Чёрное на красном

      Нибани Меса       Юли поникла смятенной головушкой, а я впервые не знала, что с ней делать.       Потому что пророчество ограничивалось смертью Лжебогов. Юли оставила в живых Вивека, с которым умудрилась подружиться, как когда-то Неревар, но исчезновение Сердца медленно, но верно убивает его. А всё, что я могу дать Нереварину сейчас, это смутные картинки из собственных видений, которые, скорее всего, уже ничего не дадут ей, да немного реальной информации. - Ашурнабиби, ты хочешь сказать? Не повезло парню. Мать хотела дочку и дала мальцу почти женское имя. Отец у него был неплохим охотником, но когда мы кочевали в сторону Горького Берега, наткнулся на контрабандистов. Они убили его и увели его гуара... Мать, как ни старалась, не смогла сделать Аша настоящим мужчиной. И вырос он слабым, но хитрым и подловатым. Ты пей, силы тебе пригодятся.       Юли послушно хлебнула моего отвара, а я продолжала: - Когда Аш начал превращаться в мужчину, многие Уршилаку обнаружили, что у них пропадают вещи. Да не какие-нибудь, а ценные: амулеты, золото, книги... А ты, "купец", запомни: так выпучивать глаза невежливо и некрасиво! То что мы живём не в городах, не значит, что мы глупее вас!       Я специально подчеркнула слово "купец", чтобы показать, насколько Джиуб отличается от настоящего купца. - Так вот, обнаружив это, мы стали внимательнее присматриваться к собственным детям. Ведь ни одному взрослому члену племени не пришло бы в голову воровать у своих, даже в час нужды. Мы всегда поддерживали тех из нас, кто оказался в плохой ситуации, ибо то были времена Дагот Ура, и пепел сыпался с небес, и губил всё живое. Но дети - могли не понимать всего ужаса ситуации. У них обязанности были самые простые, и всегда был кто-то, кто мог их защитить. И значит, только у ребёнка был шанс что-то украсть...       Вздохнув, я опустила голову. Это была одна из позорных страниц в жизни нашего племени, и говорить об этом не хотелось. Но придётся... - Тревога и подозрительность охватила нас. Никто не хотел, чтобы его ребёнок оказался вором, и всякий отводил от своего подозрения, некоторые откровенно лгали. Должна сказать, у матери Аша получалось это великолепно, мы долго не могли поймать его, пока однажды, Юли, к нам не забрёл Джиуб. Да, мы узнали твоего спутника раньше чем тебя, и именно тогда он дал страшную и опрометчивую клятву изничтожить всех скальных наездников в Морровинде. Дело в том, что он напоролся в дороге на целое гнездо, и к нам добежал еле живой, к тому же заражённый болезнью... И когда он лежал в моём шатре, а я выхаживала его - ибо он оказался учтив и подарил нам целых две книги стихов! - в этот шатёр заглянул Аш... Первое, что он сделал, это попытался стянуть у лежащего без сознания гостя амулет - красивую, но почти бесполезную безделушку. И совершенно неожиданно гость пришёл в себя... - Да, - подтвердил Джиуб. - Представляешь, Юли, лежу я, умираю, кошмарики смотрю, потом выплываю в реальность, а тут кто-то возле моей шеи ручонкой шерудит. Я его цап! И снова в обморок. - Это было нечто, - внезапно на меня напал неудержимый хохот - Тут я захожу в палатку, а там лежит Джиуб и мёртвой хваткой держит Аша за руку! А тот дёргается, дурак, и глаза у него совершенно квадратные от ужаса! Тут-то я и поняла, кто был воришкой. Ну что делать, выгнали его из племени: уходи мол, и живи где хочешь, пока нормальным данмером не станешь. И самое главное - твой друг так ничего и не понял. Зачем ему рассказывать о нашем позоре. Я бы и тебе не рассказала, кабы не твоё несчастье...       Юли сидела на циновке, скрестив ноги, держа напротив сердца чёрно-красную тряпку, свёрнутую в комок. Я бы ей и так попробовала предсказать, да мешал Ауриэль. Вернее, Акатош, так его называют имперцы, и так его называет Юли. Я видела золотое покрывало силы, наброшенное на имперку, ставшую Нереварином. И сквозь это покрывало судьба девочки едва проглядывала.       Кто ты, Юлиана Ллетри? Неужели и вправду в родстве с самим Императором?       Когда она была носителем духа Неревара, его сила глушила это сияние, к тому же, Неревар был нашей надеждой, частью народа кимеров, ставшего впоследствии данмерами? На её пальце по-прежнему Луна-и-звезда, но оно признало её, и не стало убивать, когда ушёл Неревар. И оно почти не смягчает этого нестерпимого сияния. - Возьми то, что является частью твоей беды, - наугад сказала я. Юли покорно взяла из сумки плащ. - И прижми к себе, к голове или к сердцу - от них исходит самое яркое сияние.       Она прижала плащ к груди, и я поняла, что угадала. Чёрно-красная, слабая аура плаща смешалась с золотым сиянием Акатоша, и оно ослабло. Кому бы ни принадлежал при жизни обладатель плаща, он был недобрым божеством. Одним из Столпов Забот, скорее всего. - Теперь открой глаза своей души, - твёрдым, властным голосом произнесла я. - Смотри внимательно. И передавай мне образы. - Корабль, - тихим, потусторонним голосом произнесла имперка. - Большой. Предназначен для дальнего плавания. И те люди, что доверяют мне больше всего - все они там, на берегу... Далёкие берега, другое время, неведомые твари... Долгая, страшно долгая жизнь... - Дальше. - Норд. Сйорвар! Мы вместе. И уже есть тот, в ком заложено по частице от нас обоих... - Дальше. - Фигура. Огромная. Четыре руки, красная кожа. Рожки на голове. Идёт, и мне его не остановить. Только задержать ненадолго. Остановит его тот, кто похож на меня, мы с ним одной крови... - Дальше... - Тот, кто хочет моей смерти - он ищет меня. И именно он носитель красно-чёрной религии, что потом станет красной и ещё более опасной. Синее носит, чтобы никто не догадался, а катану - потому что ещё не изгнали. И он найдёт меня. И мы сразимся. Кровь на песке - моя и его. Голос, хриплый, затихающий - не мой. И двухцветный бог вновь делится со мной силой, чтобы я выжила. - Дальше? - Белый город. Я его не увижу, но там решится многое. И рубин в золотой оправе - в нём есть капля и от меня, и именно он во всём виноват... - Проснись!       Юли открыла глаза. - Ничего не помню, - пожаловалась она. - Ты и не должна, ведь ты не провидица. Хотя в будущем твои видения станут более чёткими. Вот что. Тебе предстоит дорога за море, с верными людьми, чужая земля и чужое время - скорее всего - это Акавир. И тебе предстоит долгая, почти бесконечная жизнь. Сйорвар, чьё имя ты назвала - уже поселился в твоём сердце, до этого принадлежавшем только Неревару, и у вас будет семья и ребёнок. Но это всё из другой оперы, как говорят у вас в Сиродиле. Мерунес Дагон! Ты задержишь его, а твой родственник - брат или отец, или сын - остановит. Ты схватишься со своим врагом, и тебя спасёт Вивек. А враг твой притворяется не тем, кто он есть, и он с потрохами принадлежит кровавому богу - скорее всего, Мерунесу Дагону. Но многое из того, что связано с тобой, решится не здесь, а в каком-то белом городе. Может, это Имперский город. И Амулет Королей! Теперь я знаю точно, что ты в родстве с Септимами. И именно твоя кровь делает тебя мишенью. Уфф. Я бы могла тебя обучить, и ты сама анализировала бы свои видения, но увы, так мало времени... и мы скоро расстанемся.       Нереварин остановившимся взором смотрела в угол, и я вновь дала ей кружку. На этот раз там была грубая нордская медовуха. Она осушила её в три глотка. - А теперь ложись и спи, - приказала я. Девочка послушно завернулась в шкуры. - А мне что-нибудь можно о себе узнать? - с надеждой спросил Джиуб. Я усмехнулась: - Да всё то же самое. Бросай ты это неблагодарное дело. Либо скальники заклюют, либо сам сдохнешь от перерасхода магии. Тот красный поток мог быть чем угодно. И иди-ка ты тоже спать... дорога вам предстоит непростая.       Джиуб       Если уж обзаводиться попутчиком, то пусть это будет опытный странник.      Юли в этой роли выглядела весьма и весьма неплохо. Маленькая, юркая, лёгкая, но сильная и выносливая, как пони. И это хорошо, поскольку путь наш лежал на запад Вварденфелла. К святилищу Ясаммидан. Путь лежал от Альд Велоти до Гнизиса, а оттуда - ещё дальше на запад, на самую оконечность острова, точнее, на крошечный скалистый островок, примыкавший к самому берегу. Там и стояла эта страшная статуя.       Юли была бледна и серьёзна. Поскольку знала, что Мерунес Дагон её враг. Но обойтись без него на данном этапе не получалось, вот и маялась. Я подозревал, что изнутри её колотит так, что держится на одной силе воли. А что вы хотите - девчонка. А если ты девчонка, то никакое происхождение, никакое нереваринство не убережёт от страха.       Хотя Юли девочка сильная. Справится... надеюсь...       Я забросил крюк на скалу, вцепился в верёвку и пополз по отвесному камню, упираясь башмаками на толстой подошве. Они скользили, но попытайся я хоть чуть чуть замедлить темп, и сорвался бы не только я, но и Юли, которая поднималась следом.       Почему я не воспользовался левитацией и Юли запретил? Над этой скалой кружила целая стая клятых наездников! Они, похоже, совещались. Ведь их главный враг полз к ним, вроде беспомощный, но кто его знает. Вдобавок полз не один. А вдруг не получится завалить окаянного?       Хе-хе, знаю, что паранойя и безумие, ну а если так и есть?             Только бы Юли не догадалась. На смех поднимет, как пить дать.       Когда мы вывалились на плоскую вершину, с меня сошло семь потов и сильно дрожали колени. Юли выглядела несколько лучше. - Ты этих, что ли, боишься? - догадалась она. - Да их тут всего пятеро и они сами нас боятся. Вот смотри!       И она запустила в воздух что-то такое, отчего "пташечки", истошно вереща, разлетелись. - Я тоже боюсь, - призналась она. - И это вовсе не скала. Это и есть храм. То-то камень был таким гладким и фиолетовым...       Тут и я пригляделся. Камень был и впрямь чёрным, аж фиолетовым, и с красными прожилками. Бывший даэдрический храм, затонувший в море. И от него веяло древним злом. Яростным. Жаждущим крови. И если это зло выльется наружу... - Пойдём. Ну её, эту философию, - сказала Юли. - Покончим с этим как можно скорее. Здесь собираются культисты из Улардаллаку. И наш воришка мог быть одним из них. Почему? Потому что фигура из моего видения могла быть только Мерунесом Дагоном. А раз он мой враг, следовательно, и убить меня хотят его поклонники...       В полутьме храма по стенам ютились огоньки факелов - такие же редкие, как солнечные дни на Красной Горе. Теперь Юли вела меня, ибо знала устройство таких храмов, а я - нет. - Тихо! - сказала она и прижалась к стене.       Из глубин храма доносилось диссонирующее, но странным образом слаженное пение. На меня повеяло холодом. - Мы туда не пойдём, - шепнула Юли. - Доводилось мне как-то быть в таком храме. Молаг Бал тоже не фунт изюму. Только стихия другая, а так - сплошная боль и насилие. Поклоняться ему я не буду. И Бритва его мне ни к чему. Мы сейчас одного из этих... поймаем. Вон того, в коричневой мантии. Он у них главный.       Указанный культист был высоким и худым данмером с неприятным лицом. Говорят, пороки оставляют свои отпечатки... так на этом они не просто отпечатались, а оставили следы вдоль и поперёк этой гнусной рожи. Я бы точно не сел с ним... кхм... в одну тюрьму даже в разных камерах. Ибо этот и сквозь стену дотянется. И принесёт тебя в жертву особо изощрённым и жестоким способом. - Даже прикасаться к нему не хочется, - озвучил я свои мысли. - Но ради тебя... рискну.       Мервс Хлан не был жестоким. Он был хорошим исполнителем воли Господина. Вы же не будете спорить с логикой Господина, который приказывает вам отрывать мухам крылышки? А этому что люди, что мухи - всё одно, а ослушаешься - сам станешь мухой.       Мервс и не спорил. Он делал своё дело хорошо. Его жертвы неизменно кричали, корчились на алтарях и умирали в страшнейших мучениях. Господин получал свою кровавую плату и взамен одаривал своего адепта силой волшебства. Кровавого, тёмного, как и сам Господин. И Мервс тоже постепенно становился таким же чудовищем.       У него была лишь одна слабость, одна брешь в собственной непоколебимой вере. Он не знал, что будет, если его поймают и принесут в жертву поклонники других Господ. Он вообще считал это невозможным...       ...Занимался рассвет. Сквозь провалы в крышах пробивалось солнце. Я сидел над связанным Мервсом. Задумчиво крутил в пальцах кинжал и время от времени тыкал им в пленника. Юли гуляла поодаль. Оказалось, и у нашей Нереваринши есть слабость. Угрожать-то она может, а прибегнуть к пыткам - нет. А Мервс Хлан оказался тем ещё орешком и угрозам не верил...       Впрочем, и у этого субчика сыскалась своя брешь. Он боялся боли. Кайфуя с чужих мук, он смертельно боялся собственных. Бывает же такое! Даже не сама боль - её ожидание повергало жреца Принца Разрушения в ступор, а то и что похуже...       Вот как раз это "что похуже" и случилось, кажется. О, позорище... Мервсу было так страшно, что он мне выдал о себе всё, начиная с детства, когда он пачкал пелёнки, и кончая днём сегодняшним. А ведь я даже не проткнул его ни разу. Так, оцарапал...       А ещё от моего соплеменника дурно пахло. И он трясся, как зерно на сеялке. - А теперь о главном, - улыбнулся я ему. - Меня интересует один из вас. Его зовут Ашурнабиби.       Пытуемый захохотал. Я ткнул его ножом в шею. - Ничего я не знаю об этом воре, кроме того, что он вор, - поспешно залепетал он. - Приняли его по приказу Смотрящего. Его их всех племён выгнали - за то, что таскал всё, что плохо лежит. И нас начал обворовывать! Пока за руку не схватили, сколько наших реликвий уволок, потом всё это всплывало в Гнизисе на рынке. А выгнать не дал Смотрящий. Зачем-то он был ему нужен. Вообще, у Смотрящего была своя компашка, он всё с ними шушукался, некоторые вообще не дагониты, у алтаря их не видели ни разу... Ашурнабаба... тьфу... биби... так и мозолил нам глаза, пока не получил эту мантию. Тряпка тряпкой, я бы такого не надел, а эта баба Ашурнабиби носил её с гордостью и втирал всем, что он избранный!!! Мало того, из-за этого пи... юнца четверо наших надели эти дурацкие мантии и отошли от поклонения Господину! Они теперь только делали вид, что веруют, на деле же они каждый день торчали в окружении Смотрящего... - Кто такой этот Смотрящий? - напрямую залепила Юли, которая не совладала со своим любопытством. - И почему вы не избавились от него, раз он вам мешал? - Мы бы избавились, - протянул дагонит с нехорошим блеском в глазах, - но он зачем-то был нужен Господину. С ним-де связаны надежды его на возвращение. Он-де его орудие, которое после будет уничтожено за ненадобностью. Вот мы и терпели Смотрящего. А этот тупой н'вах ходил надутый, как нетч и походя унижал нас, верных и истинных последователей Разрушителя! Он... - Как выглядел? - перебила Юли этот мутный поток слов. - Как-как... высокий, светловолосый, с голубыми... нет, серыми глазами, бледный... но не норд, и не редгард точно. Лицо вытянуто, как у коня. Волосы редкие. Оттенок... не золота. И не ореха. Пепла! Имя, имя... Эмерик его звали. Эмерик Торрес. - Спасибо, - сказал я, глядя на осунувшееся лицо Юли и... перерезал Мервсу горло. - Зачем... - Впрочем, Юли сама догадывалась, да никак не могла принять, что можно вот так... ножом по горлу... беспомощного человека... - Юли, это враг, - устало объяснил я ей. - Он дагонопоклонник. А ты, и это почти доказано, Драконорождённая, то есть подлежишь уничтожению, как препятствие. Ведь сама же рассказывала о Договоре, который заключил ваш Тайбер Септим. Так вот: этот человек был врагом. И он ударил бы в спину, как только мы развязали бы верёвки. Да и вообще... одной мразью меньше. Не будет воздух портить. Жаль, что всех этих сектантов нам не переловить - прячутся, маскируются под приличных граждан. Наплачемся мы с ними, чует моя селезёнка...       ...Правильно она чуяла. Уже после ухода Нереварина грянул Кризис Обливиона, и именно Улардаллаку открыли врата в Альд'друне. Твари легкозаменяемы, увы, и размножаются делением...       Итак, теперь мы знали имя врага. Точнее, знали уже давно. Эмерик Торрес. Теперь это подтвердилось. Но кто он такой? Чего он хочет от Юли, вернее, почему хочет её смерти? - Клинок-предатель. В голове не укладывается, - мысли Юли были о другом. - Он не мой подчинённый и ничем не обязан, но всё же... нападение на члена ордена... любого члена... другим таким же членом... что ты смеёшься, похабник? - Представил картинку... - Я зашёлся громовым хохотом. - Запомни: я не член, а голова! - Юли не выдержала и присоединилась ко мне. - Гад, я тоже... представила... - Ладно, о частях тела достаточно, теперь о нашем враге. - сказала она какое-то время спустя. - С Ашурнабабой... тьфу, Ашурнабиби всё ясно, но дагониты меня одновременно удивили и разочаровали. Такой враг был - заворачивай и в тюрьму неси. Да вот... видно, что не судьба, раз даже такая мразь оказалась невинна. Однако ж, конспирировался наш воришка довольно удачно, пока не проявил инициативу. Инициатива его и сгубила. Не назову Эмерика неудачником - сеть он сплёл неплохую, да вот набирал из того, что было. Настоящие, опытные Клинки его посылали - дело для них пахло гуарьим гуано. Другое дело новички, кого и орден не всегда замечает. Погнилее, или послабее духом - или честолюбивее. Тех, кто жаждет подвигов. Знаешь... последними эшлендерами, что приняли в себя Ашурнабиби, были Ахеммуза. Ситуация у них плачевная - до сих пор на десять баб один мужчина. Они его терпели довольно долго. И именно там он мог бы пересечься с Эмериком. Почему я так думаю? Многие женщины используют симпатичных мужчин для... обновления крови. И дети всё равно в маму-данмерку получатся...       Плавание прошло на удивление спокойно. Как будто и не было охоты на Юли, хотя на корабле вполне можно было подсесть и устроить покушение. Видать не прочухали ещё сволочи, в каком направлении движется жертва.       Обогнув весь огромный остров и всласть отоспавшись в каюте, мы вышли на берег в селении Вос. - Телванни, - тихо произнесла Юли. - Телванни и Зейнаб. Ох уж эти взаимные интриги, - и она улыбнулась. - Наивные "дикари" оказались весьма себе на уме. А как они меня разыграли тогда, заставив купить невесту для ашхана! - И как невеста? - ухмыльнулся я. - Жива-здорова, второго эльфёнка скоро родит, - рассеянно отозвалась имперка. - Из неё получилась образцовая жена вождя, хоть она и показалась мне небольшого ума особой. Наверное, только показалась, и я этому рада. Не будь этого всего, я бы заглянула к ним в гости. Да и Варо навестила...       Варо - очень своеобразная семейная пара. Имперец и данмерка! Я бы сказал, такого не бывает, особенно у Телванни, но это Вос. Здесь бывает всё.       Юли ностальгичеки вздохнула, оглянувшись на Тель Вос, достойный картины какого-нибудь эксцентричного художника. Арион тоже был её другом, вдобавок, сам гибрид имперского форта и телванийского грибного дерева, как я помнил, доставлял ей странную эстетическую радость. Но...       И мы свернули на север, по той тропе, что терялась в виквитовых зарослях и вела к наибеднейшему племени Морровинда. Если не считать всякую мелюзгу, конечно.       К племени Ахеммуза.       Уршамуса Рапли - так её представила Юли, - светло улыбаясь и ловко придерживая на руках младенца, таращившего на нас красненькие пуговички глаз, отвела нас к Синамму Мирпал. По пути она смеялась и болтала, что нехарактерно для шаманок. - А папа кто? - рискнула спросить Юли. Меня интересовал тот же вопрос, но как-то неудобно задавать его мужчине. - Охотник, - опустив глаза, ответила шаманка. - Он из племени Зейнаб и у него есть жена. Но мне всё равно, я дала своему сыну жизнь, и он вырастет воином. Он от хорошего человека. Не то что у некоторых...       "Сын, это хорошо", - подумал я. А потом до меня дошло. Так-с, так-с... - У некоторых? - переспросил я. - Да есть у нас отдельные любители экзотики. Вроде нашей Минабиби... Юли, ты же помнишь Минабиби? - Помню. Смешная такая девчушка, - улыбнулась Юли. - Теперь она где-то магии учится. В Сиродиле, или даже на Хай Роке... Какая из неё шаманка! Зачарование ей не давалось, а вот разрушение и иллюзии... - Я в ваших школах не разбираюсь, но если честно, рада, что она себя нашла. Я о других, таких же как Минабиби, но глупее. Гораздо глупее. О том, что получилось от её глупости, мы предпочитаем молчать, но Синамму может дать добро на беседу с бедняжкой Ассамму. Если вы ей объясните свой интерес в этом деле.       История Юли не удивила старую знахарку, по совместительству ашхана. - Я предвидела это, - спокойно произнесла она. - Теней в твоей судьбе предостаточно, именно они заставят тебя сорваться и уплыть. Далеко, за луну и звёзды. Не сейчас, нет. И не эта тень. Хотя она и часть той великой тени... Ну что ж... были у нас некие пришельцы. Вроде вежливые люди, а того и гляди глотку перережут друг другу и нам заодно. Шаманки их сторонились - чуяли гниль. Другое дело охотницы - те велись на красоту, не чуя фальши и грязцы. Как Ассамму.       Помолчав, она добавила: - Ассамму, в отличие от Уршамусы, особой была странной. Что не делала, всё отдавало фанатизмом. Вот у нас женщины все кинулись брюхатеть от разных странников. Но Ассамму переплюнула всех. Выбрала н'ваха! Дескать, раз уж всеми силами избегать кровосмешения, то именно с тем, с кем кровосмешение в принципе невозможно, то есть - с чужеземцем и представителем другой расы. И да, она родила сына, крепенького, здорового и... сероглазого, а ещё у него короткие уши! Вот скажи, чем она думала? Бедняга с рождения будет изгоем! Да и сама она опозорилась на всё племя. А самое ужасное...       Старая шаманка вздохнула и закатила глаза. - Самое ужасное, что она до сих пор любит этого н'ваха. Любит, несмотря на то, что он обращался с ней, как с уличной девкой, продающей свою честь за бутылку скумы! И вот-вот наложит на себя руки. Не говоря уж о том, что у неё всё валится из рук, а с её ребёнком вместо неё возится всё племя, включая меня. А судьбы у него я вижу две... - Две?! - переспросил я. Впервые такое услышал от шаманки, которая должна видеть один путь и то смутно. - Две, - качнула головой Синамму с таким сокрушённым видом, что даже у Юли опустились уголки губ. - Один путь славный - он будет одним из тех, кто заселит Солстейм и поможет выжить Велоти в этом краю снегов. А второй путь печален - бегство, кабаки, притоны и смерть на помойке от новомодной отравы. И что толкнёт его на этот путь - одному Падомаю известно, но...       Вот так мы и получили добро на посещение Ассамму.       Шатёр несчастной охотницы представлял собой печальное зрелище. Маленький, убогий, из плохо пригнанных шкур, кое-где расползающихся по швам.       Изнутри он смотрелся ещё хуже. В пространстве семь на семь шагов и два человеческих роста в высоту словно скопился клубок кислого амбре от пролитых зелий, болезни и уныния. Сама несчастная охотница сидела на линялой циновке, поджав ноги, раскачивалась из стороны в сторону и монотонно тянула песню, похожую на колыбельную. Ребёнок лежал у неё на руках - уже крупненький, месяцев восемь по меркам неда, таращил совершенно бессмысленные светло-серые глазёнки, издавая кряхтение, но даже не шевелясь, ибо был спелёнут, как куколка квама. - Ассамму, - не выдержав, позвала Юли, морща нос. - Ассамму, твой ребёнок, он того... обкакался... - Ох, - воскликнула горе-мамаша. В глазах её появился проблеск разума. - Помоги мне, а то он уползёт! - Он и должен ползать, ему скоро год или даже больше! - возмутилась Юли. - Это же не кукла, а ребёнок! Живой! Тем более, мальчишка! Джиуб, принеси воды! И тряпку какую-нибудь! Этими пелёнками уже можно дрова колоть!       Когда я вернулся с подогретой водой и чистой пелёнкой, голый и чумазый малыш вовсю ползал по шатру, издавая радостное бульканье. В четыре руки мы его поймали, кое-как вымыли и сообща навертели ему подгузник. - Курточку и штанишки ему надо сшить, - задумчиво произнесла Нереварин. - За что ты так с ним, а, Ассамму? Он ведь не виноват, что его папа такой... - Да, он... такой, - мечтательно и как-то ласково откликнулась страдалица. - Он был богом в постели и дьяволом в разговоре. Сердце моё разорвано в клочья, оно мертво, но я всё ещё помню... помню... Я назвала своего сына Эмериком, в честь него, но Синамму противно это имя. Это оттого что она не любит чужеземцев? - Нет, это оттого, что твой чужеземец был плохим человеком, и остаётся плохим человеком. Ты ведь знаешь, кто я? - Знаю. Ты Нереварин. И спасла всех нас... - А твой чужеземец хочет убить Нереварина, - продолжил я, решив, что пришло моё время вставить свои пять септимов. - Что?! - Ассамму даже не вскричала, а простонала, будто ей кол в грудь воткнули и начали проворачивать. - Мало того, что он издевался надо мной и бросил, теперь ещё и это! Ведь он знал, знал всё! Он пришёл в племя, когда ещё свежа была память о том, как ты была признана Нереварином! И всё расспрашивал о тебе, лгал, что собирает легенды! И я ему поверила... рассказала... Как у него загорелись глаза! Я чуть не умерла от ревности, а надо было умереть от стыда! Будь он проклят, и будь прок... - Стой! - поспешно выкрикнула Юли. - Стой! не проклинай своего сына. Он ни в чём не виноват. Лучше дай ему нормальное данмерское имя и воспитай, как образцового эшлендера! Пусть вырастет истинным Ахеммуза. У него хорошая судьба, и в твоих силах сделать так, чтобы она и осталась такой!       ...Покидали шатёр мы в смешанных чувствах. Кажется, мы помогли одной несчастной душе выбраться из тьмы и спасли другую от гибели. Но червячок сомнения всё же глодал нас. А вдруг не вышло? - Не сомневайтесь ни в чём - тёмный путь стёрся, остался светлый. Маленький эшлендер будет теперь на своём месте. Как и его мать - она снова с нами! - прощаясь, сказала нам старая шаманка. - И да, в чём я раскаиваюсь, так это в том, что не разглядела всю гниль этого н'ваха. Не расслышала подтекста в его вопросах. И не заподозрила неладного, когда он начал часто уединяться в пустошах с этим вором Ашурнабиби, а потом увёл его с собой, вместе с теми вещами, которые тот украл. И да, Эмерик часто надевал синий плащ с глубоким капюшоном, якобы от пепла, хотя для этого есть маски, и носил на поясе длинный и узкий меч, которым владел мастерски. Обидно признавать, но моё племя покрыло себя позором, связавшись с убийцей и выдав ему Нереварина. Я буду молиться за то, чтобы ты его убила...       Нибани Меса       История Ашурнабиби предстала передо мной теперь в ином свете. Не просто история злоключений несчастного вора. Аш оказался воистину зловещей фигурой.       Слава Азуре, его роль была сыграна. Теперь тот, кто скрывался в тени, вышел на свет. Эмерик Торрес. Простое, ничем не примечательное имя неда. Простая и незаметная внешность. Идеальный шпион. По-прежнему не ясна была его мотивация, он казался таким ярмарочным злодеем из кукольного представления. Вроде как, есть герой, значит, должен быть злодей. Что-то не увязывалось. Может, потому, что это был не воскресший Дагот Ур, а какой-то несчастный смертный...       Правда, этот смертный был пауком в центре паутины, и вполне мог схватить даже такую крупную добычу, как Нереварин. И при этом он не принадлежал к Шестому Дому. А принадлежал он к той стране и той организации, к которым принадлежала и Юли. - Что ж, мы по крайней мере выяснили, где искать корни, - криво улыбнулась Юли в ответ на мои слова. - Точнее даже, подтвердилась моя правота. Этот человек , в сущности, невольно толкнул меня на путь Нереварина - это он уговорил меня спеть песню, из-за которой я села в тюрьму. И он же, узнав, что я жива, прибыл на остров, начал сколачивать свою банду... Знать бы только - за что он пытался меня убить? Ведь это не я первой начала, наоборот - он меня использовал в своих играх... - Истину знает тот, чья кровь бродит в твоих жилах, - сказала я. Откуда пришло? Да Боэта знает. - Это началось ещё до твоего рождения, легкомыслие твоих родителей теперь отражается на твоём будущем. Оно всё ещё на волоске. Ведь один из убийц всё же проник на корабль. И не удивлюсь, если один из них ждёт тебя за пределами лагеря. - Да уж, - зябко передёрнула плечами Юли. - На этот раз я должна уйти как можно быстрее, иначе навлеку беду на Уршилаку. Вот только куда... - Двойной Век, - вновь удивляясь себе самой, произнесла я. - Там откроется тайна. И там ждёт тот, кто её откроет. Одно время он стоял выше тебя, теперь вы поменялись местами, но в то же время - сохранили то, что связывало вас. А ещё его зовут Бутылка...*       Юли расхохоталась. - Ну в Вивек, так в Вивек, - отсмеявшись, молвила она. - Даже если это ловушка. Пора прекращать ходить по кругу, и если сэр Бутылка поможет мне найти дорогу, я буду только счастлива!