Super Psycho Love

Через пару дней после визита Снарта я окончательно прихожу в себя, перестаю вздрагивать от шорохов, а мое собственное имя, произнесенное чужим ртом, больше не вызывает у меня болезненной тяжести в паху. Полученное приглашение я прицепил на холодильник под магнитик с Нью-Йорком, который мне привез Джо из командировки в Большое Яблоко, и теперь каждое утро подолгу смотрю на картонный прямоугольник, рисуя в голове развратные картины: глаза Снарта, его огромный (не сомневаюсь!) член, мои блядски раздвинутые ноги, моя блестящая от смазки промежность, пистолет, будь он неладен — причем в моих фантазиях на его дуло всегда натянут презерватив (да, я ужасный извращенец, как выяснилось). Оливер за эти дни так и не появляется — работа отнимает все его свободное время, мы лишь пару раз недолго разговариваем по телефону, — поэтому я провожу ленивые вечера в С.Т.А.Р., так как дома сидеть довольно скучно, и даже нахожу в себе силы принять непосредственное участие в вечеринке под названием «Сообразим на троих». Мой коллега Ронни Реймонд получил необычный заказ (необычный в вашем понимании, как мне кажется) — его клиент, пожилой профессор-эксгибиционист, попросил выполнить одну его просьбу, и Ронни обратился ко мне с предложением поприсутствовать во время их встречи, так скажем, в качестве стороннего наблюдателя. Не буду рассказывать, какая это гадость, но мне неплохо заплатили за час сидения в кресле и несколько скабрезных реплик. Зато потом мы с Кейтлин нехило так посмеялись и за ужином подкалывали Ронни, который надулся и ушел еще до того, как принесли заказанный десерт. — Чего он обижается? — недоуменно спрашиваю я, когда за Реймондом захлопывается дверь ресторана. — Это же наша работа. — Ронни всегда был очень правильным, — замечает Кейтлин, меланхолично дожевывая свой салат. — Ты с ним не так близко знаком, как я. Он предпочитает оставлять эту самую работу на работе. — Сказала мне та, которая упомянула «жадную до спермы дырку», когда Ронни ковырял отбивную, — саркастически добавляю я. Кейтлин закатывает глаза, а я под шумок стягиваю у нее из тарелки оливку. — Ты же знаешь, что, когда я рядом с тобой, Барри, я веду себя как дура. Давай сменим тему, — предлагает Сноу. — Сегодня вечер у Палмера, ты идешь? — Циско что-то говорил, — вспоминаю я. — Опять благотворительность? Атом нравится мне все больше и больше. — Не обольщайся, это мой клиент, — фыркает Кейтлин. — Стрела тебе не простит, если ты от него слиняешь. Я выразительно приподнимаю бровь. — Я и не думал, меня все устраивает. Просто Палмер хороший парень, правда. Я много слышал о нем и о его компании; конечно, не знаю всей подноготной, но, судя по твоим рассказам, можно подумать, что Атом просто ангел во плоти. — Ангел, который любит погорячее, — улыбается Кейтлин. — Но ты прав, он мне даже нравится. Конечно, не так, как… — она делает выразительную паузу, хитро щуря глаза, я понимаю намек, но культурно молчу. Это такая игра: Кейтлин крутит роман с Ронни, а я делаю вид, что не понимаю, оставляя нашей дружбе кусочек интриги — так интереснее, люблю полунамеки. Тем более что рано или поздно эта сучка мне все равно все расскажет, так всегда бывает. — Развратная стерва, — говорю я, галантно целуя пальчики Сноу. — Что бы я без тебя делал… — Помирал бы со скуки. Идем, мне нужно дочитать учебник по органике, мы с Атомом планировали обсудить… — дальше следует какая-то непереводимая абракадабра, и я зажимаю уши ладонями. — Все-все, не грузи! Во сколько вечер? И надо бы извиниться перед Реймондом…

***

Благотворительный вечер организован Палмер технолоджис и посвящен сбору средств на строительство нескольких детских площадок — владелец корпорации по производству оборудования для различных сфер деятельности всегда считал себя филантропом (гением, миллиардером… вы ведь знаете, чья это фраза, верно?), но до небезызвестного Тони Старка из киновселенной Марвел не дотягивал уровней эдак на пять. Рэй глубоко и печально женат на Анне, которая выглядит как помесь Пэрис Хилтон и Круэллы из мультфильма про далматинцев, плюс к этому обладает отличными навыками по выкачиванию денег из незадачливого бизнесмена Рэя, который только выглядит как богач с первых страниц Форбс, на деле же в том, что касается личной жизни, Палмер полный профан. Этой информацией со мной поделилась Кейтлин, чьи покои на перманентной основе посещает Атом (учитывая его рост, это звучит как издевка). Палмер — любитель БДСМ, но достаточно легкого — кожаные плетки, пошленькие пушистые наручники, задница Сноу в черном латексе, скользкий шарик кляпа во рту. Все чинно и благородно — наверное, жесткое доминирование ждет Палмера дома, в виде его фурии-жены, поэтому Кейтлин награждает его лишь легкими шлепками и прочей малозначимой в сексе ерундой. Рэй относится к ней как к равной, зовет исключительно мисс Сноу и частенько приглашает ее на вечеринки — по случаю открытия нового отделения своей компании, куда позвали еще и меня вместе с Ронни в качестве массовки, или вот как сегодня — из-за детских площадок. Не то чтобы я переживаю за местную ребятню, на мой субъективный взгляд им и так хватает мест для веселья, но провести приятный вечер я не против, тем более если за это платят. Иногда я такой циничный, что аж злость берет. Мы в холле отеля Ritz — стены отделаны золотом, персонал вышколен и облачен в одинаковую, явно дизайнерскую, униформу, закуски блещут изысканностью, шампанское — эксклюзивностью, дамы в бриллиантах с ног до головы, а все мужчины без исключения выглядят как родственники Ретта Батлера. Нас (меня, Кейтлин и Ронни, который довольно быстро перестал дуться) встречает метрдотель и вежливо провожает к гардеробу, чтобы Сноу могла снять шубку (между прочим, подарок Атома). Она выглядит как кинозвезда: чернильное платье в пол, волосы убраны в высокую прическу, а глаза подведены черным. Я вижу, как Ронни смотрит на нее, и мне не по себе от таких откровенно влюбленных взглядов. — Ты прекрасно выглядишь, Кейтлин, — я беру ее под руку, игнорируя испепеляющий взгляд Реймонда, и аккуратно веду к дверям в зал, битком забитый народом. — Это честь для меня — сопровождать тебя сегодня. — Дурак! — смеется Сноу, а ее глаза сияют. Она подхватывает Ронни, и мы втроем входим в зал, на ходу хватая бокалы с шампанским — Реймонд предупреждающе зыркает на меня и берет сразу два, один для Кейтлин. Я чуть слышно хихикаю и оставляю эту парочку наедине, удаляясь в другой конец зала, где приметил разодетого как павлин Циско. Интересно, футболка с Бэтменом при нем? Пока я приближаюсь к Рамону, успеваю наткнуться на Оливера, который стоит в окружении солидных мужчин в строгих костюмах. Лицо у него не слишком довольное, но, заметив меня, Стрела улыбается одним уголком губ. — Флэш, — восклицает Циско, выделяя голосом мое рабочее прозвище — значит, где-то тут клиенты, Барри Аллена оставляем за дверью. — Очень рад, что ты здесь. Мы с миссис Куин как раз о тебе говорили. Жена Стрелы. Блядь. — Фелисити, очень рад, — я целую тыльную сторону ладони миссис Куин. Рука затянута в черную перчатку, ткань неприятно царапает мне губы. — Как поживаете? Оливер продолжает прожигать меня взглядом, я чувствую этот жар спиной, сквозь ткань своего приталенного пиджака. Почему-то бабочка на моей шее начинает казаться удавкой, и я украдкой поправляю ее, немного ослабляя, иначе серьезно задохнусь. Еще бы пару пуговиц на рубашке не помешало расстегнуть, какого хрена тут внезапно стало так жарко?.. — Прекрасно, мистер Флэш, — Фелисити высокая, светловолосая и чем-то похожа на самого Оливера, наверное, такой же настороженностью взгляда. — Мистер Рамон говорит, что вы делаете успехи на поприще закупок у китайских партнеров. Возможно, ваше место вовсе не в фирме по продаже канцелярии, а где-нибудь повыше, например, в мэрии… Да, она не знает о С.Т.А.Р. У меня вообще такое чувство, что о публичном доме Циско знает ограниченный круг лиц, которые могут считать себя избранными. Рамон — гребаный крестный отец проституции Централ Сити. — Буду надеяться на подобные перспективы, — говорю я, а Циско давится шампанским под веселый смех Фелисити. — Мистер Флэш — само очарование, Франциско, — жена Оливера буквально светится, а я ощущаю себя… странно. Непривычно, неловко, неуютно и много еще всяких «не». Рамон исподлобья смотрит на меня с намеком, который понятен без слов. — Приятного вечера, — киваю я, делая вид, что у меня внезапно появились архиважные дела. На самом деле я позорно сбегаю в туалет, чтобы отдышаться. Ненавижу такие моменты встреч с женами клиентуры С.Т.А.Р. Даже если это не мои мужчины — все равно противно. А Фелисити — еще и приятная женщина; была бы фурией, как пассия Палмера, не так бы стыдно становилось. Черт, да здесь даже туалет выглядит как долбаный Версаль! Я прохожу вдоль ровного ряда кристально-белых умывальников, блестящих зеркал, обрамленных в золотые рамы, отрываю листочек от большого дерева в кадке, стоящего рядом с сушилкой для рук (словно какое-то святотатство совершаю), а потом тянусь к резному крану, чтобы включить воду и немного охладиться. В зале довольно душно, мой пиджак прилип к спине — какое извращение над дизайнерским шедевром Лагерфельда! Брызги попадают на манжеты, моментально пропитывая тонкую ткань — я морщусь, протирая получившиеся разводы пальцем и надеюсь, что следов не останется. Туалетная кабинка просто непомерно огромная, там с лихвой хватит места для трех или даже четырех человек, причем можно и групповым сексом заняться без боязни заработать синяки. Замок приятно щелкает, а я с облегчением расстегиваю брюки — не сказать, что мне прямо так сильно приспичило, но побыть в тишине и прохладе сейчас самое время, Оливер так красноречиво на меня посматривает, что я почти уверен — можно сегодня ждать незапланированный визит. После Снарта мы так и не виделись — Куин пару раз договаривался, но так и не смог вырваться, так что перспективы на вечер точно приятные. Снаружи хлопает дверь, резко разрезая тишину уборной. Я на секунду напрягаюсь — не очень люблю такие звуки, — но потом расслабляюсь: что здесь может произойти со мной? Кажется, это из-за Леонарда я стал чересчур мнительным, ожидание убивает мою нервную систему. За дверью кабинки слышатся шаги, больше похожие на шелест — очень тихо, прямо подозрительно, я едва сдерживаюсь, чтобы не встать на цыпочки и не выглянуть, но вместо этого подчиняюсь инстинкту самосохранения и сгибаюсь в три погибели, чтобы мою макушку не было видно. Шумит вода, потом до моих ушей доносится шорох бумажных полотенец, и наступает тишина, такая хрупкая, что я даже дышать боюсь. И до меня доходит — как ледяной водой обливает: я знаю эти шаги. Оливер, мать его, Куин. Который никогда не заходит в туалет без своей чертовой охраны! Он ведь даже ко мне приезжает со своими бугаями, которые дежурят возле двери, но никто никогда и не догадается, с кем они пришли, потому что Оливер пользуется услугами самой лучшей фирмы в городе (ее владелица, Сара Лэнс, сама бывший телохранитель), в ней все работники на одно лицо, как клонированные. Оливер меня трахает, а охрана слушает за дверью. А тут на тебе: в уборную — и один… Снова хлопает дверь, и я слышу, как Оливер знакомо выдыхает — с присвистом, сильно сжав зубы, — это признак закипающей в нем ярости. Он так обычно злится только на своих подчиненных, я слышал, как он по телефону их чихвостит, а в реальности еще не доводилось. Интересно, кто же… — Снарт. За несколько секунд я успеваю вспомнить все знакомые мне нецензурные слова и проклясть самого себя за невнимательность — как я мог не заметить Снарта! Черт, он, оказывается, был в зале, а я рассекал по помещению, как напыщенный павлин, даже по сторонам толком не смотря. Оказывается, встреча с женой Оливера — меньшее из долбаных зол! — Мистер Куин, какая приятная встреча, — тянет Леонард, а от его интонации брюки на мне внезапно становятся чертовски узкими и неудобными. — Леонард, — в ответ бросает Оливер. Пока неясно, кто эту битву выиграет, жаль, что ставку не сделать. Я бы поставил на синее, определенно. — Отдыхаете от суеты? — светским тоном осведомляется Снарт, судя по звуку усаживающийся в кресло, стоящее в углублении стены. Я так и вижу перед глазами эту картину: Оливер в смокинге, Снарт напротив — наверное, в куртке. Если я представлю его в костюме, прямо здесь умру от разрыва сердца и всех остальных внутренних органов разом. — Вечер прекрасен. У меня нет причин для переутомления, — ловко парирует Оливер, а я перекидываю фишку на зеленое. — А у вас? — М-м-м, пожалуй, некоторые вещи могут быть весьма утомительными, особенно если приходится ради них жертвовать чем-то гораздо более приятным. Вы, несомненно, понимаете, что я имею в виду, мистер Куин. — Отнюдь, проясните, будьте добры. Они так расшаркиваются, что мне дышать трудно — того и гляди, друг другу в глотки вцепятся, как бойцовые собаки. Атмосфера в уборной накалена просто до предела, я почти физически чувствую запах власти и треск искр в воздухе. Этот как лев и тигр в одной клетке: один неминуемо разорвет другого, сам погибнет, но до последнего не разожмет зубы. — О, забудьте. Это просто вежливость, мистер Куин. Как поживает ваша прелестная жена Фелисити? — тоном Леонарда можно людей изощренно пытать, он такой острый, что стоит отвлечься — порежешь палец об слова. — Она в добром здравии. А ваша сестра Лиза? Еще не всех мужчин в этом зале охмурила? Снарт многозначительно фыркает. — А вам какая печаль? Переживаете за сохранность их достоинства? Или претендуете? — Ни в коем случае, мистер Снарт, — отрезает Оливер. Слишком поспешно отрезает, будто торопится заткнуть Капитану Холоду рот, поставить на место, если это вообще возможно. — Отрадно слышать, что вы — все еще олицетворение благопристойности, мэр Куин, — слово «благопристойность» почему-то звучит как «крайняя степень порнографичности». — Это сарказм? — Это констатация факта. В нашем с вами тандеме я злодей и развратник, разве нет? — Меня не интересует ваша интимная жизнь. — И очень зря. Снова воцаряется тревожная тишина, и я снова слышу шум воды — они утопить друг друга в раковине собираются? Но ничего не происходит, только часы под потолком тикают — громко-громко. — Ты был с ним? — вдруг спрашивает Оливер, и эту интонацию я тоже отлично знаю — не прикрытая ничем ненависть. — Простите? — вскидывается Снарт, но его голос по-прежнему спокойный, без лишней нервозности, чего никак нельзя сказать об Оливере. — Не прикидывайся, Леонард, — шипит Куин. — Ты был в С.Т.А.Р., я не идиот. Они будто не разговаривают, а стреляют на поражение. Я бы многое отдал, чтобы сейчас оказаться вне этой чертовой кабинки и увидеть их лица. Нет, не встать между ними, я и так неожиданно стал камнем преткновения. Чем я вообще заслужил такую награду? Или это наказание за грехи? Я бы скорее забился в угол и оттуда наблюдал, как они уничтожают друг друга опасными взглядами. Боже, черт, это все невероятно. Я бы кончил прямо сейчас, прямо в этой самой кабинке, но боюсь издать хоть малейший звук. — То, что вы задали мне этот вопрос, говорит об обратном. И я не понимаю, о чем вы. — Все ты понимаешь, Снарт. Они снова молчат, а я нетерпеливо ерзаю на жестком сидении унитаза. Этот разговор похож на лезвие ножа — того и гляди разрежет меня пополам. — Значит, у вас есть игрушка в этом рассаднике разврата, и вы чертовски боитесь за ее сохранность, — не без удовольствия произносит Леонард, а я понимаю, что Оливер эту битву проиграл и капитуляция тут не спасет. — Не бойтесь, мистер Куин. Ваши не совсем невинные развлечения меня не интересуют, это мелочно. Ножки кресла проезжаются по полу, я слышу по-военному четкие шаги Снарта, который идет прямо к выходу из уборной. Входная дверь чуть скрипит, но я не успеваю перевести дух и расслабиться, потому что Леонард напоследок ядовито произносит: — Мы же с вами предпочитаем играть по-крупному, не так ли?