Фальшивка

Из всех преимуществ, что я получил, оказавшись в теле Арчера, его кристаллизованная как Небесный Фантазм дарованная богами мудрость — была, пожалуй, самым незаменимым моим приобретением. «Ша Нагба Имуру» — без всяких сомнений является многогранным и полезнейшим инструментом, что даже в своём «урезанном» варианте позволит простому обывателю двадцать первого века вроде меня, строить свои планы в мире, где обитают древние существа, что успешно интриговали против себе подобных дольше чем мы с Арчером вместе прожили. Конечно, пока что, формально, внимание подобных существ я к себе привлечь не успел. Но довольно очевидно, что это — временное явление, рано или поздно, на одном этапе моего плана или на другом, но на меня обратят внимание «большие игроки». Пока же — они были проблемой второстепенной. Все же я прекрасно осознаю проблему с собственной «репутацией». Или, вернее неизбежные трудности что возникнут в связи с полным отсутствием оной. Можно даже не сомневаться, что по первости лишь единицы осознают с чем именно они столкнулись в моем лице. Здесь против меня играет инерция мышления, которая, к сожалению, является константой любых закостенелых закрытых обществ. И против меня, как ни странно, будет играть именно моя природа как «Слуги». Нет, если бы я изначально вёл себя как мелкая сошка, не заинтересованная в большой игре, и не привлекал внимания — то и проблем бы почти не было. Да, по силе и доступным мне ресурсам я отнюдь не уступаю «большим игрокам», что сейчас оперируют на мировой арене. Вот только никто об этом не знает, и если я продолжу разговаривать с позиции силы, на что имею полное право, то буду выглядеть как выскочка в глазах большей части мира. Ведь кто такие Слуги для тех, кто вообще знает о подобном феномене? Просто призванные в мир, ослабленные копии неких никем толком не виданных «Героических Духов», без особого труда используемые как фамильяры Магусами в далёком турнире где-то на востоке. В глазах большинства Магусов это уже ставит таких как я на ступеньку ниже их самих. Остерегаются ли они нашей силы? Да. Но скорее так же, в том же ключе, в котором будут остерегаться острых зубов собственной выведенной в подвале фамильного особняка химеры. Для них, Слуги в целом в первую очередь, будут творением Трёх Великих Семей. Я же в их понимании — это просто любопытная случайность, что получила автономность с помощью Великого Ритуала и Истинной Магии. Притом, как «творение» я, сейчас бесхозный, что в свою очередь непременно привлечёт множество энтузиастов... Здесь даже примерное понимание разницы в уровне наших сил и возможностей не поможет. Найдётся немало глупцов, что просто заверят сами себя «что они будут осторожны», или что они «воспользуются хитростью, а не грубой силой», и так или иначе попытаются использовать меня для собственных целей. Совершенно игнорируя тот факт, что мы, Слуги, по факту стоим на той же ступени развития, что и Мёртвые Апостолы, к которым те же самые люди добровольно не приблизятся и на пушечный выстрел. Про уважительное отношение и подход ко мне даже в вопросе деловых отношений, учитывая контекст, и речи не идёт. Точно не со стороны Магусов. Да и многие другие организации, скорее всего поначалу будут смотреть на меня именно как на творение Магусов, и относиться будут соответственно. Конечно, мир не настолько черно-белый и везде всегда есть более прозорливые и понятливые люди, но важно понимать, что собственная репутация будет поначалу скорее вредить мне, нежели помогать. Нет, в сущности, от инерции мышления Магусов, как и от отношения ко мне как к чьей-то собственности избавиться не так уж и сложно. Достаточно просто откручивать головы самым активным идиотам — и все встанет на круги своя. Но и с этим есть сложности. Один только факт того, что в Фуюки просто нет устраивающего меня смотрителя чего стоит. Ведь сейчас я совершенно не готов оставить город надолго, повернувшись спиной к махинациям Макири, а также возможному открытию истинной сути Грааля кому-то со стороны. Конечно, шанс, что кто-то придёт в Фуюки и будет рыть достаточно активно чтобы найти и осознать изменения в Граале — был маленьким, почти не существующим, но здесь были свои нюансы. К примеру, у более серьёзных людей и даже организаций, когда я привлеку их внимание в будущем, банально больше не будет места, где они смогут попытаться найти обо мне информацию. И именно в судорожных попытках найти что-то обо мне в единственном месте, где я какое-то время обитал — они потенциально могут натолкнуться на маленькую тайну Грааля, раскрытие которой кому-то со стороны мне сейчас крайне нежелательно. Оставаться же в Фуюки принимая «гостей» — это опасность не только самому городу и жителям, что крайне нежелательно для арены следующей войны, так ещё и все тот же риск раскрытия Грааля. Именно над решением проблемы «идиотов», и созданием себе опорной базы я работаю, приглашая сюда церковь. Если все удастся, как я спланировал, то вопрос в каком свете я появлюсь перед «Подлунным миром» больше стоять не будет. Но в то же время мои действия неизбежно создадут другую проблему. Все же Святая Церковь — это очень серьёзная сила в современном мире. Сила, у которой есть свои соперники, враги и союзы. Не стоит даже упоминать, что я привлеку к себе куда более существенное внимание и намного скорее, если все удастся. Эти самые «силы со стороны» попытаются меня прощупать при первой же возможности, ведь добыть обо мне информацию как-то ещё банально невозможно. А оставить без внимания неучтённый фактор... никто в здравом уме так поступать не будет. Пусть и оценят мой уровень как раздражающего фактора разные «силы» совершенно по-разному, но в той или иной форме что-то разузнать попытаются все. Основной риск с этим идущий, в принципе, не сложно предотвратить, я уже активно превращаю Фуюки в место, куда никто не войдёт и не выйдет без моего ведома, главное закончить к прибытию первых гостей. Ну а если кто-то все же решится на разведку боем вместо стандартного проникновения или слежки, то хе-хе, что же, это будет просто великолепно. Жизни этих идиотов пойдут на укрепление моей репутации, что обещает быть отнюдь не доброй. Это все при том, что с высокой долей вероятности никто из возможных вторженцев не будет представлять мне угрозы. Все же никто из по-настоящему серьёзных «людей» не пойдёт пробовать меня на зуб лично, по крайней мере не сразу. А силы Арчера я оцениваю трезво, и уверенно могу сказать, что в этой эре едва ли сыщется более трёх десятков существ, что представили бы Королю Героев хоть сколько-нибудь серьёзную опасность в открытом бою. Конечно, если брать в расчёт, что к самому бою этот гордец подошёл бы хоть сколько-нибудь серьёзно. Избавиться от меня хитростью — тоже дело совсем не простое. Хотя бы потому, что от главной слабости всех Слуг — потребности в мастере, ещё Арчер избавился, искупавшись в Граалевой грязи, и его фальшивое тело вполне было способно генерировать достаточно Од для его собственного комфортного существования. Пусть характеристики Гильгамеша и значительно падали без внешнего притока силы, но по факту и сам Арчер не сильно беспокоился по этому поводу. Со мной же все было ещё... интереснее. Главное отличие в «себе» от «Арчера» я заметил ещё в первый день как очнулся в этом теле. Нет, это тело, и даже покоящаяся в нем душа ничем не отличались от оного у Короля Героев. Пусть я и до сих пор слабо представляю как я, как личность, вообще мог появиться при таком раскладе. Нет, разница была лишь в нашем сознании... И как оказалось, она была достаточно значительной, чтобы мы не выглядели в глазах «Мира» как один и тот же человек. Нынешнего меня «не тянуло» из этого мира назад в Трон Героев, что происходило со всеми нормальными Cлугами. Вернее, кое-что эдакое было, но эфемерно и почти неощутимо, словно по остаточному принципу. Конечно, будь я сейчас в духовном теле Арчера, в которое он был призван изначально, это просто значило бы, что я могу существовать без Мастера, ведь мне не нужен якорь в этом мире. Но проблема с восполнением энергии — стояла бы остро как никогда. Но как уже было сказано, созданное Граалем тело Арчера было живым, оно создавало жизненную силу, что смешивалась в Магических Цепях Гильгамеша с маной мира, и превращалась в так необходимую Слугам прану. Сейчас же, в нынешней своей ипостаси, у меня просто почти не тратилась энергия на поддержания самого себя в этом мире, кроме считанных крох, тратящихся из-за самого «веса» моей сущности. Как итог, пусть мои физические характеристики все ещё были срезаны, я был более чем способен заполнить доступный мне «B-ранговый» резерв праны менее чем за два дня. Иными словами, за день я сам по себе был способен восстановить в районе 63% «максимальной» доступной мне энергии. «На бумаге» это может и не сильно впечатляло, но по факту моё тело генерировало, а затем сохраняло просто абсурдное количество Мистической Энергии, лишь немного не дотягивая до по-настоящему могущественных «Фантазмовых Зверей». С точки зрения современных Магусов, я буквально дышал магией. Слуги, как духовные сущности, вообще совершенно по-другому хранили в себе энергию, нежели почти любые другие живые существа. Конечно, это было вызвано тем, что Слуги, номинально, живыми не были — но речь совсем не о том. Магическая энергия могла накапливаться в самих наших телах, в то время как Магусы как правило, просто создавали прану в своих Магических Цепях по мере потребности. Причина была проста, человеческое тело достаточно плохо удерживает в себе магическую энергию выше определённого естественного порога. Притом эти самые границы у современного человека серьёзно уступали оным у людей времён Гильгамеша... это выливалось в то, что Магус, в сущности, почти не мог хранить прану в собственном теле. Разве что в почти незначительных по моим меркам количествах, превысив которое он как правило калечил собственное тело, а если особо перестарался, то и душу. Притом и эта лишняя энергия очень быстро выветривалась. В итоге что бы ни говорили все прочитанные мной ещё в прошлом мире книги по «фэнтези», настоящие Магусы совершенно не имели «внутренних резервов». Разве что резервы жизненной силы, также называемой ОД, но и они имели мало общего с тем, что было описано в большинстве бульварных фэнтези. Мы же, Слуги, как существа чья плоть, кровь и душа является Таинством, вполне способны хранить прану в своих телах. Притом во внушающих уважение количествах. Конечно, и у нас есть свои ограничения, но они обозначены в видимых мастерам «Базовых параметрах» соответствующей буквой латинского алфавита, с лаконичной подписью «Mana». Поскольку тела обычных Слуг — духовные, то и количество генерируемой ими жизненной энергии ничтожно, и как правило не может даже поддерживать нас самих. Потому-то и существует связь Слуги с Мастером. Между Слугой и Мастером протянут эдакий «ручеёк» силы, тянущийся от Мастера. Как правило, отдыхая между сражениями, Слуга поглощает свободную энергию Мастера, тем самым создавая запас. Чем выше параметр «Маны» у Слуги, тем этот запас значительнее. Более стабильный ручеёк также позволял сущности Слуги оперировать в полную силу, а более слабый естественно активировал подобие «экономного режима»... потому-то и Параметры Слуг варьировались в зависимости от Мастеров. Кхм, так вот, сам по себе уровень генерации праны на который теперь способны мои собственные магические цепи — безусловно впечатлял, в том числе превосходя и абсолютное большинство современных Магусов в чистом количестве создаваемой энергии. Но все же в теории, любого другого Слугу можно было бы взять измором на моем месте. Ведь это естественно, что все по-настоящему разрушительные и сильные наши способности потребляют действительно много энергии. На счастье прибывшего из другого мира «меня», «моё» слияние произошло не с Искандером и не с Сейбер, а именно с Гильгамешем. И пусть эти теперь уже «мои» бывшие соперники за Грааль были безусловно очень могущественными Слугами, перед ними всегда куда отчётливее стоял вопрос «энергопотребления». Простой пример. Мне, для того чтобы превратить гору в аккуратный оплавленный кратер достаточно открыть Врата Вавилона и отправить в неё несколько сокровищ. Энергию я потрачу лишь на открытие врат — все остальное же будет результатом работы таинств внутри призванных Концептуальных Орудий. В то же время Сейбер для подобного же придётся использовать свой Святой Меч, тратя прорву энергии. Райдер же вообще не обладает инструментами для подобных разрушений, но может забрать гору в своё Зеркало Души и выкинуть её куда-нибудь в море, что тоже достаточно затратная процедура. Подобные примеры можно привести относительно практически чего угодно. Любая форма атаки, защиты, перемещения или даже восстановления могли мной производиться за счёт таинства призванных инструментов. Зачастую мне не нужно тратить даже энергию на их активацию, довольствуясь пассивными эффектами. Иными словами, чтобы взять это тело измором, кто-то должен заставить меня сражаться больше двух дней, притом так, чтобы я пользовался в том числе и активными способностями призванных сокровищ, иначе я просто буду восстанавливаться быстрее чем уставать. И, честно говоря, я сильно сомневаюсь, что в этой эре остался хоть кто-то кто может заставить меня биться так. Я точно знаю, что в мире ещё остались способности, предметы и силы, что могут с лёгкостью убить меня. Учитывая моё хрупкое тело — их совсем немало. Но победить меня в битве на выносливость? Невозможно. Ну, практически невозможно. От самых могущественных атакующих заклятий я могу закрыться щитами из своей сокровищницы, и отвечать ударами той же силы благодаря взятому оттуда же оружию. Моему врагу придётся тратить собственные силы чтобы держаться на моем уровне, а я же могу продолжать заимствовать силу почти что вечно. Чтобы заставить меня утомиться быстрее врага, этот самый враг должен заставить меня выкладываться на полную и быть способным это пережить, да ещё и превосходить меня в количестве доступной силы в десятки раз. Впрочем, и интеллект этого тела, и его «Мудрость», и даже ставшая моей сила Арчера, как и произрастающие из неё слабости, пусть и были поразительно «хорошими» картами для грядущей игры, но они отнюдь не гарантировали в ней победу. Лишь упрощали тернистый путь к поставленной цели. Первым, и очень важным шагом на этом пути были грядущие переговоры. Но у меня были и другие дела, что стоило закончить до прихода эмиссаров Святой Церкви. Шаг, затем ещё один, и я остановился на месте. Моя прогулка по Мияме была забавной, как и в прошлый мой визит сюда. Конечно, дело было не в том, что я пылал какой-то особой страстью к прогулкам, скорее глубина моего нынешнего восприятия позволяла мне увидеть все новые и новые детали местной культуры и быта просто неспешно прогуливаясь по городу. И, откровенно говоря, культура и быт Японии были достаточной диковинкой как для Арчера, так и для меня, чтобы ещё не приесться. К тому же, сейчас, когда у меня наконец была нормальная одежда, я мог ходить, не прячась от мира под таинством скрывающих «артефактов», что тоже добавляло всему увиденному своего шарма. Было даже по-своему забавно смотреть как люди реагируют на мой внешний вид. Ведь даже в современной одежде с внешними данными Арчера затеряться в толпе было просто невозможно. Наверное, не иди я по спальным кварталам, не замедляя шага, и вполне мог бы собрать вокруг себя небольшую толпу зевак. Ту часть меня, что когда-то была таким же простым обывателем происходящее не переставало забавлять. Полагаю, такое внимание со стороны каждого прохожего «старого меня» бы даже серьёзно нервировало, но сейчас, прожив сотню лет в личине Царя, что постоянно жил, купаясь во внимании поданных, меня было просто неприлично сложно смутить. Потому и опыт вышел исключительно занимательным. Жаль, что коротким. Любые, даже самые чарующие моменты могут быть испорчены — так уж устроен мир. Моя первая прогулка по этому миру без маскирующего перстня, к сожалению, не была исключением. — Ничтожество, с чего ты решил, что можешь вылезти из сточных ям и утомлять меня своим видом? — Мой голос звонко разнёсся по небольшой улочке, где я остановился. Конкретно сейчас вокруг не было людей, большинство местных в это время дня были на работе или в школе, потому и действовать я мог не скрываясь, прекрасно зная, что никто меня не услышит и не увидит. Раздражение в моем голосе в этот раз было совсем не наигранным. Во вспышке золотого света по мою правую руку открылись Врата... — Гниющему заживо трупу подобает лежать в земле, а не отравлять своим смрадом округу. — С оглушительным хлопком вырвавшийся из Врат Вавилона клинок преодолел звуковой барьер. Только чтобы рассечь одного единственного жука, что и так спешно улетал прочь. В следующий миг меч исчез, так и не коснувшись стены дома, в сторону которого он был запущен. Мне же оставалось только цокнуть языком, подавив раздражение и рвущиеся на язык проклятья, и продолжить свой путь. Зокен поймёт намёк. Боль вообще отличный учитель, даже для тварей, что давно потеряли все ошмётки человечности. А меч, которым я убил фамильяра Зокена — не был оружием войны. Скорее это был инструмент палача, единственной задачей которого было приносить боль, недостижимую обычными методами. Этот клинок хранил в себе достаточно «таинства» чтобы квалифицироваться как слабый Небесный Фантазм. Впрочем, слово «слабый» вообще было крайне условно, если речь идёт о концептуальном оружии, мистических кодах и артефактах, что воплотили в самой своей сути какой-то миф или поверье. Мне же оставалось надеяться, что боль придержит старого червя подольше. Боль, а также осознание того, что я вполне могу на него воздействовать даже через его хлипкую связь с одним единственным жалким фамильяром... Мне было нужно чтобы он почувствовал свою уязвимость. Необходимо, чтобы он забился в самую глубокую дыру, которую только может найти. Чтобы каждое своё действие он обдумывал множество раз. Мне нужно чтобы он был настолько собран насколько это вообще возможно. Ведь только так я смогу водить его за нос, лишив возможности воспринимать происходящее целиком. Мои планы крутились вокруг грядущего Ритуала, и Вампир не должен о них знать до самого конца.

***

В некоем древнем особняке. Мягкие лучи света широким полукругом падали на массивную кровать, также щедро освещая старинный комод, прикроватный шкаф, да стоящее рядом с небольшим столиком у стены кресло. В спальне не было источников света, кроме нескольких широких окон, но и тех хватало чтобы заливать светом большую часть обставленного старинной мебелью помещения. В какой-то момент мирное дыхание, разносящееся по комнате, сбилось. Послышался шорох, затем приглушенный зевок, и массив белого одеяла, что ещё секунду назад незыблемой горой возвышался над широкой кроватью — содрогнулся, медленно приходя в хаотичное движение. Несколько секунд спустя, в комнату, по которой разносилось раздражённое сопение из недр, скрытых одеялом, явилось обрамлённое короной темных, взлохмаченных волос, детское недовольное личико. Тосака Рин проснулась поздно. Через несколько часов после полудня. Но даже в это время суток девочка совсем не выглядела бодрой. Её заспанные, покрасневшие глаза, растрёпанная одежда и волосы, не говоря уже о блуждающем и сонливом взгляде говорили об этом лучше любых слов. Какое-то время Рин с трудом выкарабкавшись из-под покрывала, пыталась всмотреться в стоящие у кровати часы. В мыслях девочки все ещё витал сладкий навеянный сном тяжёлый туман. Впрочем, чуть проморгавшись, протерев глаза и что-то пробурчав себе под нос молодая «волшебница» вновь начала борьбу с оккупировавшим её кровать белым монстром, на этот раз стараясь спасти из тёплого плена свои ноги. Спустя ещё несколько секунд, наполненных отчаянной борьбой и «великими и неоправданными жертвами» ™, Тосака Рин с явным неудовольствием встала на ноги, и медленно, сражаясь с сонливостью и желанием упасть назад в кровать, все же двинулась в ванную комнату. Рин всегда с трудом вставала по утрам. Но последняя ночь выпила из неё вообще все силы, ведь девочка задержалась в отцовской «мастерской» аж за полночь. И именно к оставленной там работе в очередной раз сместились мысли ребёнка. Умывшись, и почистив зубы, девочка с недовольным видом поглаживая свои спутанные волосы смотрела снизу-вверх в стоящее напротив ванны зеркало. Пара подобных огранённым сапфирам глаз, резво оглядели всю ванную комнату в поисках расчёски. Юной «ведьме» понадобилось ещё целых полчаса чтобы привести свои волосы в относительный порядок. Больше пяти минут у неё ушло на то, чтобы найти расчёску, словно специально спрятанную от неё на верхней полке ванного шкафчика, и примерно столько же, чтобы принести из своей комнаты стул и, встав на него, наконец достать искомый предмет. Оставшееся же время Рин отчаянно, и с огромным трудом вычёсывала собственную шевелюру. Никогда до этого девочке этого делать не приходилось, ведь мама любила расчёсывать её волосы перед сном. Сейчас же оставленные сами по себе на неделю, её некогда мягкие и шелковистые волосы почти не поддавались расчёске, казалось, с куда большей охотой оставляя в той свои клочки, чем выпрямляясь. Но Рин все же справилась с этим. Все ещё пытаясь отогнать остатки дремоты, юная волшебница двинулась вниз, в сторону кухни. Помещение оказалось пустым, как и вчера. С тех самых пор как один из «знакомых» Кирея, что приходили к ней три раза каждый день только чтобы приготовить еду, покинул особняк днём прошлого дня — он так и не вернулся. Ни вчера вечером, ни, как оказалось, сегодня утром. С некоторым раздражением Рин осмотрела лежащую в холодильнике и явно купленную в магазине булочку с якисобой, что один из людей Кирея принес еще вчера. Раздражённо поджав губы, хозяйка дома развернувшись на месте двинулась в сторону спуска в подвал. Как и ожидала сама Рин, оставленная вчера мастерская ничуть не изменилась за прошедшую ночь. Ряд причудливых мистических кодов все ещё занимали свои места у стен подвала, а также виднелись, то на одном рабочем столе, то на другом. Пожалуй, единственным местом во всём помещении, что не было опрятно прибрано и заставлено фолиантами или диковинными магическим предметами — был один единственный стоящий чуть с краю деревянный верстак. На нем вперемешку лежали несколько открытых и увесистых томов, детали каких-то мелких механизмов, бумага с начерченным на ней преобразовательным кругом, а также охапка лежащих с краю стола бело-голубых кристаллов. Увидев эту картину, в груди девочки зажегся стыд, сменив уже привычное чувство тоски. Она и не заметила какой беспорядок навела вчера ночью! Клятвенно пообещав себе убраться, Рин после короткого размышления и кинув неожиданно тяжёлый взгляд на разбросанную по полу кристальную крошку, уверенно двинулась наверх за веником. Примерно спустя двадцать минут переодевшаяся из пижамы и позавтракавшая юная чародейка сидела за теперь уже прибранным деревянным столом, все в той же прибранной и чистой мастерской в подвале. Помещение освещали мягко сияющие на стенах кристаллы, и их света девочке вполне хватало, чтобы читать лежащий перед ней том...

***

Рин, проморгавшись, устало оторвалась от очередной иллюстрации в лежащей перед ней увесистой книге. Взгляд девочки скользнул по столу, что вновь был завален рядом томов, а также был засыпан кристальной крошкой после нескольких неудачных попыток со стороны девушки заключить простейшее заклинание в кристалле... Тяжело вздохнув Рин потёрла уставшие глаза, переведя взгляд на старые часы в другом конце комнаты. Те своими стрелками показывали далеко за пять. Желудок тут же поспешил напомнить хозяйке, что столько работать нехорошо для её растущего организма, тем более спешно позавтракав одной единственной булочкой. Ещё раз обведя взглядом своё вновь захламлённое рабочее место, Рин с ощутимым трудом встала с деревянного стула, и двинулась наверх. Только отворив тяжёлую дверь подвала нос девочки уловил резкий запах, что только секундой позже отозвался в её мозгу как «что-то вкусное». «Все же явился», — промелькнуло в голове хозяйки дома, вместе с волной поднимающегося раздражения и... облегчения, направленных в сторону одного конкретного священника. Тяжело ступая, девушка зашла на кухню уже собираясь колко высказаться в сторону своего опекуна, или его очередного подчинённого, что он послал выполнять свои обязанности пока сам занимался не пойми чем, но представшая перед её глазами картина заставила ту замереть. У плиты, обличённый парами чего-то готовящегося на сковородке стоял мужчина. Он явно был не японцем, что выдавал как его рост, так и его блондини... нет, матово-золотые волосы. Но само по себе это не удивило бы девочку так сильно, все же многие знакомые её отца, да и Кирея — тоже были европейцами. Нет, остановиться её заставило нечто иное. Какое-то ощущение на грани восприятия, что буквально ударило по ней, стоило ей взглянуть на незнакомца. Ещё когда Рин только вошла в комнату, златовласый мужчина, словно почувствовав её взгляд, развернулся, заставив девочку вздрогнуть. Его глаза... его алые глаза внимательно, но с некоторым весельем пробежались по ней, после чего недовольно поджатые губы на лице мужчины искривились в лёгкой улыбке. — А я уже собирался лично спускаться за тобой вниз. Что же, ты вовремя. Я закончил. — Ловко управляясь с дверцей кухонного шкафчика мужчина все также нависал над плитой заслоняя ту своей спиной. — Устраивайся поудобнее и взбодрись. Все же не каждый день тебе готовит Царь, — бросил незнакомец через спину. Хозяйка дома, встряхнув головой, проследовала вглубь кухни и села за обеденный стол, продолжая изучать спину мужчины, но... не решаясь заговорить? Подобное чувство было неестественно для буйной, вечно активной, и не умеющей увиливать или врать Рин, но в тот момент та этого даже не заметила. И все дело было в том, что все её внимание было привлечено мужчиной, занимавшим её кухню. Да, в его глазах было нечто странное, будто те видели девочку насквозь. Движения и голос мужчины — в них сквозила элегантность и властность, но и не они заставили юную «волшебницу» замереть. Дело было в ощущении, исходящем от мужчины. Он казался огромным. Не в прямом смысле, но само его существование будто затмевало собой всю комнату. В воздухе также висел странный дух... непередаваемое словами ощущение, что Рин до того испытывала лишь смотря на самые древние семейные реликвии, или наблюдая за самыми мощными проводимыми отцом ритуалами... это чувство... Чувство чистой силы, что казалось забивает дыхание, заставляя даже дышать с трепетом. Рин вынырнула из своих мыслей только когда незнакомец сел напротив неё. На столе уже стояла пара тарелок, заполненных тушёными овощами и мясом. А также пара резных золотых кубков, которых девочка не могла припомнить у них дома... И все это она умудрилась пропустить! — Как правило, попроси меня кто-то для себя готовить, и я счёл бы это за личное оскорбление. Но признаюсь, попробовать себя в роли повара было... занятно. — Пока девочка хлопала глазами пытаясь прийти в себя, незнакомец только улыбнулся шире. — Ты... да кто ты вообще такой?! — наконец не выдержала Рин, едва не вскакивая на месте. Мужчина только понимающе улыбнулся. Чем ещё сильнее вывел молодую наследницу семьи Тосака из себя. — Это зависит от того, кого ты спросишь, — как-то даже лениво пробормотал мужчина. — В моей жизни меня успели наречь множеством титулов. Царем, тираном, мудрецом, глупцом, любовником, другом, героем, но эти ярлыки вряд ли имеют значение конкретно для тебя, — продолжил он спокойно, не обращая внимание на реакцию девочки, которая прекрасно понимала, что от её вопроса банально увиливают. Но буквально в следующие мгновение улыбка с лица мужчины исчезла, а его красные глаза с вытянутым, почти змеиным зрачком будто блеснули алым, заставив Рин позабыть, о чем она думала мгновение назад. — Но для тебя я буду ментором и опекуном. Можешь звать меня Арчер. — Рин замерла. Она знала не так уж и много о ритуале в котором погиб отец. Но даже так... Рин знала, кто такие Слуги. А также знала, сколь опасными они могли быть. — Ты... как ты попал в дом... и заче... — Я пришёл сюда, чтобы проведать тебя. Ведь как твой ментор и опекун — я несу за тебя ответственность. — В словах Арчера звучала непоколебимая уверенность, и сила, с которой они были сказаны, не позволили девочке и на секунду в них усомниться. — Н-но... что? Как? То есть зачем? Зачем тебе, Слуге, приходить ко мне?! Это тебе приказал твой Мастер?.. Стоп, нет, Слуг же не должно было остаться, война закончилась! — Мужчина с лёгкой, непосредственной полуулыбкой наблюдал за девочкой, что, казалось, на мгновение забыла о его присутствии. Впрочем, за громкими, почти что выкрикнутыми словами слышалась неуверенность и... страх. — У меня нет Мастера. Так сложилось, что я оказался победителем в четвёртой войне Святого Грааля, и как следствие ныне — я обрёл тело. Что же касается тебя, все довольно просто. — Мужчина окинул девочку перед собой оценивающим взглядом. — Мне никто не приказывал присматривать за тобой. Также меня никто об этом не просил. Но у меня был кое-какой долг перед твоим отцом. Он оказал мне одну услугу, и у меня не было возможности отдать долг. Помощь тебе — это мой способ отплатить ему. — От упоминания отца девочка опустила глаза. Мужчина же тем временем продолжил: — Кирей и Церковь покинули город, потому пока что выполнять твои обязанности как смотрителя буду я, пусть в будущем и ожидаю, что ты меня заменишь. У меня также довольно цепкий глаз даже в делах мистического характера, потому, если у тебя будут какие-то вопросы или проблемы в твоих начинаниях и исследованиях как наследницы семьи, можешь смело обращаться. — Мужчина продолжал говорить, наблюдая за девочкой, что упёрлась взглядом в стол. — Ты знал отца? — тихий, слабый голос разнёсся по кухне. — Да. Он был первоклассным Магом. — Голос мужчины напротив звучал спокойно, размеренно и твёрдо. — Ты знаешь, как... как он умер? — На несколько секунд в комнате воцарилось молчание. — Да, — послышался ответ после короткой паузы. Тишина на кухне давила, почти оглушала. Сначала казалось, что Рин хотела спросить что-то ещё, но она так и не смогла ничего из себя выдавить. На плечо девочки опустилась рука, незаметно для неё обошедшего стол Арчера, заставив Рин вздрогнуть. — Не стоит говорить об этом за столом. — Под почти ощутимым весом взгляда алых, смотрящих на неё сверху-вниз глаз девочка не нашла в себе силы возразить. — Ешь, тебе нужно набраться сил. Ни о чем не беспокойся, с этого дня я о тебе позабочусь. — Почему... ты сказал, что Кирей уехал? — У него были неотложные дела, — спокойно кивнул мужчина. — Он был сыном наблюдателя от Церкви, и его вызвали, чтобы ответить за некоторые его действия во время Войны. — Девочка заторможенно кивнула. — Но разве он... Не он теперь мой опекун? — Мужчина вновь кивнул, кинув долгий взгляд в окно. — Да, но, скорее всего, он больше не сможет за тобой присматривать. Теперь, когда война закончена, у него много других дел. Я неплохо знаком с Киреем, можно сказать, мы — друзья. Поэтому не беспокойся, я пригляжу за тобой от его лица. — Рин слабо кивнула. Её плечи чуть дрогнули. — Как ты смотришь на то, чтобы немного прогуляться? — Кажется, вопрос выбил девочку из колеи. Она удивлённо перевела взгляд на стоящего рядом мужчину. — За окном чудесная погода, и раз уж у тебя нет настроения, чтобы поужинать, может, небольшая прогулка поднимет тебе аппетит. — Рин неуверенно посмотрела на нахально улыбающегося мужчину, и перевела взгляд себе за спину, туда, где осталась папина... нет, теперь уже её мастерская. — Ну... я... — Арчер усмехнулся, убрав руку с плеча девочки и сделав несколько шагов в сторону окна. — Не волнуйся, свежий воздух пойдёт тебе на пользу, а я прослежу, чтобы было не скучно. Даю слово. — Мужчина вновь повернулся лицом к юной волшебнице. — К тому же на днях твоя школа возобновит работу. Тебе ведь случаем не нужно купить ничего к занятиям? — С недоверием, яркими буквами написанными у неё на лице, Рин смотрела на протянутую ей руку. Несколько секунд девочка колебалась, а затем вновь встретилась взглядом с Арчером. Уверенным, твёрдым, пронзительным и страшным взглядом кроваво-красных глаз... в глубине которых все равно тлела какая-то теплота. Теплота, которой никогда не было в пустых глазах ученика её отца. — Х-хорошо! Но только в этот раз!

***

Гильгамеш В очередной раз за последние дни я наблюдал за живописной картиной раскинувшегося подо мной города. Похоже, у меня и правда была какая-то тяга к видам такого рода. Сделав небольшой глоток из золотого огранённого кубка с вином, я подождал, пока приятная теплота разольётся по пищеводу. Воистину, некоторые вина из коллекции Короля Героев были ближе к божественной амброзии, чем к напиткам, вышедшим из-под рук людских виноделов. Но даже бархатистый вкус алкогольного нектара не позволял мне раствориться в моменте. При всём желании в этом теле я не мог опьянеть, да и сейчас я вовсе не стремился забыться за кубком. Скорее просто пытался насладиться спокойствием перед грядущей бурей. Как-никак моему физическому телу нужен был отдых. Третий день без еды, и второй без сна — оказывали кое-какой эффект даже на эту нечеловеческую оболочку. И пусть сон и еда могли подождать, но позволить хоть немного отдохнуть разуму перед грядущим разговором несомненно стоило. Час встречи с эмиссарами церкви приближался. Когда последний луч небесного светила, что ныне переваливает за горизонт, исчезнет с небосвода, они явятся сюда. Все же луна — их союзник. Я понимал все это, но все равно не мог отрешиться от своих мыслей и задремать хотя бы на этот жалкий час. А причиной всему были неприятные мысли, от которых я никак не мог отделаться. Это был нонсенс, но, видимо, даже ментальная дисциплина Арчера не поможет мне отделаться от собственной совести. Говоря откровенно я, в известном смысле, ни в чем не был виноват перед Тосакой Рин. Не я смотрел, как Кирей вонзает кинжал в спину её отца. Не я наблюдал, как друг её семьи, называемый ей дядей, душит её мать. Безмолвным наблюдателем обоих событий был Арчер. Он был тем, кто смотрел на происходящее как на дешёвую мыльную оперу, для него это было просто возможностью приятно скоротать время. Но с тех самых пор как я появился в этом мире, я надел на себя лицо Короля Героев словно маску. Я — присвоил его воспоминания и репутацию, занял его место в глазах мира, а потому... потому, полагаю, я должен также нести ответственность за его поступки. Ощущал ли я это как своеобразную «оплату» за обретённое могущество? Нет, просто... мне казалось не правильным отказаться даже признать ошибки своего прошлого «я». Ведь как бы лицемерно это смотрелось, принимай я все свершения и подвиги Арчера как свои заслуги — а все его грехи и ошибки как его собственные? Потому, когда я пришёл к маленькой, испуганной и одинокой девочке у меня не было плана. Я не собирался использовать её в своей игре, скорее, хотел уберечь её от неё. С точки зрения моих планов я просто тратил время, за которое по-хорошему мне стоило бы отдохнуть, или вообще подготовить возможное поле боя на случай, если переговоры перейдут в более... агрессивную стадию. Но я, или, вернее сказать, Арчер, и правда имел некий долг перед Токиоми. Или вернее в моих глазах это является долгом. Как-никак этот Магус, несмотря на свои неприятные намерения и открытое двуличие, за которые он уже заплатил сполна, призвал моё нынешнее тело в этот мир. И за это я ему благодарен. К сожалению, признание за собой греха — не есть обретение «искупления», потому пока что я сделал только первый шаг чтобы загладить ошибки Арчера. Конечно, не сказать, что я искал оправдания перед христианским Богом, ведь отвечал я только перед собственной моралью, и тем не менее оставить Рин одну я, наверное, уже не мог. Для неё это будет приговором, в слишком уж деликатном положении оказалась молодая наследница древней семьи. Пока что я не рассказал девочке правды. Лишь обмолвился о том, что она могла бы узнать без вреда для себя. Я отнюдь не тешился иллюзией, будто такой подход продержится долго. Рин была на удивление смышлёным ребёнком, пока что только раны на её сердце не дают ей осмелиться спросить больше. Учитывая же, что я не намерен ей лгать, это обязательно выльется в проблемы. Но пока что сказанного хватит, а потому я не добавлю больше. Ведь каким бы смышлёным Рин ни была ребёнком, она все ещё оставалась просто маленькой девочкой, что потеряла всех близких людей всего неделю назад. Правда её сломает. Сейчас — сломает. Потому я промолчу. Отнюдь не из-за того, что я боюсь, что Тосака Рин меня возненавидит, узнав правду, нет. В данный момент для меня она — никто, и ни ее гнев, ни ненависть, ни даже отчаяние для меня ничего не значат. Все куда проще, я банально осознаю, что, сказав правду, я ее сломаю. Сейчас девочка и так пережила одно потрясение за другим, осознание, что её опекун косвенно виноват в том, что случилось со всеми её дорогими людьми — банально будет последней соломинкой. Сегодня Рин было достаточно того, чтобы я, или вернее хоть кто-то, кому не наплевать, был рядом. Она, конечно, не сказала мне этого в лицо, но скорее из-за стеснения, чем из-за какого-либо реального дискомфорта, вызванного моим присутствием. Это уже говорило о многом, ведь люди, столкнувшиеся с такими монументальными потерями, зачастую запираются в себе. А Рин же успела отчаяться настолько, что она, сама того не осознавая, ищет хоть какой-то компании. Конечно, и девочка отнюдь не привязалась ко мне за одну встречу, отнюдь, скорее за счёт меня она просто боролась с одиночеством. Впрочем, меня это устраивало. Погуляв по центру города, поинтересовавшись у девочки о её учёбе и все же купив обещанные школьные принадлежности, я отвёл ту домой. К сожалению, к тому моменту задерживаться с ней дольше я уже не мог, потому пришлось прощаться и покидать её на ночь. Ничего, уже завтра я смогу уделить ей больше времени. Бесспорно, нормального ребёнка на месте Рин стоило бы отдать родственникам или другим близким, возможно, даже позволить какой-то семье удочерить её. Это было бы всяко лучше, чем я в роли опекуна, ведь как ни посмотри у меня будет не так уж много свободного времени. Только вот у Рин не было больше родственников, которые могли бы её принять, и тем более не было никого, при ком она могла бы спокойно изучать магию и жить простой жизнью. Здесь её единственной альтернативой жизни со мной в роли опекуна было воспитание в семье Макири... И этого уже я не мог позволить. Старый червь и так получил большую отдушину, чем заслуживает. Но поделать ничего было нельзя, забрав у него вторую девочку я перейду границу. Заставлю его действовать отчаянно. Как-никак Сакура Мато — единственный шанс Зокена одержать победу в Войне, и он отлично это понимает. Было ли мне жаль, что я оставляю маленькую девочку наедине с её личным адом? Да. Потому что мне было противно, что я позволяю подобному происходить в моем городе. Но вмешаться я не могу себе позволить, это сломает слишком многие планы. Что касается Рин, все что я могу ей дать — я дам. И я расскажу ей правду, когда она повзрослеет, или когда будет готова услышать ответ. Что делать дальше — останется за ней. Мой долг к тому моменту будет исчерпан. Солнце наконец скрылось за горизонтом. Вечерние тени взвились, медленно растворяясь в подступающих сумерках. Видневшаяся весь вечер на небе луна медленно наливалась краской. Я протянул руку перед собой, позволяя сорвавшемуся из пальцев кубку исчезнуть назад в недра сокровищницы, и на мой вытянутый вперёд указательный палец приземлилась любопытная птица. Вернее нечто, что со стороны напоминало птицу. Все механическое тело голема покрывали золотые и алые перья, заставляя причудливый механизм выглядеть почти как некое причудливое животное прямиком из детских сказок. «Фамильяр» совершенно по птичьи развернулся на своих цепких металлических лапках, и забавно наклонил голову, встретился со мной взглядом одним из своих глаз. Вернее он «смотрел» на меня сияющим от переполняющей его энергии янтарём. Видневшиеся на поверхности «головы» птицы сквозь редкие перья, шестерёнки с едва слышным щелчком, провернулись подобно часовому механизму. По установленной зрительно ментальной связи мне пришёл поток образов. — Значит они уже здесь... — тихо протянул я, поднимаясь. — Что же. Ночь предстоит длинной. — Повинуясь моему ментальному посылу механический фамильяр, не проронив ни звука, взвился в воздух с моего пальца. Я же одним прыжком покинул крышу церкви «Котомине», направившись к входным вратам. Все же приглашённых гостей стоит встретить подобающим образом. Даже если эти гости и были присланы сюда с приказом убить меня, если переговоры пройдут не так, как хотят уважаемые церковные чины.