Дипломат

      Под ногами шуршит листва, разноцветным ковром застилающая рыхлую землю.       Жозефина отходит от лагеря как можно дальше — ей хочется побыть одной, насладиться шёпотом увядающей природы. Впереди у неё встреча с королём Ферелдена, затем — поездка в Орлей, приём лордов из Ривейна. Вновь суматоха, заботы, волнения. В тихих и отдалённых от городов местах она бывает крайне редко, почему бы не воспользоваться ситуацией?       Она смотрит в сторону леса, на деревья, чьи ветки облиты осенним золотом; смотрит на бесцветное небо, на котором сгущаются серые тучи. Жозефина вздыхает. Душу её охватывает сладкая меланхолия, пьянящая пустота, и ощущение вселенского одиночества заполняет каждую клеточку тела. Ей давно не хватало подобного. Не хватало погружённости в себя и тишины.       «Словно море», — думает Жозефина, смотря на поле с сухой, пожелтевшей травой, и сердце её сжимается от красоты момента и тоски по Антиве. Она совсем уже сходит с ума без родного края — везде его видит, в каждом пейзаже. Сейчас поле называет морем, а завтра что? Будет рёв дракона за крики чаек принимать, или в мерцающих искрах, срывающихся с посохов магов, видеть отблески драгоценных камней?       Жозефина тихо смеётся от этих мыслей и на всякий случай осматривает небо, чтобы и впрямь не перепутать дракона с птицей — уж больно глубоко она задумалась, погрузилась в свои мечты.       Всё же она неправа была, считая природу увядающей. Разве это — медленная гибель? Нет. Это — апогей её величия, это — златая корона на готовящейся ко сну уставшей земле.       Неправа она была и в том, что посчитала то волнительно-сладкое чувство одиночеством. Снова — нет. Не одиночеством то было. Гармонией. Чувством единства с природой. Каждой клеточкой она была осенью, каждая ветка — Жозефиной Монтилье.       Миледи посол, вы дважды ошиблись! Может, Вы просто слишком часто оказываетесь правой в делах дипломатических? Вам стоит чаще отдыхать, миледи посол, Вы устали от формальностей и этикета. Вам нужно иногда быть одной, Жозефина. Вас природа всегда приласкает, успокоит душу и нервы. Она Вам вторая, — а может, и первая? — мать, она Вас не бросит, не забывайте о ней.       Порыв холодного ветра заставляет антиванку поёжиться и плотнее закутаться в шерстяной дорожный плащ. Глубоко она вдыхает сладковатый запах перегноя, бросает последний взгляд на сказочный лес и идёт к лагерю, у которого суетятся члены Инквизиции. Жозефина в предвкушении: сейчас она сядет у костра, погреет озябшие ноги и будет с улыбкой и лёгким раздражением отмахиваться от дыма, который обязательно пропитает всю её одежду насквозь.       Монтилье надеется, что Алистер простит ей запах огня. Он, наверное, многое простит, ведь король — ферелденец. Разве можно стать плохим человеком, когда растёшь в таких живописных краях?       Жозефина улыбается и разрешает запаху дыма вплестись в свои волосы.