Человек и время ~ Тень вампира

      Прошло несколько дней с тех событий, что не на шутку всколыхнули Генсокё. Ещё бы: следом друг за другом сюда пожаловали два сильнейших существа, про мощь которых, казалось, все давным-давно забыли. Однако же инцидент разрешился так же быстро, как и начался. Одна гостья была довольна своим визитом в Генсокё, и за исключением одной небольшой схватки, и то произошедшей скорее из-за недопонимания, а не несовпадения намерений, она не создала никаких проблем. Другая же тут же заявила о своих правах, но вскоре выяснила, что её мечты и так исполнены, а притязания не имеют под собой оснований — и ей не оставалось ничего другого, кроме как исчезнуть счастливой.       Небольшая группа людей и ёкаев стояла у входа в пещеру в лесу за храмом Хакурей. Вездесущая команда решательниц инцидентов, пара гостей из Макая, гордая ледяная фея и кукольная волшебница.       — Ну что ж, нам пора домой. Ничего, если мы к вам пожалуем как-нибудь ещё, на ханами, или на танабату, например? В конце концов, у нас, жителей Макая, теперь много общего с вами. И ты, Алиса, тоже заглядывай в гости к мамочке. Хорошо?       — Обязательно! — лучезарно улыбнулась волшебница, и Шинки потрепала её по волосам. Мариса, глядя на это, хихикнула.       — На ханами вам нужно скорее в Мейкай, там более красиво, чем у нас. У нас разве что в Муэндзуке хватает сакуры, но туда никто не ходит: слишком опасно, — заметила Рейму.       — Вы так говорите, словно для вас отправиться в соседний мир, причём не какой-нибудь, а мир мёртвых — развлекательная прогулка, — заметила макайская богиня.       Рейму переглянулась с Марисой и Сакуей: Шинки была права.       — Ну как бы так оно и есть. Главное — завоевать расположение тех, кто этим миром управляет, и дело в шляпе, зе! — вставила пару слов Мариса.       — Ну, теперь, смотрю я, вы завоевали и наше расположение, благодаря вот этой отважной фее, — Шинки кивнула на Сырно, порхающую рядом.       — Может, пора возродить туристическое агентство Макая? — с улыбкой спросила Луиза.       — Э-э-э, нет-нет, мне хватило и того, что вы устроили тут тогда ещё, — немедленно возмутилась Рейму. — Ваши жители снова повалят сюда толпой, перепугают всех людей, и вообще…       — Ладно-ладно, это шутка была, — смутилась Луиза. — Если уж не туризм, так эмиграция, хи-хи. Вот уеду я от тебя, Шинки, что делать будешь?       — Ага, ещё и ты меня давай покинь, чтоб я совсем от одиночества с катушек съехала.       — Ну, ты и так в последнее время не очень-то… А, ладно, не бойся, мне и в Макае хорошо. Надо его потихоньку восстановить, что ли… А то, того и гляди, ямы опять положат на него глаз и сделают своим адом.       — Это да, ко мне тут уже приходила одна, ямамайкура Элла Бринн, говорила, мол, заселим ваш Макай гастами и лавовыми кубами и будем ссылать туда незадачливых волшебников из их мира и из Эндера. Я-то ей дала от ворот поворот, но лучше обойтись вообще без поводов…       — Весёлые вещи у вас в Макае творятся, как я посмотрю, — заметила Рейму.       — Вам следовало бы обратиться в храм Мория, думаю, они будут рады наладить в Макае энергетику, связь, транспорт и все соответствующие дела, — Сакуя подала умную мысль.       — А ведь и правда, если у вас там такая разруха, как тогда, когда я к вам пожаловала, небольшая технологическая революция вам не помешает, хе-хе.       — Знаешь, Рейму-тян, нынче у нас там всё ещё хуже, — заметила Луиза. — Но мы подумаем над вашим предложением. Если что — я загляну к тебе в ближайшее время, поговорим об этом поподробнее. Идёт?       — Ну, как будто у меня есть причина отказать, — жрица самодовольно сложила руки на груди. — Ладно, удачной вам дороги, что ли.       — И вам того же, — пожелала всем Шинки и обняла на прощание дочку. — Смотри, не хулигань тут, а то если Луиза-сан будет мне на тебя жаловаться, вернусь и отругаю!       — Уфуфуфу, вы такие милаши, зе! — Мариса, наблюдая эту сцену, готова была повалиться от хохота на траву. Алиса, как обычно, смутилась и погрозила Марисе кулаком, но ту это ещё больше развеселило.       Вскоре Шинки с Луизой исчезли во тьме пещеры, помахав провожающим руками на прощание, и те, кто остались в Генсокё, начали расходиться по домам. Сакуя, как обычно, направилась в особняк — Ремилия отпустила её не так уж и надолго, у Рейму были дела в храме, Сырно захотела предложить феям света очередную сумасбродную идею, до которой она недавно додумалась, а Мариса, немного подумав, не стоит ли увязаться с Сакуей позаимствовать что-нибудь из библиотеки Пачули, всё же отправилась вместе с Алисой к ней домой: им надо было проводить какие-то эксперименты с заклинаниями и систематизировать то, что они знают о спелл-картах. Мариса недавно начала работу над вторым томом своего гримуара, поскольку того, что она написала после своего совместного с Рейму и Санаэ путешествия в Макай на корабле-паланкине, оказалось явно недостаточно.       Знала бы Рейму, насколько её слова про технологическую революцию пророческие…       Но даже сейчас в Генсокё не было времени для покоя.       Придя в храм и хорошенько выспавшись, Рейму наутро обнаружила, что её гохей перестал слушаться. Примерно в то же время Мариса попыталась было воспользоваться своим мини-хаккеро, чтобы разогреть себе завтрак, но оно отказалось работать, и ведьма сочла, что во всём виновата сырость, которой был пропитан лес — но как ни странно, оказалось, что вокруг дома Марисы всё было сухо. «Уж не впитало ли оно всю влагу вокруг и не оттого ли сломалось?» — почесала затылок ведьма. Да и Сакуя, которой Ремилия в тот день поручила разобраться с шумихой на Туманном озере, что устроили ночью ёкаи, помешав ей спать, тоже была озадачена странным поведением своих ножей. Опробовав по пути на озеро один из них на Мейлин, как обычно, самозабвенно спящей у ворот особняка, она с удивлением выяснила, что нож будто бы сам пытается атаковать противника, как самонаводящийся снаряд. «Хм, это будет хорошим подспорьем в битве, но всё же…»       — …Это инцидент! — почти одновременно раздались возгласы в трёх разных местах Генсокё.       Сакуя всё же отправилась к Туманному озеру, дабы навести там порядок — как и просила Ремилия. Конечно, первой на её пути встала отважная Сырно, похоже, руководящая восставшими ёкаями по принципу «если не можешь предотвратить безобразие, возглавь его» — но быстро поплатилась за свою самонадеянность. Почувствовав в Сакуе опасность, на неё напала живущая в озере русалка Вакасагихиме, но тоже с лёгкостью была повержена.       В это время Рейму наводила порядок в деревне людей. К её удивлению, там оказалось достаточно много подпольных агентов ёкаев. К примеру, давно знакомая жрице персона по имени Секибанки Томоэ оказалась не кем иным, как помесью рокурокуби с нукэкуби, ведущим свой род ещё от древних ирландских дуллаханов, и напала на ничего не подозревающую жрицу — а ведь та считала эту милую девочку, чья голова едва выглядывала из большого воротника её плаща, самым что ни на есть человеком.       Мариса, в поисках причины обойдя весь Магический лес и так не найдя никого, кого можно было бы назвать виновным в этом происшествии, ну или хотя бы кого можно было бы немножко поджарить «мастер-спарком» ради веселья, к вечеру дошла до Бамбукового леса. И только там она встретила себе предмет для развлечения.       Девушка с волчьими ушками и в длинном платье собирала какие-то растения, изредка пробуя их на вкус.       — Ха-ха, волк сошёл с ума, волк жуёт траву, зе! — отчего-то эта картина показалась Марисе до ужаса смешной.       Волчица подняла на неё глаза.       — Ого, человек? Ночью в Бамбуковом лесу? Даже как-то странно. И вроде ты не та жрица, что всех экстерминирует, так что лучше проходи мимо. Рейсен мне поручила важное задание, и я не советую мне мешать.       — Ой, уфуфу, зе, кролик поручает задание волку! Ты только не ешь мой труп, когда я тут сейчас умру от смеха, ладно, зе?       — Ты правда нарываешься? Ты хочешь испытать гнев одной из волков Ёйцу? Хорошо ли ты подумала, девчонка?       — Ёй… чего? Какие названия у тебя смешные! — Мариса уже чуть ли не каталась по траве от смеха.       — Ты никогда не слышала о нашей семье? Тебе ничего не говорят имена Паро, Кирис, Юе, Инти, Шариемин, Хоро, Миюри и Имаидзуми?       — Ой, а тебе ничего не говорит имя грозной Марисы Кирисаме, зе?       — Ага, так ты всё же из той команды, что угнетает ёкаев по всему Генсокё? И хочешь сказать, ты пришла экстерминировать меня, так?       — Ты так говоришь, как будто сама этого хочешь. Смотри, это может быть больно. Держу пари, что вот эти твои волосы, ну, или шерсть, как у вас там, у волков, — весьма хорошо горят.       — Чего?       — Хе, сейчас я опробую на них силу своего мини-хаккеро!..       Нет, конечно, Мариса не превратила несчастную волчицу в пылающий факел — всё же она была более доброй, чем порой говорила о себе, хвастаясь, но даже так ей ничего не помешало одержать победу над ней.       — Акела промахнулся! Акела промахнулся! — победоносно провозгласила Мариса, подойдя к поверженной волчице.       Потом они, как ни в чём ни бывало, сидели рядом на траве и беседовали. Платой за победу в даммаку-битве Мариса назначила информацию о том, кто она такая, почему такая буйная и вообще, что происходит. Волчица сказала, что её зовут Кагероо Имаидзуми, что она ведёт свой род от могущественной семьи волков-оборотней из Ёйцу, а имя себе взяла в честь своего легендарного предка Адзами, богини магического мира, пришедшей в незапамятные времена в мир людей. Похоже, подумала Мариса, это кто-то, вроде Шинки или Юкари, но выяснять детали не стала. Более интересно было слушать о том, кто стоит за инцидентом, по мнению Кагероо.       Судя по всему, в Генсокё начались какие-то странные колебания магических сил — и вслед за этим ёкаи начали вести себя тоже странно. И сама Кагероо это почувствовала, но решила, что ей это лишь показалось, и только в процессе битвы с Марисой она поняла, насколько, по её словам, «озверела».       Вслед за этим кто-то пожаловал в Эйентей и подговорил тамошних ёкаев, в основном Рейсен и Теви, «устроить небольшой бунт», чтобы установить в Генсокё некий новый мировой порядок, в котором ёкаи больше не будут унижаться людьми. Мариса на это возразила, что это скорее ёкаи их унижают: в самом деле, люди могут по ночам чувствовать себя спокойно разве что в деревне, да и днём есть места, куда им не стоит соваться, в то время, как сами ёкаи свободно разгуливают по всему Генсокё когда и куда им захочется. Кагероо не нашла, что на это ответить, и лишь пожала плечами. Собственно, оказалось, что именно ради этого бунта Рейсен, которой понадобились какие-то ядовитые растения для осуществления своих планов, и послала Кагероо, как знатока трав, в лес, где ей и встретилась Мариса.       После этого разговора ведьма твёрдо решила отправиться в Эйентей завтра с утра, выяснить, что вообще за бунт они собираются организовывать — и прекратить подобные поползновения, если надо будет.       Однако, заглянув с утра в храм Хакурей, она передумала. Там было необычайно людно — если, конечно, ёкаев тоже учитывать. В храме сидели Рейму, Сакуя и даже достаточно редкие здесь гости — Кейне на пару с Моко и Мамидзо.       — В общем, с деревней людей творятся странные вещи, — подытожила Кейне свой рассказ, который только что пришедшая Мариса пропустила.       — Это я поняла, как и то, что эта проблема распространяется не только на деревню людей, но похоже, на всё Генсокё, — Рейму невозмутимо пила чай, сидя напротив Кейне. — О, а вот и Мариса. Ты, поди, тоже решила вчера узнать, что творится? Ну, заходи, усаживайся.       — Я, как тануки, могу заметить, что ёкаев, замаскировавшихся в деревне людей, полным-полно, и только вчерашняя ситуация вам показала, что отнюдь не все те, кого вы считаете людьми, на самом деле люди. А ведь об этом, дорогая Рейму, я тебе говорила ещё тогда, не так ли, хе-хе? — Мамидзо, сидящая рядом с Моко в углу, с ехидной улыбкой посмотрела на жрицу, выпустив на секунду свою антикварную курительную трубку изо рта. — Что же нам делать, если подозреваемых настолько много?       — Чё тут думать, берёшь, вламываешь каждому с вертушки, и смотришь потом, кто начал щемиться — с того и спрос, а остальным урок будет, — невозмутимо пожала плечами Моко. В отличие от тануки, что умела строить интриги, Моко предпочитала простые способы решения проблем.       — Ваши методы тоже хороши, но… — Рейму закашлялась, — могли бы вы дымить где-нибудь в другом месте? Достали уже.       — Ладно, слышь, Дзо, пойдём проветримся, что ли, — Моко поднялась, — заодно растолкуешь мне про эти твои замуты там.       — Лучше б храм проветрили после себя, — жрица недовольно нахмурилась.       — Ладно, так что тут без меня было-то? — Мариса решила, наконец, узнать, до чего это внеплановое совещание сумело дойти.       — Ну, смотри, — начала Кейне. — Вчера, как я узнала, Сакуя сумела взять под контроль ситуацию на Туманном озере, Моко усмирила Эйентей, правда, после этого его жителям пришлось тушить пожар, что там начался, а Рейму подтвердила мои опасения о ёкаях, укрывшихся в деревне людей, что в любой момент готовы нанести нам удар в спину. Конечно, этот вопрос можно было бы легко решить, выгнав оттуда всех ёкаев, но тогда бы даже я попала бы под раздачу, я уже не говорю о той же Рейсен, что продаёт жителям лекарства или Мамидзо, — она кивнула в сторону вышедших курильщиц, — что иногда помогает Косудзу и Акю в библиотеке. В общем, это не вариант, и проблема той силы, что приводит в смятение ёкаев Генсокё, должна лежать где-то вовне. Я подозреваю, что здесь замешаны цукумогами, вроде Когасы, Кокоро, ну или тех, что Мамидзо набирала себе в поддержку не так давно. И если дело так и оставить, то духи многих других предметов обретут силы и таким же образом сделают эти предметы цукумогами. К примеру, такая опасность нависла сейчас над гохеем Рейму, ножами Сакуи…       — И похоже, моим мини-хаккеро, зе, — вставила Мариса.       — Вот, ты всё поняла, — согласилась Кейне. — Думаю, сегодня нам стоит вновь собраться в деревне людей и подумать, где продолжать искать то, что является причиной этих проблем. Моко отправится, как и вчера, контролировать Эйентей — не хватало ещё, чтобы та же Рейсен, например, начала продавать в деревне яд или наркотики под видом лекарств. Я при этом буду следить за порядком в самой деревне, а Мамидзо обещала пойти поискать следы на Ёкайской горе. В остальном я надеюсь на вас троих.       Вскоре они стояли на центральной площади деревни. Моко уже улетела в сторону Бамбукового леса, Мамидзо, обернувшись обычным прохожим, побрела в направлении горы, попутно наблюдая за тем, что происходило с разных сторон дороги, а Кейне, пожелав удачи троице решательниц инцидентов, скрылась в здании администрации деревни, где был устроен штаб быстрого реагирования на случай, если возникнут проблемы с ёкаями.       И тут Сакуя прислушалась.       — Странно. Вы ничего не слышите?       — Хм. Музыка? — удивилась Рейму.       — Да. И очень странная, надо вам сказать. В деревне какой-то концерт?       — Не должно быть.       — Хм, а не оттуда ли она идёт? — Мариса подняла руку вверх. Рейму и Сакуя проследили за направлением, что она указала — и увидели вверху две небольшие точки, вокруг которых кружилось множество фей.       — Так, теперь, похоже, Призмриверы разбушевались. Ладно, полетели, покажем им, кто в Генсокё хозяин, — жрица красно-белой стрелой ринулась вверх, и ведьма с горничной последовали за ней.       Но после того, как троица пробилась сквозь тучи настырных фей, слетевшихся послушать этот внеплановый концерт, выяснилось, что это никакие не Призмриверы. Ситуация была похожа, очень похожа на то, с чем решательницам инцидентов пришлось иметь дело во время инцидента с похищенной весной, но действующие лица сменились: вместо трёх сестёр-полтергейстов им пришлось иметь дело с двумя цукумогами, которыми стала пара музыкальных инструментов. Цукумогами эти назвали себя Бенбен и Яцухаси. К счастью, справиться с ними оказалось проще, чем с Призмриверами — быть может, потому, что они решили не устраивать совместный концерт для прилетевших сюда людей, а сыграть сольные партии, и быстро убедились, что искусство использовать офуды, магические звёзды и ножи всё же держит верх над музыкой.       И когда пара цукумогами была побеждена, троица решательниц инцидентов наконец-то увидела свою цель: перевёрнутый замок, что парил в небесах.       — Не удивлюсь, если увижу там кого-нибудь типа Ёму и Ююко, — Рейму поделилась своими ожиданиями с подругами. Те одновременно кивнули — они понимали, что дело всё больше и больше напоминает тот инцидент с похищенной весной.       Но ситуация оказалась гораздо сложнее. Ёму и Ююко были сильными противниками, но с ними можно было сражаться, как и с кем угодно: отдать всю себя во власть боевого духа — и не задумываясь, уклоняться и атаковать. Но те, кого подруги повстречали здесь, в перевёрнутом замке, дали им понять, что это не всегда так работает.       Первым сильным ёкаем, которого они тут повстречали, оказалась аманодзяку по имени Сейджа, задумавшая перевернуть общество. Ремилия рассказывала Сакуе о том, чем кончаются такие попытки — пока она жила во Внешнем мире, в сопредельных государствах такое часто происходило, и ничего хорошего в итоге не получалось. Подумав, что только чего-то типа Французской революции в Генсокё не хватало, горничная грубо прервала аманодзяку, пытающуюся заговорить зубы Рейму и Марисе — и с криком «Ле-ерой Дже-енкинс!» бросилась на неё с ножами, заставив мигом сделать подобное Рейму и Марису. Однако противница была не так проста, и сбежав на первый раз, она вскоре вернулась готовой к схватке и устроила гостьям настоящий ад: мало того, что она оказалась мастером даммаку не хуже той же Ёму, так её спелл-карты вдобавок к этому умели переворачивать всё пространство битвы. Рейму и Мариса быстро смогли сориентироваться, а вот Сакуя, чья реакция резко замедлилась из-за того, что приходилось задумываться над своими движениями, продержалась не так долго. Ещё бы: когда тебе хочется двинуться вверх — ты двигаешься вниз, когда уходишь влево — тебя сносит вправо… Как вообще в такой ситуации можно себя вести?       — Сакуя! Сакуя! Ну очнись же, Сакуя, нам надо идти вперёд! — жрица и ведьма тормошили несчастную подругу, лежащую на полу (или потолке?) коридора замка. Сакуя с трудом разлепила глаза: от одной из стрел Сейджи, что летела на неё будто бы спереди, а на самом деле сзади, она уклониться не сумела. После её поражения Рейму и Марисе пришлось справляться вдвоём, что оказалось не так уж и легко в этих узких коридорах, в которых и так всё было перевёрнуто вверх дном.       Вскоре они ещё раз повстречали Сейджу, но та с ними долго не церемонилась: быстро облив их мощным потоком даммаку-снарядов, она исчезла в глубинах замка. И бросившись за ней, вскоре троица гостей наткнулась на сообщницу аманодзяку.       Сообщница не представляла на первый взгляд особых проблем. Ростом с маленького ребёнка, с небольшим молотом в руках, она бесстрашно вышла перед «взрослыми тётями» и попросила их присоединиться к ней, представительнице племени кобито, в той же задаче — перевернуть мир с ног на голову. Конечно же, они рассмеялись в ответ на подобное предложение — и вновь после краткого диалога с Рейму о спелл-картах закипел бой.       Поначалу всё шло хорошо, девочка использовала спелл-карту за спелл-картой, махала молотом туда-сюда — но пока что троим людям улыбалась удача. Да, не очень просто было пройти сквозь плотные сферы снарядов спелл-карты «Тернистый путь кобито». Когда девочка ударила молотом, провозгласив свою следующую спелл-карту — «Расти очень большой!», всей троице пришлось держаться очень близко к противнице, поскольку чем дальше, тем больше росли в размерах огненные шары, что она выпускала. Сакуя была очень удивлена, когда противница объявила карту «Меч сверкающих игл», и в горничную тут же полетели маленькие мечи, очень напоминающие ей те ножи, которыми она привыкла орудовать в схватке: ей даже показалось, что она сражается сама с собой. Это её порядком сбило с толку…       — Молот: Теперь расти ты! — бросила девочка людям…       И они выросли. Увеличившись в пару раз, каждая из них осознала, что коридор стал для них слишком тесен — и позабыв о нападении, они попытались хоть как-то увернуться от потока всего того, что пускала в их сторону девочка-кобито. Но это было слишком тяжело…       Где-то на пятнадцатой секунде один из мечей, что бросила девочка, угодил в Сакую, отбросив её вдаль по коридору. Чуть дольше продержалась Мариса: неспособная использовать ни свою метлу, ни мини-хаккеро, она в панике бегала по коридору, то и дело сшибая различную утварь, что стояла (или свисала?) вдоль стен. Но это не помогло ей: через тридцать секунд и в неё попал снаряд девочки. На сороковой секунде Рейму тоже уже понимала, что вот сейчас ничто не спасёт её от неумолимо летящего в неё меча — но…       Но именно тут действие волшебного молота закончилось, и жрица, тотчас же вернувшись в свои нормальные размеры, успела увидеть, как меч пролетает прямо над ней, там, где секундой раньше была её голова.       Быстро оглядевшись, она поняла, что теперь ей придётся сражаться одной…       И лишь когда девочка израсходовала свои последние две спелл-карты, и Рейму с удивлением услышала от неё тихим голоском сказанную фразу «ну ладно, я сдаюсь» — она наконец-то поняла, что этот ад закончился.       Впрочем, девочка сама неосторожно применила свою силу: в попытке уйти от одного из выпадов Рейму, она уменьшила себя, а вот чтобы увеличить её обратно, у молота уже не хватило магической энергии.       На этом всё и закончилось. Оказалось, что именно этот молот вносил помехи в поле магических сил Генсокё, и теперь, когда все его ресурсы были истрачены — можно было успокоиться. Рейму строго-настрого приказала девочке-кобито больше никогда не использовать свой молот с такими целями, и та согласилась. Она оказалась очень доверчивой, и как вскоре выяснилось, именно это и сыграло на руку Сейдже, склонившей её на свою сторону. Но теперь Рейму открыла ей правду: никакой такой ненависти или презрения к кобито ни люди, ни другие ёкаи не испытывают, а одна из óни — почти что соотечественников кобито, — так и вовсе живёт в храме у Рейму. Девочка очень обрадовалась и захотела отправиться вместе с Рейму, на что та лишь пожала плечами: я, мол, не против.       И кое-как растолкав пришедших в сознание Марису и Сакую, Рейму вместе с ними, держа малышку Симмёмару — так звали девочку — в ладони, отправилась домой.       — Ну что ж, по крайней мере, хотя бы эти трое меня будут ненавидеть, ура! — сама себе сказала Сейджа, наблюдавшая за этой сценой из-за угла. Ей нравилась ненависть, что к ней проявляли другие, и потому она решила, что в этом замке её дела закончены: пусть программа-максимум по перевороту общества и не была выполнена, но хотя бы желаемое отношение к себе она получила.       Конечно, ненависть нескольких людей — это не лучшее, чего могла бы добиться Сейджа. Уже после того, как команда решательниц инцидентов вместе с пленницей-кобито покинула это место, она проследила за ними и начала устраивать разные пакости уже в Генсокё — ведь, как говорила одна из её соратниц, хорошими делами прославиться нельзя, особенно если твоя цель — испортить со всеми отношения. В конце концов тамошние жители были вынуждены объявить ей чуть ли не настоящую войну, что, конечно же, принесло величайшее чувство удовлетворения непокорной аманодзяку. Не устояв под их напором, гонимая ими, она была вынуждена направиться к родственникам кобито — к óни в Бывший Ад, где совершенно внезапно для себя нашла ту, кто была способна её понять…       Но сейчас до этих событий было ещё далеко.       Не всё сразу успокоилось после решения инцидента. К примеру, в библиотеке в деревне людей Косудзу ещё долго пришлось разбираться с книгами, что чуть не стали цукумогами, да и самой Симмёмару довелось некоторое время играть роль питомца Рейму, что жил у неё, словно котёнок, в коробочке в храме — пока кобито не смогла, наконец, вернуться к своему нормальному размеру. Когда Рейму после этого отпустила её домой в её замок, Сакуе очень хотелось догнать Симмёмару и попросить об одной очень личной вещи, раз уж она умеет увеличивать размеры. Горничную не очень устраивали некоторые части её тела… Впрочем, тут же, пока стоящая рядом жрица не заметила, она отогнала эту мысль, успев почувствовать, как её щёки начинают краснеть.       Но как обычно, после того, как все эти проблемы остались позади, и в Генсокё окончательно вернулся мир и покой, в храме Хакурей был устроен праздник, причём, учитывая то, что это был последний день осени, Рейму устроила не просто скромную попойку, а целый фестиваль, который так и назвала: «Большой осенний фестиваль храма Хакурей».       Конечно же, он не обошёлся без грандиозного концерта ближе к вечеру. Публика была заинтригована — ведь, помимо уже ставшего традиционным ансамбля сестёр Призмривер, ожидалось выступление сестёр Цукумо, на чей талант Рейму обратила внимание во время решения инцидента.       …Сцену закрывал большой занавес с надписью «Girls do their best now and are preparing. Please wait warmly until it is ready». Публика, собравшись перед сценой, радостно хлопала, ожидая выхода музыкантов. Изредка толпа срывалась на скандирование «Призм-ри-вер! Призм-ри-вер!» или «Цу-ку-мо! Цу-ку-мо!» или внезапные аплодисменты.       И вот…       — Леди и джентльмены, мальчики и девочки, добро пожаловать на осенний большой фестиваль храма Хакурей! — провозгласила радостная Сырно, вылетевшая на сцену, когда Рейму, проверив, что всё готово, махнула ей. Довольная Суйка ударила в барабан — и занавес упал, открыв толпе стоящих за ним Призмриверов и Мистию в качестве вокалистки. Те, довольные таким тёплым приёмом, перешагнули упавший занавес, и выйдя к публике, объявили песню про события инцидента с бесконечной ночью. Мистия, под плавную мелодию, выводимую на скрипке Лунасой, которой аккомпанировали Лирика и Мерлин, запела:       — I wish for this night-time to last for a lifetime, the darkness around me at the shores of lunar sea… Oh how I wish to go straight to the Moon, truly concealed from you…       Многие из присутствующих зажгли даммаку-огоньки в своих руках, и начали ими плавно водить влево-вправо в такт музыке.       Следующая песня оказалась повеселее: в ней Лирика решила немного поактивнее развить тему клавишных. Она начала играть вступление, и Мистия вновь запела:       — When I find myself in times of trouble, Reimu miko have come there, speaking words of wisdom: Yukkuri shitteitte ne!       После ещё нескольких песен на сцену вместо Призмриверов вышли хэдлайнеры концерта — ансамбль сестёр Цукумо. Они даже взяли с собой свою подругу, Райко Хорикаву, тоже цукумогами, специально для которой в глубине сцены была заготовлена ударная установка, а также Кёко Касодани, вторую участницу некогда известного в Генсокё панк-проекта Мистии.       — Итак, наша группа «Тёдзюгигаку» вновь воссоединилась спустя два года специально для этого фестиваля! Кроме того, сегодня мы выступаем в расширенном составе, с ансамблем «Tsukumo Convention», и сейчас мы вам покажем, что такое настоящий красный туман! Автор текста — Рейму Хакурей, музыка… Ну, про музыку не так уж и важно. Готовы? — Мистия вопросительно протянула руку публике.       Ремилия и Фландр, которые предпочли вместе со своим эскортом из Сакуи и Мейлин не лезть в центр толпы, а занять элитное местечко у одного из деревьев, что росли по краям концертной площадки, радостно захлопали в ладоши, и вскоре вся толпа зашлась в бурных аплодисментах. И Мистия запела под плавный перебор струн Бенбен:       — I see a red mist and I want it vanish back. No colors otherwise — I want them to turn black. I see the fairies flying dressed in their maid clothes, I have to turn my head ‘till Lumia’s darkness goes…       Пока музыканты играли, пожалуй, главным развлечением публики было смотреть на смущённую авторшу текста в уголке сцены.       Когда и эта песня закончилась, Бенбен подошла к какому-то странному ящику, что специально для концерта притащили каппы, и нажала на нём пару кнопок. Райко подняла палочки, пару раз стукнула ими друг о друга — и под аккомпанемент совершенно изменившей своё звучание Бенбен со сцены полилась энергичная песня:       — We all came into mansion on the Misty Lake shoreline. To run away from Cirno we didn’t have much time. Hong Meiling and the fairies were the only foes around, but one mad girl wielding steel knives nearly defeated us to the ground...       Пока Сакуя, стоя рядом с Ремилией и смущённо зажав рот рукой, счастливо улыбалась — она и представить не могла, что про обитателей особняка, в том числе и про неё, сложат песню, да не одну, — на сцене энергично трясли своими головами цукумогами, похоже, совсем забывшие, что они — бива и кото: Бенбен больше походила на электрогитару, а Яцухаси — на бас-гитару. Публике этот хард-рок пришёлся явно по нраву, и после первого припева уже не только Мистия и Кёко, но и вся толпа самозабвенно орала:       — Fog on the water — vampire in the sky!       Даже Рейму, будучи организатором фестиваля, не смогла удержаться от того, чтобы не начать топать ногой и вертеть над головой гохеем в такт музыке, стоя в уголке сцены, чем немало позабавила Марису, занявшую ещё одно эксклюзивное место — прямо на метле в воздухе над толпой.       — Ну а теперь, на этой радостной ноте, пора завершать наш концерт, — провозгласила Сырно, вновь вылетевшая на сцену. — Заканчивается осень, начинается зима, так что если кого надо заморозить — я с радостью это проверну, а сейчас время для последней песни! — прямо со сцены сделав круг над публикой, она, расставив руки, с радостным возгласом по кривой траектории нырнула прямо в гущу собравшихся, то ли увидев там кого-то, то ли просто забавы ради — что ж взять с озорной феи.       На сцену к вокалисткам, Райко и сёстрам Цукумо вернулись Призмриверы, а также вышли те трое, благодаря кому последний инцидент был решён, прихватив с собой и главную его виновницу — Симмёмару. Шестеро музыкантов заиграли вступление — и песня в исполнении дуэта Мистии и Кёко, со времён первых концертов «Тёдзюгигаку» значительно поднявших свой уровень, понеслась над просторами храма Хакурей и его окрестностей, провожая осень и встречая зиму.       Three months of sunny autumn and awesome funny days:       We've kept our lazy feet at home whenever tried to play, — пропела Рейму.       But the resources that we've stored are ready for arriving cold,       And even though I love these autumn leaves — they're getting old, — подхватила Сакуя.       The time has come to welcome snow and wake up Letty from her sleep,       But it's also time to say goodbye to Aki sisters for their deeds, — добавила Мариса.       How can I help? I'm new, you'll see what does every youkai do?       How do I fit in with my magic? I haven't got a clue… — поинтересовалась Симмёмару.       Autumn wrap up, autumn wrap up — let's finish our holiday cheer!       Autumn wrap up, autumn wrap up — ‘cause cold snowy days are here,       ‘Сause cold snowy days are here! — начали дружно петь все вышедшие на сцену.       Так закончилась эта осень.       И лишь только выпал снег, на пороге храма Хакурей возникла знакомая фигура.       — Рейму, — позвала она.       Хозяйка храма не хотела вылезать из-под тёплого котацу, поэтому лишь крикнула в сторону входа:       — Открыто!       Дверь открылась, и Сакуя вошла внутрь, заботливо прикрыв её за собой. Усевшись напротив Рейму, она поприветствовала её.       — Ох, Сакуя, рада тебя видеть. Будешь чай? И это, не хочешь помочь мне тут снег убрать, а? — заискивающе улыбнулась жрица.       — Ну уж нет. Я о другом пришла поговорить. Помнишь, я говорила раньше, что хотела бы вернуться к решению инцидентов вместе с вами?       — Да, помню, конечно. Как, здорово мы их в этот раз?       — Я не об этом, Рейму, — вздохнула горничная. — Я немного подумала над тем, как мы разбираемся с ёкаями, о нашей стратегии и тактике, и на примере последнего случая поняла, что стала для вас с Марисой лишь бесполезной обузой. В конце концов, львиную долю работы пришлось делать вам. Тогда, с Мимой, похоже, Хина была права, и мне просто улыбнулась удача, но когда мы вместе, вы двое несравненно сильнее меня. Время не щадит никого, и я — не исключение. Поэтому я подумала и приняла решение. Отныне я больше не буду участвовать в устранении инцидентов вместе с вами.       Рейму некоторое время удивлённо глядела на Сакую, потом с серьёзным видом вылезла, подобралась к Сакуе и положила той руку на лоб. Горничная поначалу дёрнулась, но не сбросила маску спокойствия с лица. Рука была приятно тёплой.       — Ты не заболела, Сакуя? Чего ты такое говоришь? Мы без тебя как без рук! И толку-то, что тебе не удалось вволю подраться в конце финальной битвы, это лишь один раз такой! Один раз, ты понимаешь? — Рейму встала и начала раздражённо ходить по комнате. — В следующий раз ты всех победишь, я тебе гарантирую! Там даже Мариса полегла, а ты тут про себя начинаешь…       — В том-то и дело, Рейму, что для меня эти ваши битвы — не развлечение, а тяжёлая работа. Я не Мариса, и даже не ты. В конце концов, я обязана служить моей госпоже, а не делу спасения Генсокё от ёкаев, в отличие от тебя. К тому же, у вас появилась хорошая замена мне. Взгляни на ту же Санаэ: она уже вполне профессионально решает инциденты, и способна потягаться даже с тобой. К тому же, она твой товарищ по профессии, так что я думаю, вы с ней будете более хорошей командой, чем со мной. Или Мамидзо: несмотря на то, что она ёкай, я вижу, что она в последнее время тоже чувствует ответственность за хрупкий мир между людьми и ёкаями и прикладывает всё возможное к его сохранению. У вас много кандидатов на замену мне. Я уже не та, что десятилетие назад, не так быстра, не так искусна. Я это прекрасно поняла в битвах с Сейджей и с Симмёмару. Если я понадеюсь на свою силу и подведу вас, да и всё Генсокё — то неужели ты думаешь, что я себе прощу это?       — Ты городишь чушь, Сакуя! — жрица злилась, чувствуя своё бессилие. — Перестань! Мы всегда были сплочённой командой решательниц инцидентов, и ты — такая же неотъемлемая часть её, как я или Мариса! Сколько ёкаев усмирили мы с тобой, и сколько — со всеми остальными вместе взятыми? Своим отсутствием ты только проделаешь дыру в наших рядах, а не защитишь Генсокё!       — Эту дыру вы можете заблаговременно закрыть. Гораздо хуже, если она появится во время боя. Я не желаю больше брать ответственность за всё Генсокё на себя, если чувствую, что могу не оправдать ожиданий.       Так и не попробовав чай, что предлагала ей Рейму, Сакуя встала и попрощалась:       — Ты, я думаю, поняла меня. Поэтому — благодарю за гостеприимство и прощай, Рейму.       Переубедить Сакую никогда никому не удавалось — кроме, разве что, Ремилии. Кричать ей вслед, останавливать её было бы наивно. Рейму только с грустью смотрела, как медленно уходит её силуэт по дорожке, оставляя неглубокие следы на свежевыпавшем снегу. Вряд ли жрица знала, чего стоило ей пойти на такое решение, хоть и догадывалась. Рейму пыталась запомнить этот момент, потому что всё прекрасно понимала.       Сакуя больше не придёт.       Так и вышло. С ближайшими инцидентами Рейму пришлось разбираться самой — с помощью Марисы, Санаэ, Рейсен, Мамидзо и других. Будь то случай, когда каппы зимой не очень удачно выбрали себе кладовку, будь то появившийся весной неупокоенный дух девушки, вселившийся в Косудзу, библиотекаршу в деревне людей, будь то проблемы с детёнышем кицуне, решившим отправиться в школу вслед за другими ёкаями, что там уже учились, несмотря на вялые протесты старосты деревни, будь то переполох, учинённый человеком, что когда-то провёл ритуал по превращению в ёкая и вселения в книгу предсказаний, что та же Косудзу так неосторожно использовала. Рейсен с помощью своего нового изобретения, преобразующего лунный свет в ультразвук, положила конец обилию мышей, спровоцированному потомком Сёкусандзина, что, похоже, после воплощения во Внешнем мире под именем Луис Уэйн не выдержал отсутствия магии и решил перебраться в Генсокё. Мамидзо тоже не отставала, и смогла с блеском разобраться с причиной случившегося через пару месяцев после мышиного инцидента нашествия змей в деревню, с которым даже Санаэ ничего не смогла сделать — как и Назрин с мышами.       Даже два крупных инцидента, что произошли полтора года спустя, прошли без участия Сакуи.       Когда сначала Генсокё наводнили городские легенды, а вскоре начали находиться разнообразные «оккультные шары», взявшиеся, как казалось, из ниоткуда, и многим жителям пришлось разбираться с гостьей из Внешнего мира, Сумиреко, что овладела техникой прохода через барьер Хакурей благодаря подсказкам её таинственной гениальной одноклассницы Марибель, учившейся в одной школе с нею — Сакуя лишь объявила, что раз этих шаров в особняке не появлялось, то и ей делать здесь нечего.       И когда один такой шар, нечаянно забытый в Генсокё, привёл к очередному конфликту с Лунной столицей, который некоторые хотели назвать Третьей лунной войной, и не без оснований — ведь лунные жители послали для очищения в Генсокё своё секретное оружие, что они раздобыли в мире по ту сторону портала на Деймосе — The Spider Mastermind, — Сакуя преспокойно занималась выполнением поручений Ремилии в особняке, и была готова включиться в войну только в случае, если бы боевые действия переместились на территорию особняка или хотя бы в его окрестности.       Когда Рейму путешествовала по Миру снов, только теперь не в сторону Макая, как много лет назад, а в направлении Лунной столицы, и когда докопалась до причины, по которой жители Луны решили захватить Генсокё, что заключалась в том, что над Лунной столицей, в свою очередь, нависла угроза захвата объединёнными силами Дзюнко и Гекатии, а потом даже победила эту парочку, тем самым защитив Генсокё и заставив захватчиков свернуть свой план по оккупации её родины — Сакуя, не жаждущая славы, жила жизнью обычной служанки, хранительницы особняка, где проводили свои спокойные дни Ремилия, Фландр, Пачули, Коакума и Мейлин.       В Генсокё постепенно привыкали жить без Сакуи. И если та хотела забвения — то в конце концов она его получила, как Рика и Рикако, скромная лаборатория которых, похоже, не выдержала конкуренции с научно-производственным объединением капп с Ёкайской горы, Руукото, что давно валялась, забытая и заваленная коробками со всяким хламом в сарае у храма Хакурей, Генгецу, Мугецу, Куруми и Элли, которых никто не видел с тех пор, как Юка переселилась из Мугенкана в маленький домик на цветочном поле, мотивировав это тем, что жить среди цветов уютнее, чем посреди угрюмого кровавого озера, не говоря уже о Мейре, Оранж, Эллен, Котохиме и Кане Анабераль, с которыми когда-то Рейму была знакома, но сейчас их и след простыл. И ведь они не улетели куда-то далеко из этого мира, как, например, Юмеми и Чиюри, а скорее всего лишь потерялись где-то на просторах Генсокё.       Конечно, и Сакуя теперь не напоминала ту полную сил молодую горничную, что с радостью и энтузиазмом бралась за любое дело, будь то уборка в особняке или усмирение непокорных ёкаев. Она сменила свой элегантный наряд, похожий на униформу официанток в мейд-кафе, на строгое и практичное платье с длинной тёмно-синей юбкой, покрытой простым белым фартуком безо всяких украшений, и даже косички, бывшие её визитной карточкой, она всё чаще переставала заплетать и лишь прятала непослушные волосы под косынку, на которую она сменила чепчик горничной. Ей шёл, если считать с момента её нахождения Ремилией, всего лишь тридцать третий год — но выглядела она на все сорок-сорок пять. Не оттого ли это, что часы её жизни продолжали неумолимо идти даже тогда, когда она выполняла работу, остановив время в окружающем мире?       А в Генсокё почти ничто не менялось.       Нет, конечно, инциденты происходили, и Рейму, Мариса, Санаэ и Мамидзо, к которым впоследствии присоединились не только Рейсен, Ёму и Алиса, но даже Нитори и Юги, помогали защищать Генсокё от людей и ёкаев, что смели бросить сложившемуся порядку вызов. Но как правило, те, кто был их противниками, не представляли их силу — и неизбежно проигрывали.       Помимо инцидентов было много других событий, радостных и не очень.       Уже через пару лет после Третьей лунной войны Акю предупредила свою подругу, Косудзу, о том, что она чувствует, как её разум начинает работать всё хуже и хуже. Всё чаще её мучили головные боли, и она порой по несколько минут пыталась вспомнить какое-нибудь простое слово. Косудзу по доброте душевной тут же предложила сходить к Эйрин, но Акю знала, что это всё будет бесполезно: такова её доля, доля дитя Миаре, чей срок подходит не позже, чем в тридцатилетнем возрасте. Конечно, она просила об этом никому не говорить — но, пожалуй, и сама знала, что это быстро дойдёт до Марисы, а уж неугомонная ведьма раструбит эту печальную новость по всему Генсокё. Cобственно, так и вышло, и последние её месяцы много кто отвлекал её от забот, связанных с организацией своей реинкарнации.       Однако Акю не теряла времени зря, и смогла, пусть и не без помощи Пачули, что дала ей возможность пользоваться достижениями западной магии, немного модифицировать ритуал Миаре и сократить срок между своими реинкарнациями: таким образом, новое дитя Миаре, Хиэда-но Адзю, смогла появиться на свет не через сто с лишним лет, а всего лишь через девять месяцев после смерти Акю морозной зимой 2021 года по летосчислению Внешнего мира.       Мариса из буйного чёрно-белого урагана на метле превратилась в «почтенную ведьму среднего возраста», как её в шутку окрестила Юкари на одном из традиционных сборищ в храме Хакурей. Впрочем, её ребяческие замашки остались при ней — Пачули нередко видела её берущей книги в библиотеке совершенно без спросу, при этом, казалось, ей не так важно было добыть какие-нибудь книги, сколько сделать это так, чтобы Пачули не заметила. Даже если волшебница отправляла восвояси Марису с миром — и с добытыми ею книгами, всё равно ведьма была недовольна.       Не сказать, что эти перемены никто не замечал. Чаще всего это заканчивалось шутками — Ремилия, к примеру, сравнила её с какой-то мисс Макгонагалл, чья фамилия ничего, впрочем, не говорила Марисе, а Рейму — с некой Ягой-сама, про которую ей рассказал какой-то очередной нелегал, прошедший через барьер с той стороны. Зато Алиса крайне противилась таким переменам в Марисе и всячески подговаривала её к тому же ритуалу, что она провела с собой прямо перед тем, как покинуть Макай:       — Мариса, а Мариса, это же будет так здорово, мы сможем с тобой целую вечность заниматься магией вместе!       — Угу, а потом я стану как Моко и буду скучать от такой жизни, ну уж нет, зе.       — Не бойся, со мной ты не заскучаешь!       — О, ты прямо так думаешь? Ты, если честно, мне уже сейчас начинаешь наскучивать, зе!       — Но ведь я лишь хочу для тебя лучшего! — Алиса игнорировала попытки Марисы от неё отвязаться и продолжала её упрашивать тем же милым голоском.       — Эй, голубки, чем ворковать посреди комнаты, лучше б помогли мне тут прибраться после вчерашнего, — попыталась прервать этот разговор Рейму. Но девушки, естественно, не послушались, и у жрицы моментально возник план мести.       — Знаете что, мне всё больше и больше кажется, что ты, Мариса, стащила кое-что непростительное у Алисы.       — Зе? — ведьма приподняла взгляд из-под шляпы.       — То есть? — заинтересованно наклонила голову кукольница.       — Твоё сердце! — с ехидной улыбкой Рейму уткнула палец в Алису и с превеликим удовлетворением увидела, как Алиса залилась краской и протестующее вытянула перед собой руки, а Мариса удивлённо подпрыгнула с возгласом «Зе?!», посмотрев на и без того уже смущённую донельзя волшебницу.       Это подействовало, и почти год Алиса больше не приставала к Марисе, хотя порой и провожала ту странным взглядом, когда та проходила или пролетала мимо.       В последние несколько лет характер инцидентов сменился. Всё чаще они были связаны не с ёкаями, а с людьми, что каким-то образом преодолевали барьер Хакурей и попадали в Генсокё. Чаще всего это происходило либо в окрестностях храма, а то и прямо внутри него — к примеру, именно таким образом в Генсокё попал тот самый нелегал по имени Димитори, что поведал Рейму про своих знакомых. Ими оказались те самые Велес-сама, Яга-сама, Перун-сама, причём, рассказывал про них он настолько вдохновенно, что Рейму уже начала опасаться очередного религиозного инцидента вроде того, что был с Мико или с Бякурен. Но к счастью, всё обошлось.       В бамбуковом лесу примерно в те же времена появился другой нелегал, которого Моко сдуру сделала своим сикигами, использовав ритуал, суть которого она не понимала. Кажется, для этой огненной девчонки понятие техники безопасности не существовало, и посему с этой проблемой тоже пришлось разбираться Рейму. Как же она от этого устала… И когда ритуал разделения закончился полным провалом из-за того, что эти двое не слушали, что надо делать, несчастная жрица лишь пожала плечами и отказалась предпринимать что-либо ещё, мотивировав свой отказ очень просто:       — Против глупости сами боги бороться бессильны.       Хотя не сказать, что наличие сикигами не пошло Моко на пользу: всё же это было хоть какое-то разнообразие в её пропитанной тоской и безразличием жизни, и она из грубой и нахальной девчонки превратилась в гораздо более покладистого — если такое понятие вообще можно было применить к Моко — и рассудительного союзника.       Единственная проблема была, пожалуй, в Сидзухе Аки, которая, судя по всему, тоже имела какие-то планы на этого пришельца, но Рейму обоснованно сочла, что это их дела — пусть и разбираются сами, а если это превратится в инцидент, то вот тогда она и разберётся, кто прав, а кто — нет.       Или вот ещё был случай, когда какая-то знакомая Юкари, вроде бы, её звали Бернкастель, устроила одной из немногих оставшихся во Внешнем мире коллег Марисы по профессии, некой Медее, прогулку по окрестным с Генсокё мирам. Слухи говорили о том, что к той Медее присоединилась внезапно откуда-то возникшая давняя знакомая Рейму — Кана Анабераль, и вместе с ней они чуть не перевернули вверх дном Макай, Ад и Хиган, почти так же, как десяток лет назад Сейджа пыталась поступить с Генсокё. Но и в этот раз до Генсокё волна погромов не дошла, хоть, конечно, факт освобождения Кикури, с которой Рейму довелось сражаться в раннем детстве, из плена её печати в Аду наводил жрицу на пугающие мысли о силе, которой могла бы обладать та ведьма…       Рейму уже тогда начала думать, что слишком много улик указывает на Юкари. В самом деле, был ли хоть один крупный инцидент, в котором Юкари не могла быть замешана? Было очевидно, что без неё бы не произошёл ни первый вампирский инцидент, ни похищение весны, ни инцидент с Суйкой, ни Вторая лунная война. Без её ведома в Генсокё не смог бы попасть ни храм Мория, ни мавзолей Мико, ни Замок сверкающих игл, ни городские легенды и оккультные шары из Внешнего мира. Чего уж говорить о разнообразных «попаданцах» последнего десятка лет?       И Рейму не была бы Рейму, если бы не оказалась права.       В тихую весеннюю ночь на вершине Ёкайской горы раскрылся широкий разрыв в пространстве, и из него вышли две девушки.       — Ну что, Ренко, у нас удалось! Мы попали туда, куда хотели. Не правда ли, удачный исход? — спросила одна другую.       — О, Мэри, неужели получилось? Мы обе попали в твой сон?       — Ах, да. Я совсем забыла. Этот мир, про который я говорила тебе — нечто большее, чем мой сон. Скажем так, я его создала.       — Ну, каждый из нас создаёт миры во сне.       — Ну что ж, если быть солипсистом, то можно сказать и так. Однако — как ты знаешь, в мир снов другого человека с точки зрения общепринятой науки попасть нереально. У вас же должна идти сейчас прикладная нейрология, верно?       — Да, это так. И то есть, ты хочешь сказать… Это не сон?       — Всё так, Ренко. Даже более того. Это целый мир, который настолько же реален, как наш родной мир. Я пыталась провести сюда ещё Сумиреко-тян, но с ней не сложилось. Зато, надеюсь, получится с тобой.       — Сумиреко…тян? Ты не о моей маме, Мэри?       — О ней самой, Ренко-тян.       — Мэри, ты какая-то сама не своя. И почему «-тян»? Почему ты про неё так?       — Хи-хи. Всё верно, Ренко-тян. Пришла пора открыть тебе правду. Марибель — это всего лишь моё имя для Внешнего мира. Здесь меня зовут Юкари Якумо, и на самом деле я гораздо старше тебя, настолько, что ты себе это даже не можешь представить. С твоей мамой мы учились в школе, да и твоя бабушка тоже знала меня как свою сверстницу и подругу.       — Мэри, что ты такое говоришь? Ты сошла с ума? Мэри, ответь! — испуганная Ренко потрясла подругу за плечи, но та лишь щёлкнула пальцами, и рядом с ней раскрылись ещё два пространственных разрыва.       — Познакомься, Ренко, это мои слуги: Ран и Чен.       — Добро пожаловать в Генсокё, — хором сказали и поклонились растерянной девочке женщина-лисица и девушка-кошка.       Ренко немного потёрла глаза, потом ущипнула себя — но безрезультатно.       — Хе-хе. Я же говорю тебе: этот мир реален так же, как Внешний мир, Ренко, — усмехнулась Юкари. — Но здесь тебе подвластно гораздо больше. Например, во Внешнем мире только-только начались регулярные полёты на Луну…       — Да-да, тут надо сказать спасибо изобретателям EmDrive, что два десятка лет назад наконец-то догадались проверить его на земной орбите, и пусть не нашли никакой «новой физики», всё же поняли, что для полётов в пределах магнитного поля Земли и Солнца он вполне подходит…       — Ох, Ренко, когда выдаётся шанс поговорить о физике, я смотрю, ты сразу веселеешь. А в этом мире — представь себе! — достаточно лишь дождаться полнолуния, и открыв портал в отражении Луны в воде, шагнуть в него, как тут же окажешься там. Да, я это делала пару раз. Или смотри, вот такая вещь, — Юкари раскрыла руку, и Ренко увидела у неё на ладони светящийся фиолетовым шарик. Юкари метнула его в землю — и там с хлопком образовался миниатюрный кратер.       — Это то, что служит оружием в этом мире. Называется «даммаку», и я верю — ты тоже сможешь этому научиться. Кстати, да о чём я говорю: Ренко, ты же можешь летать! Попробуй!       Ренко постаралась подпрыгнуть — но после секунды парения тут же опустилась на землю. Махая руками, она тоже ничего не добилась.       — Ты слишком веришь в гравитацию. Скорей даже, ты ожидаешь от неё того, что она тебя отправит вниз. Впрочем… Конечно, здесь есть и те, кто не умеют летать без специальных приспособлений. Может, тебе тоже такое понадобится, кто знает… Ладно, разберёмся потом, — Юкари, подобрав ноги, повисла в воздухе, — а сейчас полетели, нам столько всего предстоит сделать!       И подхватив впечатлённую Ренко, Юкари, словно орёл с добычей, легко вспорхнула с уступа горы и полетела в одной ей ведомом направлении. Рядом с ней, словно птицы в стае, прокладывали свой путь в этом звёздном небе Ран и Чен…       Для Рейму утро началось как обычно.       — Газета Бумбуммару! Газета Бумбуммару! — раздался крик за дверью храма.       Рейму очень хотелось кинуть в настырную ворону чем-нибудь типа пачки офуд, но к сожалению, это было малореально сделать через стену, поэтому жрица неохотно поднялась и открыла дверь.       — Чего в такую рань? Ну ладно, давай сюда, и лети, пока не испытала мощь моей печати фантазии, — Рейму давно знала, что говорить этой тенгу, что её газета не нужна, бесполезно: проще взять то, что она пихает в руки, и тогда эта горе-журналистка наконец отстанет и отправится к следующему адресату.       Дабы разогнать сон, Рейму проглядела заголовки:       «Сводка тридцать второго еженедельного заседания суда Ямазанаду».       «Храм Мория организует филиал Научно-исследовательского института чародейства и волшебства (НИИЧаВо) в Генсокё».       «Несчастный случай на реке Сандзу: заснувшая синигами послужила причиной крушения лодки, утонул один дух».       «Незнакомец из Внешнего мира продаёт каппам секретную научную информацию: явка провалена?»       «Особняк Алой Дьяволицы возрождает космическую программу Генсокё».       «Жуткое происшествие на Подсолнуховом поле: Сырно — жертва нападения Юки Кадзами! Потерпевшая отделалась милым цветочком, вплетённым в её волосы».       «Неживой сикигами: Конпююта-кун. Насколько он реален?»       «Электрификация всей страны: лампочка Ясаки в каждый дом!»       «Курс макайской шинки к генсокийской йене упал. Кризис Макая?»       «Нейтроны из реактора Уцухо как материал для ускорителя элементарных частиц. Кто-нибудь, кроме Усами-тян, в этом что-нибудь понимает?»       Жрица откинула газету в угол, где валялась куча такой же макулатуры — то есть, более ранних выпусков «Бумбуммару», и пошла готовить себе утренний чай.       Пока вода разогревалась, она почему-то задумалась над тем, что принесла ей ворона.       Что-то ей показалось странным…       — …Ну что ж, Ренко, мне кажется, твои предложения имеют право на жизнь, — Канако кивнула. — Юкари, что скажешь?       — Я не сомневаюсь в Ренко-тян.       — Правда? — девушка, стоящая у большой доски в зале собраний капп под поверхностью Ёкайской горы, радостно сложила руки. — Мы всё это будем проворачивать здесь, да?       — Почему нет? У нас уже были небольшие наработки в программах электроэнергетики, сотовой связи, освоения космоса. Правда, серьёзных достижений у нас нет: сейчас в Генсокё всего один действующий термоядерный реактор и ни одного потребителя, всего три абонента сотовой сети — это Юкари-сан, Ран-сан и Чен-сан, а в рамках космической программы был проведён один запуск, при этом сам космический аппарат так и не сумел совершить мягкую посадку на Луну. Главное, чего нам не хватало — это научных знаний из Внешнего мира, и ты, Ренко-тян, в этом отношении для нас очень важный человек.       — Что ж… Положитесь на меня! — девочка радостно поклонилась.       Светлое будущее Генсокё, которое желала Юкари своей стране, постепенно наступало. Каппы поначалу очень неумело, но вскоре приноровившись, начали возводить корпуса своих теперь уже не мастерских, а целых заводов. В пейзаж Ёкайской горы, а вскоре и её окрестностей начали вписываться вышки линий электропередач, а под самой горой закипела работа по сооружению гигантского кругового тоннеля непонятного назначения. Уцухо первый раз за всю историю Генсокё тронула ручки управления реактором: потребляемая мощность резко возросла, и пришлось повысить температуру плазмы. В храме Хакурей, храме Мория, администрации деревни людей и некоторых других местах появились уже знакомые Рейму коробочки, которые Юкари использовала для связи с ними во время их первого визита в Дворец духов земли — и теперь тем, кто следил за порядком в Генсокё, не приходилось летать друг к другу, чтобы сообщить об инциденте: достаточно было всего лишь нажать несколько кнопок на коробочке и сказать туда что-нибудь, а потом послушать ответ. В особняке сестёр Скарлет закипела работа над каким-то странным устройством, что, по выражению Пачули, должно было помочь посланцам Генсокё достичь звёзд. Хотя, Мариса, которая и расспрашивала волшебницу об этом, так и не поняла, зачем их где-то достигать, когда она, Мариса, с радостью может отсыпать кому угодно даммаку-звёзд, сколько тот пожелает. Ренко объясняла каппам какие-то странные схемы, бросаясь страшными словами «логический вентиль», «мультиплексор», «полевой транзистор», «сдвиговый регистр», «микропроцессор» — всё для того, чтобы те смогли создать неживого сикигами. Правда, зачем это нужно — тоже никто не понимал, если ёкаев вокруг полно — можно поймать кого-нибудь и сделать своим сикигами, всё же проще будет. А у подножия горы, там, где стояло небольшое святилище храма Мория, созданное, чтобы редким людям, приходящим к Санаэ, Канако и Сувако, было где помолиться и оставить пожертвования, не поднимаясь на Ёкайскую гору, вскоре выросло большое здание, напоминающее целый замок эпохи Эдо, над входом в который Юкари с Канако самолично повесили большую табличку «Научно-исследовательский институт». И пусть поначалу приглашённые туда первыми работницами Мариса, Пачули и Алиса рассматривали это место со своих позиций — например, как место, где можно поживиться интересными магическими приборами, место, где можно на время скрыться от тех, кто всё-таки узнал, как пройти в библиотеку особняка Алой Дьяволицы, или как место, где можно время от времени подкараулить Марису, — вскоре совместная работа трёх волшебниц и присоединившихся к ним ассистенток начала давать полезные плоды.       Так в Генсокё, казалось, началась научно-промышленная революция.       В этом радостном настрое прошёл почти целый год.       Уже к февралю снег начал таять, а вскоре первая трава пробилась из земли, и ранние весенние цветы были готовы покрыть лужайки и поляны Генсокё. Вот-вот должна была зацвести сакура в Муэндзуке и Хакугёкуро…       Но что-то было не так.       — Привет, Рейму! — как всегда радостная Мариса без приглашения вломилась в храм. — Прикинь, мы с Пачули сегодня синтезировали зелье увеличения и уменьшения, зе! Мы его налили в бутылочку, написали «выпей меня», и поставили на столик Алисе — так та его и правда выпила, зе! Мы с Пачули чуть со смеху не лопнули, мелкая Алиса оказалась такая милая, уфуфуфу!       — Мариса, тебе ничего не кажется странным?       — Ой, да что может быть странным с этими зельями? Поверь моему опыту: у нас всё по высшему разряду, зе!       — Нет, я не про зелья, а вообще. У меня есть ощущение, что что-то не так.       — Не так? Ну не знаю. Вроде всё нормально, у тебя храм цел, на улице наступила весна…       И тут жрица и ведьма переглянулись.       — А где Лили?!       Этой весной Лили Уайт не видел никто. Более того, Летти тоже пропала незадолго до окончания зимы — из-за чего весна наступила так рано. Взволнованная Рейму с помощью Марисы вспомнила, что она уже давно не встречала трио фей света, да и многие слабые ёкаи тоже пропали из виду. Испуганные, жрица с волшебницей кинулись на Туманное озеро — но след как Сырно, так и Вакасагихиме тоже простыл. Вернувшись обратно и с трудом отыскав домик Луны, Санни и Стар рядом с храмом — да и то благодаря лишь заблаговременно оставленной пометке на дереве, жрица нашла их в глубокой спячке, что совсем не было похоже на тех озорных фей, которыми они являлись.       — Особняк Алой Дьяволицы. Горничная Сакуя Идзаёй. Я вас слушаю, говорите.       — Сакуя! Сакуя! Тебе не кажется, что начали происходить странные вещи? — с трудом дождавшись голоса из коробочки, что Юкари назвала «телефоном», взволнованная Рейму начала кричать туда.       — Рейму, ты? В каком смысле странные вещи?       — Ну… Все слабые ёкаи впали в спячку, что ли, например…       — А, да, есть такое. У нас уменьшилось количество фей-горничных, и Коакума какая-то сонная в последнее время стала. А что, ты думаешь…       — Да! Я именно так и думаю! Это инцидент!       — Что ж, бывает. Предоставляю это тебе. До свидания, — после этих слов раздались гудки.       Вскоре в деревне людей собралось экстренное совещание.       — Да, так и есть, я тоже почувствовала пониженную активность слабых ёкаев, — ответила Кейне взволнованной жрице, с порога обрушившей на неё все свои догадки. — И сама, как ёкай, понимаю, что дело здесь непростое. И у меня есть мысль, что разгадку надо искать как раз на Ёкайской горе…       И Рейму, Мариса и Кейне двинулись туда.       — Хм, вам не кажется, что в последние месяцы воздух стал какой-то вязкий? — поинтересовалась жрица.       — Не знаю, по-моему, просто лететь стало тяжелее, — Кейне кивнула.       — Вот, и меня моя метла слушается с трудом, зе… — Мариса поделилась своими мыслями.       Долетев, они первым же делом пожаловали к сёстрам Аки.       — Ну… да, мы даже в прошлом осеннем фестивале не участвовали… Моя сестра только-только оправилась после того случая с сикигами Моко, и немножко ожила, а сейчас вот она опять завалилась спать, и вот уже полмесяца так… — Минорико рассказывала гостьям об этой печальной ситуации, опустив голову.       — В общем… Это точно инцидент, полетели с нами, нам будет нужна помощь!       — Но я тоже себя плохо чувствую…       — Неважно. Чем дальше, тем будет хуже. Помоги нам вернуть Генсокё в норму!       — Ох… Ну хорошо, — Минорико поправила шляпку и, присоединившись к команде решательниц инцидентов, вспорхнула в воздух.       Они не преминули заглянуть в институт, найдя там Алису, тоже заметившую то, что ей всё труднее управлять куклами. На поле подсолнухов к ним присоединилась Юка, не оставившая без внимания отсутствие фей. В Кориндо они не узнали никакой новой информации, а обследовав Муэндзуку и Безымянный холм, никого себе в помощь не нашли. Правда, потом к ним присоединились Мамидзо и Бякурен, которых они застали около Судзунаана — они тоже были озабочены странной ситуацией с ёкаями, а также Суйка, которую Рейму экстренно вытащила из храма, хоть та и была в совершенно ненадлежащем состоянии. В Макай или Бывший Ад соваться никто не решился, а жители Эйентея и особняка Алой Дьяволицы не захотели ввязываться в эту заварушку, несмотря на то, что и там и там была невооружённым глазом заметна странность ситуации.       И вот, когда девять отважных девушек, не найдя понимания в Эйентее, стояли у опушки Бамбукового леса, освещаемого заходящим солнцем, и решали, что же делать дальше, ответ пришёл сам собой.       — Чего это вы тут собрались, хи-хи? — неожиданный голос заставил всех обернуться к большому разрыву в пространстве, из которого эффектно выходила целая толпа во главе с Юкари. По обе руки от неё находились Ран и Чен, а рядом с ними стояли Ренко и Сейджа. Позади этой пятёрки полукругом собрались Ююко, Ёму, Санаэ, Канако, Нитори, Момидзи, Рин и Уцухо.       — Если я правильно понимаю, что сейчас будет, то у нас нет шансов, — Мариса угрюмо шепнула Рейму, но та лишь отмахнулась.       — Юкари, может ты нам расскажешь, что происходит?       — О, Рейму. Ты, наверное, про побочные эффекты промышленной революции?       — Это, по-твоему, побочные эффекты? — Рейму обвела рукой вокруг себя. — То, что все слабые ёкаи валяются в полумёртвом состоянии, сильные — влачат жалкое существование, да и вообще никто не понимает, что происходит в Генсокё, — Рейму ткнула пальцем в Юкари, — это ты называешь всего лишь побочными эффектами?       — Не кипятись, Рейму, — Юкари опустила руку жрицы вниз. — Видишь ли, наука и техника — это лишь альтернативный способ управлять миром. И то, что их развитие, которому магия дала толчок, потом саму эту магию начинает развеивать — неизбежное следствие прогресса. Да, я всегда создавала магические миры. Однако, недавно я посмотрела на то, что люди делают во Внешнем мире — и поняла, что мы безнадёжно отстали от них. А сейчас у нас появился шанс догнать ту волну прогресса, и я хочу этим шансом воспользоваться.       — Что за бред, Юкари, зе! — Мариса вышла вперёд. — Люди во Внешнем мире не могут почти ничего из того, что умеем мы! Вот, например, летать они умеют?       — Конечно. Они уже давно покорили небо с помощью больших деревянных и железных птиц — самолётов.       — Хорошо, а летать на Луну?       — Хо-хо. Да ведь первая лунная ракета в Генсокё была построена с использованием наработок из Внешнего мира. Они уже и на Марс послали своих сикигами, и давно наблюдают за Солнцем, Юпитером, даже такими странными местами, как комета Чурюмова-Герасименко. А совсем недавно всем желающим стали доступны пассажирские рейсы на Луну.       — Только они пока что очень дорогие… — застенчиво вставила Ренко.       — Да. Но всё в будущем, — Юкари развела руками.       — А эликсир бессмертия? Они же не могли создать Хорайский эликсир!       — О, зато они создали клеточную медицину, наномедицину и генную инженерию. У них даже больше возможностей, чем у Хорайского эликсира.       — А как насчёт даммаку?       — Ну, у них есть много разного оружия, гораздо разрушительнее наших с вами спелл-карт. Спелл-карты «ручной противотанковый гранатомёт» или «BFG 9000» для нас будут гарантированным поражением. Они овладели даже той силой, что подвластна Окуу, так что в даммаку-битве во Внешнем мире мы абсолютно точно проиграем.       Уцухо гордо стояла, уперев свободную руку в бок — ведь ей показалось, что только что Юкари её похвалила. Мариса с раздосадованным видом отошла обратно.       — А что насчёт религий и веры? — поинтересовалась Бякурен.       — Людям Внешнего мира не нужны религии и вера, — слово взяла Канако. Они прекрасно справляются и без них. И мы, вместо того, чтобы отчаянно собирать веру людей и ёкаев в нас самих, посчитали, что продуктивнее будет собирать доверие к нашей продукции. Мы уже продумываем рынки сбыта и гарантийное обслуживание, не так ли, Санаэ? — увидев, как та, улыбнувшись, кивнула, Канако вновь подняла глаза на нахмурившуюся Бякурен.       — А ещё у них миром правит множество слабых, а не маленькая кучка сильных. Это у них называется «демократия», хе-хе, — заметила Сейджа.       — А урожаи? Картошка, морковка, свекла, вот это всё… — задала вопрос Минорико.       — О, дорогая богиня урожая, у людей во Внешнем мире есть такая вещь, как промышленная генная инженерия, удобрения, ядохимикаты и новые способы посева и сборки урожая. Такими методами, что мы сейчас активно внедряем на наших плантациях огурцов, они могут прокормить десять миллиардов людей, а не пару сотен, что живут в Генсокё, так что твои способности там тоже не нужны, — вынесла жестокий вердикт Нитори.       — И неужели у них там всё хорошо с воспитанием и обучением? — удивилась Кейне.       — Конечно, хорошо. Скоро там вообще планируют вводить обучение в специализированных интернатах, профессиональными воспитателями и педагогами. Из вас, наверное, никто не помнит визит профессора Юмеми Окадзаки к нам, а ведь у них в мире была такая же система, в итоге они даже аспирантуру заканчивали в тринадцать лет. Кратко они называют её «Мир Полудня», и во Внешнем мире планируют к ней перейти в двадцать втором веке, — пояснила Ран.       — Но… Что по поводу природы? Как там с природой? — поинтересовалась Юка.       — Они упрятали транспортные каналы под землю, а городам запретили расширяться в стороны, и теперь они там живут в полной гармонии с природой, в итоге даже популяция волков стала расти, что меня радует, — ответила Момидзи.       — Они также ввели кодекс прав животных, и там даже выкинуть кошку на улицу считается уголовным преступлением, — добавили хором Рин вместе с Чен.       — А пережиток прошлого, кроухантеры, вообще сидят по тюрьмам! — Уцухо радостно подняла свою свободную руку вверх, сначала по ошибке выставив средний палец, потом, правда, смутившись, поменяла его на указательный.       — И даже дикие животные живут спокойно, на них никто не охотится, не истребляет, это всё в прошлом, что ли? — удивилась Мамидзо, но Момидзи и Уцухо лишь синхронно кивнули.       — Это, а что у них, значится, по поводу выпивки, м? — конечно же, Суйка не смогла не задать такой вопрос.       — А? Да, как мне сказала моя дорогая Юкари, у них спирт производится в громадных количествах для экологически чистого транспорта. Он же применяется и для изготовления всевозможных напитков, причём, не натурального брожения, а синтетических. Это когда ты можешь сама придать любой вкус, запах, крепость тому, что пожелаешь выпить. Верно, Ёму? Конечно же, рецепты всех исторических напитков давно расшифрованы, и тебе в любом заведении за какие-то доли йены нальют того, что будет полностью аналогично, например, элитному вину многолетней выдержки — даже будь это тысячелетнее саке с Луны, что я как-то добыла. Так что твой магический кувшин там будет никому не нужен: там эти напитки и так не сильно дороже воды. Еда там, между прочим, тоже дешёвая, так что такое будущее мне по нраву, — Ююко беззаботно рассказывала о прелестях Внешнего мира, пока Суйка, развесив уши, с вожделением слушала.       — А как они хранят свои гримуары? — испереживалась Алиса.       — Алиса-сан, мне известно, что они записывают гримуары на так называемые «флешки», и при этом в одной такой «флешке» можно с лёгкостью сохранить всю вашу библиотеку, да что там вашу — всю библиотеку Пачули-сан, — отрезала Ёму.       — Значит, Юкари, ты решила сделать из Генсокё аналог Внешнего мира? — Рейму угрожающе потрясла гохеем.       — Да. Мой мир, что хочу, то и делаю, — справедливо заметила Юкари.       — И магии больше не будет? И что станет с нашими ёкаями?       — Эх, жрица-жрица, твоя же задача — экстерминировать ёкаёв, ты должна быть рада этому. Им придётся или приспособиться к дивному новому миру — или, как это ни прискорбно, исчезнуть. Да, у всяческих Сырно, Летти, Дайёсей, Медисин — у них нет шансов. Но таков закон природы, что во Внешнем мире называется естественным отбором: либо ты приспосабливаешься, либо исчезаешь.       — Юкари! Ты так легко решаешь судьбы других, ты что, возомнила себя богом этого мира?!       — А я… Я, по сути, и есть бог этого мира, — Юкари с улыбкой развела руками. — Как Шинки — богиня Макая, например. Я его создала, и его пути — в моих руках.       Рейму поразило такое наглое заявление. На несколько секунд повисло молчание, после которого Рейму, сжав кулаки, принялась кричать на самопровозглашённую богиню:       — Ты, Юкари, берёшь на себя слишком много! Этот мир — не твой! Этот мир — наш, это мир, в котором должны не выживать, а мирно сосуществовать люди и ёкаи, от самой мелкой феи до могущественных созданий вроде тебя. Не только ты, но и я тоже строила его все эти тридцать лет, делала его таким, каким я хочу его видеть! И знаешь что, Юкари, я готова его защищать. Это — мой мир, и пока я жива, никому не изменить его порядок.       — А? Ты, прожившая четыре десятка лет, просто не можешь представить себе, что и как можно защищать, — оживилась Ююко.       — Что ты имеешь в виду?       — Ну… Тебе говорит что-нибудь имя Айко Хиросе? Или, может быть, Айко Сорадера?       — Ни капельки.       — Ну, тогда знай: именно благодаря ей я такова, какова есть. Если бы не она, то моё существование окончилось бы гораздо раньше, и я бы ничего не добилась, но она, выполнив своё предназначение и защитив меня, исчезла, и я не смогла защитить уже её. Так что если Генсокё сделало тебя такой — это ещё не значит, что надо его защищать, забыв о здравом смысле. Быть может, в новом мире ты будешь чем-то большим, чем нищей храмовой жрицей… Верно, Ёму? — Ююко посмотрела на свою садовницу, и та кивнула.       — Тебе легко говорить, ты живёшь не в Генсокё, а в Мейкае. И если честно, я настолько привыкла к роли «нищей храмовой жрицы», что чего-то другого для себя просто не представляю.       — Привыкла, говоришь? Привычки иногда нужно менять, — съязвила Юкари.       — Нет! Вся жизнь Генсокё строится на неизменности установленного порядка. Ты же кидаешься то в одну крайность, то в другую, устраиваешь инциденты то с одним, то с другим. Ты слишком непостоянна, и твои инициативы плохо влияют на Генсокё!       — Рейму, не нарывайся, у нас нет шансов, — Мариса попыталась успокоить её.       — Нет уж, ведьма. Когда кто-то приходит и собирается поломать тот мир, в котором я живу — это последнее, что я готова стерпеть. Я не соглашусь на компромисс.       — Какие мы грозные. А ведь Мариса правильно тебе говорит, — Юкари, улыбнувшись, покачала пальцем перед собой, будто отчитывая нерадивую воспитанницу.       — Юкари, барьер между Генсокё и Внешним миром поддерживаешь не только ты, но и я. Да и называется он — барьер Хакурей, если ты помнишь. И если ты сотрёшь все различия между Внешним миром и Генсокё — не исчезнет ли он?       — Исчезнет. Мы вновь станем частью Внешнего мира, но частью, гораздо более развитой.       — То есть ты, создатель Генсокё, хочешь его уничтожить?       Присутствующие начали нервно переглядываться.       — Ну, хочешь, понимай это так, — ответила Юкари после паузы голосом, полным ненависти.       — Что ж, Юкари, я вижу, мы с тобой не добьёмся удовлетворительного решения. Поэтому у меня не остаётся выбора. Я объявляю даммаку-битву на спелл-картах. Быть может, она будет последняя в истории Генсокё, такого, как мы его знаем. Но она будет. Без боя я не сдамся. Мое условие победы — если я выиграю, то ты должна оставить в этом мире всё, как есть, свернуть свою программу слияния с Внешним миром, и перестать устраивать инциденты. Согласна?       — Согласна. Моё же условие победы, жрица храма Хакурей, таково: мы отменяем спелл-карты, тормозящие естественный отбор в Генсокё, проводим форсированную индустриализацию и берём курс на слияние с Внешним миром. Я считаю, что только таким может быть наше будущее. Что же, ставки сделаны, господа. Готовься проиграть, жрица. И помни: после отмены правил спелл-карт я оставляю за собой право бросить тебе вызов ещё раз, и не как два партнёра в даммаку-состязании, а как ёкай человеку в настоящей битве. Согласна, жрица?       — Естественно. Если речь идёт о судьбе Генсокё, о судьбе моего мира — мне терять нечего.       — Ну что ж, проигрывать, так красиво! — Мариса взмыла в воздух на своей метле.       — Битва, что определит историю, начинается, — Кейне полезла в карман за спелл-картами.       И троица вместе со своей группой поддержки была уже готова кинуться в самоубийственную атаку, как на плечо Рейму легла рука. Жрица резко обернулась, ожидая подвоха…       — Сакуя!       — Привет, Рейму. Госпожа заволновалась и почувствовала, что здесь решаются судьбы большого количества людей и ёкаев. Я поняла, что это не к добру, и убедила её поспешить сюда… Разреши нам помочь тебе.       Действительно, за спиной у Сакуи в покрывшемся звёздами небе на фоне выползавшей из-за горизонта полной луны парили Ремилия и Фландр. Мейлин стояла рядом, разминая ладони, Пачули с серьёзным видом рисовала в воздухе защитный магический круг, и даже Коакума высматривала себе цель для атаки.       — Сакуя… — на глаза Рейму навернулись слёзы. — Сакуя, спасибо тебе. Ты не представляешь, как ты нас выручила. А ведь мы и не надеялись на тебя…       — Знаешь, Рейму, я всегда возвращаю свои долги, пусть даже моя фамилия Идзаёй, а не Ланнистер. И я не могу не выручить Генсокё, взрастившее меня, когда над его судьбой нависает опасность. Даже если для этого мне нужно что-то попросить, нет, потребовать от госпожи. Даже если для этого мне нужно отказаться от своего решения. Даже если мне придётся бросить вызов самой судьбе.       — Ладно. Ну что ж, тогда решим судьбу Генсокё вместе. Вперёд! — прокричала Рейму, подняв гохей над головой и кинув первую пачку офуд в своего главного врага, которого только недавно считала хранительницей своего мира.       И на несколько часов звёздное небо над полем у Бамбукового леса окрасило разноцветное зарево даммаку-сражения, какого ещё не знала история — великой битвы за будущее Генсокё.       Очень многие полегли в первые же минуты боя: плохое состояние слабых ёкаев и излишняя самонадеянность сильных сыграли против них. Коакума, Мейлин, Минорико, Момидзи, Чен и Уцухо не выдержали даже первых спелл-карт, а неопытная Ренко была с лёгкостью дезориентирована куклами Алисы и быстро выведена из битвы точным ударом метлой, что с пафосом проделала Мариса. Сейджа сцепилась с Мамидзо, Ююко на пару с Ёму попытались утихомирить Суйку, Фландр захотела «поиграть с кошечкой» — с Рин, Юка решила помериться силой с Канако, а оставшиеся продолжали поливать своих противников непрекращающимся огнём даммаку, используя спелл-карты одну за другой:       — Три священных сокровища: меч!       — Чудо: дневные звёзды-гости!       — Дьявольская декламация!       — Лунные часы!       — Огурец-монстр!       — Красная магия!       — Контракт Коккури-сан!       — Принцесса Ундина!       А где-то высоко, почти под звёздами, в гордом одиночестве сражались предводители этих армий: той, что сделала своей целью постоянство, и той, чьи сердца требовали перемен.       Воительницы выбывали из схватки одна за другой. Вот меч Ёму чуть не срубил один из рогов Суйке, вот аманодзяку-бунтарка попереворачивала несчастную тануки во всех направлениях так, что даже у неё закружилась голова, вот Пачули, вложив слишком много магии в свою атаку, закашлялась и упала на траву, вот игривая вампирша затискала кошечку из Ада до потери сознания, вот Нитори чуть не снесла гаечным ключом голову учительнице, вот Гунгнир Ремилии поверг Ран в кусты на краю поля, вот жрица храма Мория доказала Бякурен, что буддизм — плохой выбор в случае битвы, а хитрый ёкай цветов в это время чуть не превратил «мастер-спарком» богиню того же храма Мория в грядку для своих подсолнухов.       Количество побеждённых росло, но схватка не теряла напряжённости. Противники с каждой стороны были готовы на всё ради победы. Но и их силы были не бесконечны. Многие уже использовали все свои спелл-карты, и им не оставалось ничего, кроме как носиться между огненных шаров, отвлекая противников. И как правило, их не щадила битва: одна за другой поле боя покинули Сейджа, Санаэ, Нитори, Алиса, Фландр и Юка. Чуть дольше продержались Мариса и Ремилия — но всё же смогли смесью неистового напора и вампирской мудрости разобраться с Ёму и продержаться в строю ровно столько, чтобы у Сакуи появилась возможность своей последней спелл-картой победить Ююко, что только что повергла на землю и Марису, и Ремилию.       На поле боя осталось только трое противников, и Сакуя с готовностью взмыла вверх, к Рейму и Юкари. И, похоже, вовремя…       Жрица держалась молодцом, хоть и начинала уставать, и пожалуй, только чудо хранило её от попаданий. Она делала ставку не на нападение, а на защиту. И несмотря на тот ад летающих поездов, дорожных знаков, бетонных блоков и огненных бабочек, что Юкари устроила в небе, у Рейму ещё одна спелл-карта была в запасе, в то время, как ёкайка провозгласила свою последнюю:       — Тайна Юкари: Даммаку-барьер!       Горничная подоспела вовремя: плотность снарядов была просто невыносимой. Сакуя и раньше видела эту спелл-карту, но с каждым её использованием заклинание становилось всё опаснее.       Четыре раза спереди и сзади Рейму возникали причудливой формы барьеры из снарядов, которые спустя пару мгновений начинали лететь в неё. Сакуя пыталась отвлекать Юкари, не жалея своих ножей, но та, с лёгкостью отражая атаки горничной, сконцентрировалась на жрице. От первой волны Рейму с лёгкостью ушла, вторая далась ей труднее — жрице отхватило кусок рукава и задело бант на голове. Когда Рейму смогла вынырнуть из третьей волны, Сакуя безумно обрадовалась, но Юкари сразу же начала готовить четвёртую, которую, кажется, пройти было совершенно невозможно: снаряды располагались в виде двух концентрических сфер так плотно, что было глупо думать о том, чтобы пройти между ними, не получив повреждений.       — Знак времени: Сакуя, останавливающая время! — произнесла она название своей единственной оставшейся спелл-карты и нажала на головку своих часов. Подлетев поближе, она оценила ситуацию.       Рейму совершенно точно не сможет уклониться, и лишь только время пойдёт снова — её поражение будет неизбежно. Она не успеет использовать свою спелл-карту: даже на то, чтобы вытащить её, нужны доли секунды, которых у неё нет, а уж чтобы произнести само название…       Конечно, можно попробовать осторожно отодвинуть её в сторону из-под града снарядов. Но проблема была в том, что тот, кого таким образом перемещали при остановленном времени, чувствовал это как ощутимый удар по всей поверхности тела, словно отбрасывающий его в новое место. Когда они с Пачули обсуждали это, та сказала что-то про ускорения и перегрузки, но Сакуя этого всё равно не поняла. Она знала одно: если Рейму сейчас переместить настолько далеко, чтобы она не попала под эту атаку Юкари, то удар, который она почувствует, будет слишком сильным, чтобы она смогла дальше продолжать битву. Она может повредить себе ногу или руку, потерять сознание — а это было бы равносильно поражению. Но у Рейму, в отличие от Сакуи, ещё есть в запасе одна спелл-карта, и сейчас вся надежда была на то, что она сумеет ею воспользоваться.       Похоже, оставался единственный способ.       Сакуя протиснулась сквозь завесу застывших в воздухе снарядов к подруге. Она распустила свою косынку и развернула её перед собой. Сняв передник, она также развернула и его, подвесив в воздухе, а сама заняла место прямо перед Рейму, широко расставив руки — чтобы защитить собой максимальную область пространства за своей спиной, где сейчас находилась Рейму.       Они должны одержать победу любой ценой, пусть даже этой ценой будет проигрыш Сакуи.       Она вспомнила, как в другой битве с Юкари, тогда, больше тридцати лет назад, когда их особняк только-только попал в Генсокё, она защищала госпожу…       Но сейчас Сакуя делала это не ради своей госпожи — и уж тем более не ради Рейму.       Ради всего Генсокё. Ради того, чтобы сохранить его таким, какое оно есть.       — Только не подведи, Рейму, — обернувшись, шепнула она замершей в воздухе жрице, чьё лицо было перекошено ненавистью — самой настоящей ненавистью к противнику, и гордо устремив взгляд вперёд, нажала на головку часов. Мгновением спустя она с удовлетворением почувствовала, как её пронзает боль от десятков одновременно попавших снарядов, и как её тело летит куда-то вбок…       Она так и не услышала, как Рейму объявляет свою последнюю спелл-карту, нацелив всю её магическую силу в ту брешь, что возникла перед Юкари:       — Игла убеждения!..       …Посреди множества побеждённых людей и ёкаев, что в беспорядке лежали по всему полю, на земле сидела Юкари. Её элегантное фиолетовое платье было изрядно потрёпано, кое-где на нём зияли порезы, что нанесли офуды Рейму своими острыми краями. Рядом валялся поломанный зонтик.       А над могущественной ёкайкой, словно строгая мать над провинившимся ребёнком, стояла довольная Рейму.       — Поверить не могу, хи-хи. Люди захватили власть над моим миром, просто чудесно, — Юкари с неизменной ехидной улыбкой смотрела на склонившуюся над ней жрицу. — Хо-хо, Рейму, да ты просто воин-герой, эдакий Рудэус Грейрэт этого мира! Ну что, теперь ты меня запечатаешь, как ту же Кикури и будешь гордо править Генсокё?       — Ты слишком властолюбива, Юкари, а я — не ты. Моей задачей было не сместить баланс сил в Генсокё в свою пользу, а сохранить его. Поэтому мне нет смысла тебя запечатывать, ты мне еще очень понадобишься. Да и какой я герой? Без своих товарищей я бы ничего не сделала. Тебе, полагающейся только на себя и считающей всех своими пешками, этого не понять, но мы сражались за Генсокё все вместе, и вместе же одержали верх над тобой. В конце концов, что случится с барьером, если ты не будешь следить за ним?       — И всё-таки ты слишком слабохарактерная, Рейму. Но спасибо за доверие. Вот беда, что ёкаи, как духовные существа, живут за счёт веры и не могут отказываться от своих обещаний. Я знаю, что у людей это принято, но…       — Stop right there, criminal scum! — Эйки, видимо, прознавшая про планы Юкари и наконец-то подоспевшая, наставила свой жезл на ёкайку, и та замолчала, уже представляя себе, насколько же тяжёлым будет он, вместив все её грехи.       Как всегда, служители закона прибывают на место происшествия уже после того, как злодей повержен — но, по крайней мере, теперь Рейму могла с чистой совестью передать Юкари в руки местной вариации правосудия. Яма позаботится, ох, как она позаботится о нарушительнице…       …Над Ёкайской горой медленно поднималось солнце.       — …Сидзуха! Ты наконец-то проснулась! — Минорико бросилась на шею сестре.       — О, а что, уже осень? — зевая, спросила богиня листопада.       — Нет, но это не значит того, что мы должны спать! У нас полно работы на ферме!       Правильно говорят, готовься к урожаю с весны…       …Сувако обиженно покачала головой, поймав кубик льда с вмороженной в него лягушкой, что плыл по голубой глади Туманного озера. Глаза как на её голове, так и на шляпе недовольно моргнули, и разломав кубик, она отпустила освобождённую лягушку в пруд. Та поблагодарила её громким кваканием, хотя всего лишь секунду назад была совершенно заморожена.       Несмотря на название, сегодня на озере не было тумана, и яркие солнечные зайчики, что отбрасывали волны, танцевали на листьях кувшинок, качающихся на волнах, на траве, свесившей свои стебли с берега к воде, и на платье Сувако. Она чему-то усмехнулась и побрела домой. А в это время на другом берегу кипело веселье:       — Сырно-тян, догоняй!       — Для такой сильнейшей феи, как я, не будет проблемой тебя догнать, Дайёсей!       И над водами озера пронеслись два быстрых вихря — зелёный и голубой…       — …О-о-о… Как же хочется спать… Санни, Стар, у нас есть ещё кофе?       — Ты его весь употребила в прошлый раз, Луна, ты же знаешь!       — А пойдёмте отвлечём красно-белую и стащим у неё из сарая мешочек?       — Эмм… Луна, Санни, я, пожалуй, исчезну ненадолго? — Стар только успела вылететь через дупло, что служило феям запасным выходом, как со стороны окошка в домике фей последовали пара сильных ударов, отчего чашки на столике у них затряслись.       — Так-так-так, опять козни строите? — за окошком заколыхался знакомый красный бант. — Ладно уж, в честь сегодняшнего дня вот вам подарок, — Рейму просунула в домик фей через окошко горсть кофейных зёрен и маленькую пиалу с мёдом.       — Ура! Рейму-сан, вы такая добрая!       — Это я сегодня добрая, пока вы меня не разозлили, хе-хе, — улыбнулась жрица.       Когда она ушла, Стар тут же вернулась — и нарвалась на заразительный смех своих подружек.       — Стар, ты такое пропустила! Рейму сегодня добрая, представь себе!..       — …Я вижу в вас неудачу! — маленькая девочка в платьице, украшенном длинными красными лентами, подбежала к старичку, что направлялся из деревни людей на поле.       — Э?       — Сейчас, погодите, всё будет хорошо… — она приложила к нему руку, и вытащив светящийся шарик, крутанулась вокруг себя.       — Теперь у вас сегодня всё получится! Удачной вам работы! — девочка радостно улыбнулась и помахала рукой старичку. Тот тоже улыбнулся и поднял руку.       Хина чувствовала, что сегодняшний урожай людских неудач в Генсокё будет невероятно богат — и она делала всё, чтобы поскорее его собрать…       …Медисин, проснувшись среди начавших вылезать из-под земли листьев ландышей на Безымянном холме, вновь начала строить планы по освобождению кукол всего мира — и конечно же, первым своим врагом она, как обычно, посчитала Алису. Но кто знает, что бы она подумала, когда узнала бы, что эта самая Алиса вчера ночью, не жалея себя, сражалась в том числе и за то, чтобы Медисин сегодня проснулась?..       По решению Рейму Генсокё отныне и навечно должен будет сохранить тот уровень развития, который он имеет сейчас. Фабрики капп, работающие на электричестве, получаемом на реакторе Уцухо — правильная идея, но в деревне людей или тем более в местах типа Муэндзуки или переправы Комачи это электричество не нужно. Телефоны для связи разных мест Генсокё друг с другом — это хорошо, но о повальной телефонизации всех его жителей не могло быть и речи. Научно-исследовательский институт, построенный у Ёкайской горы, весьма сгодится, но для изучения именно что чародейства и волшебства, а не теоретической физики, квантовой механики и электроники. Тем более, что на здание института уже положила глаз Эйрин, и когда проходили выборы на пост его директора, других вариантов не было: Канако, после своего поражения в битве, не рискнула выставлять свою кандидатуру. У особняка Алой Дьяволицы было полно забот и помимо космической программы, а тоннель, прокопанный под землёй вокруг Ёкайской горы, каппы умудрились приспособить под гоночную трассу для своих поделок вместо того, чтобы строить в нём ускоритель элементарных частиц.       Будущее Генсокё было в безопасности, и привычка Юкари бросаться из крайности в крайность уже не могла нарушить его покой.