И веселье продолжилось внутри.       Юкари тоже почтила своим присутствием праздник в храме Хакурей — но ненадолго: ей не нравились шумные компании, а поговорить с Рейму она могла в любой момент, когда её душе заблагорассудится — и при этом независимо от желания жрицы. Та уже поняла, что не может ничего поделать с ёкайкой, что безо всякого стеснения может появиться посреди храма в любое время и пристать с расспросами к ней.       Вернувшись к себе домой, Юкари отправила Ран делать чай, а сама сладко потянувшись, принялась готовиться ко сну.       Ну и что, что Ююко попросила её «присмотреть за барьером»? В любом случае, эксперимент прошёл практически по плану, и Юкари даже не пришлось вмешиваться. Конечно, Сайгё-аякаси всё равно бы не зацвело без участия Ююко, но стоит отдать тем людям должное: они смогли докопаться практически до причины. Единственное, что они не смогли узнать — кто наложил первую печать на дерево. Этого не могла вспомнить даже сама Ююко, и хорошо, потому что если бы она это узнала, их дружбе с Юкари, наверняка, пришёл бы конец. А что до барьера — так он подождёт. В конце концов, Генсокё и так наводнено ёкаями, если какие-то призраки решат нанести визит своим живым собратьям — хуже от этого не будет. Когда-нибудь можно будет вновь усилить барьер между Генсокё и Мейкаем, а сейчас ей лень этим заниматься: во-первых, Ран как раз принесла чай, а во-вторых, у неё есть на примете кое-что получше барьера. И это даже не рисунок барьера: это ещё один мир, в котором есть затравка для очередного интересного инцидента.       …Тьма была повсюду. Слева, справа, сверху, снизу — казалось, она парит в этой тьме целую вечность. Сколько она уже здесь? В мире, где она была раньше, было ещё что-то, кроме этой кромешной тьмы. Там… Кажется, там были люди. И ёкаи. И магия, да. Да она и сама владела этой магией — когда-то, когда была там. Эти крылья, этот посох, что она держала в руках, надеясь на что-то — да, они, определённо, не дают забыть об этом.       Она не помнила, сколько пролила слёз с тех времён, как очутилась здесь. В этой безграничной темноте не нужно было ни есть, ни спать, ни даже дышать — пусть даже ей это и не было необходимо вообще. Здесь не существовало того, что отмечало бы ход времени, и для неё секунды превратились в дни, дни — в годы, годы — в тысячелетия. Здесь невозможно было даже умереть — и оставалось только терпеть эту страшную пытку: пытку одиночеством.       Она определённо сошла с ума: сохранить рассудок в этой бесконечной тьме было абсолютно невозможно. Она не знала, что сделает, если исполнится её заветная мечта, но всё равно её единственной мыслью, единственной надеждой, единственным стремлением было одно.       Вернуться.       Наверное, без неё там ничего не изменилось. А может, и изменилось: какая, в конце концов, разница? Всё равно там все живут своей жизнью, веселятся, меряются друг с другом силой, а она… Она, казалось, уже навеки покинула то место.       — Почему вы все меня забыли?!.. — сквозь слёзы в тысячный, а может, миллионный раз раздался отчаянный крик в этой безграничной пустоте.       Пустота, как обычно, не ответила. Она никогда не отвечала.       Но в этот раз — может, через минуту, а может, и через год, время впервые сделало свой шаг.       В темноте появился ослепительно сияющий ярко-фиолетовый разрез. Когда её глаза, казалось, тысячелетия не видевшие ни единого лучика света, привыкли к обрушившемуся на них потоку света, то оказалось, что разрез не сияет, а всего лишь едва светится.       Из щели показалась голова в белой шапочке с красным бантиком. Голова осмотрелась — и вскоре оттуда вслед за ней появилась женщина, загадочно улыбающаяся и задумчиво верящая в руках сложенный зонтик.       — Ты ведь хочешь обратно?.. — спросила та.       …Можно было с уверенностью сказать, что всё прошло отлично. Нет, Юкари не то, чтобы переживала: переживать многотысячелетнему ёкаю не с руки. Так, слегка волновалась — вдруг что-то пойдёт не так, и план не сработает? Таких неудач на памяти Юкари были многие десятки… Другое дело, что удавшихся затей было гораздо больше: всё-таки люди и ёкаи такие предсказуемые.       И в этот раз интуиция Юкари не подвела её. Что ж, подумала она, инцидент можно считать спланированным, и как подойдёт время — начать его.       Ведь без инцидентов в Генсокё слишком уныло. Не так ли, Рейму?..       — Ран! — позвала Юкари. — Где тебя носит?       Сикигами не отзывалась на голос, и Юкари нащупала возле футона знакомую коробочку.       — Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети, — ответил ёкайке голос из коробочки.       — Опять каппы чего-то намудрили с протоколами, или у них опять резервные генераторы вышли из строя? — спросила сама себя Юкари и нехотя поднялась. — Кажется, это ещё одна идея для инцидента, но с этим разберёмся попозже, думаю… Ну вот где она?       Так и не найдя свою сикигами, Юкари решила пораздумывать, кому бы нанести визит. С Рейму ей видеться не хотелось — ленивая жрица, поди, уже вторую неделю отдыхает после праздника, съевшего львиную долю её накоплений, и задумай Юкари навестить её, она тут же пристанет с требованием пожертвований. Навести шороху в Магическом лесу или почтить своим визитом особняк сестёр Скарлет Юкари тоже не посчитала интересной идеей. А вот увидеться с подругой, ставшей причиной недавней заварушки — почему бы и нет?       Без особых колебаний она рассекла пространство и шагнула прямо на каменные плиты дорожки в Хакугёкуро.       — Так вот ты где, Ран! — Юкари немало удивилась, увидев свою сикигами здесь. — Ничего, что я тебя искала? Ещё и на телефон не отвечаешь!       — Юкари-сама, у меня убежала Чен, и мне пришлось отправиться на её поиски, вот только случайно я её тут нашла и… да-да-да, вы правы, Юкари-сама, я виновата, этого больше не повто…       Юкари опустила зонтик, коим она замахнулась на Ран, и присела на крыльцо здания рядом с наблюдающей за этим и молчаливо улыбающейся Ююко.       — Хитрая ты лисица, однако. Ладно, раз уж ты здесь, давайте кое-что обсудим. Как насчёт вдарить немного конкуренции с храмом Хакурей в этой дыре?       — Хмм… Юкарин, — таинственно растягивая слова, начала Ююко, — я вполне поддерживаю твою идею. Жрица стала слишком сильной, и уже одно то, что она без страха заявилась сюда, прихватив с собой подруг, наводит на мысли о том, что уже давно пора восстановить баланс сил в Генсокё. А что, у тебя есть какие-то задумки по этому поводу?       — Ну, скажем так, да. Я недавно провела переговоры с ещё одним храмом во Внешнем мире, и они, кажется, заинтересовались: у них сейчас сильные проблемы с верой, и они готовы на всё, чтобы их решить. Думаю, за пару лет я сумею их окончательно склонить к переезду сюда. А пока что я устрою эдакий туристический визит сюда для их жрицы, она поглядит здешние места, а ты поглядишь на неё: мне не хочется светиться перед ней здесь раньше времени, пусть она до переноса храма не знает о моей роли здесь. Пока они не решились, мне стоит для них быть таинственной Марибелью из Внешнего мира. Приглядишь за ней, Юю-тян?       — Юкарин, перестань меня так называть! Навевает неприятные воспоминания, ты же знаешь.       — Потому-то и называю, хи-хи, — Юкари ехидно подмигнула своей подруге. — Ты так смешно сердишься.       — Ладно, пригляжу. Эй, погоди, там, кажется, Ёму возвращается, так что давай, увидимся позже… — Ююко махнула Юкари рукой на прощание, но та не торопилась уходить.       — Ююко-сама! — запыхавшаяся мечница подбежала к госпоже. Её призрачная половинка нетерпеливо мельтешила у неё за головой. — Там опять человек! И опять та же самая… — Ёму запнулась, увидев Юкари и Ран. Отдышавшись, она хотела было продолжить, но поднятая рука Юкари остановила её.       — Мы разберёмся, — гости двинулись к лестнице, а Ююко, как только они отошли, прикрылась веером — так, чтобы никто не мог заметить её хитрую улыбку и вполголоса сказанные самой себе слова:       — Хи-хи, собачка всё-таки послушала меня…       Сакуя уже почти разобралась с Чен, когда Ран увидела её с вершины лестницы. Несмотря на заверения Юкари, кицуне всё равно поспешила на помощь своей сикигами, но не успела: кошка была побеждена слишком быстро. Дважды Ран бросала вызов Сакуе, упорно поднимающейся по ступенькам лестницы — и дважды проигрывала. Она всячески пыталась отвадить нежданную пришелицу от своей хозяйки, сначала грубой силой, а после — хитростью. Но было наивно надеяться, что Сакуя, рвущаяся вверх по лестнице в Хакугёкуро, прислушается к словам лисицы, к тому же вновь обозвавшей её собакой: такого отношения Сакуя терпеть не могла.       И лишь посмотрев со стороны на бесславный проигрыш своей сикигами, Юкари появилась перед Сакуей.       — Ого, а вот и ты, — горничная не заставила себя ждать.       — Смотрю, наша знаменитость вновь пожаловала сюда, — Юкари с издевательской улыбкой слегка поклонилась.       — Да, знаешь ли, я в последнее время стала известна.       — О, это так мило, повстречать такую популярную гостью здесь.       — Ты даже ради этого проснулась? Ну уж извини, я не даю автографов. Разве что вот этим, — Сакуя повертела в пальцах нож, который пока ещё не успела убрать после битвы с Ран. — Впрочем, у меня к тебе предложение: ты чинишь барьер между нашим миром и этим, и мы расходимся. Идёт?       — Ха-ха-ха, ты бросаешь мне вызов? Я просто не могу отказаться от такого внимания, оказанного мне! — Юкари кокетливо прикрылась веером.       Сакуя лишь сделала шаг вверх, оказавшись через ступеньку от Юкари, и посмотрела ей в глаза.       — Ты, я смотрю, не заметила, — невозмутимо продолжила ёкайка, — что границы между мирами истончились в последнее время. Зачем же этой границе быть более прочной, чем другим?       — Мне дали поручение, и я его выполню, — отрезала Сакуя. — Раздумывать над приказами — не в моём стиле.       — Ну что ж, тогда… — Юкари достала из-под складок платья толстую стопку спелл-карт. Глаза Сакуи расширились было от внезапно овладевшего ею на секунду страха, но она тут же вновь натянула маску невозмутимости. Впрочем, Юкари всё видела — и это её порядком позабавило.       Но на помощь горничной с самого подножия лестницы в Хакугёкуро уже мчалась пара ярких звёздочёк. И полминуты спустя двое людей приземлились рядом с Сакуей.       — Смотрю, вам тоже здесь понравилось, — Юкари поглядела на прибывших посланников Генсокё — Рейму и Марису, и приветливо склонила голову.       Битва обещала быть интересной.       — А вообще так можно было — не подниматься пешком по этой лестнице, как в тот раз, а просто взлететь вверх? — жрица недовольно посмотрела на ведьму. Но та не ответила — она была поглощена соревнованием с Юкари на тему «у кого более издевательская улыбка».       — Я смотрю, вы все в сборе. Ну что ж, начнём? — Юкари подлетела в воздух, и сзади неё загорелся медленно вращающийся диковинный цветок, из которого тотчас же в троицу людей, вновь почтивших своим посещением Мейкай, полетели тучи снарядов…       Одиннадцать спелл-карт Юкари. Люди с огромным трудом смогли выдержать восемь из них, но когда могущественная ёкайка поймала троицу в золотую клетку «Барьера между людьми и ёкаями», нервы стали сдавать даже у Сакуи. Видя, как барьер медленно сжимается, она предприняла отчаянную попытку высвободиться — но даже её власть над временем не помогла ей пройти сквозь него. Мариса, пытаясь пробиться к Юкари сквозь плотную пелену огня, названного ею «Барьером жизни и смерти», была безжалостно сбита со своей метлы одним из вороха желтых и голубых шаров, бесконечными очередями разлетающимися от того места, где была Юкари. И только Рейму, заметив, что ёкайка использовала свою последнюю спелл-карту, рванулась к ней, лавируя, словно сумасшедшая, между частицами «Барьера даммаку». Удача улыбнулась ей: она, чудом подобравшись к Юкари на расстояние вытянутой руки, почти в упор швырнула в неё карточку-офуду — но тут же получила сдачи. И две хранительницы барьера Хакурей, побеждённые друг другом, полетели вниз…       — Ну, по крайней мере, вы меня развлекли, — улыбнулась Юкари, отряхнув своё платье, которое, казалось, нисколько не пострадало от всей этой жуткой фантасмагории.       Мариса с Сакуей стояли сзади и раздосадовано смотрели на веселящуюся Юкари. На лице Рейму же сменялись то выражение недовольства, то радость оттого, что ёкайке понравилась её идея со спелл-картами. Заметив это, Юкари решила озвучить эту мысль:       — А ещё я на собственном опыте почувствовала, насколько весело получится, если устраивать драку по твоим правилам.       Юкари почти по-матерински потрепала Рейму по голове, немного перекосив ей бант. Жрица недовольно посмотрела на ёкайку и отстранилась, запустив руку в волосы в попытках поправить свою причёску.       — Не могу сказать, что вы заставили меня восстановить барьер, так что пожалуй, всё останется, как есть: победивших у нас нет, хе-хе. А сейчас — желаю вам счастливо понаблюдать за цветущей вишней! Вас уже, наверняка, ждут в Хакугёкуро, — Юкари подмигнула недовольной Рейму и немедленно исчезла в пространственной щели, что открыла для себя.       — Сколько лет мы с ней знакомы, считай, с моего рождения, а она меня всё равно порой просто выбешивает, — Рейму уткнула глаза в землю и медленно пошла вверх по ступенькам. До вершины осталось не так много — и сегодня можно было надеяться на более тёплый приём в Хакугёкуро, не то, что в тот раз.       Спустя несколько мгновений жрица почувствовала, как её за шею небрежно обхватила чья-то рука и, согнувшись в локте, больно прижала шею. Да, «объятия» Марисы было невозможно с чем-то ещё спутать.       — Не парься, зе. В конце концов, считай, мы почти добились своего — я думаю, эта призрачная принцесса нас поймёт, а там уж мы с ней и решим, что делать дальше.       — Она права, — добавила шедшая с другой стороны Сакуя. — В конце концов, поручение Ююко-сан звучало именно так: сказать Юкари-сан о том, что барьер стоит починить. Сделать это мы сделали, а то, что она решила поступить с барьером по-своему — это уже вопрос к ней, мы тут ни при чём.       — Но результата-то мы не добились? — Рейму повернулась к горничной.       — Сразу видно, Рейму, что ты никогда не работала служанкой. Самое главное — это беспрекословно выполнять поручения в точности так, как они были отданы. Даже если они бессмысленны или обречены на провал — нечего над ними думать. Всегда, когда я спрашивала о смысле действий или позволяла себе сомневаться — это не оканчивалось ничем хорошим.       Рейму крепко задумалась над словами Сакуи. В молчании троица прошла оставшиеся ступени — а сверху их уже встречали. Лучезарно улыбающаяся и застенчиво прикрывшаяся веером Ююко и её верная садовница почти одновременно крикнули:       — Добро пожаловать в Хакугёкуро!       И ещё один день закончился праздником — теперь уже в Мейкае, а не в Генсокё. Пусть здесь не было так весело, как на пышной вечеринке в храме Хакурей недели полторы назад, но полюбоваться цветением бесчисленных вишнёвых деревьев Хакугёкуро, что цвели здесь гораздо дольше, чем в Генсокё, было тоже неплохо — тем более, что ни одному из людей, кроме этих трёх, никогда не увидеть здешней сакуры. По крайней мере, будучи живым.       Вскоре за этой короткой весной последовало жаркое лето.       Но Генсокё не было бы Генсокё, если бы в нём было место печали и унынию. После той вечеринки, что закатила Рейму у себя в храме, праздники начали следовать друг за другом сплошной чередой: то троица людей, разрешивших инцидент с пропажей весны, пожаловала на ханами в Хакугёкуро; то в особняке Алой Дьяволицы Пачули ни с того ни с сего решила устроить празднование сецубуна, и радостные феи закидали весь особняк жареными бобами, чем здорово рассердили Ремилию, да и сама Пачули объявила свою библиотеку «зоной, свободной от бобов». И что толку, что сецубун должен был проводиться три месяца назад? Пачули лишь пожала плечами на расспросы местной журналистки-тенгу, ответив весьма просто: раз «сецубун» означает «межсезонье», то какая разница, когда его проводить? Граница весны и лета подходит для этого не меньше, чем традиционная граница зимы и весны.       А вскоре, когда все возможные поводы для праздников были исчерпаны, населению Генсокё стало всё равно, по какому поводу веселиться. Казалось, это веселье теперь будет продолжаться вечно: праздники каждые три дня — это же хорошо, верно?       Хотя…       Эта самая журналистка начала подозревать что-то неладное первой изо всех. Конечно, Рейму дружит со многими ёкаями, из-за чего её недолюбливают обычные люди, но подобное превращение храма в развлекательную площадку даже для такой легкомысленной жрицы — уже слишком.       — Газета Бумбуммару! Газета Бумбуммару! Свежий выпуск! — в очередной раз заглянув в храм и обнаружив там толпу ёкаев, несчастная журналистка и по совместительству распространительница своей газеты понадеялась хоть сегодня раздать тираж своего поделия. На это, впрочем, было мало надежды — газету брали неохотно, а если и брали, то с комментариями типа «о, этим хорошо протирать окна» или «ура, теперь у меня есть, что подстелить под ножки стола, чтобы он не царапал пол». Вот-вот грозил сорваться рекламный контракт с каппами, а газета, как и единственная её авторша, существовала, пожалуй, только благодаря прибыли от него.       — Газета Бумбуммару! — она сунула пачку бумажных листов под нос жрице, что сидела на крыльце в обнимку с Сырно и пьяным голосом пыталась втолковать той:       — Ты, Сырно, насекомое существо, и супротив человека ты — что служанка супротив горничной!       Фея, кажется, была польщена таким отношением, скорее всего, потому, что думала, что быть «насекомой» ещё круче, чем сильнейшей.       Однако настойчивая журналистка вскоре заставила этих двоих приостановить свою идиллию.       — О, Ая… — Рейму с трудом сфокусировала на тенгу взгляд. — Ну давай сюда, а то мне сидеть жёстко…       — Рейму! Тебе не кажется, что это уже переходит все границы?       — Что, э-э-э, именно?       — Вот это вот всё! — тенгу обвела рукой галдящую толпу. — Ты не замечаешь, что праздники стали выматывать гостей, да и ты сама когда последний раз отдыхала?       — Да я и щас прямо…       — Нет, я про нормальный отдых. Нельзя же всё время пьянствовать!       — Что плохого в, э-э-э, пьянстве?       — Не кажется ли тебе, что это инцидент?       — Ой, Ая, отстань. Какие инциденты, народ хочет веселиться, и все дела, вот…       — Так в том-то и дело, что народ уже не хочет веселиться! Но всё равно веселится, или делает вид, что ли…       — Ну и что? Да пусть они хоть тут все повымрут от веселья, мне же меньше потом эктс… эксер… иктерминировать! Вот…       — А этот туман, что стоит у земли уже неделю и не рассеивается даже в полдень?       — Да ну, какое-то погодное, это самое, явление. Вон, Пачули тебе ответит… Эй, Пачули! Тут ворона интересуется…       — А? Меня звали? — волшебница выползла из-под тени дерева, где в одиночестве читала книжку. Очевидно, здешняя компания ей не нравилась, но не почтить своим присутствием храм она, видимо, считала неправильным.       — А-йя-йя-йя! Пачули?! На празднике? Рейму, это точно инцидент!       — Почему же? Сегодня мне просто захотелось развеяться, к тому же почитать книгу на свежем воздухе — полезно для моих лёгких и бронхов, — Пачули пожала плечами, будто объясняла очевидные истины. — А что касается тумана, так с ним всё просто: после длинной зимы накопилось достаточно много снега, который растаял и повысил водоносные горизонты. Теперь вода из нагретой почвы пополняет туман снизу, конденсируясь, а сверху этого слоя потихоньку испаряется. Когда водный баланс почвы придёт в норму… Эй, ты меня слушаешь? — Пачули подошла поближе к Ае, которая уже давно потеряла нить рассказа и смогла из него понять только одно: у Рейму и у Пачули есть отговорки-объяснения даже такому невероятному факту.       Ая, не позволявшая себе слишком часто участвовать в праздниках, хоть её и сильно тянуло бросить всё и включиться в гуляния разношёрстной толпы, предпочитала смотреть на них с другой стороны, через видоискатель фотоаппарата. И оглядев собравшихся ёкаев, она поняла, что если кому и быть голосом разума здесь, так это ей одной…       — Мариса, ну перестань же! Неужели ты не видишь, что попойки типа этой стали происходить слишком часто? — тенгу попыталась растормошить ведьму, которая ввязалась в спор с Кейне о пользе грибов. Но та лишь отмахнулась от назойливой вороны, как от мухи.       — Ёму! Ты же наполовину призрак, считай, почти что туман, ты же должна понимать, что вот этот вот туман — неспроста? — увещевания несчастной Аи были бесполезны, ибо до тех пор, пока её хозяйке здесь нравится — а в этом Ёму не сомневалась, — она не думала ничего предпринимать.       — Сакуя! Посмотри вокруг! Не кажется ли тебе, что здесь творится что-то странное?       Служанка с зонтиком стояла за спиной своей госпожи, с улыбкой наблюдавшей за куклами Алисы, что разыгрывали перед Ремилией спектакль о какой-то битве во Внешнем мире, случившейся в давние времена. Повернув голову к тяжело дышащей тенгу, она невозмутимо оглядела её сверху донизу.       — И что ты хочешь сказать?       — Что это инцидент, очевидно же!       — С чего ты так решила?       — Ну это… А-йя-йя-йя… Мне так кажется!       — А не кажется ли тебе, что «кажется» — недостаточное основание для таких заключений?       — Кажется! Но… — Ая запуталась в своих словах, и умолкнув, посмотрела на горничную.       — Впрочем, мне тоже приходило в голову, что мы слишком часто стали наведываться сюда по совершенно пустяковым поводам. Быть может, ты и права, но с чего ты решила, что меня это должно волновать?       — Но… Но я же…       Ая совершенно упала духом, и уже через несколько минут, потеряв всякую волю к сопротивлению, дала себя затащить в круг пьяных ёкаев — и смогла улететь с этого сборища только глубокой ночью и в отнюдь не трезвом состоянии…       А Сакуя, несмотря на свою реакцию, всё же задумалась. Наутро, неся из кухни свежеприготовленный чай, она размышляла над словами Аи.       — Вот ваш чай, миледи.       — Спасибо, Сакуя, — Ремилия взяла чашку с подноса.       — Как вам понравился вчерашний праздник?       — Ну, я не сказала бы, что он был чем-то выдающимся, но… — Ремилия неторопливо отпила из чашки, — думаю, было достаточно мило.       — Я слышала там мнение, — как бы между делом сказала горничная, — что эти праздники устраиваются потому, что всем кажется, что так надо, а не потому, что все хотят повеселиться. И туман, что стелется у земли, он…       — Сакуя? — Ремилия повернулась к горничной. — Что ты хочешь мне сказать?       — Да в общем-то ничего, миледи, просто у меня есть мысли…       — Мысли о чём?       — Что было бы полезно действительно узнать причину всего этого. Но, конечно, это лишь догадки, я ничего не собираюсь… — горничная замолчала, когда Ремилия закрыла глаза, подняв руку.       — Сакуя, если ты считаешь, что так будет лучше, то делай то, что тебе подсказывает твоя… хм, интуиция? — Ремилия благосклонно улыбнулась.       — Вы действительно так… э-э-э… Как скажете, миледи, — Сакуя поклонилась и, забрав пустую чашку, отправилась в сторону кухни.       Вскоре она уже вновь была в храме Рейму.       — Есть кто живой?       Вопрос, что задала Сакуя, был явно к месту. Рейму, выползшая из-за приоткрытой двери, на живую походила с трудом.       — Ого, ты пришла одна?.. Чего тебе надобно?..       — А что ты так неохотно меня встречаешь? Может, я помолиться пришла.       — А, тогда вон ящик для пожертвований, и считай, что всё будет сделано по высшему разряду, — жрица попыталась закрыть дверь, но Сакуя незаметным движением подставила ногу и тем самым свела на нет попытки Рейму.       — Мне просто кое-что интересно… Не кажется ли тебе, что с этими непонятными праздниками каждые три дня что-то не то? Ещё и этот туман…       — Ха-ха, вы столько пьёте, что сами, наверное, этот туман надышали. И да, вот ящик для пожертвований, я жду.       — И опять все пожертвования уйдут на очередную попойку, да?       — Тебе обязательно меня бесить? И так голова от вас болит… — Рейму, наконец, встала в полный рост и потянулась.       — Голова у тебя болит от кое-чего другого, — Сакуя попыталась сыронизировать, но жрица, кажется, обиделась.       Горничная собралась уходить, поняв, что сейчас с Рейму иметь дело бесполезно, но та остановила её, с размаху хлопнув рукой по плечу служанки и молча указав той на ящик для пожертвований. Сакуя жестом, выказывающим отвращение, сбросила руку со своего плеча — но жрица не собиралась так просто отпускать гостью. Увидев, как Рейму, пылающая ненавистью, достала пачку своих спелл-карт, Сакуя поняла, что легко уйти ей не удастся — и пожав плечами, извлекла из кармашка передника свои карты.       Битва была недолгой — Рейму после вчерашних приключений была совсем не в форме, и первая же спелл-карта Сакуи низвергла её на землю. Оставив обиженную жрицу в храме и заодно поняв, что по крайней мере, сегодня она ей точно не помощница, Сакуя покинула это место, несмотря даже на слёзные просьбы Рейму оставить ей хотя бы «купюру в одну йену»: такая нумизматическая редкость обеспечила бы долгое безбедное существование храму, но Сакуя, даже если бы у неё была такая, вряд ли бы сделала такой царский подарок бесполезной сегодня жрице.       В глубоких раздумьях Сакуя проплутала по Генсокё целых два дня. Попытавшись дойти до Марисы, чтобы выяснить, не согласится ли она ей помочь, горничная свернула не на ту дорожку и оказалась у дома Алисы. Кукольница явно не обрадовалась незваной гостье, а когда Сакуя сказала что-то обидное про Марису, она пришла в дикую ярость и обрушила на несчастную горничную всю мощь своих кукол, как некогда на Пачули. Той пришлось ответить, но уставшая от праздников Алиса тоже продержалась недолго. На следующий день горничной всё же удалось добраться до Марисы — но та тоже отказала ей в помощи, и в конце концов Сакуе пришлось искать понимания в уже знакомом ей Мейкае, у Ёму и Ююко. И конечно, там её затея окончилась не лучше…       И горничная вновь задумалась.       Пусть даже это не инцидент, а просто что-то такое нашло на жителей Генсокё, и они решили посвятить это время года нескончаемым праздникам. Пусть они веселятся до упаду, пусть это приносит им хоть какие-то положительные эмоции — хотя, конечно, глядя на них, об этом подумать трудно, пускай. Но то, в каком виде они после этих попоек, заставляет подумать простую мысль.       Что будет, если сейчас случится какой-то серьёзный инцидент?       Генсокё практически беззащитно без этой армии ёкаев и людей. И стоит случиться очередному конфликту с сильным ёкаем из соседних миров — Макая, Неба, да того же Внешнего мира — и им всем придётся несладко.       Так не это ли является целью того, кто это всё устроил? А устроить это может лишь тот, кто имеет контакты с соседними мирами…       А такая личность в Генсокё лишь одна.       К тому же, она совсем недавно чуть не проиграла людям из Генсокё, так что её стремления понятны.       …На следующий день в храме Хакурей опять начала собираться толпа. Но Сакуя уже знала, кого ей следует встретить.       Оставив Мейлин с Ремилией — конечно же, с разрешения последней, — Сакуя направилась прямиком к Рейму.       — Слушай, жрица. Ты должна мне ответить, где найти Юкари.       — Но я не знаю, где она живёт.       — Я, представь себе, тоже. Но вы-то с ней дружны, вроде бы, так что…       — Я слышу голоса, что зовут меня, — послышалось вдруг. Рейму и Сакуя посмотрели в сторону, откуда раздался голос — и конечно же, там, наполовину выглядывая из щели в пространстве, перехваченной бантиками по обе стороны, ехидно вертела своим зонтиком Юкари.       — Значит так, Юкари. Прекращай давай эту всю пьяную суматоху, а не то… — горничная многозначительно похлопала себя по ноге, где она носила ножи. Юкари притворно испугалась.       — О, какой ужас! Смотрите, она сейчас меня зарежет! О, я, право, так боюсь…       — Не придуривайся. Ты ещё нас подслушивала, да?       — А что с того, собственно? Здесь же скоро будет весело, отчего бы не послушать, о чём тут говорят? Хи-хи, у вас тут так мило… Может, пора уже и праздник начинать? Вот, у меня есть отличный ликёр, прямо настоящее саке фантазии! Ах, смотри, бутылка плавает в воздухе! Неужели не великолепно? — Юкари, кажется, вволю веселилась, ещё даже не начав пить.       — Перестань уже. Теперь мне предельно ясно, что это ты устраиваешь эти инциденты, проклятая террористка.       — Ах! Какие это инциденты? — Юкари удивлённо сложила руки перед собой и наклонилась к Сакуе. Но та лишь отстранилась и холодно произнесла:       — Я не веду переговоров с террористами. А учитывая то, что ты мало того, что пришла сюда без приглашения, так ещё и всегда врёшь и плетёшь интриги…       — Может, я сама здесь — один ходячий инцидент, а, Сакуя-сан? — Юкари всё же не сдержалась и расхохоталась…       — О гляди-ка, сегодня в храме Хакурей праздник фейерверков! — ткнула Аю в бок сидящая на уступе Ёкайской горы рядом с ней её подруга. — Похоже, можно отличных фоточек понаделать! Надо бы туда слетать, а, Ай?       — А-йя-йя, Хатате, как будто ты не можешь эти фоточки сама сделать, тут, прямо на месте, хе, — Ая в ответ дёрнула подругу за один из хвостиков, в которые были заплетены её волосы. — А вот третий подряд выпуск «Бумбуммару» про праздник в храме Хакурей явно будет лишним, у меня и так уже никто не берёт газету — она становится слишком предсказуемой и унылой…       — Не парься, Ай, когда ты разоришься, я переведу всех твоих подписчиков на «Какаси», считай, спасу твою репутацию…       — Только через мой труп! — Ая хлопнула подругу по голове.       Хатате не ответила и только вновь обратила свой взгляд в сторону храма, над которым сверкали поразительной красоты фейерверки.       Они сидели рядом на уступе близ вершины Ёкайской горы, что был открыт всем ветрам и потому не представлял интереса ни для кого, кроме ворон-тенгу. И тем лучше — здесь можно было не бояться, что кто-то нарушит их созерцательное настроение. Где-то далеко внизу землю укрывал полупрозрачный туман, уже ставший привычным за эти дни. Зелёная громада Ёкайского леса раскинулась у подножия горы, рядом поблёскивало Туманное озеро, на берегу которого примостился выглядящий игрушечным отсюда особняк Алой Дьяволицы. В последнее время они устраивали много интересного и стали завсегдатаями газетных полос «Бумбуммару». Далеко на западе, почти на горизонте, в редких разрывах горных цепей угадывалась серебряная ниточка реки Сандзу, выглядящая отсюда берегом моря: Хиган, лежащий по другую её сторону, с такого расстояния разглядеть было нельзя. Леса и поля огибала тонкой линией Срединная дорога, утыкавшаяся одним концом в незаметный отсюда причал на реке, а другим терявшаяся в бесчисленных тропинках, окружавших Ёкайский и Магический леса и сходившихся в главном «официальном» населённом пункте Генсокё — деревне людей. Дорог далеко от деревни почти не было: те, кто живёт за её границами, как правило, являются ёкаями — а значит, умеют летать, и тропинки им не нужны. Далеко на юге возвышалась громада Безымянного холма, а чуть дальше на восток светло-зелёным пологом растёкся Бамбуковый лес. Весь этот пейзаж отсюда был неимоверно красив, особенно учитывая фейерверки, распускающиеся на фоне тёмных туч на востоке над храмом Хакурей, словно отражение клонящегося к закату солнца на противоположной стороне небосвода.       — Отличный вид, да, Ай? Только кажется, что они слишком рано начали, солнце даже ещё не зашло, и вообще…       — А-йя-йя-йя, Хатате, а может, это совсем не фейерверки? Чую я… Там всё-таки происходит что-то интересное! — и Ая, словно горный орёл, спикировала с уступа вниз. Дождавшись, когда ветер подхватит её, она на умопомрачительной скорости чёрной стрелой ринулась к храму.       — Чего это она? — Хатате задумчиво почесала голову и достала телефон. Выбрав на экране значок «Inspiritgram», она ткнула кнопку запуска. Всё равно у неё будут фотографии интереснее, чем у этой старомодной Шамеймару…       Ая чуть-чуть не успела: фейерверки действительно оказались вспышками даммаку-снарядов Юкари, которыми она защищалась от Сакуи. Но даже она, обычно грозный и ужасающе опасный противник, чью мощь пришлось испытать трём людям на лестнице Хакугёкуро, настолько ослабела, что была, хоть и не без труда, побеждена Сакуей — несмотря даже на помощь Ран.       — И какое именно враньё ты имеешь в виду? Ну, то есть, какое именно из всех… — начала оправдываться Юкари.       — Про то, что ты не имеешь отношения к этому туману!       — Туман? А-а, вот в чём дело… — Юкари задумчиво подняла глаза к небу. — Ты так и не поняла? Эй, Суйка-тян!       Туман вдруг пришёл в движение. Он резво побежал со всех сторон, казалось, стягиваясь со всего Генсокё в некое подобие облачка перед Сакуей.       — А-йя-йя-йя! Это же одна из óни! Неужели грядёт их возвращение?.. — Неслышно спустившаяся минуту назад за спину Сакуи Ая в панике прикрыла лицо руками и стала осторожно пятиться назад.       Из облачка материализовалась девочка в потрёпанном бело-фиолетовом платье. Её спутанные и кое-как перевязанные ленточкой волосы болтались на уровне колен, рукава платья она, казалось, потеряла в пьяной драке — на их месте болтались лишь обрывки ткани, сама она тоже совершенно не стояла на ногах, но самое странное здесь было не это — и даже не непонятные аксессуары на цепях, свисавшие с её запястий. На голове её были гигантские рога, пожалуй, в половину её роста, и на одном их них был повязан небольшой синий бантик — вдобавок к огромному банту на волосах. Сакуя подумала, что это явная попытка сойти за Кейне в том виде, в котором им пришлось с ней встретиться пять лет назад — но неудачная: рога эти были не ровно и изящно загнуты кверху, а торчали в стороны, и наверняка создавали этим неудобства. Впрочем, это тут же было показано маленькой óни на собственном примере, когда она попыталась войти в храм, чтобы поставить в, как ей казалось, безопасное место кувшин с саке, что она держала в руках. С размаху она врезалась своими рогами в обе стороны дверного косяка, и прокрутившись, словно на перекладине, с грохотом рухнула прямо на спину — впрочем, при этом не расплескав ни капли из своего кувшина. Пока она осознала причину, по которой земля поднялась и стукнула её сзади, прошло около минуты: всё это время собравшиеся наблюдали за попытками маленькой óни соотнести координацию своих движений с окружающим миром. О том, что в дверь храма стоит проходить, повернув голову боком, она тоже догадалась не сразу, и только через несколько минут она, наконец, вернулась к до сих пор удивлённой Сакуе, испуганной Ае и Юкари, что смотрела за всем этим и хихикала, прикрывшись веером.       — Ты… Ты кто вообще? — Сакуя на мгновение забыла о своей невозмутимости.       — Да я… в-всегда тут была, вообще-т…       — Угу, и туман исчез — значит, это всё-таки ты главная виновница этих праздников?       — Ну, этот т-туман — это и была я, хе-хе-хе…       — В смысле?       — Ну, это самое, я превратилась в т-туман… И накрыла, значит, Генсокё собой, чтобы… Ну, устроить п-праздник для всех, вот, значит.       — Мне кажется, кто бы ты ни была, ты врёшь. От Юкари ждать честной игры нельзя…       — Ю-юкари? Ах, да… Она знатная врунья, что м-меня в ней раздражает, но… Мы, óни, н-никогда не опозорим себя ложью! Т-так что, если т-ты и мне не веришь, то готовься увидеть мою силу! Это говорю т-тебе я, Суйка Ибуки, с чьим могуществом не сравнится даже ночной парад целой сотни демонов! — óни подняла вверх кулак, и цепь, прикованная к её запястью, угрожающе звякнула.       Так значит…       Значит, Юкари, вроде бы, была ни при чём. Но как так может быть, ведь всё так логично складывалось. Суть инцидента — в ослаблении Генсокё перед другими мирами…       Стоп, но зачем это Юкари?       И тут Сакуя поняла, в чём она ошиблась.       Юкари — создательница Генсокё, и она бы никогда не поставила его под угрозу. А вот сделать его местом, интересным для кого-то ещё — вполне в её стиле. Уж не она ли стоит за всеми инцидентами здесь, и не с этой ли целью она их устраивает?       Стоит вспомнить хотя бы те из них, свидетелем и участником которых была Сакуя. Инцидент с попыткой захвата Генсокё Ремилией показал ей расстановку сил в этом мире, а инцидент с красным туманом — интегрировал особняк Алой Дьяволицы в него как полноправную силу, наряду с силами храма Хакурей, деревни людей и многих других. Инцидент с кражей весны позволил подружить обитателей Мейкая со здешними жителями и открыл путь между мирами. А этот туман… Не попытка ли сделать óни еще одной из сил этого мира?       И если так, то надо показать им другую силу, ту, с которой им придётся считаться.       Сакуя облегчённо выдохнула и приготовилась. Кажется, с этой малолетней пьяницей ей будет не так-то сложно справиться…       Однако, оказалось, что, несмотря на состояние, что называется, просто «в ноль», в битве Суйка прекрасно владеет собой. Даже учитывая то, что Сакуя сумела за то время, что прожила в Генсокё, отточить своё боевое мастерство до высочайшего уровня, ей всё равно приходилось непросто, когда Суйка швырялась в неё сгустками огненного тумана, концентрировала в небольшой точке огромные массы, притягивающие к себе всё вокруг, а то и, внезапно увеличившись до громадных размеров, норовила просто растоптать несчастную горничную.       Но Сакуя умела учиться, и когда Суйка объявила последнюю спелл-карту и создала концентрацию массы прямо внутри себя — Сакуя смогла разгадать её замысел и лишь швырнула в неё несколько ножей, даже не целясь: привлечённые сильнейшим гравитационным полем, они, разогнавшись до огромных скоростей, попали прямиком в не успевшую что-либо поделать Суйку.       …Когда Сакуя осознала, что ей удалось победить одну из óни, про которых до сих пор ходили легенды об их силе, отваге и непобедимости, даже несмотря на то, что они давно покинули это место — она некоторое время стояла, поражённая этим фактом и не обращая внимания на сгрудившихся вокруг людей и ёкаев.       С её губ сорвался единственный вопрос:       — Зачем ты это сделала?       — А ч-что именно я сделала?       — Ну, этот туман, праздники без конца, вот это всё.       — Я п-просто хотела развеять это уныние, ч-что владело этим миром…       — Уныние? — Сакуя задумчиво почесала лоб. — Мне кажется, что эти праздники, которые ты устраивала, были гораздо более унылыми, чем обычная жизнь в Генсокё. Посмотри, — она обвела вокруг себя рукой, — видишь ли ты здесь хоть одну искреннюю улыбку, хоть одно от души веселящееся существо? Это больше похоже на попойку с горя.       Сакуя сложила руки на груди, пока Суйка смотрела на неё непонимающим взглядом.       — Но я — óни, а у óни так принято: если ты пьёшь — то тебе весело, если весело — то ты пьёшь.       — Если тебе не весело, то ты тоже пьёшь, — добавила подошедшая Юкари.       — Хм… П-правда, это так, — óни опустила голову.       — Всё же, мы — не из твоего племени, и нам веселье может наскучить, если оно будет настолько часто. И тогда в этом «веселье» никакого веселья, собственно, не будет, — Сакуя укоризненно покачала головой. Конечно, вряд ли какому человеку пришло бы в голову отчитывать óни, прожившую много веков, но если она ведёт себя, как провинившаяся школьница…       — Каковы т-твои предложения? — после недолгого раздумья Суйка подняла глаза.       — Вернись туда, откуда пришла, и больше не надоедай нам.       — Сакуя, не кажется ли тебе, что ты просишь слишком многого для этой несчастной девочки? — Юкари состроила жалостливое лицо, и Суйка, даже видя её притворство, всё же не решилась возразить.       — Ну давайте решим это все вместе.       Сакуя, подозвав Рейму, кратко объяснила ей ситуацию. Жрица поначалу сурово качала головой, но к разговору подключилась Юкари, после чего Рейму вроде бы согласилась.       — А где она будет жить в Генсокё? — Рейму задала очевидный вопрос, но Юкари лишь снисходительно посмотрела на неё.       — Ну, я подумала, что твой храм, всё равно наводнённый ёкаями, вполне для этого подойдёт, — она пожала плечами, будто так и было запланировано с самого начала.       — Э-э-э, меня к такому жизнь не готовила! — запротестовала было жрица, но было уже поздно: Суйка, похоже, полностью проигнорировав её мнение, проследовала внутрь храма. Юкари посмотрела на Рейму так, как будто в этом не было ничего странного — и жрица лишь тяжело вздохнула, смирившись со своей участью.       С тех пор никто уже не видел странного тумана, стелящегося по земле круглые сутки. Однако в храме Хакурей появилось на одного жителя больше. Кажется, Суйке понравилось предаваться там алкогольным утехам, даже несмотря на протесты Рейму: и так было понятно, что она поворчит-поворчит, а потом лишь устало вздохнёт и, забравшись под котацу, улыбнётся нахальной óни и заведёт с той разговор о чём-нибудь интересном, что успело появиться в мире с тех времён, как сородичи Суйки его покинули. Конечно, в храм изредка наведывалась Сырно, да и Мариса гостила тут почти каждый день. Но одно дело — принимать гостей, а другое — иметь кого-то рядом, с кем всегда можно поделиться своими мыслями.       И с тех пор в Генсокё вернулись действительная, искренняя радость, смех и улыбки. Вереницу унылых праздников без смысла и без конца сменила тихая, размеренная жизнь, в которой, тем не менее, всё равно находилось место праздникам — и пусть они стали намного реже, но теперь они несли радость, а не разочарование.       А та, кто вернул эту тихую жизнь в Генсокё, теперь погрузилась в чтение книг о древних временах, об óни, тенгу и прочей живности, населяющей здешний мир. И пусть Пачули отнекивалась, будто бы она ничего об этом не знает, в её библиотеке нашлись даже такие книги…