SWvsWH40K

Первая Галактическая Империя была слишком большим государством. Конечно, такой размер давал доступ к колоссальным ресурсам, о которых ни одно другое гособразование не могло и мечтать. Но с другой стороны, размер порождал медлительность, вызванную громоздкостью системы и неизбежными задержками в прохождении команд через многочисленные инстанции. Доминация Чиссов была лишена подобного недостатка, а потому могла оперативно концентрировать практически весь свой флот для решения поставленной задачи. Здесь же уходили недели на переброску кораблей из отдалённых секторов, формирование новых эскадр, доукомплектацию мобилизованных из резерва и замену дежурных флотилий. Но это была неизбежная плата за то, чтобы привести столь громадные силы в движение. Император остался недоволен резким ослаблением почти всех секторальных флотов, но был вынужден пойти на подобные меры для реализации принятой стратегии борьбы со вторжением. Траун считал её примитивной и безвкусной, но в этой войне любая хитрая комбинация могла разбиться об очередной фокус, что заготовят чужаки, потому воевать приходилось не умением, а числом. И теперь это число было огромно. Пятьдесят тысяч кораблей. Почти двадцать тысяч звёздных разрушителей разных типов и поколений. Одних Империалов было свыше десяти тысяч. Именно эта армада должна была остановить волну вторжения, как уверял Элез. Собранная воедино, подобная сила могла сокрушить любого врага, но из-за многочисленности и порождённой ею размазанности в пространстве, подобный флот как единая сила был почти неуправляемым. Про проблемы со снабжением говорить было и вовсе излишне. А потому он был разделён на сотни ударных эскадр, которыми укрепили фронт на всём его протяжении. Поражение в битве за Лотел отличалось от прочих тем, что враг тоже понёс потери. И если каждая новая победа будет даваться захватчикам ценой пары звездолётов, то рано или поздно у них должны закончится корабли. На этом бесхитростном предположении базировалась их текущая стратегия. Ну, и ещё на надежде, что силы врага закончатся раньше, чем их собственные. Но то была общая стратегия, которая могла потерпеть фиаско из-за недостатков тактики. Предложения Элеза уже доказали свою обоснованность, но всё ещё нуждались в доработке, поэтому Траун был занят именно тем, что искал подход к этому неизвестному противнику. Изучал их тактику в поиске уязвимых мест, наблюдал за поведением капитанов, изучал основные приёмы. И он не мог не отметить того, что этот противник не переставал его удивлять. Достаточно сказать, что нанёсший ему столь сокрушительное поражение корабль так более и не объявился, и даже эскадры подобной атаковавшей Лотел ему более не встречалось. И даже сейчас ему противостояло всего шесть кораблей, только один из которых можно было назвать сверхлинкором. А ведь Якама, которую они атаковали, имела население вчетверо больше Лотела, и была соответственно укреплена. В эти корабли просто не могло поместиться столько солдат, если, конечно, они не стояли плечом к плечу, занимая весь внутренний объём. Или у врага всё было настолько плохо с разведкой? Хотя это была общая проблема всей этой войны. И если захватчики порою действовали вот так, без всякой разведки, а порой нанося удары хирургической точности, то это были только их проблемы. А вот та остервенелая методичность, с которой они громили узлы гиперсвязи и изничтожали гиперпространственные маяки, не имела аналогов в истории войн. Даже сепаратисты во время войн клонов предпочитали прокладывать новые гиперпространственные маршруты и разворачивать собственные узлы гиперсвязи для управления своими легионами боевых дроидов. А тут было именно целенаправленное уничтожение жизненно важной инфраструктуры без создания какой-либо альтернативы. Подобный подход уже изрядно затруднил как передачу разведданных, так и простую навигацию на оккупированных территориях. И чем больше проходило времени, тем больше становилась ошибка расчёта маршрута по устаревшим данным средь звёзд, что ни на миг не останавливали свой извечный бег. Из-за этого гипердрайвы не могли развивать максимальной скорости без риска катастрофы. И этот фактор тоже влиял на течение конфликта, притом далеко не лучшим образом. Хуже всего было то, что сами захватчики не зависели от этой инфраструктуры. Иного логичного объяснения у подобного решения не было, как не было возможности помешать им. И оно уже начинало приносить свои горькие плоды. Разрушение галактической инфраструктуры гипермаршрутов и межпланетной связи, пусть и локальное, препятствовало получению информации с оккупированных миров. Как доверенное лицо гранд моффа Таркина, адмирал получал доступ к отчётам имперской службы безопасности. И не мог не отметить того плачевного состояния, в котором оказались подчинённые Ассайда. Из более чем трёхсот агентов, оставленных на разных планетах, подавляющее большинство уже погибло. А те, что ещё были живы, залегли на дно, или просто не могли выйти на связь. Большинство сеансов связи по выделенным каналам через высокомощные передатчики внезапно обрывалось на полуслове. И только один агент сумел сбежать на модифицированном истребителе с гипердрайвом, которому посчастливилось спастись от преследования. Судя по имевшимся обрывочным данным, в захваченных системах враг действовал по одному отработанному сценарию — орбитальными бомбардировками подавлял ПКО, сводил обороноспособность гарнизона к минимуму, проводя обезглавливающие удары, а потом добивал разрозненные остатки имперских армий. На захваченных же территориях они действовали не менее жёстко и жестоко, проводя тотальный геноцид всех, кто не являлся человеком. Даже околочеловеческие расы не были защищены от истребления. Дроидов так и вовсе не щадили, уничтожая их на корню, а освободившееся место уже занимали новые колонисты из родных миров этих людей. Человек — вот что за монстр явился из бездны межгалактического мрака, принеся с собой тотальную войну. Это была не очередная встреча с уже знакомой Доминации Чиссов заразой Юужань-Вонгов, не какой-либо иной порождённый бездной кошмар, это были люди. Уже расселившиеся практически по всей галактике, создавшие Первую галактическую Империю, они безраздельно доминировали над всеми другими разумными видами как по политическому влиянию, так и по численности. А теперь их стало ещё больше, и они стали ещё агрессивнее. Траун не мог не отметить горькую иронию того, что именно люди сражаются с людьми за власть над галактикой. Но если Новый Порядок Палпатина многие называли расистским за ущемление прав инородцев, которым было запрещено занимать сколь-либо важные должности и посты, то для этого нового человечества подходящего термина всё ещё не существовало. Подобрать подходящую характеристику их культуре тоже не удавалось. Слишком уж мало было данных. Пока что вырисовывался только смутный образ аморфного общества милитаристов-империалистов, чей вождь провозгласил себя чуть ли не богом. А безумное сочетание передовых технологий лазерного оружия высокой мощности и ручных тяжёлых лучевых орудий с примитивными ездовыми животными и бронетехникой на гусеничном приводе окончательно ставили в тупик даже гениального чисса. Однако в этот раз битва развивалась уже по другому сценарию. Вместо прорыва к планете вражеские корабли прекратили сближение, и развернувшись бортом, начали расстрел кораблей эскадры с максимальной дистанции. Словно понимая, что в ближнем бою их ждёт неминуемое поражение, они пытались максимально реализовать своё преимущество в дальности стрельбы, вынуждая адмирала самого идти на сближение. И он не обманул их ожиданий, не забыв отдать приказ капитанам кораблей взять соответствующее упреждение. Размер был не только силой, но и слабостью вражеских звездолётов, отчего они казались неповоротливыми даже на фоне Империалов, которые были по определению несовместимы с грацией и высоким пилотажем. Как и ожидалось, сближение не прошло бескровно. Пропустив два сокрушительных залпа эскадра потеряла в общей сложности девять кораблей от безответного огня, прежде чем смогла выйти на дистанцию стрельбы. И уже тут подавляющее численное превосходство дало те самые долгожданные плоды. Сколь бы ни были толстыми щиты вражеский кораблей, они просто не могли выдержать столь плотный огонь. Следуя уже проверенному тактическому ходу, Траун приказал сосредоточить все орудия на одном из малых кораблей. И пускай этот монстр был размером со звёздный разрушитель, а один его залп разрывал одноклассника на части, даже его толстая броня не могла выдержать такого ураганного обстрела. Огрызнувшись ещё одним залпом, корабль потерял ход и выпал из строя. Из множества дыр в его обшивке вырывались языки пламени от вспыхнувших на борту пожаров, прежде чем потерявший стабильность реактор испарил его в одной ослепительной белоснежной вспышке. К несчастью, взрыв уничтожил один, и серьёзно повредил ещё три имперских корабля — столь велика была вырвавшаяся на свободу сила, питавшая столь совершенные орудия войны. — Выпускайте бомбардировщики! Доставка ударной авиации к цели атаки под прикрытием брони и щитов звездолёта была сама по себе не нова, но чужаки активно использовали её, и небезуспешно. И такая привычка не могла выработаться без должных на то оснований. А раз она была эффективна там, откуда эти захватчики были родом, для Трауна это был уже достаточно веский повод, чтобы опробовать её в деле. Без потерь, как нетрудно догадаться, всё же не обошлось. Защитные орудия вражеских кораблей ожили почти сразу, но вместо тысячи километров заградительного огня, у них была всего пара сотен. А количество участвовавших в атаке самолётов было как минимум на порядок больше числа противостоящих им стволов. ПКО флагмана оказалось перегружено почти сразу, и несмотря на огонь кораблей сопровождения, бомбардировщики смогли нанести свой удар. Попытка выбить проекторы щитов с треском провалилась — их просто не смогли найти. Поэтому большинство протонных торпед пришлось на главные орудия. На эти колоссальные башни и вмонтированные прямо в корпус порты. Стоит отдать должное конструкторам, создавшим эти чудеса военной техники — требовались не то что десятки — сотни попаданий, чтобы заставить этих закованных в броню чудищ смолкнуть. И даже после этого пятикилометровый левиафан всё ещё продолжал стрелять, пусть и не так бодро. — Заметьте, Гилад, наша авиация смогла поднырнуть под вражеский щит без потерь. — с улыбкой заметил чисс. — Но судя по докладам, возникающие во время прохождения этих щитов помехи сбивают наведение торпед, и на повторный захват целей требуется время. — скептично заметил капитан Химеры — А вражеские канониры не сидят сложа руки. Мы уже потеряли 40% машин, участвовавших в вылете. — Отзовите авиацию. Они уже сделали своё дело, вырвав хищнику зубы. — спокойно распорядился адмирал, помня о необходимости беречь своих людей. В войне на истощение это особенно важно — Пусть канониры закончат работу. Только не уничтожайте флагман. Сконцентрируйте огонь на двигателях. — Слушаюсь. В этот момент вспенившаяся реальность оказалась разорвана чудовищным разломом, который подобно воронке втянул в себя вражеский флагман и четыре ближайших к нему корабля. Уже знающий последствия попадания в зону воздействия этих разломов, Траун чуть ли не выпрыгнул из своего кресла, начав отдавать срочные указания. — Всем кораблям рассредоточиться! — крикнул адмирал, напряженно всмотревшись в разрываемую пурпурными всполохами и невозможным сиянием бездну, где гибли его корабли — Разорвать огневой контакт с врагом! Набрать дистанцию! Но он не может докричаться до рулевых других кораблей через пустоту космоса. Связисты торопятся как могут, но приказ всё равно не успевает достичь получателя. А ткань мироздания разрывают новые воронки, пускай и значительно скромнее таковой от флагмана. Вражеская флотилия покидает поле боя, утаскивая за собой в прыжок ещё три корабля. Сыпятся доклады о повреждениях, потерях в палубной авиации и личном составе, но адмирал все ещё напряжен, подсознательно ожидая возвращение гигантского звездолёта в любой момент времени, но секунды собираются в минуты, а те уже в часы, а враг так и не объявляется. — Что ж, вот теперь это можно считать победой... — устало откинувшись в кресле произнёс Траун — Передайте всем кораблям: отбой боевой тревоги и приказ вернуться обратно на орбиту. И отправьте поисково-спасательные группы. На этот раз им найдётся работа. Победа! Первая, настоящая победа в этой войне! Враг дрогнул и отступил, понеся потери. Нет, эта эскадра не разбита, а всего лишь отброшена. Враг ещё не сломлен, и впереди ещё множество битв. Но первый шаг к победе в этой войне уже сделан. *** Архимагос Фатфей молчаливо восседал на капитанском троне своего флагмана, вглядываясь в голубоватый диск далёкой планеты. Подключённый ко всем инфосистемам корабля, он получал исчерпывающие данные со всех постов наблюдения, сканеров и авгуров дальнего радиуса действия, а так же тактические данные с других кораблей эскадры. И открывающаяся ему картина вызывала в его холодном и рациональном разуме воспоминания о такой забавной эмоции, как предвкушение. Ввязавшись в авантюру Дальнего Крестового Похода, Фатфей ожидал встречи с новыми смертельно опасными врагами. Он хотел увидеть, как когорты его скитариев будут сметать рассчитанными залпами лучших солдат иной галактики. Как будут разлетаться вихрем осколков в пламени чудовищных взрывов самые невозможные боевые звездолёты под неумолимыми ударами орудий его кораблей. Но вместо этого он оказался в болоте рутинной работы по приведению к согласию десятков миров безвольных трусов, которые складывали оружие и безвольно отдавали себя и свои семьи в руки захватчиков, стоило им только увидеть его эскадру и получить автоматический ультиматум. Не на это рассчитывал архимагос-милитант. Совсем не на это. Только один раз нашёлся смельчак, что решился бросить ему вызов. Тот глупец думал, что раз у него втрое больше кораблей, значит он сможет тягаться с величием творений Омниссии. Как же просто оказалось развеять его заблуждения! Их корабли даже не успели долететь на дистанцию стрельбы своих убогих пушек. Синхронный поворот по курсу вправо, два дружных бортовых залпа, и только облака перегретого газа разлетелись по космосу. Почтенный архимагос Махов был в первую очередь судостроителем и политиканом. Именно его безудержные амбиции и желание основать собственную кузню, где он будет сам себе фабрикатором, питали крестовый поход со стороны Механикус. Именно он заманил сюда Фатфея, пообещав предоставить ему полигон размером с галактику. И осознание того, сколь жестоко был обманут разум воина Механикум, истосковавшегося по настоящей битве в рутине обороны родного мира-кузни, чёрным ядом травили душу архимагоса. Его начальник непрестанно повторял одни и те же аргументы о том, что достойные враги и жестокие сражения непременно будут, и надо только немного подождать, прежде чем их найдут. Но этой пустой болтовнёй архимагос-милитант был уже сыт по горло. И теперь, похоже, нашёлся ещё один смельчак. На этот раз враг подошёл к делу с размахом, и пригнал армаду, которая была в десять раз больше эскадры механикус. Всего в десять раз. Если рассматривать только фрегаты, то расчёт был верен, но уже на этапе включения в систему уравнений лёгких крейсеров логика оппонентов начинала давать сбой. Присутствие трёх полноценных крейсеров сводило вражеское превосходство к минимуму. А флагман просто не оставлял им шанса. "Бином Ньютонуса" — линкор класса "Возмездие", прошедший через такое количество битв, реконструкций и модификаций, что информация о них могла вместиться только в бездонные банки данных корабельного духа машины. Благославлённый дарами Омниссии, этот корабль на протяжении веков являлся площадкой всевозможных экспериментов целых поколений корабелов. И его текущий владелец не стал исключением, проведя ряд довольно радикальных модернизаций, дабы звездолёт лучше всего соответствовал любимой тактике своего хозяина, и кровожадным порывам своего воинственного машинного духа. Ради размещения дополнительных энергосистем для питания гипертрофированных орудийных батарей пришлось демонтировать даже часть внутренних переборок и перенаправлять энергию главного плазменного реактора от двигателей, чтобы запитать всё это великолепие. В результате, несмотря на все ухищрения и лучшие технологии, доступные Адептус Механикус, этот линкор всё равно уступал одноклассникам в скорости, манёвренности и живучести. Но оставлял их далеко позади по дальности и эффективности ведения огня. Улучшенные прицельные матрицы позволяли класть залпы плазменных турбомакробатарей с филигранной точностью в цель на удалении почти в миллион километров, а форсированные интерференционные ленс-излучатели в башенных установках позволяли одним залпом разорвать на той же дальности лёгкий крейсер. А чтобы неповоротливость и относительная хрупкость корабля не стала помехой в бою, носовые торпедные аппараты уступили место могучему нова-орудию, которое как нельзя лучше подходило для тактики сверхдальнего боя. А дополнительные турели и репульсорные щиты должны были гарантировать, что никто не помешает канонирам в решении их целевой задачи. И вот сейчас две эскадры зависли друг напротив друга на расстоянии миллиона километров. Враги выбрали плотное построение, подняв огромную тучу москитного флота. Но идти в атаку они не решаются. Похоже, этим заблудшим всё же свойственна обучаемость, и они знают, какова предельная дальность стрельбы флотских орудий. Тем неприятнее будет для них подготовленный сюрприз... — Пакет-ультиматума уже передан? — всплыл беззвучный вопрос архимагоса в корабельной инфосети, к которой подключён каждый когитатор, каждый техножрец, каждый сервитор судна. — Так точно. — немедленно рапортует старший связист — Ответа нет. — Возможны трудности с расшифровкой сообщения представителями низкотехнологического сообщества. Отправьте автоматический зонд. Приказ начал исполняться в ту же секунду, исключая привычные задержки для менее совершенных кораблей флота. Небольшой спутник-ретранслятор запускается к планете при помощи гравиакселератора лёгкого крейсера. Скорость его полёта невелика, и время заранее рассчитано на то, чтобы достичь планеты и выйти на орбиту, используя ограниченный запас топлива маневренных двигателей. Его конструкция примитивна, а дух машины слаб, но даже его потеря не может не печалить истинного служителя Омниссии, но порою всем приходится чем-то жертвовать. Что же касалось скорости, то когда было надо, Фатфей умел быть очень терпеливым. Но враг не заставил себя особо долго ждать, полностью подтвердив сделанные ранее логические выводы, сходу атаковав безоружный зонд, посылавший зацикленное послание с требованием принять согласие или пламя. Этот акт агрессии был достаточным поводом для того, чтобы ответ аборигенов можно было считать однозначно отрицательным. И в душе архимагоса-милитанта снова заиграла музыка жёсткого ритма боевого марша. Ответ на короткий запрос полностью удовлетворил Фатфея. Мир, именуемый Беспином, являлся обитаемым газовым гигантом, где добывалось газообразное рабочее тело для нелепого оружия аборигенов. Его стратегическая ценность для противника была отмечена как абсолютная. Его стратегическая ценность для Империума была определена как низкая. Просто ещё один мир, требующий постоянного снабжения в обмен на продукцию, которая была никому не нужна. Среди общих данных имелась одна небольшая ремарка: "В случае невозможности обеспечить захват или блокаду планеты Беспин, командиру даётся санкция на экстерминатус", а также виза самого лорда-Солар Циску, утвердившего данную директиву своей абсолютной властью Воителя. Обсуждение предстоящей битвы между капитанами кораблей заняло не так уж много времени. Оценив ситуацию и имеющийся тотальный численный перевес противника, все старшие офицеры согласились с тем, что вероятность одержать победу в прямом столкновении составляет 100%, но при этом шанс получить средние повреждения превышал 60%, а возможность получения тяжёлых и критически повреждений была оценена в 23.73(3)%, на основании чего прямое боестолкновение было признано нерациональным, а возможное снижение потенциала эскадры недопустимым. И это заключение развязало Фатфею руки, позволив совершить то, о чём он мечтал всю свою жизнь. — Подготовить нова-орудие к выстрелу. — разнёсся по инфосети корабля новый приказ — Извлечь из стазис-поля спецбоеприпас. Инфополе корабля наполнилось ликованиями, страхом и истовыми молитвами Богу-Машине, пока в носовой секции корабля начиналась подготовка к одному из самых сложных ритуалов. Сам архимагос-милитант покинул мостик, чтобы принять участие в этом эпохальном событии. На его глазах были отворены запечатанные двери особого муниторума и отключено стазис-поле, в котором всё это время покоился один-единственный снаряд. Гравитационная технология считалась одной из самых почтенных и почти забытых человечеством. И столь совершенное оружие разрушения производили только в одной точке галактики, местоположение которой было строжайшим образом засекречено. И целые поколения магосов-милитанов могли только мечтать о том, чтобы увидеть его в деле. Тележка автомата заряжания медленно приближалась к гравитационному снаряду, который больше не сдерживало ничто, кроме его внутренних механизмов. Под звуки литаний Машинного Бога этот совершеннейший образец технологии был погружен на транспортную тележку. Его путь к затвору был окроплён священным машинным маслом, и окурен благовониями сотен кадил. Младшие техножрецы падали ниц, вознося хвалу Омниссии и молитвы духу великой машины. Фатфей лично руководил ритуалом боевого взвода и установки задержки детонатора. Точнейший расчёт должен был компенсировать общую неточность, свойственную нова-орудиям, и хотя тексты священных инструкций гласили, что зона поражения намного превышает цель, он всё равно волновался. По завершении процесса подготовки к стрельбе, архимагос-милитант снова занял место на капитанском троне, включившись в систему и направив к себе инфопотоки со всех сенсоров, всех телескопов, всех авгуров и гравитометров. Он не хотел упустить ни одного бита бесценной информации. Для этого он даже отвёл специальный блок когитаторов, которые должны были принять в себя те данные, что не вместила бы его личная инфосистема. И только когда все приготовления были завершены, он отдал короткую команду: — Пли. Корпус девятикилометрового линкора вздрогнул от отдачи, которая была столь чудовищна, что её не могли погасить никакие компенсаторы. Напоённые энергией главного плазменного реактора конденсаторы разом отдали свои заряды, на краткий миг оживив протянувшиеся на сотни метров ряды гравипластин, которые создали силу столь громадную, что за ничтожные доли секунды тысячетонный снаряд оказался разогнан до субсветовой скорости. Расстояние в миллион километров он преодолел всего за 3.659 секунды. Именно в этот миг завершился обратный отсчёт детонатора, и мощный взрыв уничтожил все сдерживающие контуры и генераторы стазис-полей, которые до сих пор удерживали смертоносную начинку снаряда в узде, не позволяя её неудержимой силе вырваться на свободу. Всё это время терпеливо дожидавшиеся атаки, чтобы реализовать преимущество в наличии орбитальных платформ ПКО, враги даже не смогли толком понять, что же именно произошло. Когда сбросившая с себя оковы стазиса гиперматерия наконец-то вырвалась на свободу, начав процесс формирования сингулярности, они даже не попытались покинуть орбиту планеты. Только несколько кораблей, находившихся в непосредственной близости от точки подрыва, попытались хоть как-то сманеврировать. Но их потуги были явно недостаточными. А затем, окончательно сформированная сингулярность разверзла объятья безудержной гравитации локальной чёрной дыры. В оптическом диапазоне это выглядело как внезапно возникшая небольшая сфера абсолютной черноты, вокруг которой сложился диск света, причудливо изогнутого эффектом гравилинзирования, к которому начали стремительно смещаться корабли, разрываемые на части чудовищными приливными силами. Гравитация рукотворной чёрной дыры была столь велика, что находившаяся рядом планета начала стремительно терять атмосферу, которая на глазах закручивалась в аккреационный диск, раскаляясь до температуры белоснежной плазмы прежде, чем сгинуть за горизонтом событий. Из полюсов чёрной дыры ударило два мощных джета, через которые избыток энергии извергался в виде жёсткого рентгеновского излучения. Некоторые корабли всё ещё пытались вырваться из смертельных объятий гравитации, но все их попытки были тщетны, поскольку чем больше материи попадало в ядро чёрной дыры, тем сильнее становилась её хватка. Фатфей не без страха отметил, что его собственные корабли тоже начали двигаться по орбите этой локальной чёрной дыры, вместо орбиты планеты или звезды, потому что сейчас это было самое массивное тело в системе. И даже газовый гигант не мог противостоять безудержной мощи пожиравшей его гравитации. Близость точки подрыва к внешним слоям атмосферы привела к тому, что планета оказалась буквально разорвана на части вместе со всеми своими залежами условно полезных ископаемых, которые оказались перемолоты приливными силами, переплавлены в горниле аккреационного диска, а затем сброшены в бездну сингулярности. И так продолжалось до тех пор, пока ни от планеты, ни от защищавшего её флота, не осталось вообще ничего. Когда запас гиперматерии для реакции иссяк, искусственная сингулярность потеряла стабильность и распалась, оставив место только естественным силам гравитационного сжатия и внутреннего давления. И, спрессованное до размеров сверхмалой точки, переполненное энергией вещество в тот же миг вырвалось на свободу с яростью взрыва маленькой сверхновой. Ударная волна накрыла флот механикус всего через пять минут, но пустотные щиты выдержали. От некогда крупной планеты, по имевшимся разведданным являвшейся одним из краеугольных камней военной промышленности и экономики империи аборигенов, не осталось ничего, кроме расширяющегося газового облака, как и от флота, который её защищал. Этот колоссальный по своим масштабам акт разрушения занял в общей сложности час — именно столько просуществовала искусственная чёрная дыра, поддерживая энергией пожираемой материи и релятивистского искажения времени. Хотя для экипажей погибших кораблей всё это заняло меньше минуты. — Враг успел передать разведданные о нашем присутствии? — Никак нет. Все средства сверхсветовой связи были подавлены при нашем входе в систему. — Курьерские корабли? — Присутствие объектов искусственного происхождения помимо уничтоженной вражеской флотилии зарегистрировано не было. Энергетических всплесков от работы сверхсветовых двигателей не зафиксировано. — Магос Прираам, как вы оцениваете нанесённый врагу ущерб? — Нанесённый противнику ущерб оцениваю как критический. Уничтоженная группировка кораблей сопоставима по численности с секторальным флотом внутреннего кольца. Уничтожение планеты Беспин со всеми её производствами приведёт к снижению производства природного газа Тибана на треть от общегалактического производства. С учётом производства синтетических заменителей, общее падение объёмов выпуска составит порядка 8% в масштабах всей галактики. — Ожидаемый эффект? — В краткосрочной перспективе — перенаправление ресурсов на строительство заводов по синтезу искусственного газа Тибана. В долгосрочной перспективе — ухудшение снабжения войск противника и падение их боеспособности вследствие дефицита боеприпасов. Также ожидается снижение эффективности применения вражеских боевых кораблей по тем же причинам. — На этом газе завязано всё вооружение аборигенов? — прозвучал вопрос откуда-то из зоны башни ленс-излучателя номер один. — Подавляющее большинство. Имеющиеся запасы не столь велики и с высокой долей вероятности уже порядком сократились в ходе активных боевых действий. — И как столь неприспособленный к жизни и войне социум мог стать доминирующей силой в целой галактике? — Сам не знаю, как такое возможно. И хвала Омниссии, что он позволил мне прикоснуться к источнику истинного знания. — эмоционально прозвучало из зоны корабельного лабораторума, где в данный момент обитал консультант — Только узрев всё величие Бога-Машины я смог прозреть и понять, сколь убого это презренное общество, что ставит деньги превыше науки. Оно нежизнеспособно. И нанося столь существенные удары, мы приближаем нашу победу и торжество истинного знания. — Слава Омниссии! — хором воскликнули сотни тысяч голосов, заставив содрогнуться объединённое инфополе флотилии. Фатфею даже показалось, что сам "Бином Ньютонуса" присоединился к ним своим низким басом, торжествуя свою очередную победу и предвкушая следующую. В это время их флотилия взяла курс к точке перехода, чтобы отправиться к следующей цели, чья стратегическая ценность для противника была помечена как абсолютная.