Исправляя ошибки

      Планета Эспирион притаилась во Внутреннем кольце, в системе Бестин, чуть в стороне от Хайдианского маршрута. Крохотный, светлый мир, нисколько не привлекательный ни для политиков, ни для крупных торговцев, ни тем более для военных.       Многие причисляли Эспирион к колониям Альдераана, хотя в действительности на планете — густонаселенной, невзирая на ее малый размер, — существовало несколько колоний, и люди с Альдераана составляли лишь одну из них, хотя и едва ли не самую большую по численности. С ними соседствовали биты, родианцы, телзы и собственно эспирионцы — немногочисленные аборигены, коренные жители планеты. От людей они отличались немногим. Разве что цветом кожи, которая была у них окрашена в красно-оранжевые оттенки зари — тем самым эспирионцы отчасти напоминали обитателей Шили, однако без характерного для тогрут оригинального рисунка белых линий.       Многие годы Эспирион принимал беженцев, изгнанников и просто путников, не нашедших себе пристанища. Для некоторых даже были созданы искусственные экосистемы, имитирующие условия жизни в их родных мирах.       Эспирионцы изначально считали себя малым, непримечательным народом. Понятия о национальной гордости, о стремлении сохранить самобытность были им не то что чужды, скорее, попросту непонятны. Идя на сближение с подчас не самыми выдающимися представителями иных миров — причем идя с огромной охотой, — вряд ли они руководствовались лишь врожденным гостеприимством и состраданием к отщепенцам. Куда логичнее предположить, что в их действиях превалировали рациональные мотивы. Население колоний помогало процессу урбанизации, росту промышленности и, как следствие, процветанию планеты. Росло число городов, строились заводы и фабрики, умножающие благополучие жителей Эспириона — старых и новых.       С годами, правда, приезжие стали отодвигать местное население на второй план — ситуация, в общем-то, не из ряда вон. Даже, можно сказать, неизбежная. И опять же, только явная патриотическая несознательность коренных обитателей планеты помогла избежать конфликтов на национальной почве и радикальных настроений.       Понемногу доминирующие позиции заняли люди — существа, во многом похожие на эспирионцев и даже способные иметь с ними общее потомство. В основном на Эспирион перебирались жители Альдераана — именно они одними из первых обнаружили этот гостеприимный мир.       Среди них было немало представителей альдераанской аристократии, которые предпочли убраться подальше от родной планеты в годы Правительственного кризиса*, просто чтобы избежать открытого конфликта с другими знатными семействами. И хотя впоследствии при вмешательстве ордена джедаев противостояние удалось свести на нет, а традиционные династические браки между знатными домами Органа и Антиллес стали естественной частью культуры Альдераана, некоторые беженцы так и не возвратились назад, предпочитая спокойную жизнь в колониях.       С годами альдераанцы совершенно обжились на Эспирионе и ассимилировались с коренными жителями. Этот процесс дал начало расе альдер-эспирионцев, или эспирионцев человеческого происхождения, которые в настоящий момент составляли основу населения планеты.       В те годы, когда Империя уничтожила Альдераан, губернатором колонии альдераанцев на Эспирионе был Беон Беонель, по происхождению альдер-эспирионец — близкий родственник семейства Антиллесов. Беон предпочитал не иметь ничего общего с именитыми родственниками, и прибытие на Эспирион принцессы Леи — где-то через несколько месяцев после потери Альдераана — воспринял поначалу в штыки. Но после сменил гнев на милость, признав единство жителей местной колонии с их уцелевшими сородичами, и с тех пор находился с принцессой — а точнее, с генералом Органой — в дружественных отношениях.       Его племянница, которая ныне занимала пост губернатора, напротив, всегда любила Лею и старалась всячески угодить бывшей принцессе. Райла Беонель — так звали эту еще молодую, энергичную и немного нелепую женщину альдер-эспирионского происхождения — в юности служила в Альянсе повстанцев, но вскоре после Эндора возвратилась на родную планету, чтобы целиком посвятить себя ее благополучию.       Близкой подругой Райлы, кроме Леи, была Шара Бэй — лейтенант Альянса, выдающийся пилот и мать По Дэмерона. Поэтому Райла относилась к По с такой очаровательной и порой навязчивой заботой, словно приходилась ему родной тетушкой.       Райла была ровесницей генерала Органы. Эффектная, не лишенная экстравагантности, кажущаяся молодой и не меняющейся с течением лет. С кожей оттенка красного яблока и неизменной прической из тугих белоснежных кос. Она любила платья с глубоким вырезом. Любила бывать в центре внимания и окружать себя лишь самым лучшим. Ее изумрудные, сверкающие живой, ясной мыслью глаза постоянно смеялись.       Собственно, говоря о некоторой своей родне на Эспирионе, Лея Органа имела в виду в первую очередь ее, Райлу — единственную, кто могла хоть чем-то помочь. А прочие отдельные родственники, давно оборвавшие связи с другими колониями Альдераана, не в счет.       Получив сообщение с корвета, Райла направилась встречать прибывших гостей — разумеется, добрых и почетных — при целом эскорте приближенных, заместителей и личных охранников губернатора. Лея, поневоле привыкшая к помпезности за свою немалую жизнь политика, и та несколько смутилась, а Бранс и Иматт вовсе начали откровенно хмуриться.       — Дорогая кузина. — Райла, завидев генерала, сейчас же двинулась к трапу, на ходу сердечно расставляя руки. Ее лицо приняло выражение трепетного и возбужденного радушия, которое являлось подлинным отражением духа этого мира. Всех дальних родственников губернатор, не мудрствуя попусту, именовала «кузенами» и «кузинами». — Каким космическим ветром тебя занесло в наше захолустье, да еще и при некоторой свите, как я погляжу?       Органа ответила ей, взяв те же высокие ноты, тот же карикатурно-напыщенный, озорной и счастливый тон.       — Дорогая, можешь считать мой визит сугубо неофициальным, натуральной старушечьей прихотью, — сказала она. — Общественные дела страшно меня утомили. Вот и решила отдохнуть немного в компании друзей.       Райла всплеснула руками.       — Ах, не поверю! Не поверю, что ты, известный трудоголик, вдруг решила взять отпуск, да еще в такой час, когда галактика вновь на грани войны.       — Ошибаешься, кузина. — Лицо генерала вдруг потемнело, — мы уже перешли за грань. Война теперь неизбежна.       — Тем более. — Райла игриво погрозила пальцем в воздухе. — Не пытайся меня провести, кузина.       — И не думала. Мы поговорим чуть позже с глазу на глаз, и я расскажу тебе, с какой целью мы здесь. А пока гляди-ка, кого я привезла тебе!       Сказав это, она с загадочным видом посторонилась, давая губернатору увидеть немного взъерошенного с дороги По. Весь ее вид еще оставался угрюмым, но губы ее улыбались.       — Ах, По Дэмерон, милый мой мальчик! — Губернатор тут же заключила его, сконфуженно умолкшего, в объятия и расцеловала в обе щеки.       Они виделись в последний раз, когда По еще служил пилотом в составе республиканского флота в качестве командира эскадрильи «Рапира».       — Как же я по тебе скучала! — декламировала Райла. — Каким же большим, бравым ты стал! А почему на тебе лица нет? Слышала, что Лея не дает тебе продыху, это правда?       Вдруг, пристыженно стихнув, она провела ладонью по его лицу.       — Ты был в плену?       — С чего вы взяли? — осведомился По, опустив глаза.       — Известное дело, мальчик, бывших пленников Первого Ордена видно сразу. Мука остается в их глазах; она видна, как ее ни прячь. Таких на нашей планете все больше и больше. Те, кому посчастливилось выжить, рассказывают ужасные вещи.       — Да, Первый Орден не церемонится с военнопленными. — По многозначительно хмыкнул.       Райла вновь его обняла — на этот раз спокойнее и крепче. Затем, оглядев прибывших, весело предложила:       — Давайте уже проедем в мою резиденцию, там и потолкуем.       Они дружным строем направились к репульсорной яхте, дожидавшейся губернатора в дальнем конце посадочной платформы.       Дорогой Лея огляделась вокруг. Рядом с их процессией струился живой поток людей. Высотные постройки вдали уводили свои пики куда-то за облака. Торговцы какими-то самодельными безделушками раскинули прилавки у самого входа в космопорт в надежде, что приезжие заинтересуются их нехитрым товаром...       Все это заставило Лею задуматься об одной простой вещи: как же давно она, генерал Сопротивления, и ее бойцы не видели цивилизации! Как долго им приходилось скрываться на необитаемых планетах, на задворках миров во Внешнем кольце, не видя простой повседневности — размеренного, неспешного течения жизни! А между тем оно-то, наверное, и называется счастьем.       Львиную долю окружения губернатора составляли альдер-эспирионцы. В сравнении с гибридными отпрысками своего народа истинные эспирионцы выглядели неказистыми, низкорослыми и грубовато-забавными. В свите губернатора присутствовали и те, и другие, что косвенно свидетельствовало о стремлении Райлы соблюдать необходимую дипломатическую меру, не ущемляя никого.       Одним из сопровождающих был человеческий мужчина, чей атлетический, плечистый силуэт разительно напоминал фигуру Реймуса Антиллеса*. Лея отгадала Охара, личного секретаря Райлы, — бойкого молодца, чьи отношения с губернатором были хорошо известны в пределах Эспириона и в определенной мере порицались, хотя и откровенно вяло, без тени энтузиазма и праведного возмущения. Впору подумать, что местной общественности — даже самым отъявленным поборникам нравственности — на самом деле глубоко наплевать, кто согревает постель эксцентричной губернаторши.       Официально Райла все еще была одинока — и тем самым уже немало себя компрометировала. А непрекращающиеся слухи о ее личной жизни были обусловлены, прежде всего, особым вниманием к ней мужского пола (что в возрасте госпожи Беонель заслуживало не осуждения, а всестороннего восхищения).

***

      — Конечно, я слышала о заварушке на «Старкиллере», — смешливо кивала Райла, раскинувшись на диванчике. В руке у нее сверкал изысканный хрустальный бокал, наполненный чем-то ароматным и, похоже, воодушевляющим. — Я так скажу. Бытует мнение, что в одну реку нельзя войти дважды, а тем более трижды. Но ты, дорогая, превзошла сама себя. Явин, Эндор, а теперь и «Старкиллер» — мои искренние поздравления любимцам судьбы, умельцам крушить смертоносные вражеские станции!       Она глотнула из бокала и поцеловала По в щеку, на что тот отреагировал очередным глубоким смущением.       Лея глядела в окно, все еще поглощенная отвлеченным наблюдением. Перед нею проносились дома из камня — не такие высокие и однотипные, как на Корусанте или на Хосниан-Прайм, скорее, отдающие занятной стариной и небрежностью, что было характерно лишь в некоторой степени для построек на Чандриле. Декорированные железными вставками с тонким, заостренным орнаментом.       Спидеры здешних жителей мелькали рядом, словно стайки каких-то шустрых насекомых. Небо Эспириона — ясное, лазурное с оттенком бирюзы — улыбалось ей.       — Хан погиб на «Старкиллере», — лаконично ответила генерал Органа, не отводя глаз от окна. Ее сердце до сих пор болело, не смея примириться с этой мыслью. — Его больше нет.       Райла чуть привстала на локте.       — О высшие силы… кузина, я соболезную твоей утрате! Подумать только, ты ведь так любила его…       Про себя она подумала, что печаль Леи должна быть немного сглажена тем фактом, что они с Ханом Соло уже некоторое время не жили вместе. И еще — о том, как же чертовски правильно она поступила, решив не выходить замуж. Легче всего отпустить от себя то, чего никогда и не имела.       Теперь понятно, почему генерал временно отошла от дел. Видно, смерть возлюбленного лишила ее опоры. Ведь Лея только с виду производила впечатление несгибаемой личности, тогда как на деле она ранима, чувствительна и очень одинока. Сейчас ей необходимо укрыться ото всех, чтобы восстановить душевные силы.       — Дорогая… — Райла, встав с дивана, приблизилась и крепко ухватила руку Леи, сжимая в кулак — символ священной и нерушимой дружбы. — Я готова помочь тебе, чем только смогу.       — Благодарю. — Лея подняла на нее глаза. — Нам нужно поговорить с тобой. Наедине, если ты не против.       — Как пожелаешь, моя милая.       Губернатор поставила опустевший бокал на ближайший поднос и, громко хлопнув в ладоши, провозгласила:       — Начинайте веселиться, ребятки. Мы скоро.       И поманила за собой Лею.       Они вышли в соседнее помещение — личные апартаменты губернатора, где Райла тотчас вновь устроилась с максимальным удобством, а генерал, хотя ей и было предложено «не стесняться» — предложено от души и только из самых благих побуждений, — предпочла занять лишь краешек кресла у стены.       Из дальнейшего разговора госпожа Беонель узнала, что генерал Органа привезла с собой пленника — крайне опасного, но при этом исключительно ценного, которого Сопротивлению удалось захватить на «Старкиллере» по воле случая. Этот молодой человек чувствителен к Силе и, по слухам, связан с орденом Рен.       Райла опустила взгляд в пол.       — Не лучшее место ты выбрала, чтобы держать заключенного, — уклончиво заметила она.       Эспирион — это не одна из галактических тюрем, вроде Кесселя. Да Лея и сама должна знать, на каких принципах здесь испокон веку строился жизненный уклад. Любой, даже самый омерзительный негодяй может отыскать у местных аборигенов приют и начать новую жизнь.       Говоря так, губернатор откровенно хитрила, замалчивая собственную робость. Лея прекрасно понимала, в какое смятение должно было повергнуть ее родственницу упоминание о рыцарях Первого Ордена.       — Именно поэтому ваша планета подходит нам, как ни одна другая. Видишь ли, у этого парнишки имеются ценные сведения о других военных объектах Первого Ордена, мы не вправе разбрасываться важной информацией. Но, сама понимаешь, глуп тот, кто надеется развязать язык кому-то из рыцарей Рен общепринятыми методами. Говорят, их годами учат переносить пытки и даже получать своеобразное удовольствие, черпать силы из физических страданий. Я понимаю, это звучит дико, но ты же знаешь, сколько странностей вокруг… — Лея нарочито улыбнулась и пространно взмахнула рукой. — Я хочу пойти другим путем. Убедить пленника сотрудничать с нами.       — Ты полагаешь, что это возможно? — осведомилась Райла, слегка вскинув бровь.       — Риск есть, но, я думаю, у меня получится. Кем бы ни был этот человек: фанатиком, убийцей, претендующим на мученичество, — прежде всего, он молод. А молодости сложнее примириться с угрозой смерти, сколько бы она ни выпячивала грудь. Если на Корусанте прознают о нем, юноше грозит смертная казнь, он это знает. — Лея на мгновение отвернулась. Говоря так, она нисколько не лукавила. — Но пока официальное правительство пребывает в неведении — да им теперь и не до пленника, после чудовищного происшествия в системе Хосниан у оставшихся сенаторов полно других дел, — я могу обещать нашему «гостю» защиту.       Про себя генерал молила высшие силы простить ей этот отвратительный обман.       — Так вот, что ты замыслила, кузина. — На лицо Райлы возвратилась ее обычная игривая улыбка. — Подружиться с одним из этих страшных темных джедаев, или кто они там… Что я могу сказать? Ты точно чокнутая! Вне всяких сомнений. — Она коротко хохотнула. — И что же нужно от меня?       — Взять моих людей и этого пленного мальчика под свое покровительство. Предоставить крышу над головой и охрану. И, конечно, молчать о том, что мы здесь. Первый Орден будет искать своего агента; если рыцари Рен пожалуют сюда, они не оставят камня на камне.       — Но дело-то хоть того стоит?       — Разумеется, стоит. — Лея сказала это твердо, нисколько не сомневаясь в своем ответе.       — Ну что ж с тобой поделать, кузина? — Госпожа Беонель, подобно веселой и нежной пташке, махом взлетела на ноги. — Скажу откровенно, будь на твоем месте кто угодно другой, пусть даже сам покойный канцлер Виллечам собственной персоной, я ни за что не согласилась бы рисковать — собой, своим народом, спокойствием нашего мира. Но тебе, генерал Органа, я, на удивление, доверяю. Безоговорочно. Пожалуйста, только сделай так, чтобы я не пожалела о своем решении.       Райла состроила умоляющую гримаску, совсем как маленькая девочка. Лея, как ни тяжело было у нее на душе, едва удержалась, чтобы не прыснуть со смеху.       — Где сейчас этот ваш… рыцарь?       — На борту «Радужного шторма», разумеется. В медицинской капсуле под присмотром врачей. Он был тяжело ранен и пока до конца не оправился.       — Ну так стало быть, нет ничего лучше, чем разместить вас в медицинском центре, там есть изолятор. Добротное здание, облицовка стен из бескара*...       — С чего бы? — Лея искренне изумилась.       Райла загадочно сверкнула глазами.       — Ты знаешь, Лея, что мой дядя предпочитал максимальную надежность и практичность во всем. При нем бескар или волокна кортозиса* встраивались почти во все здания общественного назначения. Так чувствительным к Силе агентам императора было бы куда сложнее взломать наши двери.       Она умолчала об одном — что это решение последовало вскоре за первым визитом принцессы Леи на Эспирион, когда Беон Беонель впервые увидел имперский звездный разрушитель на орбите родной планеты.       — И все же, дорогая, это слишком опасно, — покачала головой генерал Органа. — Ведь в больнице находятся гражданские. Больные люди, которые нуждаются в лечении. Если что-нибудь пойдет не так…       Губернатор оборвала ее.       — Если что-то пойдет не так, пострадают не только обитатели центра. Впрочем, сделаем так: я прикажу полностью освободить для вас исследовательский корпус. Да там и сейчас-то не особенно людно; в основном, дроиды, следящие за работой лабораторного оборудования. Охар лично выберет несколько человек из моей личной охраны и предоставит тебе в распоряжение. Ну что, Лея, ты согласна?..

***

      Итак, Лея победила. Она получила временный приют для Бена и поддержку со стороны близких, хотя на последнее рассчитывала меньше всего.       Она победила. Но каким трудом, какими тяжкими усилиями! Сейчас Органа совершала то, за что сама осудила бы кого угодно: личные интересы она в кои-то веки поставила выше общественного блага. Это было не похоже на нее и, даже более того, носило след насильственной ломки и сложнейшей внутренней борьбы.       От рождения искренне и упрямо верующая в незыблемые принципы честности, иной раз вопреки нуждам собственного сердца — самая явная черта, унаследованная дочерью сенатора Амидалы от ее давно ушедшей матери, — Лея была, наконец, вынуждена напрочь отказаться от них. Предать себя и свое восприятие мира, свои идеалы. Солгать, поставив под угрозу невинные жизни, судорожно убеждая себя, что все это не просто так; что этой ценой она покупает спасение для сына и получает шанс, пусть небольшой, возвратить его душу.       Какой изумительный урок смирения! Какой прекрасный повод доказать самой себе, что она вовсе не безупречна и что ей подчас свойственна даже подлость.       Она просидела целый вечер, наблюдая, как Райла, заливаясь своими пустыми и забавными остротами, веселит гостей; как хорошенько запьяневший По натянуто любезничает с губернатором и травит свои заезженные пилотские байки — например, о том, как они с капитаном Каре Кун и капитаном Йоло Араной сумели угнать яхту «Хевурион Грейс», или о том, как ему удалось выбраться с Джакку безоружным, контуженным и потерявшим корабль. Лея видела, как Охар с сумрачным лицом то и дело подливает ароматное спиртное в бокал госпожи Беонель, как майор Иматт, сидя в стороне, прикрывает глаза широкой ладонью и как предательски дрожащие плечи выдают его смех. Как Бранс расспрашивает одну девицу из свиты губернатора о чем-то таком, что заставляет ее снова и снова смущенно отворачиваться и скрыто, исподволь, улыбаться.       Генерал молчала, лишь иногда попивая из собственного бокала, так и не опустевшего даже к концу веселья, сознавая внутренним чутьем, что у нее нет никакого права развлекаться, как они, выпивать и чудачить. Она словно опасалась спугнуть свою неожиданную удачу, будто та могла вдруг опомниться и вмиг отвернуться от нее.       Следующим утром раненые вместе с сопровождавшими их медиками и необходимым оборудованием переместились в медицинский центр. Это обстоятельство только обрадовало доктора Калонию — сколько пространства, сколько возможностей!       Прочие пассажиры «Радужного шторма» также расположились в медицинском центре. Кто не в исследовательском корпусе, те в номерах для персонала.       Рыцаря Рен, все еще заключенного в медицинский саркофаг, скрыли в изоляторе от посторонних глаз. Помимо охраны — десятка боевых дроидов и шести человек, которые дежурили по двое и сменяли друг друга, — Бена защищало силовое поле. Несколько дефлекторов, различных по мощности и радиусу действия, были, оказывается, установлены в местном изоляционном отделении, хотя и трудно отгадать, с какими целями.       Финна, до сей поры невольно разделявшего судьбу Кайло, поместили в обыкновенную палату интенсивной терапии.       Поутру коммандер Дэмерон явился навестить друга и просидел возле него целый час с больной головой, скупо жалуясь на то, как ему опостылело общество приятелей губернатора и, честно говоря, она сама. Он бормотал, низко опустив голову, не глядя на побледневшего, с белой каймой по линии губ Финна, как тому повезло пребывать в бессознательном состоянии, иначе его, как и самого По, сейчас мучила бы нездоровая жажда и похмельный шум в ушах.       Завидев посетителя, молодой врач, один из ассистентов Калонии, поприветствовал пилота настолько бодрым и жизнеутверждающим голосом, что тому показалось, словно парень откровенно над ним издевается. По едва удержался, чтобы не смерить нечаянного собеседника уничтожающим взглядом. В этот момент он терпеть его не мог.       Впрочем, уже скоро Дэмерон порадовался, что не спугнул медика, потому что у того, как оказалось, имелись для него хорошие новости. Раны Финна практически исцелились за время полета. Конечно, шрамы на спине юноши останутся, было бы наивно ожидать, что следы плазменного лезвия исчезнут вовсе. Но в остальном все весьма благополучно.       Сегодня доктор Калония вновь осмотрела его и осталась вполне удовлетворенной состоянием пациента. Серьезной опасности для здоровья молодого человека не было, а значит, больше не было никакой нужды удерживать его в коме. Как только медики мало-мальски освоятся на новом месте — Калония уверила, что не позднее завтрашнего дня, — она планировала вывести Финна из длительного сна.