Повторяя путь

- Исилмэ, - Лаураннэ отвлек подругу от мытья посуды после общего ужина. - Сегодня ведь не твоя смена! - Не моя, но я помогаю... - Бросай это все, пойдем! - эльда был радостен, словно случилось что-то хорошее. Глорэдэль и сама невольно улыбнулась, вытирая руки и снимая передник: - А что такое? Ты сегодня не в дозоре, мог бы отсыпаться... - Какое отсыпаться! Исилмэ, там Элеммирэ играет! - И что? - И поет! - Так я уже слышала, Квэнтомир водил... - Значит, ты знаешь, насколько это прекрасно. Я уже снял оружие и переоделся, иди быстрее, надень то платье, что ли... Обрадованная Глорэдэль, подгоняемая другом, скрылась в их общей палатке. Теперь над ее ложем уже был натянут полог, и она скользнула за него, роясь в своих вещах. Платье, еще три года назад сшитое для танцев с Нэргоном и сидевшее на Глорэдэль тогда довольно свободно, сейчас натянулось на груди и бедрах, что приняли уже свои окончательные девические формы. Покрутившись перед маленьким зеркалом и пытаясь себя разглядеть со всех сторон, девушка даже смутилась и потянулась за накидкой. Уж слишком облегает... - Исилмэ, ну где ты? - нетерпеливо вопросил Лаураннэ, что остался за пологом, вне палатки. - Я думал, атани торопятся жить... - Сейчас, - громко ответила Глорэдэль, расплетая косу и глядя на свое отражение. С чертами лица все равно ничего не сделаешь. Вполне симпатичная, конечно, но глаза темного цвета, хоть и большие. Зато волосы красивые; если распустить, не хуже, чем у эльфийки. Элеммирэ, как обычно, собрал всех желающих неподалеку от своего шатра, где была вытоптанная сапогами эльдар и копытами коней большая поляна. Почетное место справа от лучшего певца ваньяр и ныне руководителя лагеря занимала его сестра — сейчас не в доспехах, а тоже в платье, как и Глорэдэль. Несколько песен уже явно были исполнены, потому что все собравшиеся как раз выражали бурный восторг и обращались к Элеммирэ в эту минуту не как к предводителю, а как к приятелю, другу или просто сородичу. Кто-то уже просил исполнить что-то определенное... Лаураннэ церемонно провел Глорэдэль за руку между собравшимися и не менее церемонным жестом пригласил ее опуститься на землю. Она уселась, расстелив свою накидку, и похлопала по ткани ладонью, приглашая и Лаураннэ устроиться рядом. Эльда несколько замялся, непривычный к подобному простому жесту — Глорэдэль переняла его от Нэргона; но осторожно сел на самый край ткани. Музыка трогала Глорэдэль больше, чем она бы в том себе призналась. Сначала появлялась легкая дрожь, потом озноб, и почти незаметные светлые волоски на руках вставали дыбом от звуков мелодии и смысла слов песни. Сейчас, когда звучал плач о Древах Валинора, на глазах молодой аданет появились и слезы. Не потому, что она сопереживала — она не была сопричастной слишком многому, а потому, что пробирало ее до глубины души. Не менее, чем строки книг. - Ты дрожишь, Исилмэ, - мягко обратился к ней Лаураннэ и осторожно тронул за плечо. От этого прикосновения, совсем дружеского, натянутая внутри струна зазвенела, грозя порваться. Чувства были слишком обострены. Глорэдэль взглянула на арфу, почему-то ей припомнились сказания о Сотворении Мира... Эльдар, должно быть, те тонкие струны, что звучат высоко и легко рвутся, когда песня становится пронзительно-жестокой. Атани, должно быть, другие струны — те, что звучат ниже, и что сложнее порвать, но и прекрасной мелодии только на них не сыграешь. Себя Глорэдэль мысленно поместила куда-то в середину... Когда отзвучали восторженные отзывы, сестра Элеммирэ переглянулась с братом, а потом украдкой и чуть смущенно взглянула на одного из предводителей отрядов, что сидел в первых рядах. Тот сразу же поднялся, словно знал, что последует дальше. Военачальник лагеря, встряхнувшийся после грустной песни, заговорил весело и обнадеживающе, но Глорэдэль от его речи снова отвлек Лаураннэ: - Исилмэ, ты за эти три года, должно быть, уже научилась нашим танцам? Позволишь пригласить тебя? Мне хотелось бы хоть немного развеять твою печаль. - Я... я умею, - девушка поспешно вскочила, а в голове замелькали картинки из когда-то первой прочитанной книги на языке квэнья. Сестра Элеммирэ вместе с тем, с кем она переглядывалась, уже соединили руки в начальном движении танца, на другой стороне вытоптанного круга земли поднялась еще одна пара — супруги, оба воины; а посередине Лаураннэ вывел Глорэдэль из толпы. Сердце у юной аданет колотилось как бешеное, и в смятении ей казалось, что она сейчас не вспомнит ни одного положенного движения. Эльда церемонно склонил голову перед девой, светло улыбаясь, но уже привычно не размыкая губ. Глорэдэль тоже склонила голову — коротко и незамысловато, как учил Нэргон перед танцем; и подняла вверх руку, ладонью вперед. Подняла чуть выше, чем когда-то — Лаураннэ слегка превосходил Нэргона ростом. Если бы Глорэдэль сейчас могла замечать вокруг себя что-то, кроме лица партнера-эльда, она бы заметила и насмешливый взгляд Элеммирэ — ныне менестреля за арфой, и теплые взгляды знакомых ей; и даже услышала бы несколько одобрительных выкриков из задних рядов — тех, кому не нужно было в дозор на следующий день и кто уже давно наладил поставки вина из Дор-Ломина. Теплая летняя ночь опустилась на лагерь. Мелькали отсветы факелов, ловко и быстро перебирали струны загрубевшие от оружия пальцы Элеммирэ. Ладони Глорэдэль чуть дрожали, но полу платья она сжимала крепко, кружась, выполняя положенные движения. Они с Лаураннэ не соприкасались — лишь в конце танца, как было положено, чуть коснулись друг друга пальцами. Глорэдэль не видела ничего, кроме его лица. Тогда она поняла, что он вовсе не дразнит ее. Что он не нарочно. Что у него просто другое восприятие. Что сам того не осознавая, он делал для нее то, что когда-то хотел получить от своей возлюбленной. Тогда Глорэдэль поняла, что он всё знает. Но говорить ничего не нужно. Да и не изменит ее порыв ничего. Разве что к худшему. В конце концов, Нэргон воспитал свою дочь в стойкости и сдержанности, и посрамить его памяти она не могла. *** - Мы могли бы... - Гильдор потеребил лук на плече, поглаживая по холке своего черного скакуна, - отправиться на охоту. Ведь добыча не помешает, не так ли? Твой... друг тоже мог бы отправиться с нами. - Лаураннэ теперь кано*, - улыбнулась Глорэдэль приятелю из народа Хадора. - Он отправился в Дортонион, в другой лагерь, с провизией. Эта дорога еще не вытоптана конями эльдар**. - Так тем лучше, - улыбка озарила лицо молодого адана, но говорил он неуверенно. - Ты же, Глорэдэль, хороший охотник. Если ты там волнуешься... ну, из-за моего присутствия или еще что... Гильдор слегка покраснел. Глорэдэль внимательно взглянула на него. Он был красив, сын Гильвэн, что знала Нэргона и не раз принимала его в своем доме. Когда-то этого ее ровесника «сватал» Глорэдэль и сам Нэргон. Гильдор, двадцатилетний, уже носивший на поясе меч и принесший воинские клятвы, явно подражал воинам-ваньяр. Золотистые волосы его были распущены по плечам, лук перекинут на спину на эльфийский манер. О чисто выбритом подбородке юноши и говорить не приходилось. Гильдор уже ничем не напоминал того семнадцатилетнего подростка, что помнила Глорэдэль — высокого, нескладного, молчаливого, да еще и отчаянно смущающегося, когда она пыталась с ним заговорить во время своих визитов к Гильвэн вместе с Нэргоном. Тело его разрослось, уже став по-мужски ладным и красивым, цвет лица выровнялся, а приобретенные умения и обаяние наверняка делали двадцатилетнего адана одним из самых завидных женихов Дор-Ломина. Было раннее утро, и Глорэдэль еще не ушла на работу. Гильдор оторвал ее от заплетания косы, когда она этим занималась в своей палатке, тихо позвав снаружи. - Я, когда узнал, что ты жива... я так обрадовался, Глорэдэль. Правда. Очень. - Я тоже рада, что ты жив, - произнесла девушка. Он понял ее — эти слова были в нынешнее время не просто словами. - Может, эльфы тебя отпустят? Всего лишь до вечера, вечером я провожу тебя сюда же. - Эльфы меня не держат и почти ничего не требуют. Да, я включена в списки смен тех, кто работает на кухнях, но сегодня я не обязана. - Так может, тогда на охоту? - расцвел в улыбке Гильдор. - Только вот этот с нами поедет. Мать велела взять с собой ребенка. Ну, чтоб ничего лишнего. Я бы и так не стал, но взял. Глорэдэль с сомнением покосилась на копошащегося в траве Айдара. Ему было восемь, он был отпрыском захватчиков Дор-Ломина. А еще он был тем, кого три с лишним года назад спас от смерти ее приемный отец. Отец Айдара был мертв. Первое время после прихода эльдар Запада в деревнях и поселениях никто не смел и пикнуть — ни истерлинги, ни эдайн. Но потом, при невмешательстве эльфов, начались распри, бунты, борьба за власть и даже акты мести. Отца Айдара убили, забили ногами и палками на улице, а его младшего брата жестоко избили, когда он попытался вступиться. И хотя Глорэдэль понимала, что то, что сделал народ ее матери, заслуженно, она не могла этого принять. Через два дня почти все «восточное» население деревни ночью покинуло свои дома и снялось с мест, направляясь на юг. Добралась обратно в Дор-Ломин только одна женщина. На караван изгнанников в районе Гаваней Фаласа напали орки, которые снова проникали туда, где не было ныне никого. Когда-то орки были восточным людям союзниками, но не теперь. Северо-запад полностью контролировали эльфы Валинора, разместившие в тех землях немало своих походных лагерей, и союз был расторгнут без объявления войны. Орки в южных землях, отчаявшиеся, отрезанные от Ангбанда, грабили и убивали всех, зная, что и самим им жить осталось недолго. От эльдар было предпринято три экспедиции на юг, вернулась лишь одна — та, в состав которой входил Лаураннэ. Опираясь на принесенные экспедицией сведения, на совете королей и главнокомандующих Ингвэ и Арафинвэ, где присутствовал и сам майа Эонвэ, было принято решение не отвоевывать и не зачищать южные области, тем более, что стратегического значения они не имели. По Лаураннэ это решение тогда ударило очень сильно. По Глорэдэль, знавшей по рассказам друга о том, что там происходит — тоже. Но оба понимали, что решение обоснованно. Большая часть Белерианда южнее истоков Нарога, севера Нелдорета и Аглона была брошена на произвол судьбы, но была усилена охрана лагерей ваниар и нолдор с юга. Это стало единственным результатом экспедиции Лаураннэ. Был, впрочем, и еще один результат — юными полуэльфами, что жили на Амон Эреб, заинтересовались, и весть о том, что они выжили, уже долетела до их родителей в Валиноре и до валар. Но Лаураннэ об этом не знал. Маленький Айдар, единственный сын бывшего главы поселения, спрятался во время исхода своих родичей. Сначала из озорства — он не видел, как убивали его отца; потом из страха, а потом ребенка нашли охотники народа Хадора в лесах, измученного и грязного. Семья Гильвэн, той самой женщины, к которой когда-то ходили Нэргон и Глорэдэль, приняла на себя заботы о маленьком испуганном ребенке, который первое время почти не говорил. Гильдор, единственный сын Гильвэн, не знавший своего отца, который погиб до его рождения, и подсознательно всегда хотевший брата или сестру, выучил Айдара наречию людей Дор-Ломина и многое ему позволял. - Привет, Айдар, - Глорэдэль махнула рукой ребенку, что исполнял какой-то странный танец-игру в траве, перекувыркиваясь через голову. - Привет, эльфийка, - ребенок прекратил танец и, видя, что на него обратили внимание, остановился. Истерлинги коротко стригли волосы своим детям, но этот, что ныне жил в семье Гильвэн, носил черные кудряшки до плеч. - Я не... - Для нас — почти, - усмехнулся Гильдор, теребя поводья коня. - Ну так что... поедешь со мной на охоту, эльфийка? - Гильдор... - вздохнула Глорэдэль. - Я же говорила тебе. Не надо тебе ездить сюда. Я люблю другого. - Но я-то тебя люблю, - ничуть не огорчился юноша, и говорил, не стесняясь своих слов. - Эльф тебя замуж не возьмет. А я и после него возьму. - Он не... - Да мне плевать, что он там «не» или «да», Глорэдэль. Ты самый лучший друг. Настоящий воин. Захочешь — не возьмешь больше в руки оружия, я смогу защитить. Захочешь — станешь рядом в бою. Твое право. - Ты так можешь всю жизнь прождать. - Ты сама лучше всю жизнь не прожди. - А ты мне не указывай! - Я не хотел тебя задеть. Но ты же... - Всё я понимаю. Гильдор еще немного посомневался, а потом резко откинул светлые волосы с лица: - Но я не только на сейчас предлагаю. Насовсем. Даже если нам с тобой по сорок лет будет. - Я не хочу тебя обманывать. - Ты и не обманываешь. Знаю, любишь не меня. Может, когда-нибудь потом... - У тебя не должно быть так. - Не должно быть так у нас. А ты эльфийка, - отрезал двадцатилетний адан. Тут голос поднял маленький Айдар, услышав знакомые слова: - Глорэдйель... а ты мне веришь, что я эльфа видел, еще когда они не пришли? Он меня от смерти спас. А он мне не верит! - Я не верю, - Глорэдэль улыбнулась ребенку. - Я знаю, что ты видел. - Глорэдэль, ему тогда четыре года было! Да и где он мог твоего отца видеть? - Нэргон его лечил. - Сына главы поселения? Зачем?! - Ну, не за просто так... - Да-да, - закивал ребенок. - Я болел. Но я все помню. Он ни кого был не похож. Сердце Глорэдэль болезненно сжалось, и она поспешила перевести разговор: - А ты, Гильдор, как узнал, что Лаураннэ в лагере нет? Как узнал, сразу ко мне и примчался? - Я и не знал, что твоего друга нет, - пожал плечами юноша. - А где он? - Поехал в лагерь у Митрим с письмами и донесениями. - Но я не видел его по пути, - удивленно посмотрел на девушку Гильдор. - Он что, один поехал? Или они едут скрытно? - Нет, он с отрядом, - так же удивленно ответила Глорэдэль. - Они едут открыто, дороги давно зачищены от врагов, через реки наведены переправы... Но почему ты должен был видеть его? - Так я же ехал сюда через Дор-Ломин! Эред Ветрин пересекал там же, где все проходят... я не мог их не увидеть. - Да почему через Дор-Ломин? - недоумевала Глорэдэль. - Лаураннэ с отрядом поехали по прежней дороге, к Малдуину, и пересекут Эред Ветрин в другом месте. Ведь через Дор-Ломин — в два раза дальше до лагеря у озера Митрим. - Так вы, выходит, уже уничтожили ту банду у Тэйглина? - Я ничего не знаю об этом, - сердце Глорэдэль вдруг заколотилось тревожнее. От нее обычно ничего не скрывали... - Я же, вообще-то, не только к тебе приехал, - встревожился и Гильдор. - Приехал поторопить Лориндора. У нас там уже решили, что он тут запил, потому что пора бы ему уже вернуться... - Я не видела в лагере эдайн, - покачала головой Глорэдэль. - Незнакомых мне. А кто это? - Он разведчик. И охотник. Он и набрел на ту банду у Тэйглина. Пришел к брату матери, мой дядя у нас теперь предводитель, рассказал... Написали письмо, еще четверых с ними отправили... - Гильдор вдруг побледнел. - Нет, не может быть. Лориндор знает эти горы и леса с детства, он не мог попасться. Да и не пошел бы он там, где видел орков... Мы ведь даже не обеспокоились... - О Эру... - выражение Глорэдэль подцепила от ваньяр. Глаза ее широко распахнулись. - Лаураннэ... Надо что-то делать! - Подожди, - остановил ее Гильдор, но было видно, что он взволнован не менее нее. - Если Лориндор дошел до вас, ваш предводитель точно об этом знает! А если нет... то ему нужно узнать об этом незамедлительно! Он сейчас в лагере? - Да, конечно, но быть он может где угодно... - Поедем искать! Я повезу тебя, а ты говори, куда. Глорэдэль усилием воли остановила в голове готовый закружиться мир, глубоко вздохнула и пришла в себя. Она умела вызывать это чувство — когда рассудок становился ясным и холодным, пульс приходил в норму, а решения были быстры и взвешенны. Этому учил ее Лаураннэ, когда она пыталась пережить смерть отца. Он говорил, что сам научился этому тогда, когда ему пришлось воевать. Глорэдэль бросила быстрый взгляд на конюшню неподалеку, потом — на свое обиталище. - Гильдор, отдай Айдара кому-нибудь. Не знаю кому, кого первого поймаешь! - девушка нырнула в палатку и пошарив среди вещей, извлекла свой лук, сделанный отцом. Она почти не пользовалась оружием последние два года — только на соревнованиях, да еще изредка, когда ездила с Лаураннэ или Гильдором на охоту. Потом коротко оглядела себя — одежда мешать не будет, волосы заплетены, сапоги вполне удобные. Когда она вышла, Гильдор находился чуть поодаль, и разговаривал с удивленной эльфийкой, которая, впрочем, уже держала за ручку Айдара. - Рэдвендэ, присмотри за ним, пожалуйста! - махнув рукой знакомой, крикнула Глорэдэль. - Айдар, слушайся ее! - А ты куда, Исилмэ? - удивленно воскликнула воительница из ваньяр, но Глорэдэль уже скрылась в конюшне. Здесь ее нагнал Гильдор, который вел своего коня в поводу. - Давай помогу седлать, я умею очень быстро, с детства с лошадьми. - Не надо, - Глорэдэль мотнула головой. - Мой Виндэ уже смирился с аданет и носит узду, но больше ничего мне не нужно. - Ух ты, - завистливо покачал головой Гильдор. - Я тоже так хочу, как эльфы, уметь. - Вряд ли получится, ты уже привык к седлу, тебе просто будет неудобно. А меня учили, когда я еще ни к чему не привыкла. Вороной конь Гильдора и серый Виндэ Глорэдэль вынеслись из конюшни наперегонки. В шатре предводителя Элеммирэ не оказалось, но один из приближенных его подсказал, где он может быть. Военачальник нашелся на южных рубежах, и то ли распределял дозоры, то ли проводил совет, но на двоих прибывших отвлекся, изумленно приподняв бровь. - Исилмэ? Что-то случилось? Я занят. Глорэдэль привычно спрыгнула с коня, уже не подворачивая ногу и, чуть запыхавшись, произнесла: - Простите. Мы не отнимем много времени. У нас всего один вопрос... Так как Глорэдэль говорила «мы», взгляд Элеммирэ скользнул на ее спутника, и тот, заметив, что на него смотрят, поспешил представиться, не очень ловко говоря на языке эльфов: - Я Гильдор, я из... - Я помню тебя, - прервал его предводитель, который давно оставлял многословность лишь для тех случаев, когда выкраивал время для любимой арфы. Глорэдэль в очередной раз поразилась памяти Элеммирэ — он помнил чуть ли не весь лагерь по именам, многих из соседних, да еще и эдайн умудрялся запоминать. - Ты племянник вождя людей. Ты прибыл со срочной вестью? - Не совсем, - замялся Гильдор, не зная, как ответить, но его выручила Глорэдэль: - Скажите, был ли у вас в последние дни посланец от народа Хадора? По имени Лориндор? - Нет, - коротко ответил Элеммирэ. По его лицу скользнуло нетерпение, и он бы хотел спросить «У вас всё?», но понял, что ситуация, по всей видимости, серьезная. - Вернуться на посты, - коротко приказал он окружавшим его. - Миндэннэ, разговор закончим позже. Исилмэ, если ты знаешь о случившемся, говори ты, твоего спутника мне будет сложнее понять. - Гильдор приехал в лагерь, чтобы разыскать здесь задержавшегося тут человека, который должен был доставить донесение, - волнуясь, заговорила Глорэдэль — она раньше общалась с Элеммирэ, но никогда — как с военачальником. - Он должен был сообщить, что обнаружил банду орков у реки Тэйглин. Но я не видела в лагере незнакомцев, а того человека я не знаю. Мы отправились на поиски, чтобы выяснить, прибывал ли в лагерь разведчик из Дор-Ломина. Ведь если нет... а вчера вечером по основному пути ушел отряд Лаураннэ... - Известно точное расположение? - коротко спросил Элеммирэ. Глорэдэль смешалась, взглядывая на Гильдора. Тот закусил губу: - Я видел карту, но в совете не участвовал. Это предгорья Эред Ветрин. Кажется, недалеко от переправы через Тэйглин. Но я не могу быть уверен, что запомнил отмеченное место правильно. - Не переводи, Исилмэ, я понял его, - поднял руку предводитель ваньяр. - Известно ли количество? - Я не знаю, - в отчаянии покачал головой Гильдор. - На совете меня не было, как я говорил. Но по тому, что я слышал, мне удалось понять, что орки пришли с севера, а не пробрались с юга. Они прятались в горах. - Охрану с южных рубежей я снять не могу, и собрать отряд прямо сейчас не получится, - коротко сказал Элеммирэ. - Я возвращаюсь в ставку. Мы постараемся нагнать их к вечеру. - Но ведь как раз к вечеру отряд Лаураннэ и должен достигнуть переправы! - И если там орки, то мы успеем как раз вовремя, - отрезал Элеммирэ. - Позвольте мне поехать с вами! - Гильдор шагнул вперед, неуверенно склоняя голову — так, как он видел это у эльфийских воинов при приветствии, прощании или принятии приказа. Элеммирэ коротко оглядел его: - Ты носишь оружие и воин своего народа, а значит, вправе выбрать себе смерть в бою. Но я не вправе приказывать тебе. - Мой народ присягал вашему королю на время войны, - с жаром ответил Гильдор. - Вы вправе приказывать мне как военачальник своего короля. - Как знаешь, - сказал Элеммирэ. - Я не приказываю тебе вступить в бой, но если ты решил последовать за нами, то будешь подчиняться мне или командирам моих отрядов, покуда находишься с нами. - Я готов, - ответил Гильдор, выпрямляясь и искоса взглядывая на Глорэдэль — смотрит ли она на него в такую минуту? Но она не смотрела: - Прошу вас, дозвольте и мне. - Тебе? - невозмутимый обычно Элеммирэ даже удивился. - Об этом не может быть и речи. Исилмэ, ты отказалась от своего народа, и в твоем случае присяга людей рода Хадора на тебя не распространяется. Ты не воин, и мечом не владеешь. Я знаю, что Лаураннэ тебе... дорог, но он же когда-то просил меня защищать тебя. Ты останешься в лагере. Элеммирэ, отвернувшись, позвал своего коня, и ему навстречу из рощи тут же рванулся великолепный серебристо-белый скакун. Глорэдэль почувствовала, как ее приобретенная невозмутимость дала трещину. Мир снова начинал кружиться вокруг. Никогда — ни ранее, ни после, она не говорила так, заступая дорогу эльфу. Голос ее был тверд, а голова высоко поднята — так, чтобы глядеть в лицо. - Выслушайте меня. Я действительно не владею мечом, и до воинов и воительниц вашего народа мне далеко. Я могла бы быть следопытом и разведчиком, но мне не дозволили того. Я неплохо владею луком, но мне никогда не приходилось участвовать в схватках даже как лучнику. И я, живя среди эльдар, никогда не клялась в верности их предводителям на поле битвы. Ныне я могу счесть себя свободной, хотя всегда считала, что обязана — за поддержку, за участие, за саму жизнь. Все, что могла, я делала для жизни лагеря. Но моей жизни здесь пришел конец, и я ухожу. Долга мне не искупить, но я не собираюсь посвятить всю свою жизнь тому, к чему не лежит моя душа. А так как ныне я признаю себя свободной от всяческих обязательств, которые на себя возложила я сама, то сообщаю вам, что отправляюсь на север, к реке Тэйглин. Мой лук сделал мне еще отец, а коня еще жеребенком подарил Лаураннэ, и даже если бы он хотел, вряд ли сейчас смог бы отозвать свой дар. Да и насколько я знаю, это не в обычаях эльдар. Не в обычаях эльдар было бы сейчас и приказать связать меня и держать под охраной, но вы вправе отдать подобный приказ. Если, конечно, вы еще помните, кто вы на этой войне... Элеммирэ, я прошу вас принять правильное решение. Если вы дозволите мне отправиться с вами, я, как и Гильдор, обещаю на время нахождения с вами подчиняться приказам, как любой ваш воин. Если я вернусь живой, вы больше не услышите от меня этих слов — я либо приму присягу, равную обязательствам народа Хадора, либо уйду в изгнание, если вы не пожелаете меня более видеть. Лаураннэ бы понял меня. Уверена, поймет и вас. Элеммирэ, опешивший и машинально поглаживавший коня по холке, молча смотрел на Глорэдэль. Она закончила свою речь, и словно высокое, чистое напряжение покинуло ее. Девушка показалась самой себе маленькой и ничтожной. И впрямь... что может она против полчищ орков, да и что может она против эльфов? Глорэдэль и не думала, что способна на подобные речи. Должно быть, повлияли книги, где рассказывалось об Исходе нолдор. Гильдор смотрел на подругу круглыми глазами. Он не все понял из ее слов — она быстро и легко говорила на квэнья, причем уже давно пользуясь диалектом ваньяр; но основной смысл до юноши дошел. Глорэдэль сжалась, ожидая ответных слов. Она понимала, что ответ ее ранит; что ее, заносчивую девочку, сейчас легко вернут с небес на землю. - Ты хорошо подумала над своими словами и обещаниями, что прозвучали сейчас? - осведомился Элеммирэ, наконец нарушив молчание. - Нет, - признала Глорэдэль. - Но я от них не отрекусь. - Что же, - раздумчиво произнес собеседник, - если единственный способ уберечь тебя — это возыметь над тобой власть, я воспользуюсь тем, что ты мне предложила. Я всегда считал тебя разумной и честной девочкой, верной слову и долгу. Исилмэ, ныне ты воин. Воин на сегодня — о будущем загадывать пока рано. Ты отправишься с нами, и надеюсь, не посрамишь своего нового звания ни нарушением приказа, ни предательством. Глорэдэль поперхнулась — то ли словами благодарности, то ли словами, что должны были опровергнуть данные утверждения. Элеммирэ легко взлетел на коня, обернулся назад, кивнув потомкам эдайн, и те последовали за ним. - Да ты с ума сошла, Глорэдэль, - негромко произнес Гильдор, наклоняясь к шее скакуна и стараясь не отставать. Чего было больше в голосе приятеля — осуждения или восхищения, девушка не поняла. *** К переправе у реки Тэйглин они успели как раз вовремя — там вовсю кипела схватка. Посланцы и их сопровождающие, что обеспечивали постоянную связь между лагерями, не двигались быстро, осторожничая и попутно разведывая даже давно знакомые окрестности. Так же поступал и Лаураннэ. Глорэдэль, которую приняли в один из отрядов, велели оставаться позади, когда шум сражения стал уже слышен. Элеммирэ остался в лагере, но и приказа одного из предводителей она не смела ослушаться. Бросив поводья — Виндэ по большей части подчинялся ей и без них, Глорэдэль обозревала поле боя, держа тетиву натянутой. Пока на ее счету было пять убитых орков — точным выстрелом в голову; и двое спасенных из почти безнадежных ситуаций воинов. Гильдора было не видно — он вмешался куда-то в самую гущу схватки. Лаураннэ тоже видно не было, но Глорэдэль держалась, выполняя свою задачу, не приближаясь. Еще три ее стрелы нашли свою цель. Глорэдэль приближалась все ближе, Виндэ недовольно всхрапывал, чуя опасность. Девушка сочла, что приказ не нарушает — эдайн видят куда хуже, и она не может стрелять совсем уж издалека. Неожиданно звон оружия стал стихать. - Жди меня здесь, - тихо шепнула своему коню Глорэдэль, слезая с его спины. - Если будет опасность — прячься, беги, ты же у меня умный. Конь согласно мотнул гривой, и дева, отпустив поводья, шагнула вперед. Навстречу ей рванулся орк, и Глорэдэль сама не заметила, как инстинктивно отпустила тетиву, вгоняя стрелу между глаз и машинально отшатываясь. Только когда тело рухнуло ей под ноги, Глорэдэль поняла — орк не нападал на нее. Он пытался бежать. Звон оружия затих, в темноте мелькали отсветы факелов, раздавались чьи-то стоны. Оружия она не опускала, держа стрелу на тетиве, но уже глядела по большей части вниз. Тэлларэ... Тэралинэль... следующего она не знала, хоть и видела... - О Эру... - привычно прошептала девушка. Гильдор. Он улыбался, хотя глаза его были закрыты. На лице его застыло отчаянно-веселое выражение, словно он сражался в дружеском бою или — как было принято в селениях Дор-Ломина — за поцелуй в щеку от предмета спора. Длинные светлые волосы, такого же цвета, как у Глорэдэль, разметались по земле, и как ни странно — не были втоптаны в грязь или кровь. Доспехов на Гильдоре не было, и удар пришелся ему прямо в грудь. «А ведь он любил меня, - мелькнуло в голове у Глорэдэль. - Потом... это потом. Гильвэн... о Эру... Гильдор ее единственный ребенок... не переживет, не переживет ведь... зачем он пошел... мне хотел что-то доказать, что ли...» Глорэдэль опустила лук. Живых врагов здесь больше не было. Элеммирэ отправил чуть ли не целую армию, не зная о соотношении сил, и выжившие воины-ваньяр — а при численном превосходстве выжило большинство — уже занимались вполне привычным, хоть и скорбным, делом. Мертвых пока бросали — их потом похоронят неподалеку от места битвы, как было принято, и занимались ранеными — особенно теми, кому помощь нужно было оказать незамедлительно. - Цела, Исилмэ? - предводитель, которому она обещала подчиняться, внимательно оглядел бредущую деву, а потом и опустился на колено, взглядывая девушке в лицо. Доспехи его были залиты черной и красной кровью, на грудь из-под шлема спадали по две стороны золотистые косы, а меч он держал обнаженным. - Да, - ответила она. - У меня тоже так было в первую схватку, - сочувственно произнес он. - Понимаю. Ты сильная девочка, оправишься. - Да, - повторила Глорэдэль. Собеседника окликнули, призывая куда-то — то ли к раненому, то ли еще куда, и он поспешно отошел. Глорэдэль приблизилась к переправе. От плота остался один обугленный остов. Надо будет сказать Элеммирэ, что нужно восстановить... На берегу реки Тэйглин находились шесть мертвых тел. Посмертное их расположение не указывало на то, что они пали в бою, наоборот — они как будто сидели рядком, кругом. Один прислонился к причалу, другой, словно уставший, склонил голову на плечо другому, и рука его была закинута на плечи товарища, третий был прислонен к дереву... ах, нет, даже привязан в дереву, стоя. А к руке его была привязана горлышком вниз пустая фляга. В следующую секунду Глорэдэль поняла. Короткие волосы, запекшиеся в крови, немного иное телосложение, нежели у большинства эльдар, уши — в том случае, когда они были — другой формы... В бою так лица не изуродуешь. Да и пальцы сложно отрезать — скорее уж, вместе с кистью или всей рукой. Шестеро мертвых мужчин из эдайн с явными следами пыток, словно разыгрывавшие какую-то повседневную сценку у причала. Должно быть, среди них был и Лориндор. А остальные — его отряд. Факелы удалились, и в ясном лунном свете летней ночи вся эта неподвижность сломанных кукол выглядела еще более кошмарно. Жестокий юмор орков. Засада и назидание для эльфов. - Каково же тебе было это видеть, Лаураннэ, - пробормотала Глорэдэль и в тот же момент словно встряхнулась. Сердце ее, когда она увидела эту сцену, затопило мертвенным, мистическим холодом, но сейчас она нашла в себе силы оторвать взгляд от страшного зрелища. - Это ты, Исилмэ? - раздался слабый голос неподалеку. - Ко мне уже подходили, но поняли, что безнадежно. Я прогнал. Сказал, что умереть можно и одному, а помощь требуется другим... Глорэдэль резко обернулась. *** - Лаураннэ... - Глорэдэль, перепачканная в земле и грязи, взяла умирающего эльфа за руку. - Мне не помочь, - прошептал он. - Чувствую. Не надо. Не надейся. Первая Эпоха, стремящаяся к своему завершению, приостановила бег времени. Так умер Нэргон, так умирал Лаураннэ, благороднейшие воины своих народов, может, и не достигшие всего, чего хотели, но понявшие — многое. - Мне уже легко, - прошептал он. - Не больно. Исилмэ... Глорэдэль. Она нащупала его меч в траве и притянула ближе, вкладывая Лаураннэ в руку. - Благодарю. Коса аданет свесились ему на грудь, на окровавленные доспехи. - Вы вовремя пришли. Орки думали, что у них много времени, и захотели выяснить, кто предводитель нашего отряда. Когда они подступили к Ингаворэ, я сам назвался, хотя он бы не предал, я знаю... Надеюсь, он выживет... - Что они хотели узнать у тебя? - Не знаю, они не успели озвучить своих требований... Скажи мне что-нибудь, Исилмэ. Не молчи. - Я... что я могу сказать? - Скажи то, что хочешь сказать. - Что хочу... нет, это не то, что должно тебе слышать. Ты скажешь, Враг виноват в том, что я жила среди вас, что я не видела ни другой заботы, ни другой красоты. Я любила отца, любила тебя. Я стану воином, я умру... за ваш Валинор, за вашу правду, за вашу честь. Я обещаю тебе. Скажи мне, неужто твои боги столь жестоки? Скажи мне, тот, что жил с ними и любил их... за что ты любил их? - Глорэдэль... - голос Лаураннэ прерывался. - Неужели ты думаешь, что не знал я жестокости богов и мира этого? Знал, и много ранее, чем ступил на земли Эндорэ. Любят не за Свет... любят не за Тьму... как я любил и люблю валар... любят... потому что любят. Потому что верят. Твоя жизнь — как отблеск костра, как строфа баллады — короткая, но самая прекрасная. Я не мог прожить все жизни. У меня есть своя жизнь — того эльда, что умирает сейчас. Есть жизнь твоего отца, которую я хотел бы прожить. Есть ты — и я тоже хотел бы быть тобой... Да я и есть — ты, твой отец, твои друзья, моя возлюбленная, что погибла. Ты любишь Арду, Исилмэ... Глорэдэль. Как люблю ее я. Молчи, дочь синдар и атани! Я люблю... просто люблю... - Лаурэ... - тихо позвала Глорэдэль, но он уходил все дальше. Серо-голубые глаза его туманились, он уже не замечал присутствия подруги. - Я уже вижу коня. Он поднимает меня высоко... к самым звездам, к самим началам творения. Многие тщились подняться туда, одному из нолдор — удалось... а ведь это так легко... и совсем просто... нужно всего лишь разогнаться... и... взлететь... - Лаурэ! - отчаянно позвала Глорэдэль, и, ей показалось, он очнулся. - Ты должна жить. Не хорони меня с мечом — я не воин, не ровня твоему отцу. Возьми мой меч себе. Или отдай, если отдашь сердце. - Уже отдала, - задыхаясь, произнесла Глорэдэль. - Мне? Нет. Тебе лишь нравились мое тело и душа. - Вам всем. Квэнди. Я умру вместе с вами. Я другого народа, но одна из вас. - Да... ты одна из нас. Скажи мне... скажи, Исилмэ... - Ты из квэнди, - в голосе Глорэдэль прорезались слезы. - И твой народ примет тебя. И те, что отказались, и твои родичи, и Изгнанники. Ты квэндо, Лаураннэ. - Спасибо, - выдохнул он. - Я хотел познать все, что знал каждый из них, всю их боль и горести, даже если бы это заставило меня потерять себя. Но когда это говоришь ты, мне легче. Только ты имеешь право судить нас. Я верю... я... квэндо... Это были его последние слова. Глорэдэль поднялась от мертвого тела. Что же, он был прав. Нечего больше вспоминать о Нэргоне. Нечего больше надеяться на взаимность эльда. Она выживет, как велели они оба. Дева схватилась за еще теплую рукоять меча, вынимая ее из стремительно холодевших рук. На лезвии ярко в свете Исил засияло валинорское клеймо. Все они мертвы. И отец, и возлюбленный, и даже хороший друг из эдайн. Наверное, потом будут другие, новые. Может быть. На глазах девы не появилось слез. Чувство потери, когда умер ее отец, было всеобъемлющим, но тогда она была еще жива. Ныне же душа ее умерла. И Глорэдэль не плакала, зная, что Лаураннэ уже свободен, и, может быть — счастлив. Скоро он увидит свою возлюбленную, или ее душу — Глорэдэль имела весьма смутные представления о посмертии эльдар. Но плакать незачем. Лаураннэ исполнил то, ради чего прибыл сюда — он умер. Умер не усыпив свой разум, умер так, как хотел — в бою, применив всего себя по назначению. Неожиданно Глорэдэль вспомнились прочитанные ею многие книги. Истории былых веков, истории мертвых ныне эльфов и людей. Она не думала, что находится сейчас в самом эпицентре новой истории, она лишь подумала о том, что нынешнее ничуть не уступает прежнему. Глорэдэль в последний раз взглянула на Лаураннэ. В смерти лицо его разгладилось, и словно вернулось к своему какому-то изначальному варианту — она и не видела своего возлюбленного таким. То, что осталось после него, для нее уже не было тем Лаураннэ. Тот Лаураннэ ушел далеко, вернулся в свой Валинор. Но тело, где ранее обитала его душа, нужно похоронить. Со всеми почестями. Впрочем, это наверняка будет соблюдено. И его похоронят, и всех других павших, и тех разведчиков-людей, что отстрадали свое. И Гильдора. Впрочем, как раз тело Гильдора нужно было отвезти в Дор-Ломин. Она выжила, как ее заклинали, как она обещала. Завтра ей еще нужно будет принести присягу. А потом научиться обращаться с мечом. С тем самым, который она держала сейчас в руках. Конец второй части