Влюбиться можно в кого угодно.

22 декабря — Ты не собираешься его вернуть? — как бы невзначай спросила Ангелина, водя пальцем по столу. — М… Нет, — хмыкнула Алиса, с любопытством рассматривая полубраслет, конфискованный у Макса. — Лиса! Не будь ты такой противной! Ты уже второй день на него любуешься, не надоело еще? Хозяин его ждет, — возмутилась подруга. — Пусть ждет, отдам, когда выпадет подходящий момент, — она зевнула и потянулась. — Идем, прошвырнемся? — Ла-а-адно, — протянула Ангелина, доставая из футляра очки. Быстро прыгая по ступенькам, Алиса спустилась на два пролета и остановилась подождать подругу. Она непоседливо вертела головой по сторонам, когда вдруг взгляд ее наткнулся на какого-то старшеклассника. Приглядевшись, Лиса узнала в нем парня, который недавно взял ее номерок у Макса. Как Макс его назвал?.. Димка, да? — Что стоим, кого ждем? — Ангелина, появившись из ниоткуда, с наслаждением хлопнула Лису по плечу. — Тебя… — рассеянно ответила та и потянула подругу вперед по коридору. — Э! Куда? Расписание — это вниз! — забрыкалась та. — Тише, — шикнула на нее Алиса. — Дай очки. — Свои купи, — обиженно фыркнула Ангелина, но под лисиным взглядом а’ля «не смешно» послушно протянула ей окуляры. — Спасибо, — буркнула девушка и, нацепив очки, еще раз посмотрела на Димку. На этот раз черты приобрели резкость и стали более отчетливы. Димка стоял у стены и рассматривал какую-то вещь, лежащую на ладони. Выражение лица у него было… виноватое, что ли. Сделав два шага вперед, Алиса пригляделась. Старшеклассник держал в руке какую-то цепочку. Она была слишком короткая для украшения на шею и слишком длинная для браслета. Прямо как эта… Девушка опустила взгляд на цепочку Макса, выглядывающую из кармана. И почему у этого человека такой виноватый взгляд, когда он смотрит на нее? — Глянь, — указав на старшеклассника, Алиса протянула очки подруге. Ангелина вытянула шею, разглядывая цепочку. Потом вопросительно кивнула на алисин карман. — Поможешь? — одними губами попросила Лиса. — Макс! — закричали за спиной. Ему даже не надо было оборачиваться, чтобы понять, кто это. Ангелина. Разве она не с Алисой? Он обернулся. Ангелина спешила к нему, совершенно одна. — Чу, я вижу разочарование на твоем лице! — негодующе фыркнула она, приблизившись. — Уж прости, что я не Алиса. — Что? — Макс нахмурился. — Не… не говори ерунды. Пропустив комментарий мимо ушей, Ангелина пихнула что-то ему в руку: — Иди на второй этаж. Быстрее. — Зачем? — Не тормози! — Ангелина подтолкнула его к лестнице. Разжав ладонь, он увидел цепочку. Алиса… Не заставив себя упрашивать, он взлетел на второй этаж и заозирался по сторонам. Алисы нигде не было. На втором этаже вообще никого не было, кроме двух младшеклассников, бурно радовавшихся пятнице, и еще какой-то фигуры, прислонившейся к стене рядом с лаборантской. Может, они решили пошутить? Внезапно фигура двинулась, и в высоком нескладном силуэте Макс узнал Димку. Друг что-то рассматривал в тусклом свете одной-единственной включенной лампочки. Какая-то вещь блеснула у него на ладони. Догадавшись, что это, Макс хмыкнул. Вот, что она хотела сделать. Эта Алиса вечно лезет, куда не надо… Димка поднял голову. Их взгляды встретились. Кивнув ему, друг отделился от стены и повернулся к Максиму лицом. Макс тоже кивнул и, отвечая на вопросительный Димкин взгляд, вытянул руку с договором вперед. Друг улыбнулся, подошел к мусорному контейнеру в углу и, наклонившись, бросил в него цепочку. Металл холодно звякнул о дно. Макс, улыбаясь, приблизился и бросил свою часть туда же. Пока не прозвенел звонок, они стояли друг напротив друга, как раньше и с наигранным равнодушием зевали, насколько можно широко. Договор: «Как-то в первом классе Димка сказал: — Эту цепь я нашел на дереве по дороге в школу, одну ее половину я отдам тебе, а другую половину оставлю себе. Они будут связывать нас, пока мы не можем привязаться друг к другу сами. Они — символ нашей дружбы. Береги свою половину, а я буду беречь свою. Когда-нибудь мы перестанем нуждаться в них. Жаль, что потом они станут не нужны, но тогда у нас будет свое подтверждение дружбы. То, которое нельзя увидеть. Оно станет крепче и лучше. А до этого дня никому ее не отдавай…»