Железная Империя

Хладнокровие и мудрость, Люк. Припоминая Инквизитора, его неслышный шаг, его притаившуюся Силу, Люк сокрылся в Силе сам, чтобы Алария потеряла его из виду, и почувствовал себя практически слепым и глухим. Какое гнетущее чувство беспомощности! От неповоротливости мира, лишенного четких штрихов Силы, Люку казалось, что он плывет в каком-то густом потоке, затягивающем его, и все кругом ненастоящее, неживое, медлительное и жуткое, как в ночном кошмаре. А Инквизитор так делает часто... Сколько же нужно терпения и смелости - надолго лишать себя того, что так привычно и так естественно! Это все равно что выкалывать себе глаза и двигаться в абсолютной темноте, все равно что нырять в ночные кошмары, переходить на другой берег реки мертвых и бродить между умерших. Но Люк упрямо сцепил зубы и глубоко вдохнул, погружаясь в покой и ощущая, как сердце замедляет ритм и успокаивается. Он сможет проделать и этот трюк, ему достанет и мужества, и умения. Устроившись неподалеку от сада, Люк погружался все глубже в свое оцепенение, поджидая развязки странного разговора с Аларией, и он ее дождался. Не ощущая его силы рядом с собой, Алария высунула нос из своего логова. Ее серая фигура мелькнула на фоне зеленой стены, образованной вьющимися побегами, женщина воровато огляделась, но притаившегося в тени Люка не заметила, и потому продолжила свой путь. "Куда же ты собралась?" Проклиная свою вынужденную маскировку, Люк вынырнул из защищающей его тени и двинулся за Аларией. Женщина неторопливо уходила вглубь сада. Если бы не ее вороватые движения, если бы не ее опасливые взгляды, брошенные исподтишка, Люк мог бы подумать, что она просто гуляет перед сном, как и говорила ему. Но для прогулки она была слишком нервна, и Люк упрямо следовал за Аларией, несмотря на то, что как будто ничего подозрительного она не делала. Женщина уходила все дальше, растворяясь в тени и шепоте искусственного дождя, и Люк, ориентируясь, поглядывая по сторонам, понял, что она двигается прямиком к пропускному пункту. Значит, собирается покинуть дворец! Но каким образом? И, главное, зачем? Оставаясь неузнанной, Алария уже совсем не таилась, в ее движениях было больше уверенности, она даже оттолкнула кого-то, оказавшегося на ее пути, то ли мелкого служащего, то ли кого-то из охраны. Ее цель, неизвестная Люку, словно жгла, подгоняла ее вперед, и женщина бежала, летела к ней, окрыленная и воодушевленная, горя от нетерпения. "Значит, она уже не раз покидала дворец!" Люк выругался, почем свет кроя патруль, которая на его глазах никак не отреагировала на то, что женщина выходит за пределы охраняемой территории, и со всех ног бросился к пункту охраны. Он помнил, как сам яростно критиковал службы безопасности Альянса, когда под носом у всех военных чинов Дарт Акс и Леди София устраивали свои разборки на Риггеле. Теперь же безопасность зависела от него, и он не хотел повторять ошибок Альянса. "Я пресеку все ваши заговоры, я не допущу ничего, что могло бы пошатнуть порядок..." Установить связь с Инквизитором удалось буквально сразу же, тот словно ждал вестей от Люка, и его лицо, чуть искаженное от помех в связи, было напряженным. - Алария вышла из дворца, - игнорируя полагающиеся по этикету вежливые приветствия и прочую ненужную чушь, произнес Люк. Инквизитор оценил его краткость, и на миг задумался, словно оцепенел. - Преследуйте ее, - произнес, наконец он, словно озвучивая собственное решение Люка, - незаметно. Информируйте меня обо всех ее передвижениях, я постараюсь вам помочь. Не дослушав Инквизитора, Люк оттолкнул передатчик и рванул туда, вслед за исчезающим серым силуэтом. "Я отвечаю за безопасность в этой Империи! И я не позволю кому-либо творить здесь что попало!" - по-скайуокеровски упрямо и самоуверенно подумал Люк, ощущая некоторую злость. Желание пресечь то, что затевала эта стерва, это чудовище в теле его матери, обострило все его чувства, Люк отмечал каждого, кто шел ей навстречу, оценивал эмоции, взгляды людей, выискивая в их чертах какой-то намек на подвох. Алария направлялась к транспортному отсеку, и Люк лишь покачал головой, одновременно изумляясь и злясь оттого, что у него под носом арестованная отцом женщина разгуливает так свободно, как ей вздумается. Более того, у нее, кажется, есть свои люди, помогающие ей в ее недобрых делах, снабдившие ее пропуском и транспортом, а это было уже слишком, слишком дурно. На площадку с транспортом опускалась ночная синева, и черная фигура джедая была практически не видна в надвигающихся сумерках. А вот Аларию было видно хорошо. Ее серые одежды светлым пятном мелькали впереди, свежий ветер трепал и рвал многочисленные слои ее балахона. Люк, таясь, пригибаясь к полу, неслышно следовал за нею. Первым его порывом было запрыгнуть вслед за нею в ее корабль, поймать ее на месте преступления, увидеть ее ярость и вскрыть ее ложь - не так, как это делал Инквизитор, не всматриваясь в ее Силу, а прочесть ее ярость и ненависть, написанную в глазах, в исказившихся чертах. Люк хотел... да, он хотел увидеть, удостоверится на все сто процентов, что все слова Аларии - это ложь и искусная игра, чтобы задушить в своей душе все ростки теплых чувств и доверия к этой женщине. Но это означало бы, что он не узнает конечную цель ее поездки. Можно, конечно, схватить ее и доставить к Инквизитору. Инквизитор сумеет вытрясти из нее все. Люк поморщился, вспоминая льдисто-серые глаза Лорда Фреса и его зловещую фигуру, его холеную руку, так спокойно лежащую на столе, и которой он так искусно причиняет невыносимые страдания - при необходимости. Мысль о пытках была омерзительна, и Люк отмел ее тут же. Нет, он все узнает сам! Увидит, проследит и пресечет. На миг краешек его сознания кольнуло опасение, что он не сумеет, упустит что-то, но он тотчас же упрямо тряхнул головой, избавляясь от этого страха. Он должен, должен суметь. Если не он, то кто? Снова вездесущий, всемогущий Инквизитор? Он, несомненно, может все, но и Люк - не пустое место. Он должен. - Все получится, - произнес Люк, - все получится... Хладнокровие и мудрость, мастер Люк. Люк подождал, пока Алария втащит все свои развевающиеся от порывов ветра тряпки по трапу, и сам бросился к имперскому шаттлу, доставившему его сюда. Искушение преследовать Аларию самому было велико, но чутье подсказывало ему, что такая опрометчивая самонадеянность может быть наказана, и потому он вновь связался с Инквизитором. Хмурясь, не в силах скрыть своей досады оттого, что вынужден отчитываться о каждом своем шаге перед этим словно замороженным господином, Люк кратко доложил Лорду Фресу о том, на каком именно транспорте и куда, по его расчетам, направляется Алария. Инквизитор снова смолчал, лишь качнув удовлетворенно головой. - Отлично, - произнес он после некоторой паузы. На голограмме его глаза казались абсолютно мертвыми, и Люк, всматриваясь в голубоватую рябь, снова недовольно поморщился. - Я пошлю вам подмогу. - Думаю, я сам справлюсь, - немного поспешно и достаточно резко ответил Люк, но Инквизитор отрицательно качнул головой. - Не нужно напрасного риска, - произнес он серьезно, против обыкновения не пускаясь в колкие замечания. Люк вспыхнул совершенно по-скайуокеровски, и Инквизитор, словно вступая в немое противоборство, опустил голову, сверля упрямца холодным взглядом исподлобья. - Не нужно, - с нажимом повторил Лорд Фрес. - Я не сомневаюсь в вашей силе, мастер Люк, но, думаю, руки, ноги и голова вам не лишние. Потери должны быть минимальны. Голограмма погасла, и Люк нахмурился. Ему припомнились слова Леи, сказанные, как теперь казалось, очень давно. "Он словно натаскивает тебя". Тогда Лея говорила о Вейдере и была очень напугана как ранением брата, так и яростью отца. Тогда эти слова не имели ничего общего с действительностью. Но сейчас? Люку ощутил себя щенком, пусть не беспомощным, пусть полным сил, но все же щенком, которого матерый зверь выводит на опасное дело, обучая премудростям охоты. Натаскивает. Да, теперь это слово подходит к ситуации как нельзя лучше. Вейдер при всей своей каменной тяжести характера был деликатнее; Инквизитор - нет. Он просто хватал за шиворот и тыкал носом, последовательно и четко. Но, даже осознавая правильность уроков Инквизитора, Люк не мог отделаться от ощущения униженности. - Если такой умный, - зло шептал Люк, устраиваясь в кресле пилота и пробегая пальцами по панели управления, оживляя приборную доску десятками вспыхивающих огоньков, - то чего сам не погнался за ней, а? Но Инквизитор словно избегал столкновений с Аларией. Боялся? Нарочно подставлял под пока не видимый, непонятный удар Люка? Нет, не думать об этом. Зачем это Инквизитору. Нет. Хладнокровие и мудрость, Люк. Следуя за Аларией, Люк все сильнее хмурился и с неохотой признавал правоту Лорда Фреса, настаивающего на подкреплении. Корабль ситх-леди покидал центр Бисса, улетая дальше от имперских дворцов, а значит, женщина не собиралась возвращаться обратно, ведь ее длительное отсутствие вряд ли возможно было скрыть, а оправдаться потом - просто невозможно. Люк перекинул Инквизитору координаты места, куда корабль Аларии направлялся и где, по-видимому, женщине и была назначена встреча, и, все еще стараясь оставаться незамеченным, пошел на посадку вслед за кораблем Аларии. Временная слепота из-за сокрытия Силы стала Люку совсем уж невыносима, он раскрылся, впуская в разум свет космоса и дыхание жизни, и сразу же увидел, куда так спешила Алария. Впереди, словно багровая страшная звезда, сверкала Сила, налитая темнотой и страхом, сила Повелителя Ужаса. - Вот оно что, - зло процедил Люк, - заговор! Но, Великая Сила, да кто же им помогает, они же не могли все это самостоятельно провернуть! Это было очень плохо; теперь Люк понимал, что Аларию придется отдать Инквизитору - и что бы он там с ней не делал, это будет суровой необходимостью. Из нее придется вытрясти все секреты. К черту сантименты, Империя и безопасность превыше всего. Корабль Аларии совершил очередной вираж и зашел на посадку, сверкнув плоскостью крыльев в ночном свете Бисса. Где-то внизу Люк скорее угадал, чем разглядел какие-то постройки, какие-то здания, и тоже пошел на посадку. Когда Люк выбрался из кабины пилота и ступил на посадочную площадку, Аларии уже не было видно. Люк уже не таясь потянулся за нею Силой, стараясь определить, где она скрылась, но она, казалось, была не в состоянии заметить его прикосновений. Ее цель, да нет - жажда, иссушающая ее душу, - вела ее вперед, и Люк, несмотря на свое превосходство в росте, еле поспевал за маленькой женщиной. Ее путь вел к небольшой постройке - то ли наблюдательный пункт, то ли какое-то административное здание на краю летного поля. Люк, стараясь как можно меньше шуметь и перепрыгивая через захламляющие заброшенную площадку обломки старого металла, бывшего когда-то машинами, дроидами, темной тенью следовал за ней, его правая рука, затянутая в черную перчатку, привычно нащупывала сайбер, прикрепленный к поясу. Как бы ни было отвратительно, а Люку пришлось вновь скрыть Силу, ступив в тот же неподвижный неживой мир. Иначе он рисковал быть обнаруженным, а этого ему не хотелось. В полутемном захламленном помещении, где каждый шаг в тишине звучал, как оглушительный выстрел, Люк, прячась в тени, минуя светлые квадраты света на полу, ступая по хрустящему под ногами мелкому мусору, осторожно скользнул к стене и прислушался. Его сердце билось ровно и сильно, и казалось, что это был самый громкий звук, наполняющий тихое старое здание. Где-то в глубине его, за стеной, к которой прислонился джедай, слышалась какая-то странная возня, до обострившегося слуха Люка доносились неясные обрывки слов, вскрики и жаркий шепот. - Подожди! - холодновато говорил мужчина, но его слова тотчас перебивались каким-то ненормальным, полубезумным то ли воем, то ли писком, и Люк с содроганием узнал голос Аларии, которая одержимо, фанатично, не слыша ничего поскуливала, повизгивала, стонала всего несколько слов. - Милый, милый, милый, - в этом истовом, полном обожания и безумия шепоте было силы и любви намного больше, чем во всех пылких речах, которые Алария до того говорила в адрес Дарта Вейдера и Люка вместе взятых. Слыша это жалкое приниженное нытье, шорох одежды и звуки частых торопливых поцелуев, Люк побагровел от стыда и отвращения, словно увидел Аларию голышом. - Подожди, - уже немного громче произнес мужчина, и в голосе его послышалась злость. - Милый, любимый! - Любимый, говоришь? - на миг безумный, жаждущий голос Аларии стих, словно кто-то грубо заткнул ей рот, и было слышно лишь ее томное постанывание, которое могло означать все, что угодно. Неизвестный мог как целовать изнывающую от страсти женщину, так и заткнуть ее рот кляпом, грубо затолкать в него скомканную тряпку. И эта снисходительная жестокая властность против ее рабской, безвольной покорности были настолько отвратительны и извращенны, что Люку показалось, что его лицо воспламеняется от стыда. Став невольным свидетелем этого странного свидания, он готов был провалиться сквозь землю, и не только оттого, что прикоснулся к чьей-то интимной тайне. Его выворачивало от отвращения, потому что эта женщина, пресмыкающаяся сейчас перед тем, кто, несомненно, был врагом, до этого улыбалась и говорила о своих чувствах к его отцу. К нему самому. И, самое отвратительное, он ей почти верил. Хотел верить! Эта жестокая, порочная, хитрая стерва, цинично и смело разыгрывающая комедию перед Императором и перед Люком, готовая вонзить нож в сердце Империи, сейчас позволяла вытирать о себя ноги, и вся ее воля была уничтожена и растоптана. ...Хладнокровие и мудрость, мастер Люк. - Любимый, любимый, - слабый голос Аларии стал тише, словно неизвестный немного притушил ее жажду лаской или выпил все ее силы чудовищной болью, может, стиснув ее горло до синяков, вцепившись зубами в плечо, оставляя багровый кровоподтек, а может, запустив руку в волосы и, заставив ее откинуть голову назад, целуя ее губы. Казалось, это было ей совершенно безразлично; женщины касалось ее божество, и она снесла бы и прикосновение раскаленного тавра, выжигающего на ее коже клеймо, если бы это сделал он. - Так ты со мной? - О, да! Да! Я сделаю все, любимый, милый! Ее голос вновь сорвался на ненормальный визг, и неизвестный вновь заткнул ей рот. На несколько секунд стало тихо, так тихо, что джедай затаил дыхание, опасаясь быть услышанным. Отерев ладонью мокрое лицо, сжав зубы, он слушая эту гнусную возню; ему даже думать не хотелось, что происходит там, в темноте. - Любимы-ый, - вновь пищала Алария, извиваясь. В тишине шуршали ее одежды, так, словно неизвестный прижал ее к стене, торопливо и грязно лапая ее тело. - Когда, ну, когда же мы будем вместе?! - Когда я вырву Вейдеру сердце, а его имератрицу протащу за волосы по всему дворцу, когда сверну шеи его выродкам и напьюсь его ужаса и боли, - глухо ответил мужчина, и внезапно все стихло. Смолкли звуки поцелуев, которыми Алария покрывала лицо своего божества. - Зачем тебе это? - резко произнесла женщина. Ее голос перестал быть ноющим, в нем промелькнули опасные жесткие нотки и исчезла блаженная расслабленность. - Почему ты так часто говоришь о них? Люк напрягся, затаил дыхание, ожидая ответа. Это было и в самом деле странно. Повелитель Ужаса был нацелен именно на его отца, на уничтожение императорской семьи, а значит, он знал Вейдера, встречался с ним. Кто же это такой? Мужчина в темноте негромко рассмеялся, его смех был колким, ужасным, злобным. - Они убили меня, - с чувством произнес он, - я побывал там, во тьме - по-твоему, этого мало, чтобы возненавидеть кого-то? Напомни-ка мне, нравилось ли тебе возвращаться сюда? Мне - нет. И еще больше мне не нравится то, что они не знают, каково это - побывать там... На миг вновь воцарилась тишина, такая глубокая, что Люк отчетливо слышал, как бьется его сердце и шумит в висках кровь. - Малакор, - промурлыкала Алария, разрывая напряжение затянувшейся паузы, - может избавить тебя от неприятных тебе людей. От Вейдера и Евы. Если ты поможешь ему, он... - Нет, - зло и резко выдохнул мужчина, и Люку показалось, что неизвестный оттолкнул, практически отбросил от себя ласкающуюся к нему Аларию, отчего она отлетела к стене, ударившись затылком. - Малакор хочет превратить все в безжизненную пустыню, убить всех, а я хочу жить. - Но можно, - вновь замурлыкала Алария, - можно помочь ему... до какого-то момента ему можно помогать, и когда он умертвит Вейдера, его самого... - Нет! - выкрикнул мужчина с такой яростью, что, казалось, она острыми осколками сечет кожу на лице. - Я сказал - нет! - Да почему?! - взвилась Алария, и в ее голосе послышалась ревность. - Потому что это слишком простая смерть для него, - прохрипел неизвестный с яростью. - Очень простая... я хочу, чтобы он мучился. Я хочу, чтобы он видел растерзанное тело своей дочери и мечтал о смерти. Я хочу, чтобы мой смертельный удар ему благом казался! Люк едва смог удержать себя от того, чтобы тотчас, с криком, вы выскочить из спасительной тени и не наброситься на мерзавцев, с таким ужасающим цинизмом размышляющих о мучениях, которые они собираются причинить ребенку - Энии, черт, его маленькой сестренке, беловолосой крохе с хитрыми синими глазками! От одной мысли о том, что кто-то из них хоть на шаг приблизится к девочке, у Люка, казалось, мозг воспламенялся, и он, дрожа всем телом, старался погасить вспышки гнева и ужаса, уговаривая себя стерпеть и подслушать все, о чем заговорщики собираются говорить. - А Ева? В тонкой тишине имя императрицы прозвучало как щелчок бича, остро и хлестко. - Что Ева? - Дочь Вейдера ты хочешь разорвать, чтобы его позлить, - цинично заметила Алария. - А что ты хочешь сделать с Евой? - Не знаю, - сухо ответил незнакомец, и, как показалось Люку, чересчур поспешно, словно отсекая саму возможность разговора на эту тему. - Я не думал об этом. - Не думал? - ворковала Алария. Повисла неловкая пауза, не заполненная ничем, кроме тяжелого напряженного дыхания. - Так может, об этом подумаю я? В тишине и темноте резкое движение показалось Люку броском хищного животного, Алария громко вскрикнула и придушенно захрипела, послышались хлесткие удары, словно она из всех сил лупила ладонями по щекам напавшего на нее мужчины, но скоро смолкли и они, сломленные, смятые его жестокими руками. - С-слушай сюда, - выдохнул он, подавляя совершенно ее сопротивление. Ее частое горячее дыхание стало срываться на какой-то свистящий звук, словно он, придушив женщину, склонялся и выпивал из ее беспомощно разевающегося рта последние капли живительного кислорода. Его дрожащий, срывающийся на истерический визг голос был искажен до такой степени, что Люк с трудом разобрал слова. - Сам. Я должен сделать все сам. Убить Вейдера и надругаться над его женщиной. Иначе мне просто не для чего жить. Я и тебя убью, если ты помешаешь мне, поняла? - Люби-и-и-мый, - хрипела Алария жалко, вновь цепляя маску беззащитности и доверчивости, и Люка едва не вывернуло от отвращения. Даже сейчас, даже с человеком, которого она любила, она продолжала лгать! Ее ложь струилась в поддельной покорности и поддельном страхе, выплескиваясь самой настоящей ненавистью. - Ты слышала меня? Не смей делать ничего, что я тебе не приказывал! Ты поняла меня? - Так прикажи мне сделать хоть что-нибудь! - просипела Алария. - Прикажи мне! - Я сам решу! - рявкнул мужчина, отпихивая от себя ноющую и притворно скулящую женщину. - Сам...