Киригири молча стояла в дверях, ожидая чего-то. Сам директор ничего не скажет, надо его разговорить. Хотя, по его взгляду можно было определить, что он настроен на серьезную беседу. Девушка прислонилась плечом к косяку.
– Не хотите мне что-нибудь рассказать?
– Что именно?
Девушка подошла медленно к столу и взглянула на директора презрительным взглядом, сверху вниз. Она стояла так пару секунд прежде, чем наклониться и опереться ладонями на край стола.
– Почему Вы нам не рассказали, что за пол года до выпуска класса Тебби Джаякудеса один из учеников совершил самоубийство, а сам преподаватель ни с того не с сего покинул свой пост? Почему Вы не сообщили о том, что именно начальство отстранило преподавателя от дел?
Старик прохрипел и слегка нахмурил брови. Он поднес замок из худых пальцев к подбородку, опираясь им на данную «конструкцию».
– А Вы, Киригири Кёко, и не спрашивали, - спокойным голосом ответил мужчина.
– Тогда я спрашиваю об этом сейчас.
Ее голос был строгим, дерзким, с металлом в глубине. Ее глаза всматривались в зеницы директора, который даже пальцем не пошевельнул, когда девушка приблизилась к его лицу на пару сантиметров. Кёко ждала хоть какой-то реакции со стороны старичка, который продолжал разглядывать внешность своей собеседницы сквозь толстые линзы очков.
– Присядьте, - он указал рукой на стул, который стоял рядом. Девушка искоса посмотрела на мебель, которая ее мало интересовала, и вновь перевела взгляд на директора. – Присядьте, - повторил он, - разговор будет долгий.
Девушка покорно села на мягкое кресло. Она сложила руки на груди и закинула ногу на ногу, слегка морща лоб и сводя брови на переносице. Мужчина нажал на кнопку старого телефона, наклоняясь ближе к микрофону.
– Ко мне никого не пускать. – строго сказал он секретарше, что сидела на другой части провода. Он отпустил кнопку. Старик снял свои круглые очки, аккуратно кладя их в футляр. – Знаете, когда я еще учился в институте, я любил изучать психологию человека. Мне нравилось узнавать о повадках моего собеседника, лишь взглянув на его ладони или о его мотивах, заглянув ему в лицо.
– Ближе к делу, - строго сказала Киригири.
– Конечно, - лицо старика озарила легкая, наивная улыбка. – Я веду к тому, что когда я впервые встретил Тебби-сенсея, я не смог понять его мотивов. Он назвался учителем японского языка, но по лицу я видел, что он врет. Но не мог ничего сделать. Он тщательно скрывал свою личность: оставался с учениками после уроков, а после задерживался на пару минут, чтобы проскользнуть в мой кабинет; рыскал повсюду. Многие его коллеги обожали его за его труд и любовь к детям, но некоторые замечали за ним похожие странности.
– То есть, Вы и Ваш коллектив начали подозревать что-то неладно с самого начала?
– Верно. Но доказательств у нас не было.
– Разве в этой школе не самая лучшая система безопасности?
– Он скрывался от камер и сигнализации.
– А нельзя было проследить за посещением папок каждого компьютера?
– Скрывал все следы, - директор вновь сомкнул пальцы в замок.
– А что на счет ученика? Аку Курай?
– Этот мальчик, - мужчина помассировал переносицу, будто вспоминая что-то тяжелое и грустное, - был одной из икон нашей школы. Но другие ученики этого не понимали. Над ним издевались за то, что он был лучше их и за то, что не имел тех, кто есть у них.
– Вы тогда были на посту директора?
– Я на посту директора уже двадцать лет, дорогая. А что?
***
Часы пробили три раза: пятнадцать ноль-ноль. Тогами сидел напротив слегка запуганного мужчины. Он дрожал всем телом, смотря в стол и боясь поднять глаза на своего гостя. Кабинет казался просторным, находился на верхнем этаже высокого здания, с большими окнами. Бьякуя с удовольствием рассматривал помещение, не ожидая того, что его собеседник первым начнет говорить. Блондин взглянул на Бен Ай Ли. Начальник полицейской службы префектур – важная должность. Как такой нытик мог дослужиться до нее? Он поправил свои очки легким движением.
– Что ж, - начал Тогами, слегка спугнув мужчину, - пожалуй, приступим. Вы заведовали группой полицейских семь лет назад, во время суицида в академии «Высших»?
– Я… Да, - громко сглотнув сказал он.
Он явно не хотел вспоминать эту историю. Бьякуя знает, что он принял взятку из рук начальства академии. А если об этом давнем случае прознают в генеральном штабе, Ли лишится своих погон и вновь опустится до должности дежурного полицейского. Вряд ли ему это надо.
– Вспомните все свои действия в тот момент.
– Не могу.
– Я могу помочь. Вы приехали на месте преступления. За Вашей полицейской машиной ехало еще двое патрульных. К чему такая спешка?
– Было совершенно самоубийство…
– Нет, - протянул блондин, хитро улыбаясь и складывая руки на груди. – При самоубийстве присылают одну патрульную машину, а после составления протокола с места происшествия есть возможность вызвать подкрепление.
Бен замолк. Он нервно потирал свои пальцы и тряс правой ногой, шатая стол. Он продолжал смотреть на деревянную поверхность. Тогами распрямил спину, гордо смотря на человека, находящегося выше по чину.
– Зачем Вам нужно было столько полицейских?
– Нам сообщили о серьезном происшествии.
– Кто?
– Директор. Он с-сказал, что нужна помощь полиции и меня послали в академию.
– Вот видите!- надменно сказал Бьякуя. - А говорили, что не помните. Продолжим. Вы приехали на место. Что Вы увидели?
– Труп.
– Чей?
– Школьника, - руки мужчины дрожали все сильнее. Тогами подбирается все ближе к точке срыва нервных клеток. Эту историю нельзя поднимать при Бен Ай Ли: слишком нервный.
– Это был Аку Курай?
Молчание. Блондин начинал порядком раздражаться.
– Нет. Это был другой ученик.
– Откуда Вам это известно?
– Мы нашли записку рядом с телом: «Аку Курай мертв». Мы начали просматривать его личное дело и обнаружили, что это не Аку Курай.
– Кто это был?
– Я… не знаю.
– Почему Вы не возбудили уголовное дело?
– Нам заплатили.
– Директор?
– Да. Он сказал…
***
На экране телефона высветилось время: пять часов вечера. Киригири продолжала сидеть напротив директора. Она положила руки на колено, слегка склонив голову вправо и расслабив мышцы лица.
– Зачем Вы заплатили Бен Ай Ли семь лет назад, чтобы он не возбуждал уголовное дело?
– Вы и об этом знаете? – мужчина странным голосом прокряхтел и поморщился. Его морщины сложились в гармошку, что выглядело слегка забавно. – Мы не хотели большой огласки этой истории. Я и все руководство академии сделало все возможное, чтобы скрыть последствия суицида неизвестного мальчика.
Девушка порылась кармане пиджака и достала одну фотографию.
– Это был он?
На фото был изображен труп из парка, что нашли пару дней назад с табличкой «Аку Курай». Директор внимательно вгляделся в лицо убитого, одевая очки и протирая краем рукава. Минута и он отстранился.
– Да, это был он.
