Deus ex Machina

В Голубой гостиной появилась тень. Сначала одна, потом вторая, третья. Они пробегали по паркету, переползали на стену, а потом застывали в самом темном углу комнаты. Когда теней стало ровно семь, в полукруг света, отбрасываемого горящим камином, вступил человек, чье лицо было скрыто белой баутой*. - Позвольте мне поприветствовать всех вас и поблагодарить за проявленное мужество. Я не буду напоминать, зачем мы собрались здесь; час освобождения близок, а потому настало время обсудить детали. - Может быть вы, наконец, представитесь? - раздался голос из темноты. - Действительно. Мы согласились участвовать в этом деле, но до сих пор не знаем даже вашего имени. - Можете звать меня «Итальянец». - Почему бы вам не прекратить этот дурацкий маскарад и не явить нам свое истинное лицо? Баута медленно повернулась, обращая пустые глазницы в сторону говорящего. - Я не имею права разглашать свое имя и показывать лицо. - Значит вы отказываетесь? - Да. - Это ваше окончательное решение? - Да. - В таком случае я буду вынужден... Послышался грохот сдвигаемой мебели, бряцанье шпор и звон вынимаемых из ножен клинков. - Ставя под сомнение мою честность, вы пятнаете подозрениями имя моего покровителя. К тому же, вы упускаете из вида одну маленькую деталь: придя сюда, вы уже подтвердили свое согласие на участие в заговоре. - Действительно, друзья мои, сейчас не время для ссор. Прошу вас, опустите шпаги. Итальянец убрал венецианскую скьявону* в ножны и поправил черное цендале*, которое наряду с маской, скрывало его лицо. - Не волнуйтесь, герцог, как только мы покончим с этим делом, я удовлетворю ваш вызов. А пока у нас есть более важные вопросы. Время не ждет. С кардиналом должно быть покончено до конца года. Герцог, глухо ворча, вернулся на свое место. - Это ужасный человек. Настоящее чудовище. - Тем не менее, Людовик любит господина министра и во всем на него полагается . - Вот именно. Слишком любит и слишком полагается. - Господа, давайте будем откровенны: в последнее время Его Величество не самостоятелен в своих решениях. Тираническая натура Ришелье подавляет благородные устремления короля, поэтому устранение министра - это шаг, продиктованный не столько нашей неприязнью, сколько государственной необходимостью. - Да, вы правы. Но, скажите, друг мой, неужели мы не можем отстранить Ришелье от дел, не лишая его жизни? Все-таки убийство - это смертный грех, тем более, убийство католического кардинала. - Господин аббат, не вы же будете наносить последний удар, - было слышно, как Итальянец улыбнулся. - Все в этом мире находится в руках милостивого Господа, который сам решает, кто и когда предстанет перед ним. Мы с вами всего лишь поможем кардиналу ускорить эту встречу. Итальянец перекрестился. - В самом деле, не лучше ли было бы настроить против него короля? Сфабриковать дело о государственной измене и казнить его, - неуверенно предложил тихий голос. - Чепуха! При дворе полно кардинальских шпионов и осведомителей. Любой намек на интригу тотчас же будет стоить нам карьеры, свободы и даже жизни. К тому же, подобное предприятие потребовало бы участия Его Величества, а он, как вы знаете, безгранично доверяет Ришелье и посвящает министра даже в личные дела. Ни о какой секретности здесь и речи быть не может. - Да, вы совершенно правы, друг мой. Он никогда не поверит в предательство кардинала и не согласится на его убийство. - Черт возьми, а я бы посмотрел, как его тощая фигура болтается на виселице! - Какой вы кровожадный, герцог, - отозвался кокетливый голос. - Может быть приступим к делу? - Да, вы правы. Мы слишком увлеклись пустыми фантазиями. Вы сами понимаете, что эти планы невозможно воплотить в жизнь. За годы службы Ришелье приобрел огромную власть и влияние. Он опасен до тех пор, пока жив. - Я хочу вам напомнить, сударь, что уже было четыре покушения, которые с треском провалились. - Кажется, не без вашего участия? - Черт возьми, да как вы!.. Если бы не письмо, я бы давно уже... - Прошу вас, Ваша Светлость, успокойтесь. В конце концов, мы собрались здесь, чтобы объединиться против общего врага. - Вот именно! Объединиться против врага, а не выслушивать упреки! - Но господин герцог прав. Кровь Монморанси еще слишком свежа*. - Именно поэтому я попросил вас собраться здесь. Миссия, которая мне поручена, так же священна, как и имя высокопоставленной особы, которая прислала меня сюда. Мы не имеем права на ошибку. - Как вы думаете убить его? С недавних пор кардинала всюду сопровождают телохранители, а его дворец превратился в неприступную крепость. Итальянец одернул горчичного цвета дублет с серебряными галунами и откинулся в кресле. - В первых числах декабря мэтр Корнель представит вниманию Его Величества новую пьесу. Премьера намечена на четвертое декабря, и на ней будет присутствовать высшая знать, включая самого кардинала. Во время представления на сцену выйдет человек, который застрелит министра из пистолета. - Вам не кажется, что это слишком рискованно? План отдает множество вещей на волю случая: например, премьеру могут перенести. К тому же, никто не знает, где именно будет сидеть герцог: на балконе или в первом ряду. - На днях начали рассылать приглашения, а значит дата представления окончательная. Что касается кардинала, он будет сидеть в первом ряду по правую руку от монарха. - Откуда такая уверенность? - сипло поинтересовалась тень. - Я видел подписанный Людовиком план рассадки гостей. - Тем б-более! Мы не можем подвергать опасности жизнь короля. - Стрелять будет профессионал. Он не промахнется ни при каких обстоятельствах. - И кто возьмет на себя смелость выстрелить? Уж не вы ли? - Напрасно вы исключаете такую возможность. - И все же? - Вам не стоит утруждать себя такими мелочами. - Тогда какого дьявола вы хотите от нас? - Ваше содействие необходимо, чтобы справиться с последствиями. - То есть? - Гибель Ришелье станет большим горем для Его Величества. Вы, господин аббат, поддержите его, поможете пережить утрату и внушите королю мысль о безграничном христианском милосердии. В первую очередь, по отношению к участникам заговора. Но, так как мы с вами собираемся убить не только клирика, но и первого министра, на некоторое время, вам придется взять бразды правления страной в свои руки. Тени задумались. - Мне кажется, вы упускаете из вида одно обстоятельство. У Ришелье много недоброжелателей, но у него есть и свои сторонники. - Сторонники? Вы имеете в виду армию раболепствующих крыс, которые шарят по Франции? Или запуганных дворян? - И все же… - маленькая худая тень задохнулась чахоточным кашлем и не успела закончить фразу. - Можно попробовать заручиться поддержкой испанского короля. В случае волнений он мог бы оказать нам военную поддержку. - Думаете, это в-возможно? Говорят, что вся п-переписка, в том числе королевская, проходит через руки кардинала. - Боже мой, какая низость! И этот человек смеет называть себя дворянином. - Вы сами знаете, какое у него дворянство*. - Да, это может быть очень рискованно. Но, если вы уверены успехе... Поддержка бы нам не помешала. - Раз уж заговорили о письмах: как мы будем поддерживать связь друг с другом? - Я полагаю, что вам не следует вступать в переписку. Как уже упомянул граф, она контролируется людьми кардинала. Я сам буду отправлять посыльных с сообщениями. - И кто это будет? - Вы сами все увидите. - Опять эти чертовы загадки! - В нашем случае риск - непростительная глупость. Все зашло слишком далеко, а потому любая ошибка станет роковой для каждого из вас. Мы обязаны покончить с кардиналом раз и навсегда, любой ценой. - Я думаю, есть еще одна деталь, которую необходимо уточнить: никто, кроме Ришелье, не должен пострадать. Он сам должен расплатиться за свои грехи. - Вы совершенно правы, одной смерти и так слишком много, - подтвердил вкрадчивый голос. - Что если кто-то из его многочисленной плебейской родни решится выступить против нас? Например, его братья решатся отомстить? - Опять вы о своем! - Насколько я помню, у него остался только один брат - кардинал Альфонс дю Плесси. - О, этот несостоявшийся монах, который метит в святые? - расхохотался грубый голос. - Да, все верно. Его старший брат погиб на дуэли, а младший, кардинал дю Плесси, совершенно безобиден и не представляет опасности. - Мне несколько раз приходилось с ним встречаться, когда он был епископом, и, знаете, друзья мои, я был поражен тем, насколько он благодетелен и кроток. Полная противоположность своему чудовищному брату. - Вы, господин аббат, необъективны. Он ведь тоже картезианец? - Это справедливое замечание, - вмешался Итальянец. - И вполне осуществимое. Что касается родственников Ришелье, то давайте отдадим господину министру должное: он самый талантливый представитель своего рода. - Уж конечно! Все остальные либо бездарные нахлебники, либо сумасшедшие! - воскликнул женский голос. - Но, черт возьми, здесь Ришелье не является исключением! Смех эхом прокатился по комнате. Пока тени сотрясались от хохота и наперебой отпускали язвительные комментарии, Итальянец оставался молча сидеть в кресле. Его неподвижная фигура была похожа на механическую игрушку, в пустых глазницах которой плескался холодный мрак. Только кончики пальцев левой руки беззвучно выстукивали на позолоченной ручке кресла какой-то мотив. Небо озарилось молнией и содрогнулось от глухого раската грома.