***
— Да что с тобой такое, Раэ? Ну-ка на улицу! — крикнул Лайош, схватив пса за ошейник. Доберман всё-таки умудрился протиснуться внутрь дома и наотрез отказался убираться. Скрипел когтями по скользкому полу, захлёбываясь лаем. — Фу! Раэ, фу! В дом нельзя! Из комнаты Калиса раздался душераздирающий крик. Лайош вскинул голову, и пёс выкрутился, оставив в руке хозяина пустой ошейник. Рванул на звук, снёс по дороге напольную лампу, оставляя за собой песочные следы. Он застыл в проёме комнаты Калиса и угрожающе зарычал. Лайош побежал следом, он разбирался в разновидностях рыка своей собаки. Сейчас он видел заднюю часть тела добермана — тот не входил в комнату полностью. Он припал на передение лапы, оттопырив зад. И вёл себя так, будто Лайош дал ему команду: “Фас”. Лайош думал только о том, что в комнате кот, и сейчас будет беда, если они сцепятся. Он отчётливо слышал и рычание кота. В комнате ему предстала следующая картина: Калис, опирающийся коленом на стул и пытающийся забраться повыше. Кот, раздувшийся как рыба-шип, и злобно лающий Раэ. Мужчина успел обратить внимание на то, что животные не смотрят друг на друга. Все трое в комнате смотрели в пустое пространства по центру. — Лайош, уйди! — клокочущим голосом рявкнул Калис. — Сейчас же! Оставь собаку и уйди! От его тона мужчина едва не отшатнулся, но потянулся рукой к Раэ. Тот подскакивал на месте, брызжа слюной. На центр он не выходил. Прижимал уши к голове и поджимал обрубок хвоста. Кот тоже оставался на кровати. — Не трогай! — Калис рычал не хуже кота и собаки и по-прежнему смотрел не на него. — Выйди! Я приказываю — выйди! — его крик сорвался на визг. По виску мальчика сбежала капля пота. Лайош оставался на месте, пытаясь понять хоть что-нибудь, уже порядком оглохнув от крика, лая и рычания. — Слушайся меня! Папу не пускай в дом! Уходи, Лайош! Лайош сомневался. Он решительно ничего не понимал и боялся оставить пса и кота в доме, но звуковая волна голоса Калиса прошибала до самых кишок. Мальчик орал. И в этом крике чудилась смертельная опасность для Лайоша. Ему вдруг захотелось убежать по собственному желанию. И он послушался приказа пасынка.***
Дух Ремо показывал окровавленные, жёлтые, острые зубы в два ряда — безгубая прорезь рта не закрывалась из-за продолговатых резцов. Калис узнал его не по внешним признакам. Дух предстал перед ним в совсем ином обличии. Небольшой, с человеческим лицом, зажатым множеством других мёртвых лиц. Его тело состояло из голов животных. Каждое из них — мертво, каждое — живо скалится, и с зубов их капает кровь. Посередине живота духа — голова человека без глаз, улыбающаяся. По кромке шей животных и людей — запёкшаяся кровь. Руки духа длинны, чёрно-жёлтые когти касаются пола. Калис инстинктивно пятился, пытался залезть на стол. Раэ надрывался как бешеный. Кот делал шаг по направлению к духу и тут же отступал назад. Со стола полетели все учебники, тетради и карандаши, разметались по полу. “Он меня запугивает. Он пришёл за чем-то. Вдох-выдох, вдох-выдох. Он ничего мне не может сделать. Что я натворил... Папочки, я притащил его сюда!” Дух ухмылялся, не двигаясь. Не реагировал на животных. Раэ попытался укусить его, но дух исчез на долю секунды и появился чуть дальше от пса, ближе к Калису. Мальчик уже приходил в себя, сидя на столе. Он отвёл глаза, сложив ладонь одна в другую, ноги поставил на стул. — Эффектное появление. — Чего испугался ребёнок? По человеческим меркам ты выглядишь не краше. Раэ бушевал, плясал на месте, заходясь от ярости, но подойти ближе, а тем более прыгнуть — не решался. — Что ты хочешь? Я думал, мы расплатились. “Теперь понятно, почему он заговорил первым. Понятно, откуда у них там стремление общаться”. — Я не хочу умирать. Ты можешь меня спасти. Калис не хотел знать — как. — Зачем мне это? И почему ты пришёл сюда? Раэ уже охрип, но продолжал лаять. Кот не рычал, но шипел, всё также пребывая в своём устрашающем виде. Напряжённо следил за духом. — Ближе к... Дух сказал неразброчиво, но Калис понял, что он имеет в виду Лайоша. Хозяина. Мальчик молчал, окончательно придя в себя. Расслабился и держал голову высоко, глядя на незваного гостя сверху вниз. “Это хитрый дух. Злой и хитрый. Всё, что он скажет дальше — будет враньём. Он сказал слишком много”. — Это мой настоящий облик. Я таков. И я умираю. “Первое врёт, второе, возможно — нет”. Калис прищурил один глаз, он старался смотреть на Раэ, не на духа. — Если ты откажешь мне, я дотронусь до твоего хранителя. Ты же не хочешь этого, правда? “Врёт. Не может. Если бы мог — всех бы уже перетрогал”. — Я отказываю тебе. — Ты не можешь, юный ... “Почему он не может произнести некоторые слова?” — Почему нет? — Есть долг. Ты можешь его уплатить. И поэтому — должен. — Не убедил. О каком долге ты говоришь, дух? — Твой отец почти убил меня. Ты видишь меня. И ты должен. Я расскажу тебе как, ты сможешь. — Я не стану, даже если буду знать — как. Даже, если это очень просто. Даже, если мне не придётся платить за то, что я тебе помогу. Я отказываю. Это не изменится. — Ты злишь меня. Калис спрыгнул со стола и пошёл на него. Дух померк и возник чуть дальше. — А ты меня. Возвращайся туда, откуда пришёл. Возвращайся в пустоту и найди там свой покой. Это приказ. Кот тоже спрыгнул с кровати и двинулся на духа. Духу это явно не понравилось. Он исчезал и материализовался всё дальше. Раэ уже не лаял, лишь рычал, наскакивая, но не задевая его, клацал зубами. Калис продолжал наступать, чуть пригнув голову. Они уже выдворили духа в коридор и теснили в сторону холла. “Если он пробыл со мной столько времени, и я этого не заметил... Он может исчезнуть сейчас, но остаться здесь. Надо сосредоточиться и не дать ему этого сделать”, — размышлял мальчик, уже стоя посреди общей комнаты. Дух протянул когтистую руку в сторону кота. Калис скосил глаз на Рамзеса. Тот вцепился духу в палец, но дух не померк, как в прошлые разы. С его пальцев лоскутками исчезла часть оболочки — там, где коснулся Рамзес. Раэ всё время держался напротив Калиса и кота, таким образом — дух был заключён в круг. — Твой хранитель больно кусает, — прошипел дух. “Мне нужны свечи. Много свечей. Но можно позже”. — Возвращайся туда, откуда пришёл. Возвращайся в пустоту и найди там свой покой. Это приказ, — повторил Калис.***
— Калис, что происходит? — голос Лайоша на мгновение вырвал его из глубокого созерцания вещей, но Калис снова сосредоточился на духе. Мужчина вернулся в дом некстати. Дух двигал челюстями, но мальчик уже не боялся. — Я хочу поговорить с ним через тебя. “Он в отчаянии”. — Нет. Сосредотачиваться на двух разговорах одновременно было сложно, но у Калиса не было выбора. — Лайош, я же сказал уйти... “Может ли он коснуться Лайоша? Что, если — из-за меня он этого больше не может сделать? И он прицепился именно ко мне. Другие люди, которые приходили в Ремо, его не заинтересовали...” Калис молча нащупал руку мужчины и крепко сжал. Тот стоял у него за спиной и с удивлением смотрел на кота и собаку, не обращавших внимания друг на друга, но уставившихся в одну точку. В ту же, куда смотрел мальчик. — Ты не получишь его. Никого не получишь. Это тебе говорю я. ...! Калиса передёрнуло. Он сам не понял, что сказал. Но тоже самое, что говорил дух. Мальчик говорил и делал то, о чём прекрасно знал, но не понимал. Раньше ему казалось, что кто-то другой руководит им. Сейчас же всё постепенно вставало на свои места. Откуда-то он знал, как себя вести с ними. Мешало только детское восприятие, но это он осознавал не до конца. Единственное, что точно понял Калис — дух видит его нутро и боится этого нутра, но рассчитывает на малый возраст Калиса. — Юный ... Помнит. Дух склонил свои многочисленные головы набок. Выражение его основного лица никак не поменялось, но Калис почувствовал, что сказал нечто сильно испугавшее духа. — Рамзес. Можно. Калис закинул голову назад с хриплым вскриком, его глаза закатились, обнажив белки. Он повалился всем телом на Лайоша и зашёлся в конвульсиях. Мужчина поймал обмякшее тело мальчика, осел вместе с ним на пол и заворожённо наблюдал за тем, как Рамзес и Раэ одновременно, как по команде, бросились в ту точку, на которую до этого все трое постоянно смотрели. Кот рычал и орал, мелькали его зубы. Собака тоже как будто спятила. Прыгала вокруг кота и кусала воздух с таким видом, будто рвёт игрушку, но целенаправленно и озлобленно. Воздух в коридоре между кухней и гостиной налился свинцом. Лайошу мерещились звуки и покалывание в теле, он понимал, что происходит нечто недоступное его глазам, но отчаянно всматривался. Ему даже казалось, что видит в воздухе точки, но точки видят все, когда, прищурившись, вглядываются в свет от электрических приборов. Тем не менее, в ушах трещало. Лампочки, по всему открытому пространству дома, с треском замигали. Три, расположенные по диагонали потолка вспыхнули и погасли. На пол, с длинной столешницы, отделявшей кухню от прохода и холла, слетела ваза и тут же разбилась. Мужчина понимал, что у него на руках бьётся в конвульсиях ребёнок, но всё его тело стало неподъемно тяжёлым, он не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Животные драли на части воздух. Рыча и шипя, мелькая в воздухе единым чёрно-буро-подпалым комом. Перед глазами у Лайоша плыло. Калис бился затылком о его грудь, а он молча смотрел на добермана и кота. Хорошо, что Лир захотел погулять один.***
Всё закончилось также внезапно, как и началось. Лайош пришёл в себя и потёр глаза. Он так и сидел на коленях на полу. Калис по-прежнему лежал на нём и уже не шевелился. Веки мальчика были закрыты и подрагивали. Лайош огляделся. Дверь на улицу была слегка приоткрыта. Раэ нигде не было видно. Рамзес лежал на полу, раскинув передние лапы, и не подавал признаков жизни. Но мужчина уловил едва заметное шевеление ухом. Он сдвинул Калиса на пол, поднялся и подхватил его ослабевшими руками, медленно развернулся и понёс мальчика в его комнату. Уложив ребёнка на кровать, он увидел пену, разлившуюся по подбородку и губам. Лайош наскоро обтёр её первым подвернувшимся под руку полотенцем и похлопал мальчика по щекам.***
— Раэ спит на пороге, дверь открыта. Лайош, ты с ума сошёл? — спросил Лир, переставляя ходунки. Он плотно закрыл дверь. Лайош держал на руках крепко-спящего кота и поглаживал его по спине. — Сквозняком открыло, наверное, — ответил за него Калис, сидевший на высоком стуле. Он слегка пошатывался из стороны в сторону. Лир почесал его по голове, проходя мимо. — Нагулялся? — подал голос Лайош. Одной рукой он придерживал тарахтевшую соковыжималку. — Устал как собака. Пойду посплю, — Лир зевнул и подошёл к Лайошу. Склонился к коту и дотронулся носом до его морды. Рамзес пошевелил вибриссами, принюхался и потянулся к хозяину, но дремота победила. Кот уронил морду на сгиб локтя Лайоша. Лир непонимающе огляделся. — Лампочки перегорели? — Да. Чуть позже вызову электрика, — ответил Лайош, и Лир поковылял в спальню, широко зевая. Лайош ловко управлялся одной рукой и вскоре уже разливал апельсиновый сок по стаканам. Один поставил перед Калисом, другой рядом, и сам сел на высокий стул возле мальчика. Битые тарелки и ваза стояли стопкой у раковины. Калис и Лайош молчали до тех пор, пока из спальни перестал доноситься стук ходунков. — Одним маленьким секретиком больше? — тихо спросил Лайош, уложив кота на колени. Тот принимал любую позу и ни на что не реагировал. Калис молча кивнул и громко отхлебнул сока. Чуть скривился от кислого привкуса. — Я не могу сделать вид, что ничего не было, — снова сказал Лайош, постукивая пальцами по боку прозрачного стакана. — За тобой приходило Ремо, — после долгого молчания сказал Калис и не дал мужчине возможности ответить. — Мне нужны свечи, как можно больше свечей. — Что за мной приходило? Калис... — Ты спросил, я ответил, — отрезал ребёнок. Калис выглядел так, будто всю ночь разгружал вагоны. И говорил тоном взрослого, уставшего от детских вопросов. Он потёр переносицу двумя пальцами и шмыгнул носом. — Я не смогу ответить на все твои вопросы. Просто я не знаю ответов и на половину из них. Я представляю себе, что ты будешь спрашивать. И... Если тебе несложно, открой дверь. Пусть Раэ зайдёт. Мальчик сцепил ладони в замок у лица и прижался к ним носом. Он закрыл глаза и так устало вздохнул, что Лайош не решился ни на какие вопросы. Просто поднялся, отнёс кота на диван и сделал, как попросил Калис. Раэ лежал сбоку, с тыльной стороны двери и прядал ушами сквозь сон. Лайош склонился и потрепал его по голове. — Вставай, Раэ, вставай, мальчик, — позвал он. Пёс открыл тёмно-карие, слезящиеся глаза и отвернул морду. Лайош растолкал его, и Раэ нехотя поднялся. Мужчина потянул его за шкирку в дом.***
— Кто у нас храбрый мальчик? — ласково говорил Калис, сидя на коленях над доберманом, лежавшем на спине и подставлявшем пузо. Мальчик гладил его всего и касался носом мокрого чёрного носа. — Ты такой смелый пёс, Раэ, в мире нет ни одной такой смелой собаки. Другая бы убежала, скуля как щенок, но только не ты. Лайош наблюдал за ними, сидя за столешницей. Никогда прежде Калис не гладил Раэ, никогда не разговаривал с ним. Он относился ко псу снисходительно и предпочитал игнорировать. Сейчас происходило уникальное событие. Мальчик обращался с охранной собакой как с ретривером, а собака вела себя как ретривер. Лайош даже тёр глаза, чтоб убедиться — они не врут. Калис шептал что-то на ухо разомлевшему Раэ, а Лайош молча пил свой сок. Кот лежал на спинке дивана и посматривал на них рыжим глазом. Кот и собака никак друг на друга не реагировали. Пока. — Я зауважал тебя, моя ты радость, — ластился к собаке Калис, обнимая его и потираясь щекой о морду. Раэ то и дело облизывал его лицо ярко-розовым языком.