Super Psycho Love

Никогда не любил утро. Нет, не так: я ненавижу утро, потому что я сова, самая ленивая сова на свете. Встать раньше полудня для меня сродни пыткам, лучше я вообще не буду ложиться, чем буду продирать глаза безбожно рано, заливая в себя кофе целыми галлонами. Вот еще один из плюсов моей работы — я волен просыпаться, когда захочу, потому что вся моя основная деятельность приходится на вечер или вовсе на глубокую ночь. Конечно, бывают всякие непредвиденные обстоятельства, но они настолько редкие, что ими можно успешно пренебречь. Я переворачиваюсь на живот и сонно таращусь на свой старый будильник в виде эмблемы Бэтмена — Циско бы со мной подрался за него, точно вам говорю, это почти антиквариат, ему лет пятнадцать, если не больше. Обшарпанные стрелки в виде крыльев летучей мыши показывают половину восьмого — смертельная рань для меня. Глаза закрываются, чешутся, будто в них насыпали песку, голова тяжелая, руки ватные, а ноги больше похожи на липкое желе — точно так же пристали к простыне. Бр-р-р, ужасное ощущение. Я вчера так и не дошел до ванной, нарушив одним махом все свои незыблемые ранее правила: бесплатный секс, отсутствие контрацептивов, душа и здравого смысла. Только похоть и Снарт, хоть это и синонимы. На кой-то хрен я перед сном нашел на полу свои трусы, и теперь они противно натирают задницу, будто меня ночью еще раз поимели с особой жестокостью. Первый, блин, и последний раз я пренебрег водными процедурами, но теперь точно буду умнее — как бы ни хотелось спать, сначала ванная, а только потом кровать. Я заматываюсь в пропахшее потом и — блядь — спермой одеяло и ползу в сторону двери, моля Всевышнего о том, чтобы Джо все еще отсыпался, но судьба сегодня не на моей стороне — прекрасное, блин, начало дня: мой отчим стоит в ванной, страдальчески держась за голову и бормоча какие-то ругательства. — Джо? — осторожно спрашиваю я, стараясь держаться как можно дальше, и дело не в том, что от запаха спиртного меня тут же самого начинает мутить, просто Джо всегда остается детективом, даже с сильного похмелья, а я, стоя перед ним полуголый и в одеяле, слишком нагло палюсь. — Сделай одолжение, приготовь какой-нибудь еды, — сипит Джо, включая кран и чуть ли не целиком засовывая голову под воду. — Мне на работу через полчаса, я никакой. Чертово пиво, никогда больше не буду пить. — Ладно, — с сомнением говорю я. Черт, как же мне его жалко, почему у него такой дурацкий организм? Быстро переодевшись во вчерашнюю одежду — белье я благоразумно снял и сунул в сумку, причем чистое я почему-то не взял, — я спускаюсь вниз и суечусь на кухне. Кофе, тосты, большой стакан апельсинового сока для Джо, мой любимый травяной чай. Остатки пиццы я благоразумно засовываю обратно в холодильник, не хватало еще, чтобы отчим на них наткнулся, тогда его точно неслабо так вывернет наизнанку от запаха бекона и анчоусов. Джо спускается со второго этажа заметно посвежевшим — глаза уже не такие красные, волосы причесаны. От отчима пахнет мятной зубной пастой, и я снова вспоминаю Снарта и то, как мы вчера занимались любовью. — Спасибо, Барр! — с притворной радостью произносит Джо, усаживаясь за стол, а я тупо смотрю на кувшин с соком, переваривая собственную мысль, вонзившуюся мне в мозг, как стрела. Секс, это был просто секс. Гребаное пихание члена в мой гребаный зад. Сперма и смазка. Просто секс, твою мать. Твою мать! — Барри? — Джо замечает мой ступор и нетерпеливо стучит ложкой по тарелке. — Ты в норме? «Ни хуя я не в норме! — орет мое подсознание, а я широко улыбаюсь, как дебил. — Пока вы тут вчера вели светские беседы, Леонард Снарт пялил меня в зад, а я тащился, и не потому, что я шлюха и хорошо подставляюсь, а потому что хрен-знает-как-назвать-это-все-нормальным-словом!» — Не выспался, — со смешком отвечаю я, усаживаясь напротив и наливая чай из прозрачного заварника. — Отвык спать в своей старой комнате, кровать... маленькая. Это почти правда — мы с Леном поместились на ней только лежа друг на друге. Джо шумно прихлебывает сок, напряженно глядя на меня поверх стакана. — Ты ушел спать в девять, — как бы между прочим замечает он, — и не выспался? Ты последнее время какой-то сам не свой. Не хочешь рассказать? Я ежусь под пристальным, таким отцовским, взглядом и качаю головой. — Нет, все хорошо. Много работы, я очень устаю. Надо как-то умудряться еще и быть нормальным двадцатипятилетним парнем, на что времени нет совсем. — Ты поэтому на все эти вечеринки ходишь? — спрашивает Джо. — Чтобы с кем-то познакомиться? На это я могу только многозначительно пожать плечами, дескать, да, так и есть, но признаваться не проси ни под каким видом. Джо ухмыляется, но тут же хватается за висок, чуть слышно постанывая: мигрень — гадская штука. — Алкаш, — мстительно припечатываю я, а отчим только улыбается уголком рта. — В полиции знают, что их лучший детектив по вечерам надирается до зеленых чертей? — Поговори мне еще! — совсем незло огрызается Джо. — В холодильнике есть сыр, если хочешь. — Не откажусь. Мы мирно завтракаем — Джо жует подгоревшие с одного бока тосты (это не я, это все древний, как дерьмо мамонта, тостер), я наливаю вторую чашку чая, а в желудке все еще как будто скользкая змея свернулась, не могу заставить себя есть, только отщипываю крошечные кусочки сыра и по одному отправляю их в рот. Если честно, мне сейчас так спокойно и хорошо, что нет никакого желания никуда идти, так бы и сидел в своей старой спальне и комиксы листал, при этом игнорируя настырные воспоминания о вчерашнем, лезущие в голову. Но когда лежащий на столе мобильный начинает радостно подпрыгивать от вибрации, высвечивая номер Кейтлин, мое желание спрятаться от мира молниеносно машет ручкой и растворяется в неизвестном направлении под натиском реальности. — Привет, — говорю я, прижимая телефон к уху. — Что случилось? — А что-то должно было? — в тон мне отвечает Сноу, а я протестующе мычу, подавившись сыром. — Блин, кха-кха, — откашливаюсь я прямо в динамик, — ты никогда в такую рань не звонишь. — Мне нужна твоя помощь, — честно говорит Кейтлин. — У меня сегодня клиентка днем, а антураж в комнате не в кассу, одна я не справлюсь. Ронни занят, а просить кого-то еще мне не хочется. — Что от меня требуется? — интересуюсь я, старательно не обращая внимания на то, что Джо прислушивается к нашему со Сноу разговору. — Отдизайнить помещение, — фыркает Кейтлин. — Приедешь — расскажу, будет весело. — Не сомневаюсь. В течение часа буду. — Коллега? — интересуется Джо, когда я убираю телефон в карман. — Или?.. — Просто коллега, — смеюсь я. — Ты теперь насчет всех моих знакомых будешь заморачиваться? Если у меня кто-то появится — сразу тебе расскажу, обещаю. Совесть острой иглой колет меня куда-то под лопатку, но я продолжаю смотреть на Джо, широко распахнув глаза. Сама невинность, блядь. — Ладно, — помедлив, говорит отчим, бросая взгляд на часы, — мне пора, тебя подбросить? — Ты за руль сядешь? — вскидываюсь я, но Джо отмахивается. — Эдди заедет, — лаконично говорит он. — Или ты сам? — Сам. Счастливо. Мы прощаемся возле двери, Джо еще раз мне напоминает поставить дом на сигнализацию и проверить все электроприборы, а я прошу его лишний раз на работе не открывать рот. Отчим награждает меня ощутимой затрещиной и наконец уезжает. Я падаю на жесткий стул в прихожей и прислоняюсь встрепанным затылком к стене. Надо включать стиральную машинку, пока не забыл.

***

Расскажу вам одну забавную историю, которая приключилась со мной еще на заре моей карьеры хастлера. Тогда я был молод и зелен, но пахал как проклятый, стремясь как можно лучше постигнуть профессию со всех сторон. Циско не мог нарадоваться, глядя на мое отношение к работе, даже иногда доплачивал сверхурочные, когда я соглашался брать клиентов в свои законные выходные. Как-то раз меня вызвонили, когда я ужинал у Джо — откуда-то из самых ебеней Америки к нам приехали его родственники: чопорная Франсин, вроде бы троюродная сестра бывшей жены Джо, и ее противный сынок Уолли, которому было всего восемнадцать. Я в свои двадцать с хвостиком чувствовал себя полным лузером, потому что Франсин на все лады расхваливала его как «умницу, отличника, будущего юриста и самого лучшего парня на земле». Джо улыбался, я тоже улыбался, мечтая дать этому самодовольному Уолли в лобешник ложкой, так он меня раздражал своей показной правильностью, застегнутой под горло рубашечкой и качественным деланием вида «примерный мальчик, одна штука». Эта парочка остановилась у нас на целую неделю, поэтому я был только рад, когда Циско предложил мне поработать в выходные — в Централ Сити приехал сыночек какого-то богача из Стар Сити, и ему срочно требовалось присунуть, так что его папаша обратился к Рамону и попросил, чтобы его чадо обслужили по высшему разряду. Я отпросился у Джо «по делам» и в воскресенье рысью кинулся на работу, нацепив свой выглаженный костюм, даже волосы уложил. В дверях С.Т.А.Р. меня перехватил Циско, который нагрузил меня информацией — оказалось, что в моем номере (тогда я занимал комнату поменьше) шла полная и шизанутая по всем фронтам перестановка — помещение превратили… в школьный класс, представляете? Я когда зашел, чуть дара речи не лишился — всю мебель вынесли, ковер убрали, а вместо дивана поставили парты и стулья, на стену даже доску прибили, сняв телевизор. У меня от этого святотатства чуть сердце напополам не разорвалось, но пришлось проглотить (ха-ха) и терпеть. Прождал я этого «сыночка» почти час, уже на пену изошел, потому что очень не люблю необязательных людей, собрался звонить Циско и возмущаться, но тут это чадо само ввалилось в двери. Мы столкнулись нос к носу — я шел к тумбочке, взять мобильный, а этот придурок влетел в номер, чуть меня не сшибив! Кого угодно я ожидал там увидеть, только не этого чертового Уолли! Я должен был послать его на хуй, пока он не узнал меня, вытолкнуть за дверь, собрать вещи и уехать на Мадагаскар, скрываться от гнева Джо и собственного позора. Но этот гаденыш только расплылся в виноватой улыбке и пролепетал «Я опоздал, простите, мистер…», так заискивающе глядя на меня… Я смог взять себя в руки и отчеканил: — Я не терплю опозданий. Заходите, будем решать, что делать с вашей очередной заваленной контрольной. Вот вспоминаю сейчас это и сам едва ли не ржу. Конечно, свою работу я выполнил на отлично, простите за неловкий каламбур, а после мы вполне душевно поболтали, Уолли нарисовал на доске мелом огромный член. На деле этот пацан был вовсе не таким противным, как мне показалось на первый и последующие взгляды, — его отец развелся с Франсин год назад, так что теперь с готовностью поощрял все прихоти своего голубого сыночка, храня его ориентацию втайне от матери под семью замками. Поэтому мы оба оказались в одной лодке, что было довольно смешным и нелепым. Расстались мы друзьями, не прошло и дня после нашей встречи в С.Т.А.Р., как Уолли уехал, напоследок оставив тогда еще не очень обеспеченному мне приличную сумму денег в конверте, причем не на ресепшене, а дома, у меня в спальне. Так, ладно, к чему это я… В общем, после этой встречи я в одиночку растаскивал обратно столы из своего номера, матерясь на Циско, который меня даже не предупредил о том, что заплатили за ролевую, а к таким вещам нужно готовиться заранее. Доска, кстати, до сих пор где-то валяется в недрах С.Т.А.Р., и когда клиенты заказывают школьные ролевые, она пользуется огромным успехом. А я сделал для себя выводы, что впредь подобные «мероприятия» буду организовывать исключительно самостоятельно — нужная атмосфера требует более тщательной проработки, чтобы клиент мог прочувствовать все до мельчайших деталей. Так что я прекрасно понял Кейтлин, которая попросила меня подготовиться ко встрече с клиентом — все же она не очень любит в одиночку передвигать мебель и превращать свой номер в кофейню, кабинет или какой-нибудь балетный, блин, класс (такое тоже бывает). Пока я ехал до работы, все думал, что же на этот раз придумал ее новый визави, но я даже предположить не мог… — Серьезно? — я с сомнением шуршу огромным куском черного полиэтилена, который мне всучила Кейт, стоило мне переступить порог ее номера. — И не говори мне, на кой черт твоему клиенту это надо, знать не хочу. Что с этим делать? — Окна, кровать, стены — все, — устало отвечает Сноу, выгребаясь из черной кучи посреди комнаты, — двойная ставка, так что пашу как лошадь. Потом поможешь снять? — Угу. — Я беру с пола мебельный степлер и залезаю на стремянку, прикрепляя полиэтилен под самым потолком. — Тут ремонт придется делать с такими темпами. — Плевать, — отмахивается Кейтлин, таща здоровенный железный напольный подсвечник, — это не моя забота. Ты чего такой веселый? — Уолли вспомнил, — делюсь я своими мыслями. — Я рассказывал тебе, помнишь? — Забудешь такое, — фыркает Сноу. — Везет тебе на всяких чудиков, но не так, как мне. — Твоя правда, — я заканчиваю с одной стеной и осторожно слезаю со стремянки, берясь за новый кусок. Кейтлин вдруг бросает ковырять причудливо заплывший воском подсвечник и поворачивается в мою сторону. — Что? — я ежусь под ее взглядом. — Чего ты уставилась? — Барри Аллен, тебя вчера ебали, — безапелляционным тоном заявляет Сноу. Я аж закашливаюсь от такой наглости. — Чего?! — Слушай, я могу отличить, когда ты трахался по работе, а когда не за деньги, — она загребает под себя мешки и усаживается сверху, скрестив ноги. — Колись. У тебя было свидание? Я вспоминаю, как Снарт раздвигал мне ноги, чтобы посмотреть на сперму, вытекающую из моей дырки, и нервно хихикнул. Свидание, ага. — Нет, это просто секс, — наудачу брякаю я, надеясь, что Сноу отстанет, но нет — она слишком умна и наблюдательна, в этом они с Айрис похожи, как две блядские капли. — И это не Стрела? — ехидно спрашивает она, заворачиваясь в полиэтилен, как в тогу. — Барри, не темни. — Нет, не Стрела, — мне неловко, но Кейтлин все равно — она сначала долго глядит на меня, будто я признался в том, что внезапно воспылал страстью к сиськам и гладко выбритым вагинам, а потом вдруг сыто облизывается, предвкушая. — Снарт, — припечатывает Сноу, а я краснею, отворачиваясь к стене. — Рассказывай. Теперь-то можно? — Ты еще недавно орала на меня, что я безответственный дебил! — огрызаюсь я. — А теперь тебе внезапно стало интересно! Нет уж, дорогая, держи планку до конца. — Барри, — Кейтлин смягчается и протягивает ко мне руки, — иди сюда, брось ты все. Я волнуюсь за тебя, дурачок. Я перестаю злиться и с готовностью ныряю к ней в объятия, вдыхая вкусный запах ее духов. Она всегда пользуется такими ароматами, от которых даже у меня ноги подкашиваются. Жаль, что клиенты всю прелесть парфюмерного вкуса Кейтлин оценить не могут. — Как ты поняла, что я не взял денег? — спрашиваю я с неподдельным интересом. Кейтлин хитро прищуривается. — У тебя давно не было такого выражения лица — ты как кот, объевшийся сметаны. Деньги, которые ты так любишь, никогда не приносят тебе столь сильного удовлетворения. — Догадливая сучка, — я довольно жмурюсь, когда ее пальцы зарываются мне в волосы. — Это было… было, в общем, тут трудно найти слова. Как психоз. Шизофренический и сумасшедший секс. Церебральный, как паралич. — Ух, какие сравнения. Так у вас теперь что? Я пожимаю плечами, ее слова почему-то мне неприятны, где-то глубоко внутри от них свербит. — Он прислал приглашение на маскарад. Уже скоро. Поможешь подобрать костюм и маску? Кейтлин охотно соглашается. — Мне должны подвезти зачетные шмотки, я кое-что тебе заказала. Тебе пойдет кожа. — Кожа? — в ужасе восклицаю я, а Сноу радостно кивает. — Да, красная. Вот увидишь, я всегда права. — Не сомневаюсь. Идея надевать красную кожу мне категорически не нравится, но я не хочу обижать Кейтлин. Примерю, а там посмотрим. — А что со Стрелой? — спрашивает она, а я тут же чувствую противный холодок, бегущий по спине. — Он хочет, чтобы я оставил эскорт и работал на него. Я сказал, что не хочу, мы поссорились. — Ты так говоришь, будто вы в отношениях, — скептически отзывается Кейтлин, а ее хватка в моих волосах становится жестче. — Напомни ему, что контракт — это не… — Не на мою жизнь, а только на секс, — киваю я. — Сказал уже. Он извинился, но… Все как-то странно. Ладно, не хочу пока что об этом думать. В дверь стучат, и мы быстро вскакиваем на ноги — я кидаюсь обратно к стремянке, а Кейтлин, бросив короткий взгляд в зеркало, идет открывать. — Посылка для Флэша, — слышу я голос Кендры. — Кейт, распишись за него. Что у вас тут за идиотизм? Затеяли ремонт? — Не спрашивай, — смеется Сноу, шелестя пакетами. — Барри, слезай, иди сюда. Я с опаской приближаюсь к улыбающимся девушкам, которые разглядывают мое лицо. Наверное, ждут какой-то реакции, но я понятия не имею, кто прислал мне посылку, так что на моей морде только недоумение, никакого узнавания. — Это часы, — удивленно восклицаю я, распаковывая красивую, даже на вид ценную, коробку. — Блин… Они красивые — черный циферблат, ремешок в тон и серебряные цифры по кругу. Дизайн лаконичный и недешевый, в брендах я не разбираюсь, но аксессуар выглядит дорого. Я примериваю их на руку — они идеально подходят под мое запястье, такой подарок мог сделать только человек, который хорошо знает меня… и мое тело. — Тут записка, — Кендра сует мне белый прямоугольник, на котором почерком Оливера выведено «Прости». Спазм, на мгновение сдавивший мне горло, отпускает, и я чуть не разочарованно выдыхаю. — Ты чего? — взволнованно переспрашивает Кейтлин, заглядывая мне в лицо. Я натянуто улыбаюсь и застегиваю ремешок, приятно обхватывающий запястье. — Это от Стрелы. — Красота какая… — Кендра восхищенно рассматривает подарок, а мне становится неловко, так и хочется часы снять и убрать подальше. Что со мной такое? Я же всегда любил дорогие вещи… — Кендра! — доносится из глубины коридора резкий голос ее сменщицы, Кары, — она тут недавно, я ее почти не знаю. — Тут еще одну… посылку принесли. Для Флэша. Девушка появляется в поле зрения и сует мне розу — одну, без упаковки, просто розу и все. Я замираю — стебель перехвачен красно-синей лентой, это такой красноречивый намек, что у меня несколько раз екает в груди. Кроваво-алые лепестки ровные, один к одному, будто цветок выращивали в единственном экземпляре, специально для того, чтобы срезать и прислать мне. Аромат такой сильный, что мы все одновременно глубоко вдыхаем, с восторгом глядя на розу. Я аккуратно провожу пальцем по выступающим острым шипам, намеренно укалывая один палец. Боже. — Барри... — Кейтлин поворачивает ленту так, чтобы я увидел прицепленный к ней крошечный листок плотной бумаги. «Мне интересен ты», — гласит подпись, а у меня земля уходит из-под ног.