Control

Невозможно усугубить ситуацию смехом, точно так же, как нельзя помочь горю слезами.

Чон, восстановив дыхание, направился к сидящему на коленях омеге. Открыв дверь полностью, альфа присел на корточки, поднимая голову Чимина за подбородок. Глаза Чона расширились — омега ревел. Из-за него? Но почему? Ведь главное правило их игры гласит: «никаких чувств». И сам Пак ясно дал понять свое положительное к нему отношение поступками. — Чимин… — Ненавижу. Всем сердцем ненавижу тебя… — шептал, смотря прямо в темные глаза напротив. — Почему так больно? Как думаешь? — сжимая пальцы на груди, всхлипывал омега. — Чимин. Я говорил, что ты не единственный. Да и хранить верность я не обещал и не собираюсь, — проговорил альфа, вставая и обходя все еще сидящего омегу, а после скрываясь в спальне. «Что за игры, Пак Чимин?» — Господин… Я не… — заикаясь, оправдывался омега, лежащий на кровати. Все его тело покрыто уже синеющими следами, а засос на том самом месте, где у Пака стоит метка, буквально выбил Чимина из реальности и разумного состояния. Он злился на эту шлюху. — Закрой рот, сука, — выпалил Чимин, встав с колен и направляясь к сжавшемуся от страха омеге. Схватив того за волосы, Пак притянул его к своему лицу, рыча в самые губы. — Увижу хоть раз, неважно где, — похороню заживо или отдам в бордель. Шлюха! Узнаю от кого-либо о том, что сейчас между вами было, — стерилизую. Уяснил? — омега лишь закивал — в глазах Чимина он видел лишь злость и ненависть. Оттолкнув от себя паренька, Чим злобно посмотрел напоследок и направился на поиски воды. Ему было больно. Очень больно, но показывать свою боль он больше не намерен. Сердце предательски ныло. «Почему это происходит? Что это? Не может быть, что я полюбил его… Это просто природа. Просто природа…» — размышлял Пак. Найдя кухню, Чимин налил себе в стакан воды. Делая глоток, Чим прикрыл глаза, и разум выдавал картины из памяти, на которых Чонгук вдалбивал податливое тело в кровать, спинка кровати противно стучала. Злость накрыла новой волной и Пак кинул стакан в стену, отчего тот разлетелся вдребезги, засыпая пол крупными и не очень осколками. В это время на кухню зашел альфа, вопросительно смотря на омегу, не понимая почему Чимин себя так ведёт. Обойдя осколки, Чон упёрся поясницей о кухонную тумбу, наблюдая как его мятный дрожащими руками наливает второй стакан воды. — Ты вообще охуел мою посуду бить? — спокойно спросил альфа, злить Чимина ещё больше не хотелось, да и сил особо не было. Омега лишь фыркнул, демонстративно проходя мимо, но далеко уйти не удалось. Чонгук дернул красноволосого за руку, одергивая на себя и разглядывая лицо омеги, который в свою очередь пытался вырвать руку из плена. Схватив Чимина за подбородок, альфа повторил свой вопрос, но более требовательным и грубым тоном, от которого Чимин покрылся мурашками. — У меня дефект речи? Я спрашиваю, какого хуя ты творишь? С каких пор ты указываешь моей прислуге? Объяснись, Пак Чимин! — Пусти, мне больно! Отпусти! Нехуй трахаться с кем попало! Шлюханутый альфа! Ты думаешь только о себе! — альфа разжал пальцы, от неожиданности дергающийся омега оступил назад, наступая одной ногой на осколки того самого стакана. Кровь капала с приподнятой ступни. Лицо альфы перестало выражать злость, когда омега весь побледнел, можно было разглядеть лишь испуг. Подскочив к Чимину, Гук подхватил омегу на руки усадил того на кухонную тумбу, у которой стоял сам альфа, осматривая порезанную ногу. — Додергался! Истеричка… — выдохнул альфа. — Сиди и не двигайся. — Куда я уйду?! — немного нервно пискнул Пак, смотря на капающую кровь. Альфа достал аптечку. Обмакнув найденный бинт в перекиси и слегка дуя на небольшую, но глубокую ранку, он приложил к ней повязку, вытертая кровь, отчего омега заскулил, закидывая голову назад и прикусив столь манящие альфу пухлые губы, сдавлено выпуская воздух сквозь зуб. Было видно, что Паку больно. — Стекла вроде нет… — закончив с перевязкой, задумчиво проговорил альфа. Устроившись меж ног омеги, Чонгук притянул его за бедра ближе к краю покрытия, ближе к себе, не торопясь после убирать руки. — Это все из-за тебя. Ты только портишь мою жизнь. Мне перечислить все то дерьмо, что ты сделал за столь короткий период? Изнасиловал, поставил метку, не дал свободы на мероприятии, где был Юнги, изменил, покалечил, — шептал в самые губы Чимин, не разрывая зрительного контакта. Облизнув пересохшие губы, Чим ждал ответа. «Если бы ты знал, Чиминни, что насиловал я тебя только в своих мечтах… Тебе рано ещё об этом знать, малыш», — размышлял альфа. — Во-первых, не изнасиловал, а исполняю твою же просьбу. Во-вторых, изменил? Это ты о… — не дав договорить, Чимин накрыл губы альфы, зарываясь пальчиками в столь мягкие волосы, вкладывая все свои эмоции в поцелуй. Все то, что ощущал во время течки, во время мероприятия и минутами ранее, когда застал Чона в постели с другим. Сплетая языки, омега кусал до железного привкуса, а Чонгук же наоборот старался как можно ласковее и нежнее сминать чужие губы, сжимая пальцы на ягодицах Чимина, отчего омега прогнулся в спине, буквально вжимаясь в Альфу. Когда в легких не осталось воздуха, они отстранились друг от друга со смачным чмоком. — Это конец. Конец всему. Я решил обратно уехать в Париж. Я не хочу терпеть и переживать эту боль снова и снова, так будет легче всем, Гуки, — прошептал Чим, утыкаясь лбом в лоб Чона и умиротворенно прикрывая глаза. — Нет. Чиминни, ты останешься тут. В этой стране, в этом городе, в этом доме. Я понятно выражаюсь? — процедил альфа с полной уверенностью в своих словах. От такого требовательного и серьезного тона омеге становится жарко. — Зачем? Трахай своих шлюх. Я не попрошу тебя об этом. Тем более ты и без моего присутствия трахнешь меня, — ухмыльнулся омега. Альфа лишь смутился — в голове картина: он кончает на прислугу, а перед глазами Чимин… Подхватив Чима на руки, альфа направился из кухни в спальню, попутно выключая свет. — Давай спать, — уложив Чимина, альфа разделся и лёг рядом, притягивая Пака к себе и утыкаясь тому носом в волосы, вдыхая столь любимый запах. — Дурак, — прошептал Чимин разворачиваясь в объятиях так, что голова была где-то на уровне ключиц, и прижимаясь максимально близко. — Ненавижу… — засыпая и причмокивая губами, прошептал Чимин. Альфа же просто слушал и анализировал. «Что ты для меня, Чиминни? Что ты делаешь со мной?» — только и подумал альфа перед тем как заснуть, скрываясь в объятиях Морфея и Чимина, убегая от сдавливающей реальности. Утром в гости заскочил отец альфы, заходя в дом он увидел, как прислуга с засосам и синяками по всему телу быстро направляется к выходу. Альфа-старший в непонимании и полном неведении схватил паренька за руку. — Что это? — оттягивая ткань футболки и указывая на засос, спросил альфа. — Господин Чон, мне правда пора. До свидания, — поклонившись с улыбкой на лице, паренёк убежал, прокручивая слова Чимина в голове. От одних воспоминаний становилось страшно не на шутку. От Пака в тот момент веяло злостью и ревностью. Ёндже понял, что здесь что-то нечисто. И, если его полоумный сынок посмел изменить Чимину, он его собственными руками придушит, ведь семейство Паков для Господина Чона как вторая семья и он не позволит испортить такие хорошие отношения, строенные на протяжении нескольких лет одним тупым щелчком его сына. Влетая сначала на кухню, альфа обнаружил капли крови и битое стекло, что насторожило ещё больше. В голове старшего всплывали самые ужасные картины. Мужчина быстро поднялся на второй этаж, перескакивая сразу через несколько ступенек. Открыв дверь в спальню, Отец направился к спящей в обнимку паре — ему хотелось убедиться, что с Чимином все в порядке. Он только протянул руку к омеге, как сильная хватка перехватила руку. Чонгук смотрел на собственного отца взглядом хищника, готового защищать свое. С одной стороны Ёнджэ одолевала гордость за воспитание сына, но с другой стороны на секунду в голову вновь закрались смутные подозрения и совсем немного страх. Все же сын был моложе и сильнее. Хотя, он, конечно, не стал бы накидываться на собственного отца, подобно дикому волку. — Не смей будить, — прошептал Чонгук, приподнимаясь и освобождая Чимина из обьятий, попутно целуя в плечо. Чим лишь, причмокивая губками, продолжил спать. — Что это значит? Кровь, стекло, омега, от которого не пахнет вообще ничем, но видно, что ночь у него была жаркой, да и походка об этом так и кричала, — нахмурился старший. Чонгук понял, что ему пиздец, если отец узнает правду. Улыбнувшись, альфа встал с кровати, обходя её и попутно выводя отца из комнаты. — Не будем мешать Чимину спать. Пошли на кухню, я все объясню, — выходя из комнаты, Чон-младший аккуратно прикрыл дверь, чтобы до омеги не долетело и обрывка из, возможно, довольно громкого и напряженного разговора.