Hо где-то там внутри себя Боишься ты меня меня И любишь ты меня меня Как я тебя...(с)
Агата Кристи — Альрауне
Калис молотил отца-омегу по чём попало и громко звал. Нэйт пытался утихомирить сына, но тот не унимался. Всё же спрыгнув с постели, он оттолкнул альфу и вылетел из спальни. Нэйт сжал зубами кисть руки, глядя на Лира и слыша возню на кухне. Калис снова вбежал в комнату и запрыгнул на грудь крепко спящего отца. Выплеснул ему в лицо содержимое стакана и замер. Лир задёргался, начал ловить воздух ртом как если бы надолго задерживал дыхание. Он разжал веки, обнажив белки глаз. — Папочка… — выдохнул Калис ни разу не испугавшись, прильнул к нему, хотя омегу колотило изнутри, кровать едва ли не шаталась. Нэйт сильнее вонзился зубами в руку. Его глаза влажно заблестели. Лир никак не мог наглотаться воздуха, он приходил в норму, и вот уже зачернел зрачок, полностью скрывший радужку. Калис вцепился в папу Лира, обхватил его голову руками и всхлипнул. Омегу перестало бешено колотить. Зрачки сузились. Он обвёл мутным взглядом комнату, скользнул по Нэйту, а потом заметил сына. Неуверенно и робко обнял его и поёжился. — Холодно, — первое, что прошептал он. — Лир, ты узнаёшь меня? — оторвав руку ото рта, проговорил перепуганный альфа севшим голосом. — Да, Нэйт… Калис, ты... Как ты это сделал? — Кто-нибудь объяснит мне, что происходит?! — Нэйт приблизился к мужу. — Ты слышал меня, пап? — медленно поглаживая отца по плечу, спросил Калис. — Да… — Лир прикрыл на мгновение глаза и спустился по кровати пониже. — Нэйт… — он посмотрел на него почти жалобно. — Мы выезжаем домой сегодня же, — прокашлявшись, сказал Нэйт, будто уловив мысли мужа. — Я сам позвоню Таю, пусть рулит процессом. Омега разжал белые губы, пытаясь возразить, но альфа закрыл ему рот ладонью, а потом стёр капли воды с его ледяного лица. — Мы. Едем. Домой. Нах… Нафиг это всё. Кивни, если понял, — прорычал он не терпящим возражений тоном. Лир кивнул и прижался щекой к пышным шелковистым кольцам волос сына. Нэйт вышел из спальни, взял с барной стойки первую попавшуюся открытую бутылку и, не отрываясь, опорожнил её на три четверти. Так и не опьянел. — Я услышал тебя, папа… — заговорил Калис, едва отец-альфа покинул комнату. — Что с тобой происходит? — Что значит, услышал? — Сам не знаю, — он пожал плечиками и поцеловал отца в скулу. — Так… Что с тобой? — Просто страшный сон… Ты спас меня, мой хороший… — простонал омега и щёлкнул зубами, пропуская густые пряди Калиса сквозь пальцы. На дне души Лира шевельнулась надежда.***
Нэйт, как и обещал, сам пообщался с Таем Ко-Ата. Тот принял решение доснять намеченные на ближайшие дни дубли и свернуть съемки до августа, заверил, что всё понимает. Он тоже не слепой. МакТавиш увёз свою семью из Каледона, едва забрезжил рассвет. Этой ночью никто так и не заснул. Все трое лежали на кровати, заключив друг друга в объятья. Лир не сопротивлялся и молчал. Перед выездом Нэйт завёл мужа в ванную и нежно поцеловал. — Я прошу тебя, ничего не бойся, — проговорил он, крепко обняв его. — Тебе ничего не грозит. Ты не болен. — О чём ты? — разрозненное сознание Лира с трудом структурировало информацию, приходящую из реальности. Ему это стоило немалых усилий. — Разберёмся дома, — он снова поцеловал его. Жарко и глубоко, будто пытался вернуть своего омегу. — Я люблю тебя. Мне плевать, с кем ты тут спал и что принимал. Мы всё оставляем здесь. — Ты так устал… От меня, — проговорил Лир и сам поцеловал мужа, закрыв глаза. — И я тебя люблю. Нэйт… Лир закрыл глаза, прильнув к альфе. Они поглаживали друг друга, сминая руками. — М? — Я нуждаюсь в тебе… Не сомневайся. — Я знаю…***
Они вернулись в свой дом, и едва Лир сбросил свои вещи в коридоре, в дверь позвонили. Он напряжённо посмотрел на Нэйта, который поспешил открыть. Калис тоже застыл в проходе, задумчиво пошевелив бровями. На пороге возник Дарнелл Барнс. У Лира сердце ушло в пятки. Он всё понял. Писатель улыбнулся и пожал Нэйту руку, а Лир не смог издать ни звука, он сжал в руке дорожную сумку. Калис тоже поприветствовал дядю Дара. МакТавиш медленно потянул у Лира сумку, и тот посмотрел на него с нескрываемой враждебностью. — Я никуда не поеду, — прошипел он, убегая. Ужас сковал глотку. Нэйт хотел побежать за ним, но Дар преградил ему путь, придержал за плечо. Смотрел он пристально, внимательно и строго. Калис крутил головой по сторонам, пытаясь понять, что происходит, но из кухни, лениво потягиваясь, вышел Рамзес. Мальчик отвлёкся и взял любимца на руки. — Ты не сказал ему, да? — спросил Дарнелл. — Нет, я позвонил тебе и Клэптону, пока они собирались. — То есть… — Я говорил ему, что он поедет в Карсис. Но речь шла о том, что через две недели, и он… Не согласился. — То есть Лир не знает, что Клэптон сейчас приедет? Он как, с санитарами? — Не смешно, — вскинулся Нэйт и бросил взгляд на Калиса. — Я и не смеюсь, — заметив, куда смотрит альфа, Дарнелл увлёк его в гостиную. — Ты понимаешь, что сейчас будет? Судя по тому, что ты рассказывал, нам придётся не сладко. Как минимум он устроит скандал, как максимум — будет драться. И, я так понимаю, с тобой. Это же Лир. Так нельзя!.. — Дарнелл, ты просто не видел, что с ним творится! — громко прошептал Нэйт, прислонив ладонь ко лбу. — Я боюсь, что другого варианта просто нет. Придётся силой. Клэптон, конечно, сказал, что сам постарается уладить этот вопрос. Но я что-то сомневаюсь, что получится миром. Поэтому он и едет. Чтоб успокоить. Спасибо тебе огромное, что приехал так быстро. Тащить туда ещё Калиса — смысла не вижу. — Нет, Калису там точно делать нечего. — Что вы тут шепчетесь? — прозвучал сдавленный голос Лира. Омега стоял, привалившись к стене. — Кто ещё к нам едет? Дарнелл здесь. Клэптон на подъезде. Артуру ты уже заплатил аванс, чтобы он со мной сидел? — Лир дрожал всем телом. — Предатель. А я тебе поверил. Там. А ты всё-таки считаешь меня больным. Дарнелл прижал пальцы к виску и чуть скривился. Нэйт молчал, потирая запястье. — Что? Не так сказал что-то? Забавно. Спасибо, Нэйт. Спасибо, Дарнелл, — ядовито процедил Лир, окидывая затравленным взглядом то одного, то второго и нервно почёсывая шею. Нэйт едва ли не физически осязал страх омеги. Только сейчас он осознал масштаб проблемы, но кроме как заставить мужа посмотреть этому страху в глаза — вариантов он не видел. Теперь и его отравил страх. Очередной звонок в дверь заставил всех троих синхронно повернуться на звук.***
Лир раскачивал стул, ставя его то на одну пару ножек, то на другую. Доктор Клэптон сидел напротив, уложив ладони на стол. Старик не улыбался, наблюдал за омегой с озабоченным видом. — Мальчик мой, расскажи мне. Я знаю только со слов других. Знаю, что боишься меня. Я чем-то тебя обидел? — начал он. — Доктор Клэптон. Почему я должен ехать в больницу? — резко спросил Лир. — Я говорил Нэйту. Нужно проверить твою мозговую активность во время сна. Не более. Долго ты там не задержишься, я даю тебе слово. Понаблюдаю за тобой пару дней. Лир, скажи мне... Как ты сам считаешь, у тебя есть проблема? Омега спрятал глаза за густыми ресницами и не сразу произнёс, смягчившись: — Думаю, есть… Но я читал про такое в книге по психологии. Мне кажется, она в рамках… Может, всё пройдёт? — он тоскливо глянул на психиатра. — Конвульсии и неспособность выйти из сна, несмотря на яркий свет и физическое воздействие — не в рамках. Точно тебе говорю. Истинные, потерявшие пару, впадают в апатию, депрессию в лёгкой форме. Видят странные сны, но у тебя нечто другое, уже с серьёзными физическими проявлениями. — Нэйт дал мне снотворное… — Но такое уже было и без снотворного, правда ведь? — склонившись над столом, спросил доктор Клэптон, пытаясь поймать блуждающий взгляд омеги. Лир насторожился и не ответил, посмотрел на него в упор. — Я не хочу, чтобы ты защищался от меня. Нам необходимо сотрудничать. Я не ставлю себе целью заполнить больницу, мне за это не доплачивают, — попытался пошутить психиатр, но Лир явно не оценил шутку. Начал бить пальцами по столу. — Лир, я бы хотел поговорить с тобой… Если можно так выразиться, по душам. Но после того, как у меня будет более полная картина. И я снова даю слово — тебе ничего не грозит. Лир молчал. — Нэйт поедет с тобой. Лир, ты знаешь меня много лет. И я всегда искал самые щадящие медикаментозные пути. Ты доверял мне. Так, в чём дело? — В том, что… — Лир прижался грудью к столу. — Мне кажется странным ваш интерес. Вы мгновенно сорвались из Карсиса только, чтобы уговорить меня поехать с вами, — понизив тон, проговорил он, уже не избегая взгляда психиатра. Доктор Клэптон расслабил плечи и поправил воротник. — Не думаю, что это странно. Ты мне не чужой, — но он ясно видел, что омега не поверил ему. — И твои близкие взволнованы. Нужно разобраться в том, что с тобой происходит… Потом может быть слишком поздно. Лир прищурился, вытянув губы трубочкой. — Что значит: «может быть слишком поздно»? — Я думаю, ты и сам догадываешься, — спустившись на шёпот, ответил психиатр, окинув омегу многозначительным взглядом. В комнату вошёл Калис, и доктор Клэптон улыбнулся. Мальчик прильнул к отцу, вдавившись спиной в его бок. Лир автоматически обнял его и с опаской глянул на психиатра. — Калис, — обратился тот к мальчику. — Ты отпустишь папу со мной? Калис прижался к Лиру теснее, обнял за шею, выглядывая из-под его подбородка и блестя тёмными глазами. — Вы поможете ему? — спросил он. Омега погладил сына по плечу, повернувшись боком, будто пытаясь защитить сына. — Он не мог проснуться и кричал. — Калис, — прошипел Лир и инстинктивно обнял его крепче. — Кричал? — переспросил Клэптон, склонив голову набок, и его цепкий взгляд не понравился Лиру. Он внутренне затрепетал. Калис кивнул, не обратив внимания на то, как напряглись отцовские руки. — Ты слышал? — снова задал вопрос Клэптон. — Калис, иди в комнату, — процедил Лир, уже отстраняясь от сына, но психиатр поднял указательный палец. — Не прогоняй его. Что именно ты слышал, Калис? — Крик, — не задумываясь, сказал мальчик. — Страшный крик. Папа Нэйт не слышал. — Он ребёнок, — прошептал Лир. Он был не в силах скрыть собственный страх, замелькавший в каждом взгляде и жесте. — Я поеду с вами. Доктор Клэптон, я поеду! — Да что ж ты так боишься? — сдвинув густые брови, психиатр смотрел на отца и сына, постоянно переводя взгляд с одного на другого и обратно, что-то соображая.***
Лир лежал на широкой кушетке, расслабленный препаратами. Доктор Клэптон выделил ему отдельную палату возле своего кабинета, сделал всё так, чтобы омега не встречался с другими пациентами. Держал его возле себя. Он уже дважды подключал его к системе считывания мозговой активности. Ничего не говорил, лишь собирал сведения. Лиру ставили капельницы, и он спал большую часть времени. Путал дни и ночи и слабо ориентировался в пространстве. Не видел снов и действительно отдыхал. Лайош неслышно зашёл в палату, приблизился к Лиру. Тот лежал, свернувшись в клубок на краю постели и вытянув руку с катетером вперёд. Варг склонился над ним и надолго застыл в одной позе. Смотрел, даже не моргая. Потом несмело провёл ладонью по его плечу, повёл ниже — по боку и бедру, прикрыл глаза. Распрямившись, осмотрелся и сел на стул, громко заскрипели деревянные ножки по полу. Омега не шелохнулся. Лайош сплёл руки в замок, прижав их ко лбу и оперевшись локтями на колени. — Всё, что я делал, — произнёс он чуть слышно. — Я делал для себя. До чёртиков боялся повторения судьбы своего отца и Араниса. У каждого из них было слабое место. Моим слабым местом — стал ты. Лир размеренно дышал. — Я смотрел на них и думал — никогда таким не стану. Сделаю, что угодно, только бы не повторить… — он зажмурился, втянув воздух сквозь сжатые зубы. — Сделал. Так почему так больно? Пытаясь отвратить, я сам же и приблизил твой конец. Своей рукой. Мне казалось, так будет лучше для всех… — Лайош наблюдал за Лиром: тот крепко спал, а он продолжил: — Знаешь, я так много хочу тебе рассказать. Много раз думал о том, что могу сдаться. Но упорно этого не делал, боролся с собой и тобой одновременно. И знаешь, ты всё равно победил. И сейчас уже ничего нельзя изменить. Смерть Миро всё решила. Я не хотел… Чтобы ты проходил через всё это… — он обвёл палату очередным болезненным взглядом. Поморщился. Подался вперёд и прижался губами к виску омеги. — Я проиграл. Если бы я знал способ вернуться в прошлое, я бы оставил тебя в борделе. Лайош ещё немного посидел возле Лира и вышел так же тихо, как и вошёл. Едва дверь притворилась, омега резко открыл глаза, и по его губам скользнуло подобие улыбки.