Взмахом чёрного крыла

      — Сейчас ты спустишься вниз, — вполголоса инструктировал Сефирот. — Поговоришь с Ларгусом. Твоя задача — убедить его вернуться в Шин-Ра. Неважно, как ты это сделаешь. Ты не должна рассказывать обо мне. Я буду наблюдать за вами. Не думай, что сможешь обмануть меня снова. А теперь иди.       Он отпустил её и подтолкнул вперёд.       — Я здесь для того, чтобы изменить будущее, — оглянувшись, оскорбленно отозвалась девушка. — Изменить в лучшую сторону. Чтобы никто не умер.       — Попробуй, — прищурив глаза, снисходительно произнёс Сефирот.       Спустившись по заскрипевшим ступенькам, Ликорис увидела трогательную сцену встречи. Впрочем, темноволосый невысокий мужчина первым выбрался из материнских объятий. Он был действительно крепко сложен. Пожалуй, в этом СОЛДАТ превосходил даже Анджила Хьюли. Было очень заметно, что в последние дни беглецу приходилось нелегко. Лицо обросло щетиной, зеленые глаза смотрели недоверчиво и зло, а губы кривила нервная усмешка. Пыль и впившиеся в потрепанный плащ колючки свидетельствовали о трудном путешествии. Ларгус раскачивающейся походкой подошел к полкам и, откупорив бутылку, надолго приложился к горлышку, заставив мать горестно всплеснуть руками.       — Кто это? — спросил он, заметив девушку. — Впрочем, неважно. Мама, пора собираться. Мы переезжаем. Я пригнал во двор грузовик, но бери только необходимое. Скотину придется оставить соседям. Потом вернемся, если ничего не произойдет.       — Что? Куда? — ахнула женщина, тяжело сев на стул. — То есть как это переезжаем?       Ларгус внимательней глянул на Ликорис и промолчал. Сперва он решил, что к сестре заглянула одна из подружек. Однако для деревенской гостья одевалась слишком ярко.       — Нам нужно поговорить, — негромко произнесла девушка. — Наедине. Не здесь...       — Хорошо, — посмотрев на мать, кивнул мужчина. И мрачно добавил: — Поговорим.       Ей показалось, что он неплохой человек. Немного пугали энергичность и решительность — из-за резкости суждений и упрямства Ларгус походил на заводную игрушку, которая без устали шагает вперёд, пока не падает со стола или не врезается в стену. Ликорис уже страдала от того, что с таким типом трудно о чем-либо договориться.       — Кто вы? — сразу спросил бывший СОЛДАТ, едва они оказались посередине двора. Здесь никто не мог спрятаться и подслушивать беседу. Беспокойно выглядывающая в окошко хозяйка могла только догадываться, о чем идёт речь. — Не могу поверить, что вы добрались сюда... без происшествий.       — Я от Лазарда Дойсерикуса, — уклончиво ответила Ликорис, честно глядя в глаза. — Неважно, кто я, как меня зовут, как прошла через вашу ловушку. В корпорации уже знают, что вы бросили задание и вернулись домой. Если слухи дойдут до президента — будет уничтожена вся деревня. Неужели вы этого добиваетесь?       — Я уже немного с ними договорился, — с виду небрежно ответил мужчина. — Скоро они покинут это место. Мы уйдем туда, где нас не найдут.       — Такого места нет, Ларгус, — серьезно произнесла девушка. — Лазард послал меня предупредить. Уговорить. Вернуть. Вы не сможете скрыться от корпорации. Многие пробовали. Не вышло.       — Я уже все решил.       Ликорис угрюмо смотрела на дезертира и понимала, что все продуманные веские аргументы уже сказаны, и что она понятие не имеет, как убеждать этого человека. Был бы здесь Анджил! Почему у неё снова ничего не получается?       — Мне очень жаль, что так вышло, — преувеличено тяжело вздохнул мужчина и оглянулся на дом. Хозяйка больше не следила за ними, и за окошком белела непроницаемая муть занавески. — Просто у меня свои планы и сложившееся мнение. Определенный риск есть, но он того стоит. Меня не исправить. Мне действительно очень жаль обрывать вашу жизнь, но... выхода нет.       Он горько усмехнулся и поднял засветившуюся руку, направив поток энергии в сторону гостьи. Догадываясь, что сейчас произойдёт, Ликорис отскочила влево, и забор позади взорвался пыльным крошевом.       — Я захватил с собой достаточно материи, — хмыкнул Ларгус, извлекая ещё одну сферу. — Таковы правила игры. Мы не можем решать, как следует поступить. Раньше мою свободу ограничивала корпорация. И теперь, к сожалению, она не собирается оставить меня в покое. Вы расскажете обо всем в Шин-Ра. Поэтому...       Девушка юркнула за сарай и закрылась рукой от брызнувших щепок. К сожалению, с другой стороны оказалась поленница, и Ликорис поняла, что в ловушке. Ларгус с лёгкостью вытащил её и поволок подальше от окон, не обращая внимания на отчаянное сопротивление.       — Я хотел убить тебя сразу, одним ударом. Использовать меч против безоружной девушки... нелегко даже для меня, предателя. Я ведь бывший СОЛДАТ. К счастью, честь и совесть потерялись в одном из сражений. Когда убиваешь слишком часто и много, чувства притупляются, а грань добра и зла становится все прозрачней. Но я, правда, не желаю тебе смерти. Выбора нет, понимаешь? Та же корпорация приучила безжалостно избавляться от врагов, кем бы они ни были. Так что... извини.       Он остановился и внимательно изучил мрачный закуток. Ликорис тоже беспокойно огляделась, вспомнив про наблюдающего за ними Сефирота, но увидела лишь широкую доску с подтеками крови, жалобно блеющих за оградой овец и каких-то белых карликовых чокобо. Здесь, в неуютном темном углу, рубили домашний скот, и Ларгус, видимо, для того, чтобы рука не дрогнула, решил представить, будто рыжая девица — очередная овечка. Одной рукой он схватил ее за волосы, прижав щекой к доске, в другую привычным жестом взял заточенный топор.       Ликорис приоткрыла рот, но ничего не смогла сказать, лишь клацнула зубами. Такую страшную и омерзительную смерть она даже не представляла. Почему-то она была твердо убеждена, что умрет от руки проклятья Планеты, притом быстро и безболезненно, не успев моргнуть. Как тогда, после позорного боя с призраком Сефирота. Ларгус медлил, словно нарочно издевался над жертвой. Впрочем, он быстро вспомнил, что нельзя терять время. Бывший СОЛДАТ выругался, замахнулся и вдруг напрягся, ловко перехватив оружие. Воспрянувшая духом Ликорис чуть не расплакалась от счастья, увидев своего спутника, однако тот стоял поодаль с таким невозмутимым выражением лица, что девушка на мгновение забыла о своём печальном положении.       — Почему ты?.. — вскрикнула она.       — Ты ведь твердила, что уговоришь его, — ровно ответил Сефирот. — А если не выйдет... мне придётся убить Ларгуса.       — Вы сговорились, что ли? — нервно полюбопытствовал предатель. — Пристыдить хотите? Разыграть? Ловко. Сам легендарный герой прибыл... Что же ты её не спасаешь?       — Она не хотела, чтобы ты умер, — глядя в сторону, произнёс СОЛДАТ. — И до сих пор, вероятно, не хочет. Раз не зовёт на помощь. Как только она скажет — я убью тебя. Ларгус... неужели ты хотел, чтобы твоим же приятелям пришлось это делать?       — Мне уже прочитали достаточно нотаций! — огрызнулся тот. — И нечего на меня давить! Ты собираешься со мной сражаться или нет?       — Если она этого попросит.       Сефирот хладнокровно скрестил руки и привалился спиной к углу дома, приготовившись наблюдать.       Ликорис неровно часто дышала, не веря своим ушам. А после она вспомнила. Отравление, злые жестокие слова, ложь... С чего бы ему бросаться на помощь? Она сделала всё, чтобы он её возненавидел. А теперь перед ней стоит выбор. Но что бы она ни сказала, Ларгуса ждёт смерть. Разве Сефирот отпустит его? Нет.       «Всё равно не смогу сказать это, — думала она, скосив взгляд на лезвие топора. — Он хочет, чтобы я всю жизнь считала себя убийцей. Я ничего не буду говорить. Я не хочу... я всё ещё не хочу умирать... и всё же».       На мгновение у неё затеплилась слабая надежда, что Ларгус поймёт её чувства и исправится. Она угадывала, насколько ему тяжело, и полагала, что он ещё может изменить решение. И когда мужчина снова замахнулся, внутри что-то сломалось. Девушка сжалась, зажмурив глаза, и отчаянно крикнула:       — Помоги!       Голос сорвался, и она не представляла, что произошло, пока не открыла глаза. Лезвие топора зависло сантиметрах в десяти от её шеи, удерживаемое тонким, но на удивление крепким мечом. В следующий момент Ларгус отпрыгнул назад и, отшвырнув грубое непривычное оружие, извлёк меч.       — Не надейся, что я так просто сдамся, раз ты непревзойдённый герой! — отрывисто произнёс он, бросаясь вперёд. — Ты ничем не лучше нас!       — Думай как хочешь, — легко отражая удары, безэмоционально ответил Сефирот.       Ликорис тяжело поднялась с доски и отползла к стене. Она не хотела смотреть, но почему-то не отрывала взгляда от сражающихся. Все произошло неожиданно, девушка сперва не поверила, что Масамунэ с такой легкостью пронзила сердце Ларгуса и плавно выскользнула где-то между лопаток. Какое-то время уже мёртвый мужчина висел на мече, затем Сефирот неуловимо быстро извлек оружие, и тело рухнуло на землю, мертвыми глазами уставившись на испуганно блеющих овец.       СОЛДАТ взмахнул Масамунэ, стряхивая кровь, а затем, неторопливо, вытер платком.       — Уходим, — велел Сефирот, подойдя к девушке. — Не стоит здесь задерживаться.       Ликорис ничего не отвечала и не пыталась встать, поэтому СОЛДАТ поднял её на руки и отнес к гаражу старосты, в котором был оставлен мотоцикл. К сожалению, девушка никак не желала приходить в себя и не отзывалась даже на угрозы. Сефироту пришлось посадить её вперёд и пристегнуть к себе ремнем. Наблюдавшие за шумным сражением жители угрюмо расступились, когда он выезжал из деревни. Матери Ларгуса не было видно. Скорее всего, она потеряла сознание, еще когда сын напал на беззащитную девушку и разгромил половину двора.       Сперва все шло неплохо, но вскоре Сефирот почувствовал неладное и мельком глянул на Ликорис. Та по-прежнему смотрелась чуть лучше трупа, но теперь по её щекам тихо скатывались слёзы, растекающиеся по непромокаемому плащу СОЛДАТа. Сдержанно вздохнув, спутник решил, что она поплачет и успокоится. И все же, повинуясь нехорошим предчувствиям, он свернул в Коста-дель-Соль. Без остановок можно было к ночи добраться до Мидгара, но появляться там в таком состоянии определённо не стоило. Неизвестно, какие ловушки подготовил Ходжо. И Лазард будет в негодовании. Не говоря уже о журналистах, встреча с которыми грозила скандальными заголовками вроде: «СОЛДАТ первого класса обращается со своей девушкой хуже, чем с врагом».       Предчувствия тоже не обманули. Слёзы у девушки не прекращались всю дорогу. Она плакала тихо, не успокаиваясь и не всхлипывая, не вытирая лицо. Слёзы были как унылый бесконечный дождь, беззвучно шепчущий за окном день, два... Смерть Ларгуса стала для Ликорис последней каплей. Она вспоминала, как умирала, как пыталась идти с вывихом, как отчаянно постоянно лгала, пытаясь выжить. Существование в прошлом стало бесконечной пыткой. И стоило подумать об одном, как на смену приходили новые мысли. О том, что Анджил и Генезис тоже скоро умрут, а потом погибнет весёлый бодрый Зак Фэйр, Аэрис...       Сефирот полагал, что их пустят и в гостиницу, где отдыхали сотрудники Шин-Ра, но ему не хотелось столкнуться со знакомыми, поэтому он выбрал захудалый отель на окраине. По его мнению, у состояния Ликорис изменения произошли в лучшую сторону. Пока он разговаривал со служащими, девушка закрыла лицо руками и сидела так, чуть покачиваясь, вздрагивая от всхлипываний.       — Желательно, чтобы номер был с хорошей звукоизоляцией. Хотя подойдёт и если рядом будут свободные номера, — заключил он.       Сбросив девушку на кровать, СОЛДАТ устало расправил плечи и сел рядом. Ликорис успокаиваться не желала. Понимая, что ничем хорошим это не закончится, Сефирот снова поднял её и перенес в ванную, опустив сразу в неглубокую ёмкость с потрескавшимся, некогда белым покрытием. Затем он включил душ и с тем же равнодушным выражением на лице направил холодную мощную струю на всхлипывающую Блекхейз. Вода была ледяной. Девушка перестала плакать и изумленно уставилась на СОЛДАТа.       — Приведи себя в порядок и переоденься, — приказал тот, выключив воду. — Халат здесь есть. Или нужна помощь?       Ликорис заторможено покачала головой. Сефирот зачем-то заглянул в шкаф, внимательно оглядел полки и вышел, прихватив выдернутый из халата пояс. Девушка не сразу поняла, что произошло. Но она снова вспомнила о том, что случилось, все стало на свои места. Ей действительно было так тошно, что не хотелось жить.       Подумав, она устало стянула одежду и включила теплую воду. Нет, для самоубийства она слишком трусливая и жалкая. Даже умереть нормально не сможет. Захлебнуться в ванной? До чего же нелепо...       — Не засиживайся, — совсем близко, из-за двери, попросил Сефирот. — Слышишь? Если не будешь отвечать — я зайду.       — Все в порядке, — охрипшим голосом выдавила из себя девушка, против воли потянувшись к полотенцу. — Я сейчас освобожу.       Когда она вышла, кутаясь в махровый халат, СОЛДАТ сидел на кровати, протирая Масамунэ. Его лицо словно окаменело. Нагнув голову, он медленно, словно во сне или жалея, гладил поблескивающее лезвие. И Ликорис впервые поняла, что Сефирот не хотел убивать Ларгуса. Скорее всего у него не было ни одной причины, кроме приказа. Пояс лежал на кровати, поэтому девушка, ничего не говоря, молча подобрала его и завязала двойным узлом.       — Извини, — негромко произнесла она, присаживаясь рядом. — Это моя вина. Я не смогла его убедить.       — Это было первое слово, — невпопад ответил Сефирот и повернулся к ней. — Первый раз, когда ты сказала правду, и я поверил тебе. Ты сказала «помоги».       — А если бы не успела? — глухо спросила девушка, опустив голову.       — Ты не успела, — так же негромко сообщил Сефирот. — Сказала в самый последний момент. Если бы я не остановил его раньше, то не смог бы помочь. Врагов нельзя жалеть.       — Я надеялась, что Ларгус не станет этого делать, — произнесла Ликорис, и взгляд снова затуманился от слез.       — Теперь я понял, что за дождь лил, когда я умирал от яда, — задумчиво проговорил Сефирот, будто бы случайно коснувшись её руки. — Я не держу на тебя зла. Приказ есть приказ. Сейчас я поступаю неправильно, пытаясь выйти на того, кто стоит за всеми покушениями. Я пользуюсь твоей беспомощностью. Для тебя было бы лучше умереть ещё тогда, на болотах.       Девушка торопливо отдернула пальцы. Да. Кажется, их мировоззрение разительно отличается. Он ей... сочувствует, что ли, так? С СОЛДАТами действительно опасно связываться.       — Давай спать, — вздохнула она, поднимаясь и выключая большой свет. Неяркие бра делали обстановку уютней, избавляя от пугающей темноты. Отель был действительно неважный, занавески посерели от грязи, прогнутая в середине кровать скрипела от малейшего движения, а клопы только и ждали сигнала атаки, готовясь опробовать заветные клетки Дженовы и мутировать в цетраклопов... Сефирот лег и закрыл глаза, а девушка села сушить волосы. Расчесавшись и развесив в ванной одежду, Ликорис тоже решила лечь. Но едва она опустилась на краешек, пружинящая решетка, служащая днищем, со зловещим звуком хлопнулась на пол. СОЛДАТ сел, держась за затылок, приготовился сказать что-то язвительное... и промолчал. Девушка находилась не в том положении, чтобы его выслушать. Опомнившись после падения, она дернулась, пытаясь прикрыть оголенные ноги, и ахнула от боли, так как прогнувшаяся решетка впилась в бедро и чувствовалась даже через халат.       — Я застряла! — снова дрыгнув ногами, оповестила Ликорис. — Помоги мне...       Она испуганно притихла, вспомнив, чем закончилось прошлое «помоги».       — Как ты ухитряешься это делать? — вздохнул Сефирот, скидывая матрас и изучая ржавую конструкцию. — Удивительно, что этого не случилось раньше.       Он отошёл в сторону и вполголоса пробормотал:       — Не хватает Генезиса с фотоаппаратом...       — Выпусти меня! — почти прорычала Ликорис, забыв, что она нежный цветок.       — По-моему, и так хорошо, — укладывая матрас на полу и застилая прямо там, отозвался СОЛДАТ. — Ты постоянно пристаешь ко мне, когда я сплю. Хоть раз нормально отдохну. Сегодня у меня нет настроения терпеть твои выходки.       Девушка судорожно вздохнула и запрокинула голову, пытаясь расслабиться. Внезапно решетка напряженно скрипнула, и Сефирот, равнодушно приобняв Ликорис одной рукой (другой он отгибал сетку), вытянул её из ловушки.       — Спасибо, — выдохнула спасенная, проверяя, все ли конечности целы. На бедрах, наверное, синяки будут. На локте содрана кожа. Но могло быть и хуже. Главное, что уцелела голова.       — В качестве благодарности избавь меня от задушевных бесед и не броди ночью по комнате.       — Ты думаешь, я смогу сегодня уснуть после всего того, что произошло? — укладываясь на пол, полюбопытствовала девушка. — Кстати, а почему бы нам не перейти в другой номер?       — Думаешь, там лучше? — хмыкнул СОЛДАТ. — Мне и так удобно. Спи.       — Ты куда меня привёз? Что это вообще за место?       Сефирот вдруг резко приподнялся и навис над девушкой, не на шутку испугав взглядом, не предвещающим ничего хорошего.       — У меня сегодня нет настроения терпеть твою болтовню, — негромко произнёс он, без злобы, но уже как предупреждение. — Если ты скажешь ещё хоть слово...       — То что будет? — спокойно спросила Ликорис, глядя в глаза.       Сефирот промолчал. Его взгляд оставался таким же холодным, пока он не лег и не сомкнул веки. Девушка продолжила изучать спящего, гадая, что она может сделать для предотвращения катастрофы. Почему он её защитил? Из-за директора или правды, которую собирается из неё вытянуть? Она подобралась к врагу совсем близко, став почти наравне с Анджилом и Генезисом. Но реальность оставалась жестокой. Сефирот никого не впускал в своё сердце. Ни друзей... ни, тем более, врагов.