***
— С кем ты сейчас разговаривал? Кто он такой? — взволнованно начал расспрашивать Мак, стоило мне только приземлиться на пассажирское сиденье его огромной тачки. — Это был он, — сухо ответил я. — Эм… Он в смысле — ОН? — В смысле, да. — То есть ОН? Тот самый альфа? — Да! Тот самый, — уже более резко отвечаю я. — Красивый, — предательски мечтательно заметил мой друг, пялясь в окно как идиот, а потом добавил: — Он, кстати, всё ещё смотрит на тебя. Услышав последние слова Мака, я непроизвольно повернул голову и тут же встретился взглядом с Эриком. Он всё так же стоял на тротуаре, там где я его и оставил — примерно в пяти метрах от места нашей парковки. Глядя в глубокие синие глаза, я вдруг ощутил, как всё моё тело в одно мгновение окутали противные, словно колючки, мурашки: они были похожи на те, которые возникают, когда тебя внезапно начинает морозить от страха, пальцы на руках немеют, а ноги становятся ватными и слабыми. Странное чувство… — Пора двигать, мы снова опаздываем! — голос Мака вырвал меня из моих мыслей. Я даже моргнуть не успел, как он вдавил педаль газа в пол и втопил так, что мы в одно мгновение сорвались с места под пронзительный свист покрышек. — Эй-эй, полегче, — сказал я, хватая ртом воздух, когда он в очередной раз почти не притормаживая входил в довольно крутой поворот. — Он тебе нравится? — вдруг спросил Мак. — Кто? — Ну тот альфа. Просто ты так на него смотрел. И тут мне вдруг стало нехорошо. Нет, не от вопроса Мака — хотя возможно это тоже сыграло свою роль — скорее причина была в физиологии, а точнее: моём паршивом утреннем состоянии в сумме с паршивыми навыками вождения моего друга. — Останови! Скорее! — завопил я, а после сразу плотно зажал свой рот ладонью. Резкий свист тормозов, я тут же выбираюсь из тачки, и в следующий миг асфальт перед моими ногами раскрашивается в пёстрые цвета сегодняшнего завтрака. Вот дерьмо… Где я так траванулся? Как только мне становится лучше, я возвращаюсь в машину и, не закрывая дверь со своей стороны, обращаюсь к Маку, указывая на яркое пятно, разлившееся противной жижей неподалёку: — Ну и как тебе блевотина на вид? — Что?.. Эм… Не очень… — растерянно отвечает мой друг, морща свой милый носик от отвращения. — А почему ты спра… — Не очень?.. — перебивая его, я вскидываю бровь, намекая на то, что хочу получить более точный ответ. — Это… ЭТО выглядит мерзко… — Продолжай. — Меня самого сейчас стошнит! Чего ты добиваешься, Ян? — Дорогой мой, Мак, — произношу я ровным голосом, — вот всё, что ты думаешь об этой блевотине, — я указываю пальцем за дверь кроссовера, — всё то же самое я думаю об этом альфе. И никогда больше не смей задавать мне подобных вопросов! Он мне не нравится! Я его НЕНАВИЖУ!***
— Ну, здравствуй, солнышко моё, — жмурясь от удовольствия, я прикладываю ладони к блестящему от свежей полировки красному капоту спортивного кабриолета. Авто для эгоиста — так называет мою тачку Мак. Да и отчасти он прав: пара сидений и никакого багажника. Даже в магазин за продуктами вдвоём не съездишь, иначе покупки придётся бросать под ноги. Но ведь не в этом смысл! Не для того я её выпросил у предков на двадцатый день рождения, чтобы ездить за хлебом в ближайший супермаркет. Во-первых, она нереально охуенна! Такой тачки в городе нет ни у кого, кроме меня. Да и что там ещё говорить — это просто нереально круто, сесть в такую машину, откинуть верх и мчаться по свободной трассе ночного города, глядя на мелькающие, будто новогодняя гирлянда, витрины кафе и магазинов. Играет любимая музыка, волосы развевает ветер, а рядом твой лучший друг, который рассказывает очередную весёлую байку. Вот это я понимаю — кайф! Забираю у смазливого омежки ключи, прыгаю в свою красавицу и с довольной мордашкой мчусь в универ. Давно у меня не было такого хорошего настроения! Меня уже даже перестала смущать тошнота и вечно заспанный вид. Думаю, это что-то сезонное — всё-таки на улице весна, возможно меня просто одолел авитаминоз? Пора уже завязывать с фаст-фудом и переходить на более здоровое питание. Зарулив на университетскую парковку, выбираюсь из машины и двигаюсь в сторону главного корпуса. Сегодня не опоздал, даже приехал раньше: вокруг ещё полно студентов, которые неторопливо подтягиваются на свои пары. — Кто это у нас тут? — из группы парней, стоящих неподалеку от входа в здание, отделяется один и двигается в мою сторону. — Ян собственно персоной! Красивый и недоступный как всегда, — с ухмылкой на лице произносит темноволосый коренастый альфа, останавливаясь напротив меня. Я с полным безразличием во взгляде окидываю его с головы до ног и молча иду дальше. — А знаешь, — он следует за мной, — мне ведь совсем не обидно, что ты повернулся ко мне спиной. У тебя такая шикарная задница. Готов любоваться ей вечно. Так бы сфотографировал и в рамочку на полку поставил. Хотя, наверное, любоваться я всё равно бы долго не смог, нашёл бы ей более подходящее применение. Знаешь, тебе бы понравилось… Вот задрал! — Да завались ты, Кира! — процедил я, останавливаясь и разворачиваясь к нему лицом. — Чего тебе от меня опять нужно?! — Я между прочим тебе только что комплимент сделал, — он сложил руки в карманы и с какой-то обидой во взгляде посмотрел на меня, — а ты ругаешься. — Какой ещё нахуй комплимент?! — Про твою милую попку. Да и вообще, чего ты скалишься? Спасибо нужно сказать! Тебе ведь кроме меня никто комплименты и не делает, — теперь в его глазах читалось сочувствие, — ты ведь на самом деле вообще никому не нравишься! Чего ты сегодня опять на себя напялил? Рваная футболка, снова эти джинсы и кеды, ногти даже в чёрный цвет покрасил! Ну и кому ты теперь такой нужен? Ни один альфа не захочет трахаться с таким убожеством, как ты! А замуж брать тем более. Ты всегда будешь один! — Это неправда, — сдавленно пробормотал я, чувствуя, что меня начинает колбасить от его слов — раньше мне было бы плевать на этот бред сивой кобылы выливающийся из его рта словно понос, но сегодня вдруг что-то изменилось. Я будто знал и отчётливо понимал, что он прав. Хотя… Хотя, плевать! Пусть он прав! Пусть! Меня смущало совсем другое: ещё совсем недавно я класть хотел на замужество и то, как смотрят на меня альфы, есть ли им вообще до меня дело или нет. И я никогда не переживал по поводу своего внешнего вида, мне даже нравилось наблюдать, как воротит этих громил от моего очередного закидона в выборе одежды или смены причёски. Но сегодня, в этот момент, после того, что сказал мне Кира, я вдруг ощутил стыд. Он только что унизил меня перед всеми, а я стою и даже против ничего не могу сказать. А ещё мне стало страшно… страшно от осознания того, что возможно я действительно никогда не встречу того, кто полюбит меня таким, какой я есть. Даже тот, единственный альфа, к которому я смог проникнуться доверием, использовал меня, решив после стереть из своей памяти навсегда. — Чего раскис? — Кира смотрел на меня тёмными глазами с высоты своего роста. — Ничего… — выдавил я, а после прикусил губу и шумно потянул носом воздух. — Ты что, плакать собрался? — на его лице возникла широкая улыбка. — Янчик у нас поплакать хочет! — уже довольно громко произнёс он, оглядываясь кругом, чтобы привлечь как можно больше внимания студентов, собравшихся вокруг. Я тут же услышал всплеск смеха, доносившийся с разных сторон. — Ну, давай-давай, — стал подначивать меня альфа, наклоняясь всё ближе, пока я не почувствовал на своём лице его тёплое дыхание, — поплачь. Позови папочку, пусть он тебе купит леденец. Толпа студентов снова взорвалась от хохота, а я стоял перед этим зарвавшимся парнем и не мог пошевелиться. Обняв себя, я отрешённо смотрел на асфальт под ногами и вдруг увидел, как на него падают капли моих солёных слёз. — Заплакал! Он, правда, заплакал! — громко заявил во всеуслышание Кира. — Заткнись… — жалостливо заскулил я и прижал ладони к лицу. — Замолчи… Конечно, он меня не слушал. Наконец-то, он почувствовал надо мной свою власть и уже не думал отступать: — А теперь уясни раз и навсегда: ты такой же, как и все другие омеги, — он ткнул меня пальцем в макушку, — твоё дело ноги раздвигать. Просто прими то, кто ты есть и прекрати уже выёбываться. И я больше не хочу видеть на тебе эти шмотки, — холодным голосом сказал он, — и волосы в порядок приведи. Станешь хорошим мальчиком и всё у тебя будет прекрасно, это я обещаю, может быть даже замуж позову, но если будешь дерзить — твоя жизнь превратится в ад. Уж поверь мне: теперь я от тебя не отстану. После этих его слов, я разревелся ещё сильнее, не в силах сдерживать охватившие меня эмоции. Они были сумасшедшие. Неуправляемые. Я сам не понимал, что со мной происходит: внутри меня такая тоска была, что, казалось, только горькие слёзы помогут унять её. — Ян… — в какой-то момент Кира начал трясти меня за плечо, — да ладно тебе, успокойся уже! — Н-не… могу… — я хватал ртом воздух, растирая ладонями влажные щёки. — Да всё, тише! Давай, прекращай! — начал злиться он. — Пары уже начинаются. Пойдём… — он взял меня за руку и потянул за собой. — Ты чего вдруг… Так сильно обиделся? — А-а-а… — ныл я, следуя за ним, и кое-как переставлял ноги. И тут вдруг кто-то буквально сбил меня с ног, я сам не понял, как внезапно очутился в чьих-то объятиях. — Янчик, миленький мой, не плачь! — услышал я голос Мака, который крепко прижимал меня к себе. — Я вообще не вкуриваю, чего это он… — растерянно бормотал рядом Кира. — Я ничего такого не сказал… вроде всё как обычно… раньше он просто посылал меня, а тут… — А чего он тогда так разревелся?! — рявкнул на него Мак. — Может у него случилось чего?.. — пробубнил Кира, а после обратился ко мне: — Ян, я, правда, не хотел тебя обидеть. Прости меня… Хочешь я тебе кофе куплю? — Во-во… во-ды… — кое-как смог выговорить я. — Сейчас, — Кира тут же умчался в университетскую кафешку. — Тебе ещё чего-нибудь нужно? — спросил меня Мак, продолжая сжимать в своих объятиях. — Не отпу… не отпускай меня… пока… пока я не успокоюсь, — говорил я сквозь слёзы. — Не отпускай… ладно, Мак? — Конечно, мой хороший. Не отпущу я тебя, — он ласково гладил меня по голове. — Ни за что не отпущу. Я рядом. Я с тобой, Ян. — Сп-спа… сибо, — тихо ответил я, наконец, успокаиваясь в объятиях лучшего друга.***
Что со мной происходит? Я что, схожу с ума? За последние пару месяцев с тех пор, как встретил в клубе того альфу, я превратился в какую-то тряпку. Может, я подсознательно сам себя в неё превратил? Выходит, его равнодушие ко мне стало причиной презрения и ненависти к самому себе? Меня уже давно ничего не радует. А ведь когда-то я был душой компании, все меня любили (да-да, именно так я всегда думал), альфы меня боялись и сторонились, а наши стычки с Кирой были чем-то типа представления на публику, которые мы, не сговариваясь, разыгрывали раз в пару месяцев. Но теперь всё иначе. Я никогда не испытывал такого душераздирающего чувства одиночества. Будто в целом мире никто, ни одна живая душа была не способна меня понять. Я часто стал сидеть где-нибудь один, когда все остальные жили прежней жизнью и предавались обыденному веселью. А сейчас к тому же близились долгожданные каникулы и у всех, даже заядлых зануд, было приподнятое настроение. — Вот ты где, — я заметил, как ко мне приближается Мак, — а я тебя везде ищу. Сидя на бордюре под лестницей, я листал какую-то книгу — решил переждать перерыв между парами здесь, чтобы никому не портить настроение своей кислой миной. Увидев друга, я ответно улыбнулся: он единственный, кто не отвернулся от меня и всегда был рядом, когда я в нём нуждался. И он единственный для кого я ещё мог улыбаться. — Часто тут сидишь в последнее время, — заметил Мак и, присев рядом, наклонил голову к моему плечу. Я услышал как он тяжело вздыхает. — Что такое? — перекинув руку, я обнял его и подтянул к себе. — Кое-что произошло, — шёпотом сказал он. — Что? — Я не знаю, как тебе об этом сказать… — Говори как есть, мы же с тобой друзья. Помнишь? Мы всегда будем рядом. Что бы ни случилось. Я ждал, что он ответит, но вместо этого, он вдруг замолчал. — Ау, — я стал ерошить его светлые волосы. — Рассказывай, давай, что стряслось? — Мы всегда будем рядом, — тихо пробормотал он, а после начал скулить, хлюпая носом: — Да… я помню… Что бы ни случилось… — Эй! — я тут же отстранился и, схватив его за плечи, посмотрел в покрасневшие от влаги глаза. — Ты-то чего расхныкался? — Ян… — выдавил он из себя, пытаясь унять слёзы, — я… я уезжаю… прости… прости! Я не смогу сдержать обещание! Не смогу быть с тобой! Больше не смогу! — он тут же бросился в мои объятия. — Учёба закончится, и альфа забирает меня заграницу. Навсегда! Через месяц у нас свадьба… Шок! — И как давно ты знаешь об этом? — осторожно спросил я, чувствуя как моё сердце ускоряет ритм. — Месяца три уже… — И когда вы переезжаете? Он стыдливо опустил глаза: — Завтра… — Но почему? ПОЧЕМУ ты мне только сейчас об этом говоришь?! — Я не… не знаю… я… просто не хотел… — Не хотел чего? — Расставаться с тобой… Прости меня, Ян. Прости…***
Рёв мотора моментально отрезвляет мой затуманенный разум, и я, вдавливая педаль газа до упора, с резким заносом срываюсь с парковки. Бешеный ритм сердца, свист ветра в ушах, сигналящие авто, глухой шум покрышек, ритмичная музыка из колонок, скрип кожи сиденья под моим телом, щелчки рычага передачи: все звуки смешиваются в один ужасный шум — будто сам дьявол дует в гигантский рог, заставляя меня следовать за ним. Я чувствую погоню. За мной мчится мой собственный страх. Страх быть брошенным. Страх потерять надежду. Страх полного и беспросветного одиночества. Только скорость поможет мне привести мысли в порядок. Я обязательно справлюсь. Что бы со мной ни случилось — я справлюсь! У меня всё обязательно получится! Быстрее! Я должен ехать ещё быстрее! Ещё больше скорости! Я делаю разгон, а потом… у меня вырастут крылья и я… ПОЛЕЧУ! Но что это?! Чёрт! Так больно… почему… мне так больно? Я буквально сгибаюсь пополам… Чт… что за дерьмо?.. Меня скрючивает от сильнейшей боли в районе паха. Убираю одну руку с руля и опускаю взгляд вниз. Что… что это такое?.. Кровь? А потом темнота…***
— Ян! Ян! Ты меня слышишь? — кричит ЕГО голос. — Ответь мне! Слышишь меня! «Что ему от меня нужно? Он мне что, снится?» — Ян! Очнись! — в следующий миг чувствую, как меня достаточно сильно ударяют по щеке и тут же невольно распахиваю глаза. — Эрик?.. А ты откуда здесь взялся? — будто через какой-то туман я смотрю в глубокие синие глаза альфы. — Ты что, следишь за мной? — Ян, слушай меня внимательно. Главное не паникуй, ладно? — он говорит спокойным ровным голосом. — Обезболивающее мы тебе вкололи. Ясно? А теперь нам нужна твоя помощь. — Чего?.. — я совершенно не могу понять, что он от меня хочет. Если это сон, то он вконец бредовый. — Успокойся, ладно? — Успокоиться? Да, я спокоен. — Это хорошо, — Эрик тепло улыбается, — а теперь постарайся нам помочь. Ты попал в аварию и тебе панелью зажало правую ногу. Нам придётся разрезать машину, чтобы достать тебя. Ясно? — Ясно… То есть… Какую ещё ногу?.. — пробормотал я, опуская взгляд. — Блядь! Что со мной случилось?!