Нас разлучили не люди, а тени...
— Я рад тебе… Лайош, — тихо произнёс Аранис, сидя в широком кресле в своём кабинете, он отложил бумаги, что держал в руках и поднял на брата тяжёлый взгляд. Тот пришёл в его издательство. Они не обнялись, хотя не виделись уже больше четырёх лет. Лайош был облачён в тёмный кожаный плащ, и с него потоками стекала дождевая вода, оставляя на полу лужи. Его всегда ясные, притягательные в своём стеклянном блеске глаза были подёрнуты туманной дымкой. Скрипя высокими сапогами, он сделал несколько шагов, опустился в кресло и сложил ладони на коленях, обтянутых мокрыми джинсами. — Давно не виделись, — проговорил он. — Я знаю, ты был на похоронах. Аранис кивнул и облизнул губы, упираясь взглядом в стол. — Тебя там не было, — спокойно сказал старший брат. Без упрёка, просто озвучил факт. — Я не смог, — Лайош зажевал щёку с обратной стороны, и под скулой образовалось тёмное углубление. — Понимаю. — Аранис, — подняв чуть прикрытые тяжёлыми веками глаза, начал Лайош. – Вернись. — и в голосе его не было требования. — Просто вернись. — Лайош, нет, — отрезал старший Варг, дрогнув. — Я не вернусь. Хватит. Просто хватит этого всего. — Аранис, — мягко прошептал брат. — Мне нужна твоя помощь. Хотя бы в Ремо. Разобраться во всём, отладить… — Да будь проклято твоё Ремо! — вспылил альфа, поднявшись и уставившись на Лайоша. — Будь оно проклято, — жёстко повторил, сверля глазами. — Неужели ты не понимаешь — это могила?! — Не говори так, — не меняя спокойного тона. — Не нужно. Ремо — детище отца. И Карсис — выстраданный, с таким трудом добытый… — Лайош, мне хватило смерти Эйши. Смерти Туза. Смерти отца. Хватит. Пора остановиться. Всё это не стоит… Просто не стоит!.. — он скривился и влажно выдохнул. В глазах Араниса заблестели крупные слёзы. — Ты похоронить себя там хочешь? Я тебе тоже советую уйти. Всё, там не за что держаться. У тебя есть возможность стать кем угодно и где угодно. Денег ещё нашим правнукам хватит… — Ты не понимаешь, — тоскливо, с надрывом сказал младший Варг. — Неужели… Ты можешь так просто вычеркнуть, раздавить память отца? Всё, чего он достиг… — Чего он достиг, Лайош?! — не выдержал Аранис. — Мы угробили всех, кого любили! Ради этого клока земли, который только кажется большим. Он маленький, крошечный! — Аранис приблизился к младшему брату. — А мир… Мир, он большой! Ремо — пропитано кровью. Сколько людей там было убито. Сколько… — говорил он с придыханием, прижимая пальцы к глазам. — Кто ещё должен умереть, чтобы ты, наконец, понял? Откажись. Меня ты не вернёшь. И я не могу тебя заставить… Но посмотри, во что ты превратился… — Во что? — резко поинтересовался Лайош. — У тебя все глаза выплаканы. Ты болел. Ты молчишь, но я знаю, ты болел. И до сих пор болеешь. Тебя всегда ломает, когда происходит… Это. Ты сдохнешь, Лайош. — Я живуч, — отмахнулся младший Варг, отворачиваясь. — Упёрся. Что ж. Твоё право, — Аранис вытер лицо от болезненных слёз. — Захлебнись там кровью, — горячо прорычал и порывисто отстранился, упирая напряжённые ладони в стол. Лайош не ответил.***
Младший Варг остался один в опустевшей усадьбе Ремо. Несколько месяцев тенью бродил по дому. Изредка переговаривался с Коди Кводом, молчаливо исполнявшим свою работу — он следил за всеми денежными делами Варгов и жизнеобеспечением дома. Давал советы только, если Лайош интересовался его мнением. Чтобы отвлечься, Варг нанял архитекторов, задумав выстроить ближе к лесу зверинец с огромной статуей тигра по центру. На его лице прочно закрепилось бесстрастное выражение, во взгляде поселилась отрешённость, речь изменилась — если раньше он подражал отцу, говорил быстро, скороговоркой, напирая на звонкие гласные — теперь тянул слова. Часто пребывал в состоянии меланхолии. Он не расширял отцовский бизнес, только удерживал и знакомился с ним ближе. Оставлять его Лайош не собирался, как и следовать совету Араниса, который искренне считал — брат запирается от жизни в огромном гробу без крышки. Лайош много раз возвращался мыслями к тому понедельнику, что впечатался в память калёным железом. И каждый раз проживал заново. Пытался понять, кто он — и не мог. Ко всем прочим выводам прибавился ещё один — он снял с себя ответственность. Ведь мог убить их сам — своей рукой, ошибиться или нет — неважно. Но… Он заставил людей самолично спустить курки. Болью отзывался неясный, смутный, почти забытый, вытесненный, смазанный образ отца. Но и Леон… Удивлённые глаза последнего будут преследовать Лайоша ещё долгие годы. Аранис ничего не знал. Никто ничего не знал, кроме троих в целом мире: его самого, доктора Клэптона и... Ещё Коди Квод был в курсе некоторых подробностей. Старший брат думал, что Лайош не участвовал в перестрелке — тот якобы послушался запрета отца. Если бы альфа хотел узнать правду, он бы до неё докопался, но Аранис желал отстраниться, а не вникнуть. Знал лишь, что погибли почти все. И даже жажда мести в его душе не поднималась, ему было достаточно знать, что всё закончено. Когда прозвучал выстрел, оборвавший жизнь Лая Варга, Лайош задал направление своим боли, страху и ужасу — выпустил их звуком голоса и взглядом. Он задействовал все свои силы, чтобы заставить стольких взрослых, крепких мужчин убить друг друга. И, на удивление, мозг сохранял ледяную ясность. Лайош позвонил Коди и пока ждал помощи, придумал, что делать с трупами. Бензина из автомобилей хватило на то, чтобы запалить десяток деревьев. А дальше, люди, присланные Кводом, выполнили его план, рассовав тела по сараям и устроив в посёлке панику, ведь со стороны леса ветром разгонялся пожар. Лая Варга и его приближённых увезли, чтобы похоронить. Младший сын молча наблюдал за пожаром и чёрными, хаотично двигавшимися точками в низине яра — люди в панике убегали. Пожар угрожающе трещал, лес стонал, земля стонала и качалась под ногами. Лайош был пуст и даже не чувствовал жара всепоглощающего огня. Вернувшись в Ремо, младший Варг долго блевал, а потом его сморил сон прямо на полу ванной. И он беспробудно проспал две недели.***
Лайош вошёл в кабинет доктора Клэптона. — Посмотрел? — тут же поинтересовался старик, не улыбнувшись. Варг покачал головой, опустив взгляд в пол. Психиатр вздохнул. — Ну, что с тобой делать. Садись, расскажу, — он отодвинул стул. — Хоть это и запрещено медицинской этикой, но смотреть на тебя уже невозможно. Ты для меня вовсе не загадочный Лайош Варг, — проговорил он по-доброму, пока андрогин опускался на стул. — Очень интересный случай. Я несколько раз тестировал Лира. И знаешь, он ведь не спит. Совсем. — Поясните. — То есть он плохо выходит из этого состояния. С виду он крепко спит, но мозговая активность такого уровня, будто он в шахматы играет. Устаёт ещё больше, как ты понимаешь. А люди долго без сна не живут. Это именно состояние, от которого его можно оградить таблетками, но это лишь замедлит процесс высвобождения, и жить без расслабляющего он не сможет. Станет сомнамбулой. Я даю ему сейчас отдых, но это ненадолго. Ему придётся дойти до конца. Лайош откинулся на спинке стула. — Он выживет? — спросил он. — Я работаю над этим. Угроза всё ещё есть. Он бродит по тому уровню, куда ты залез. В глубоком подсознании, и я не могу понять, почему мозг считает, что это бодрствование. Хотя, есть на этот счёт научные изыскания, но на уровне гипотез. Сам понимаешь. — Как вы вычислили, что он именно там? — На самом деле, это, опять же, гипотеза. Моя. Но она кажется мне самой вероятной. Он весь в символах, по самые уши. Я беседовал с ним. Ты знаешь... — А если ему просто всё рассказать? Если… — Поторопить события? — улыбнулся Клэптон. — Это может сыграть в две стороны. То есть, возможно, подсознание заработает ещё быстрее, и у него всё разложится по полочкам. Но психика — вещь хрупкая, Лайош. Поторопимся, и порвётся струна, не выдержит потока информации. Не думаю, что это хорошая идея, в общем. Я уже размышлял об этом, — он потёр подбородок. — Да и слова уже не имеют значения по большому счёту.***
Вернувшись в Ремо, Лайош первым делом пошёл к массивному каменному склепу, внутри которого всегда было темно и сухо. Варги за этим строго следили. На белой плите лежали четыре тёмные пышные розы, сменяемые каждый день. По паре с разных краёв. Под этой плитой были похоронены Варг-старший и Туз. — Может, я всё-таки ошибся? — прошептал Лайош, проводя пальцами по гладкой поверхности, ощупывая выгравированные буквы имени отца.