**********
Опасность, переговаривающаяся за стенами места поединка разными голосами, грохочущая множеством ног и взвизгивающая рассвирепевшими сайберами о ночной прохладный воздух, заставила троих дерущихся отпрянуть, оставить друг друга. Малакор, кажется, прибыл не один. Вместе с ним были его солдаты - те самые твари, одну из которых Леди София расчленила на своем операционном столе. Солдат было не очень много, но они сумели задержать имперских штурмовиков, не дав им тотчас же ворваться и расстрелять ситхов. Рисунок боя, вычерченный пылающими алыми лучами, вдруг погас, и три темных фигуры замерли на почтительном расстоянии друг от друга, прислушиваясь к шуму окружающей их армии штурмовиков. - Вот об этом я и говорил, - произнес Малакор так спокойно, словно не было яростной рубки и звериной грызни, словно удары Силы противников не терзали его тело. - Если бы вы слушали меня, нас бы не застали тут, не уничтожили бы, как загнанных в крысоловку крыс. Аларию наверняка поймали; твой план провалился, Пробус. Ты растратил свою силу впустую, ты отказываешься от мощи Повелителей Ужаса, и сейчас один из тех, кто выследил нас, нанижет тебя на свой сайбер. От разочарования и злости Пробус даже зарычал, топая ногами. Дайтер замер, словно каменное изваяние, его алый луч, нерешительно дрогнув, погас. - Я не стану сопротивляться имперцам, - упрямо повторил он, еще раз подчеркивая свое решение. Пробус заметался, зарычал в отчаянии так, словно его заставили проглотить активированный сайбер, и совершенно одержимое выражение отразилось на его лице. - Предатель! Трус! - взвыл он, кидаясь к Дайтеру, но тот вновь выпустил алое жало, опасно выставив его впереди себя, предупреждающе покачивая им, и Пробус, едва ли не роняя слезы бессилия, отступил. Малакор молчал. Казалось, перспектива смерти его не пугала совсем, но сдаваться он не собирался точно. - Я пойду с тобой! - выкрикнул исступленно Пробус, оборачиваясь к Малакору. Решение пришло мгновенно, и Малакор, блеснув своими неживыми глазами, высокомерно приподнял подбородок, бесстрастно выслушивая эту горячечную истерику. - Я сделаю все, что ты мне велишь, я буду служить тебе и стану твоим рабом, если сейчас ты поможешь мне! - Тебе? - безразлично уточнил Малакор; казалось, он принял жертву Пробуса абсолютно равнодушно, словно тот предложил ему не самого себя и не свою жизнь, а какую-то никчемную безделушку. - Аларии, - прорычал Пробус, яростно стискивая кулаки. Его одержимость никуда не делась, не растворилась и не ушла, и Малакор лишь покачал головой, осуждая его пыл. - Помоги ей добраться до дворца Императора и убить дочь Вейдера, и я твой. Навечно. До последнего вздоха. Я буду делать лишь то, что ты мне велишь. Лишь одна месть. Небольшая. Я этого хочу, - видя, что Малакор никак не реагирует, Пробус не стерпел, и его крик, полный муки, гулко отдался от стен темного зала. - Сделай это, Сила тебя разорви, или мне просто незачем больше жить! Клянусь! Клянусь чем пожелаешь, клянусь жизнью своей! - Хорошо, - кратко ответил Малакор, чуть кивнув, поднимая привычно меч. Двое, объединенные одной целью, безмолвно скользнули вперед и растворились в темноте растревоженной ночи.************
От первого удара Силы Малакора штурмовики разлетелись, как кегли, их белые тела в темноте подпрыгивали на пляшущей земле как мячи. Малакор не щадил ни своих, ни чужих; кажется, пара его солдат, разорванных выбросом волны Силы, подлетела в воздух вместе со штурмовиками и умолкла навсегда. От коснувшейся его чужой тьмы, неумолимой и бесчувственной, Люк на миг замер, пораженный, и Инквизитор молниеносно обернулся к нему. Обычно такие светлые, сейчас глаза Инквизитора были просто черны от расширившихся зрачков, и одна Сила ведает, что было тому причиной - страх или нечто иное. Решение созрело в голове Лорда Фреса молниеносно, при одном только намеке на серьезную опасность. - Я помогу тебе, - выдохнул он. - А ты - мне. Пусти меня! Отходя от оцепенения, Люк, подрагивая, увидел руку Инквизитора. Его белые страшные пальцы, протянутые к голове джедая, словно не решались коснуться лица Скайуокера, и Люк в панике понял, что раздумывать некогда, что Инквизитор все равно проникнет в его разум, чтобы реализовать свой план, как бы ужасен он ни был, чтобы победить. - Пусти меня, - повторил Инквизитор уже настойчивее, и его пальцы коснулись лба Люка. - Скорее. Люк глубоко вздохнул, прикрывая глаза и стараясь усмирить взбесившееся от кольнувшего его страха сердце, и уверенно раскрыл сознание перед Инквизитором. Прикосновение разума Фреса было тяжелое, голова Люка словно наполнилась горячей кровью, разрывающей мозг болью, но уже через миг все исчезло. Отдернулись пальцы Фреса, и вместе с ними ушла тяжесть, словно он выхватил иголку, до того пронзавшую висок джедая. Но было еще кое-что. Это было странно и необычно, но Люк ощутил, как вместе со схлынувшей тяжестью его истерзанный, изувеченный мерзостью Аларии разум покидают страх и тошнотворное ощущение крови и грязи на руках. Ушли прочь сомнения и недоверие, скользкие мысли зависти и неприязни, погас гнев, направленный на Инквизитора, ужас от пережитого наваждения и самые гнусные, самые черные, самые потаенные мечты о власти... о власти над беззащитным человеком... Люк ощутил свет невероятной чистоты и ясности, так, словно Инквизитор забрал все человеческие пороки и слабости себе, и дыхание джедая выровнялось. Равновесие и покой пришли сами, они практически граничили со счастьем, и даже осознание предстоящие бойни не могло поколебать его все возрастающей Силы. Зато сам Инквизитор словно потемнел, налившись, переполнившись тем, что отнял у Люка. Джедай на мгновение изумился, отчего Лорд Фрес не оставляет комья грязи или черной смолы в своих следах - настолько чужие, украденные пороки стремительно увлекали его глубоко на Темную Сторону. Этот трюк Люку был неизвестен и нов; Инквизитор словно подпитывался его, Люка, страхами и болью, выпивая их из сознания джедая, чтобы возрасти в мощи, оставляя тому лишь абсолютный свет, одновременно с собой усиливая и Люка. Не только ситхи все возводят в абсолют, оказывается... - Пользуйся, - прохрипел Инквизитор безо всякого уважения, с неприятной злобной дрожью в голосе. Он отвернулся от Скайуокера, словно смотреть на джедая было выше его сил, и активировал сайбер, хотя Люку отчего-то казалось, что далеко не силой решится исход поединка. "Хладнокровие и мудрость, мастер Люк". Теперь это давалось без труда. Люку показалось, что он впал в медитативный транс, который приглушил даже звуки вокруг джедая. Вопли раненных, гибнущих, стрельба, гудение яростных сайберов - всего этого не было, как и темноты ночи, пропахшей гарью и раскаленными двигателями шаттлов. Был только Свет, Покой и дыхание. Люк не ощущал даже силы своих ударов, раскраивающих тела врагов напополам. В какой-то момент, получив яростный отпор и ощутив вскользь обжегший плечо шальной выстрел, Люк с изумлением понял, что ранение должно было вызвать гнев и досаду, но тут же эта мысль была торопливо и жадно вытянута, пожрана, и распаленный, страшный Инквизитор впал в ярость, с ревом нападая на защитников Малакора, словно ранение досталось ему, а не Люку, а его сайбер превратился в огненное колесо, сминающее сопротивление. Даже сейчас он увеличивал свою темноту, в бою подпитываясь болью, страхом и гневом Люка, пожирая их, и его огромный двусторонний сайбер открыто разговаривал с неприятелем на языке Джуйо-Ваапада, черпая для Инквизитора силу в упоении битвой. Очень скоро защитники Малакора были разбиты, расстреляны, растерзаны голубым и алыми лучами сайберов. Врубившись в строй солдат-мутантов, защищающих собой Малакора, Люк не ощутил даже привычного азарта. Его движения были отточены и скоры, но сердце ни на миг не ускорило свой ритм, даже когда он толчками Силы раскидывал их вперед себя, и когда от его удара, как подкошенный, рухнул Пробус. Повелитель Ужаса отчаянно сопротивлялся; он попытался завладеть разумом Люка, наслав какое-то тошнотворное видение, Люк даже уловил тень его, сознание неприятно резануло ощущение безысходности и какой-то постыдной, отвратительной мерзости. Но кто-то невидимый одним взмахом стер это наваждение, и Люк, словно в оцепенении, вытянул вперед руку, посылая малую толику своей все возрастающей мощи на Пробуса. Словно невидимая плита упала на плечи ситха, заставив его ноги дрогнуть и подломиться. Он еще пытался сопротивляться, но одно только движение пальцев Люка заставило Пробуса вскрикнуть от боли и выронить сайбер из изломанной захватом Силы руки. - Я уничтожу тебя, щенок! - прорычал ситх, яростно скрежеща зубами. Даже стоя на коленях, раздавленный и обезоруженный, он продолжал сопротивляться. По его багровому от усилий лицу текли потоки горячего пота, темные волосы прилипли к взмокшему лбу и черные глаза, казалось прожигали Люка ненавистью. На вид Пробус был едва ли старше самого Скайуокера, но разве у одержимости может быть возраст? Он все еще пытался оседлать разум Люка, наслав самые гнусные ужасы, самые отвратительные видения, по сравнению с которыми приказ 66 казался серым, ничего не значащим происшествием. От извращенных, жестоких мыслей, внушаемых ему Пробусом, джедай наверняка сошел бы с ума, всего лишь допустив на миг, что все это - настоящее. Но секунду спустя все разгорающиеся кровавым безумием видения в мозгу Люка потухали, и он чувствовал лишь как затачивается лезвие его Силы, рассекающее ткань реальности. Он был един с плавным током Силы Светлой Стороны. Странные то ли видения, то ли галлюцинации мелькали у него перед глазами, и то, что раньше казалось ему непонятным, теперь стало доступным и открытым, словно Сила вдруг решила раскрыть перед ним свои тайны. И откуда-то из Силы на Люка и на его корчащуюся жертву смотрели мудрые глаза Йоды. Грандмастер Ордена, задумчиво положив голову на руки, сжимающие отполированную ручку суковатой палки, и его речь, сливающаяся с мыслями Люка, как всегда, была странной и задумчивой. "Сила, - произнес Йода, - подобна твоему мечу. Это луч; она начинается в тебе и только ты ограничиваешь ее, как и длину своего клинка. Поэтому, сражаясь своим лучом, ты побеждаешь и убиваешь всего лишь одного противника. А если луч не ограничить, он будет бесконечен. И тогда одним ударом ты уничтожишь и своего противника, и еще сотни тысяч людей по всей галактике, попавших под его разящую мощь. Фехтуя неограниченной Силой, ты разрежешь, покрушишь весь мир вокруг себя в осколки, и невредим может остаться только твой враг..." Яростный пинок Инквизитора, неистово рвущегося вперед, откинул Пробуса к ногам Малакора, погасив видения Люка, и обессиленный ситх выкатился из-под пресса воздействия джедая. Ощерившийся, озверевший Инквизитор со спокойным Люком встали напротив трепещущей тьмы Малакора и больным безумием Пробуса. - Третий где? - от кровавой ярости, застилающей взгляд, Лорд Фрес говорил сиплым, словно сорванным голосом. Его ситхские глаза горели в темноте торжеством, и когда Пробус попробовал прикоснуться к его разуму ужасом, Инквизитор хрипло и страшно расхохотался, словно обезумев. - Не надо, - бросил Малакор союзнику, и тот опустил руку, ослабляя воздействие на разум Инквизитора. - Теперь это ему только в пользу. Хитрый... Малакоров меч смотрел в грудь Фреса, распаленного схавткой, но тот, словно опьяненный Тьмой, поглотившей его разум, ступил вперед, усмехаясь, и обороняющиеся ситхи отступили. - О, да, - издеваясь, протянул Лорд Фрес, и на его лице отразилось совершенно ненормальное, одержимое выражение. - Не один ты с секретом... Малакор попытался шевельнуться, но Люк предупредил его жест, его полувздох, и его нога ступила на ступень, на которую до того поднялся Инквизитор, синий луч его сайбера дрогнул в опасной близости от замерших ситхов. Его Свет был настолько силен, что Люк скорее увидел, чем осознал, отчего отступают ситхи: Сила, обнимающая его тело, сама обняла его защитным куполом тутаминиса, и, наступая, он теснил врагов ею. - Я все равно уйду, - бесцветным голосом произнес Малакор, разглядывая страшное лицо наступающего Инквизитора, налитого Силой. - Не уйде-ешь, - насмешливо протянул Инквизитор, приближаясь еще на шаг к Малакору. Его ситхские глаза вглядывались в сияющие фиолетовые, он издевался, смеялся, словно тьма увлекла его на дно безумия. Кто знает, что на этот раз нашептывала ему его соблазнительница - Сила, какие видения приносила ему Темная Сторона, и кто являлся ему в этих видениях, но он торжествовал победу, не скрывая своего ликования, так, словно его сайбер уже прикоснулся к сердцу врага. Малакор, чуть обернувшись к Пробусу, негромко бросил: - Помни - ты мой. Мгновенно огромная фигура Малакора растворилась, исчезла, и Лорд Фрес молниеносно обернулся назад, к шаттлам, оставив без внимания ослабевшего Пробуса. - Телепортировался! Этой крохотной неосторожности хватило, чтобы сайбер Пробуса, разорвав мрак алым темным лучом, яростно рванул к груди Лорда Фреса. И он достиг бы, если бы почти у самой бронированной куртки, взвизгнув о раскаленный воздух, не возник голубой луч оружия Люка. Хладнокровие и мудрость, мастер Люк. Сайберы скрестились, и ало-голубые блики легли на лицо Инквизитора, обернувшегося к опасности. Люк не стал смотреть на изумление и отблеск страха в глазах Инквизитора, которого оружие джедая только что спасло от смерти. Тщеславный Скайуокер глянул бы обязательно, ища одобрения и похвалы, но Люк словно отделился от всего того, что когда-то таким ярким, узнаваемыми чертами выписывало его личность. Инквизитор остался невредим, и этого было достаточно. Остальное было неважно. Упрямо удерживая Пробуса, Люк хладнокровно смотрел на дрожащее, багровое от усилий, мокрое от болезненного пота лицо Пробуса, и его голубой сайбер отклонял багровый клинок от тела замершего Фреса. - Беги, - выдохнул Люк. Скрещенные сайберы искрили и гудели, сжимающие их руки дрожали от напряжения, и Люк хладнокровно пригибал алый клинок Пробуса к земле, побеждая в этом странном молчаливом противоборстве. Можно было бы даже не сомневаться в том, куда перенесся Малакор. Там сейчас слышалась беспорядочная стрельба, крики, и туда теперь длинные ноги несли Инквизитора. Малакор, этот спрут, испускающий чернильные волны ужаса, появился рядом с шаттлом, куда штурмовики вели Аларию. Его тело материализовалось, Силой продавив, покорежив трап, по которому солдаты тащили внутрь упирающуюся женщину, и сломав одну из опор. Шаттл, лишившись равновесия, с тяжелым скрежетом накренился, дрогнув, и штурмовики не успели даже понять ничего, когда возникшая из потрескивающей темноты высокая фигура ступила к ним и парой взмахов сайберов перечеркнула их белоснежную броню. - Руки. Алария, подрагивая, нерешительно протянула вперед руки, скованные энергетическими браслетами, и отвернулась, в ужасе зажмурившись. Сайбер Малакора, безжалостно взлетев над его головой, молниеносно опустился, точно ударил между скованными запястьями женщины, и та громко ахнула, едва не завалившись вперед, растопырив освобожденные руки в разные стороны. - Ты идешь со мной. - А Пробус, Пробус?! - Тоже. - Никуда вы не пойдете... Голос Инквизитора был похож на змеиное шипение. Малакор обернулся - Фрес наступал на них, зловеще опустив сайбер. Один алый острый луч коснулся покореженного трапа и рассекал его вдоль, отмечая путь Лорда Фреса, но тот словно не замечал этого. Металл с шипением плавился и искрился, шаг инквизитора был мягок и неслышен, словно он подкрадывался к жертве, а на потемневшем лице играла самая безобразная ухмылка, которую только можно было вообразить. - Я не отпущу вас, - повторил Фрес, улыбаясь совершенно издевательски, ужасно, показывая ровные красивые зубы. Казалось, Сила опьянила его как хорошее вино, как отравленный наркотический дым, и он ждет нападения Малакора с нетерпеливой злобной дрожью. - Ты не получишь транспорта. - Мальчишка, - высокомерно и отчасти с презрением произнес Строг, все же отступив, однако, от похохатывающего Инквизитора, которого просто разрывало от вливающейся в его кровь мощи. - Ты возомнил, что сможешь помешать мне? - Не один ты с секретом, - протянул Инквизитор, не отрывая взгляда жадных горящих глаз от своих жертв. Следующие его действия были молниеносны, и даже готовый к нападению Строг ничего не успел предпринять. Выбросив вперед руку, Инквизитор мощным выбросом Силы призвал Аларию, так, словно она была предметом, мелким камешком, и женщина с криком полетела куда-то в темноту, за спину Фреса, куда он швырнул ее, направив поток Силы. Она даже не смогла сопротивляться, словно и в самом деле была неживой вещью. - Попробуй, возьми ее у меня, - прошипел Инквизитор совершенно змеиным голосом. Стремительным броском он напал на Строга, так яростно и сильно, словно уже не мог сдерживать своего желания убить, и его двусторонний сайбер без труда отогнал Малакора от шаттлов. Явно проигрывающий Фресу в бою на мечах, Малакор мощным толчком Силы попытался сбить, откинуть от себя Инквизитора, неистово рвущегося к его глотке. От этого сильного удара дрогнула под ногам земля, застонал, заскрипел искореженный шаттл, по которому вскользь пришелся этот страшный удар, и Фрес покатился по земле, чуть не выронив оружие. Однако, это поражение лишь сильнее распалило его. Казалось, удар и боль, стыд от полученной от Малакора оплеухи влили в него еще больше Силы, и он, взревев, подскочил на ноги. Теперь и он видел бесконечные лучи сайберов, перекрещенных в мировом пространстве, пронзающие глубину космоса и крушащие миры при каждом неверном движении. Глаза его раскалились, налились золотым светом настолько, что казалось, эта кровавая ярость выплескивается из глазниц и растекается, подобно лаве, заполняя алым отблеском каждую морщину, каждую складку на обезображенном злобой лице. Безумие словно ослепило его, превратив в неуправляемого монстра. Собрав всю Силу, что наполняла его, направив ее в руку, так, что начали потрескивать молниями кончики напряженных пальцев, Фрес, упав на колени, с ревом впечатал ладонь в треснувшую под его растопыренными пальцами землю, направляя чудовищной силы удар себе под ноги, раскрашивая камни в щебень. От этого вздрогнула вся взлетная площадка, штурмовики попадали, словно их сбило с ног ураганом. Алария, вопя от боли и ярости, подскакивала, словно мяч, и Малакор был откинут взбрыкнувшим, вздыбившимися под его ногами раскрошившимся каменными плитами и уплотнившимся воздухом, рванувшим тугим потоком от эпицентра взрыва в разные стороны. - Ты что, старый пень, - прошипел Фрес, - думаешь, я шучу? Откуда-то из темноты мощным броском был вышвырнут Пробус, которого, казалось, бросили как тряпку. Распластавшись на переломанных каменных плитах, он тяжело дышал, не в силах даже подняться, и следом за ним выступили Люк и Дайтер, опустив горячие лучи своего оружия к земле. Инквизитор еще раз коснулся разума спокойного Люка, опаляя его бушующим пламенем, и снова увидел эти перекрещенные в пространстве лучи. Тщеславный, он терпеть не мог нравоучений, но с Силой не поспоришь, и Йода, обернув свои глубокие печальные глаза на разъяренного ситха, все так же задумчиво бубнил что-то о контроле, и огрызающийся Фрес вынужден был его слушать, хотя слова старого джедая, казалось, сгорали в его воспламенившемся разуме. "Ограничение", - бубнил Йода нудно, и Фрес, наконец, понял, о чем он твердит. В бесконечном пространстве его и Люка сайберы скрещивались, отрезая Малакору всякую возможность к отступлению, и третьим лучом, закрывая наглухо треугольник, ложился сайбер Дайтера. - Попался, - прошептал Фрес, облизывая пересохшие губы. Похоже, понял это и сам Малакор. Алария, избитая, истерзанная, не представляла почти никакой опасности, Пробуса схватка с Люком, казалось, вымотала до предела. Поединок с Дайтером Малакор выиграл бы без труда, но пара Люк и Фрес... Их ментальная связь помогала им становиться все сильнее, на кого бы ни было направлено воздействие. Если Фрес опустился в самое сердце Тьмы, так же глубоко, как когда-то Вейдер, вернувший себе здоровье одним только прикосновением к этой абсолютной темноте, то Люк сверкал звездой, наполненный ослепительным Светом. Никогда прежде Малакору не доводилось видеть столь совершенного слияния с Силой, и эта хитрость Фреса - подлая, подлая! - приводила его в бешенство. Этот дерзец, издевающийся сопляк, скалящий теперь зубы, припрятал козырь в рукаве, умудрился получить преимущества даже из своей слабости, осмелился подарить - пусть ненадолго, но все же! - силу космического масштаба джедаю!.. Всем своим видом, высокомерно хохоча и издеваясь, дразнясь, он показывал свое превосходство. Он знал что-то, чего не знал Малакор - вот был самый точный и больной удар по самолюбию Строга, - и это сработало. - Ты напрасно возомнил о себе так много, - произнес Малакор тяжелым голосом, и его отзвуки наполнили собою все пространство вокруг, как рвущие воздух раскаты грома. - Зря. Я уничтожу вас. Тьма стремительно заклубилась и рванула вместе с ураганным порывом к своему повелителю, на ладонях которого, потрескивая темными фиолетовыми молниями, образовались две черных сферы. От рывка воздуха, который с ревом устремлялся к Малакору и, казалось, с оглушительным свистом всасывался в его темные ладони, Инквизитор едва устоял, прикрывая сощуренные глаза от мелкого мусора, наполнившего гудящее пространство вокруг него. Его алый шлейф трепало и рвало по ветру, и, казалось, это Малакор пытается высосать из Инквизитора саму жизнь и кровь. Люк стоял ровно, так, будто кипящие потоки воздуха не в состоянии были его сдвинуть ни на миллиметр, а Дайтера рвануло и подтащило к образовывающейся вокруг Малакора воронке. Чисс отклонился, уперся в оседающее под ногами каменное крошево ногами, его одежду рвало и трепало, в склоненное лицо бросало пригоршни щебенки, и чтобы хоть как-то дышать, он прикрыл лицо рукавом. - Шторм Силы, - отчасти восхищенно произнес Фрес, но его голос был не слышан за все возрастающим гулом. Странная веселость Инквизитора никак не вязалась с развертывающейся неконтролируемой стихией, захватывающей все больше пространства, ломающей и крушащей все вокруг и грозившей разнести половину планеты. Малакор решил одним броском, вложив в него практически всю свою силу, перенести себя, Аларию и Пробуса в имперский дворец. То, что призванная им стихия может уничтожить практически все, его волновало мало. Жгучая капля мстительности протекла в его душу и прожгла болезненную рану в его мертвом сердце, Малакор вспомнил, как это - желать отомстить, и это его желание было сильнее порожденной им бури и такое же неуправляемое. И в надвигающемся мраке и грохоте Инквизитор, едва держась на ногах, оглушительно и злобно хохотал, торжествуя какую-то свою победу. Хладнокровие и мудрость, мастер Люк. Наверное, раньше Люк Скайуокер яростно потребовал бы от Инквизитора объяснить причину его неуместно веселости, но не сегодня. Шторм Силы, на который решился Малакор, искажал и ломал пространство, вытачивая уродливые аномалии, куда затягивало трупы погибших в бою и живых штурмовиков. Кто знает, в какой ад и на каком конце вселенной их вышвырнет? Ситхи, противостоя этому губительному воздействию, искажению пространства и времени, защищая себя от падения в бездну, удерживали Шторм в одной, сравнительно небольшой точке, но когда Малакор исчезнет из той точки, стихию не удержит никто. Люку ничто не помешало ступить прямо в кипящий, все усиливающийся смерч, отодвигая аномалии внутрь темного столба вращающегося с ревом воздуха. Где-то с другой стороны то же сделал Инквизитор - его сумасшедший, издевательский смех теперь все время звучал у Люка в голове, но даже он не в состоянии был вывести молодого человека из равновесия и лишить покоя. Рука джедая, подрагивая под терзающими ее тугими струями воздуха, подрагивала, но он все же сумел ее удержать так, что Сила, стекающая с его затянутых в перчатку пальцев, устремилась к Малакору и обвила горло чародея таким простым и таким жестким захватом. Люк не ощутил ничего - ни злорадства, ни радости, ничего абсолютно, - когда почувствовал, что под его пальцами Строг вздрогнул и попытался вдохнуть полной грудью, но не смог. Люк просто прекращал все это. Своей Силой он залечивал рвущиеся аномалии, одновременно с этим гася причину их появления, лишая жизни... да, лишая. Ураган все набирал силу; теперь в его все сметающем потоке ввысь устремлялось грязное облако, а реве потонули все звуки. Раскаленные фиолетовые глаза за черной грязной пеленой с ненавистью всматривались в синие спокойные глаза джедая, вены на побагровевшем лбу Строга вздулись и Малакор сопротивлялся, как мог, удушающей хватке Скайуокера, которая только нарастала, стискивая горло ситха до хруста, до кровавого кашля, до темной крови, наливающей слизистые оболочки в задыхающемся рту. От зверского ухвата Инквизитора Строг вздрогнул, как от жгучего удара хлыстом по обнаженной спине, и рухнул на колено, хрипя и пуская кровавые пузыри разевающимся в безмолвном крике ртом. Инквизитор схватил Строга Силой зло и с наслаждением, скрюченные пальцы Фреса подрагивали в воздухе, словно они ими пересчитывал, перемалывал кости в теле противника, и его ситхские глаза горели над головой содрогающегося от боли Малакора садистским наслаждением. Аномалии затягивались; у Строга не доставало сил, чтобы расширить и укрепить свой Шторм и успешно противостоять сразу двоим мощным противникам. Алария давно уже была втянута во вращающуюся воронку, и ветер унес ее куда-то выше места этого страшного безмолвного поединка. У ног Малакора зашевелился Пробус, и тот перевел взгляд своих истекающих от удушья слезами глаз, призывая на помощь. Время стремительно утекало; Малакор почти завершил свою подготовку к перебросу, но и его жизнь почти была погашена сразу двумя безжалостными, бесстрастным и яростным убийцами. Пробус, пошатываясь, приподнялся. Его качало, словно в его молодом теле, в руках совсем не было сил для того, чтобы сопротивляться Шторму. "Быстрее!" Казалось, даже в сознании ситха голос Малакора Строга хрипит и срывается. По губам Пробуса проскользнула усмешка, тонкая и лютая, и он вдруг с неожиданной прытью для такого, казалось бы, измотанного создания рванул прочь из круга вращающегося ревущего воздуха с силой зверя, выждавшего добычу в засаде. Его руки цепко ухватили сопротивляющегося стихии чисса за плечи и рывком отправили его в кипящий круговорот, а сам Пробус силой этого толчка был вышвырнут за пределы воронки и покатился по истерзанной земле. Аномалии зарастали; Шторм Силы, подавленный, усмиренный и направленный Люком и Инквизитором, утихал, унося заключенных в нем людей...********************
Если бы не боль, можно было бы подумать, что он уже мертв. Малакор, ослепленный, оглушенный, не чувствовал даже собственного дыхания и холодных ступеней императорского дворца под своими ладонями. Ему казалось, что все его тело изломано и искорежено, перемолото и выкинуто куда-то в темноту, в небытие. Если бы не боль, он был бы уже мертв. Он смог; он сделал то, что еще никому не удавалось - перенес себя и четверых человек Штормом Силы. В тот миг, когда Сила обняла их плотными ладонями и утянула в раскрывшийся портал, он ощутил, как ослабевает зверская хватка Скайуокера - наследственное это у них, что ли, ха-кха-кха, - и осторожно отпускают силовые путы Инквизитора, до того раскаленными тросами стягивающие, корежащие изломанное тело. Этот мерзавец давил и мучил намеренно, вымещал свою злобу, утолял жажду мести, до дрожи в пальцах желал самоутвердиться и возвыситься. Настырный и тщеславный, во время переброса он бесцеремонно влез в разум Малакора, пользуясь тем, что враг ослаблен и не способен сопротивляться, и торопливо и жадно похищал те секреты, которые Малакор изучал десятилетиями. Все попытки сопротивления он подавлял жестоко и ужасно, отчего в мозгу вспыхивали черные вспышки нечеловеческой боли. А Скайуокер в это время все так же молча и бесстрастно держал Строга за горло... Банда мародеров, словно головорезы в третьесортной прокуренной и провонявшей дешевым пойлом кантине, ха-кха-ха... Но отвратительнее всего было то, что Пробус... Нет, не предательство. Это не было предательством, Строг просто не разглядел под одержимостью Пробуса его неумолимую целеустремленность. Пробус лгал. С самого начала он лгал, он готов был сказать все, что угодно, поклясться чем угодно, лишь бы получить желаемое. Он дал бы себе руку отрубить, если бы это помогло ему добиться своей цели. Одержимый идеей мести, он заставил его, Малакора Строга, делать то, что нужно ему, Пробусу. Вынудил. Заставил. Вымучил. Алария достигла своей цели - императорского дворца, и, возможно, совершит месть, такую сладкую, такую желанную - до экстатической дрожи, - и Пробус, ощущая ярость и жгучую, невыносимую боль Вейдера, уязвленного в самое сердце, упьется ею до наркотической невменяемости, до оргазма. А Малакор... Ха-кха-кха... Он, ослепленный, оглушенный, выпитый досуха, с вывернутым наизнанку, обшаренным до самых темных уголков сознанием, выпотрошенный этими погаными грязными мародерами, валяется у подножия имперского дворца, словно отработавший свое, сломанный механизм. Негодная, послужившая, сделавшая свое дело вещь, отброшенная прочь Пробусом. Как унизительно - ощущать себя вещью этого куска плазмы, в который подсадил душу и разум собственными руками... Кто-то когда-то говорил, что Дарт Акс неуправляем и использует всех, кого сможет коснуться, и что крайне самонадеянно было вызывать его из небытия, и еще более самонадеянно рассчитывать, что Пробус-Акс покорится и будет союзником. Кто это был? Или это всего лишь издевательские мысли Инквизитора, перетекшие в истерзанный пытками разум Строга? - Добро пожаловать в императорский дворец. Кажется, слух и зрение начали возвращаться, ранкор вас всех сожри, и первое, что оглушенный Малакор услышал - это мерзкий, издевающийся голос этого говнюка. Строг поднял голову, и увидел, что лежит на ступенях, куда вынес его Шторм. Инквизитор стоял над ним, закрывая собой солнечный свет, оглядываясь по сторонам. Выглядел он не блестяще; его шелковый шлейф был оторван и висел грязными лоскутами, вся одежда была серой от грязи и мусора, и грязное от пыли лицо, на котором расплавленным золотом горели яростные глаза, иссечено в кровь. Но его темная Сила, подпитываемая страхами, чужой болью, самым гнусными мыслями, оставалась при нем, и от этого он выглядел еще более зловеще и грозно. Казалось, она сочится из всех его пор и густыми тенями, черными ручейками, дымным туманом стекает по ступенях, на которых Инквизитор расположился с присущим ему изяществом. "Даже сейчас рисуется", - с брезгливой неприязнью подумал Строг, жадно глотая воздух. Люк тоже был рядом. Молодой джедай был потрепан меньше Инквизитора, кажется, его тутаминис уберег его от большинства повреждений, у него даже одежда не запылилась, когда он входил в своем защитном коконе в кипящий поток Шторма. Все так же безмолвно, словно отрешенно, он ступил ближе к Строгу, и тот со стоном уронил голову, виня себя в очередной ошибке. Нужно было бросать всех и тотчас уходит самому, как только он понял, что именно провернул Инквизитор. Два абсолюта... это даже постичь трудно. И невозможно - победить. - Твое время прошло, старик, - сиплым, словно сорванным голосом прохрипел Фрес, ступив еще на одну ступеньку вверх, свысока глядя на поверженного врага. Мысль об Аларии, которая рыщет где-то по дворцу, влекла его прочь, но Инквизитор не мог не насытиться унижением и отчаянием соперника, не мог уйти, не причинив ему еще большую боль. - Ты ставил на единство Повелителей, но тебя все предали, и ты остался один, а один ты не соперник мне. Повелители Ужаса могли только обманывать и пугать, но они всегда были слабы! Есть только Сила; и я ставлю знак равно между Силой и властью. Поэтому империя и галактика мои, а не твои. Ты слаб. "Тщеславный щенок!! Да мы же и не бились один на один!! Ха-кха-кха..." Фрес словно прочитал эти мысли Строга и зло оскалился, но смолчал. Он перевел взгляд своих злобных ситхских глаз на Люка и коротко кивнул на Строга: - Начальник охраны, - произнес он, - займитесь нашим... гостем. Думаю, Император вскоре пожелает поговорить с ним.