Кто учит птиц дорогу находить, Лететь в ночи, лететь в ночи по звездам? И нет сетей им путь загородить К давно забытым гнездам.(с)
Лайош выкатил плетёную люльку с крепко спавшим в ней младенцем на веранду. Подоткнул кучку одеял, слегка качнул колыбельку и взял планшет, лежавший на перилах. На экране висело три пропущенных вызова от Нэйта. Лайош цыкнул. “Ну что, дорогой, Лира достать не можешь, решил меня?” Едва он взял гаджет в руки, тот завибрировал. — Да, Нэйт? — закатив глаза, произнёс Лайош равнодушно и опустился в любимую кресло-качалку Лира, подальше от люльки. — Здравствуй, Лайош, — официально проговорил Нэйт и замешкался, видимо, не придумав, как подступить к главному вопросу. Лир уехал без связи. Он лишил её всех, включая Калиса. — Нэйт, — мужчина закурил толстую сигару. — Лир уехал. Связи с ним нет. Ты ведь по его душу звонишь? — В смысле, уехал? — В прямом. — Куда? — Понятия не имею, — усмехнулся Лайош, прекрасная зная, что Лир час назад выехал из Карсиса в сторону Ратимора. — Интересный у нас разговор получается. — Безумно. Больше ничего не могу тебе сообщить, к сожалению. — То есть он уехал от тебя, и ты не знаешь — куда. И как это понимать? — Как хочешь, — Лайош выпустил сизый клуб дыма, повисший над океаном. — Лайош, — уже резче заговорил Нэйт. — Ты его отпустил? Хромого, разбитого и одного? У Лайоша в голове играла расслабляющая мелодия песни, которую он слушал с утра. Он чуть покачивался из стороны в сторону, наслаждаясь ею. — Именно. Именно так я и сделал. Ещё вопросы? — Ты меня разыгрываешь? — Нет. — Где Лир, мать твою? — альфа явно терял терпение, в его голосе нарастал угрожающий гул. Лайошу не было смысла с ним разговаривать, Лайош не считал своим долгом что-либо объяснять, но он получал удовольствие, дёргая льва за усы. Позволил себе радость минувших дней. — Нэйт, у меня не было матери. Только отец. Потрясающий человек, кстати говоря... — Лайош!.. — Нэйт. Я уже ответил на твои вопросы всё, что знал. Скажи внятно, что ты хочешь? — Я хочу оторвать тебе яйца. — О-хо-хо. Внезапно. Что ещё хочешь? Расскажи мне свои самые смелые фантазии. Лайош понимал, что так делать нехорошо. Но Нэйт застал его в игривом настроении. Мужчина и сам не понимал, зачем ведёт себя как ребёнок, но альфа вёлся, а значит — сам виноват. — Я вот всё думаю, что же он всё-таки в тебе нашёл. Ни зги не вижу, хоть убей. Ты как был тварью, так ею и остался. А сейчас он от тебя уехал. Я очень этому рад. Лайош положил планшет на колени и поднял глаза к пронзительно-ясному небу. — Твоя радость греет мне душу, Нэйт. — Мы с тобой не разговаривали по существу. Ты действительно думаешь, что прав? И мне интересно, ты всю свою жалкую жизнь мечтал сожрать Лира изнутри? Сломать ему жизнь? — Тебя ведь не это интересует. Не жизнь Лира, а твоя. — О чём ты? — Если бы ты думал о Лире, ты бы не звонил ему каждый день, — металлически отчеканил Лайош, по-прежнему глядя в небо. — Не рассказывал бы, как тебе трудно без него жить. Не ври хотя бы сам себе. И собери собственные яйца хотя бы раз в жизни. Может быть, будь они у тебя собраны — у Лира не было бы причин искать душевный покой в ком-то другом. Даже будь он сотни раз загипнотизирован. — Ты мастерски переводишь стрелки, — процедил Нэйт. — Потрясающе. Почему ты не пошёл в политики, Лайош? Мужчина промолчал, втягивая дым сигары. — Я до сих пор задаюсь вопросом. Если ты только играл в игрока, каламбур получается, но всё же, мало того, что ты швырнул Лира под истинного — ты ещё и мне показал это всё на видео, зачем? Вот будешь смеяться, но болит же до сих пор — у всех. — Я ненавидел тебя, — абсолютно честно ответил Лайош. — Поэтому показал тебе. Хотел, чтобы тебе было также, как мне. Нэйт надолго замолчал. Переваривал информацию. — Нормальные люди выясняют отношения напрямую. Лир был маленьким и беззащитным перед тобой мальчиком. И я единственный, кто не издевался над ним тогда. Ты теперь ставишь мне в вину, что я звонил ему эти месяцы. А ты в белом пальто. Если бы ты чётко обозначил свою позицию тогда, можно было решить по-людски. Но не так. — Я не мог. У Лайоша по-прежнему играла в мыслях любимая мелодия, он был расслаблен и расслаблялся только больше. — Ты действительно его любишь? — Да. — Я не верю тебе. Ты не умеешь. — Никто не умеет. Все учатся. Ты тоже не умеешь. — Так. Ясно. Скажи мне сейчас, почему он не оставил связи? Он сбежал? — Можно и так сказать. — Юлишь, как и всегда. И почему он сбежал? И что, он бросил детей и удрал? — Не совсем. — Чётче можно? — Нет, — Лайош затрясся в беззвучном смехе, прикрыв глаза ладонью. — Ты издеваешься? — Может быть. — За что ты меня ненавидишь? За что ты ненавидишь Лира? — Сейчас я уже ни к кому не испытываю этого чувства. — Тогда? — Неуместные вопросы. Я не буду отвечать. — И всё же. — Ты всегда был невыносимым. Я ненавидел тебя за то, что Лир тебя любил. И захлебнулся этой ненавистью. Я тогда был не прав. И признаю это. Хотя легче тебе от моих признаний не станет. В глубине души я даже сочувствую тебе, Нэйт. — Посочувствуй себе. Я, блять, тебе его доверил, можно сказать. А ты взял и отпустил его. Хотя я могу лишь догадываться о том, что у вас там происходит. Что ты с ним сделал на этот раз? Его надо искать. — Не надо. Оставь его в покое. Ладно, я скажу тебе. Лир хочет разобраться в себе. Он придёт к тебе, потому что хочет понять себя. И если ты решишь ему помешать, я даю тебе слово, я сотру тебя в порошок, — сказал Лайош жёстко. — Если ты попытаешься его изнасиловать или ударить... — Стоп-стоп-стоп, Лайош... — Заткнись и слушай меня внимательно, — он стряхнул пепел на колени и даже не заметил этого. — Я прекрасно знаю, кто такие альфы. И я гарантирую тебе целый букет проблем. Я говорю это, потому что слишком далеко, был бы ближе — никаких угроз бы ты не услышал. А я именно угрожаю. Мне известно, как именно ты его останавливал, когда он хотел попрощаться с Миро. Я его не удерживал сейчас. И настоятельно рекомендую тебе последовать моему примеру, когда он придёт в твой дом. — Сильные заявления, Лайош. Решил помериться со мной членом? — Я как раз говорю тебе о том, чтобы ты не вздумал мериться членом со мной. Альфы так устроены — вроде между собой, а член этот приходится глотать омеге. — О, как ты умеешь разговаривать, оказывается. Гаммы, значит, выше всех по части членов. — Ты услышал меня? — Иди к хуям. Нэйт сбросил, а Лайош подул перед собой, вытянув губы трубочкой и прикрыв глаза. К нему подошёл Калис и молча забрал у него сигару, чтобы отложить на пластиковый столик. Мужчина не противился. — Подслушивал? — Нет. Но всё слышал, — равнодушно проговорил мальчик и сел к нему на колени, подвинув планшет. — Ты не сказал ему, что Лир уехал. Я удивлён. Калис не ответил. — Почему? — спросил Лайош и потряс его на колене. — Сам не знаю. Просто я больше не хочу ни в чём участвовать. Он бы и так узнал. Длинные ресницы Калиса высветились на фоне заходящего солнца. Лайош приобнял его. — Не грусти. Лир вернётся, — прошептал он ему в плечо. — Знаю... Папа Нэйт тебя не послушает. Ты разозлил его. — Папа Нэйт будет злиться только больше. Увы. Калис вздохнул и уставился на океан, болтая ногой. Лайош медленно покачивался в своём кресле, насквозь пропахшем Лиром. — Скоро он будет звонить чаще, ведь теперь — ты должен жить у него. — Он ни слова про меня не сказал, — Калис улёгся на Лайоша полностью, откинулся затылком ему на плечо, свесил руки и ноги. — Не о том разговор был. Не обижайся на него. — Если к концу лета папа Лир не вернётся... Тогда, может быть... — По закону я не имею права удерживать тебя здесь. По закону ты должен жить с родным отцом. И здесь я не смогу препятствовать. — Я поговорю с ним. Я объясню ему так, чтобы он на время отстал от меня. — Это всё действительно... Ради Лево? — поглаживая его по животу, спросил Лайош. — Ради себя, я не могу от тебя уехать. А законы — это просто слова, — сухо сказал сын юриста.***
Не сжигай последний мост, Подожди еще немного. В темноте при свете звезд Ты найди ко мне дорогу. Знаю я, что так непрост Путь к забытому порогу. Не сжигай последний мост.(с)
Ратимор Лир смотрел на дом через тонированное окно такси. Голубой, двухэтажный, с белыми окнами. Он пах прошлой жизнью, полнился голосами и больно резал глаза одним своим существованием. Во дворе коричневый лабрадор с лаем носился за палкой, которую бросал ему маленький мальчик. “Как же ты похож на Миро...” Коренастый, яркоглазый, живой, меднокожий. Ему было весело — он громко смеялся, чем вызывал у Лира невольную улыбку. На крыльце появился Кио, высветил белоснежные зубы, их было видно даже издалека. Не такой загорелый как прежде, не такой круглый и мягкий, но всё же — он самый, Кики. Брат Лира тоже начал играть с собакой. “Может быть, мне лучше уехать? Не нарушать эту идиллию?” Омега вздохнул. Таксист не торопил его. Ему было проплачено ожидание. Он останется здесь до тех пор, пока Лир не вернётся. Лир заставил себя выйти из машины.***
Его строгий профессор много лет являлся душевной отрадой. Он был и защитником, и любовником, и отцом ему и мужем. Всем тем, чего хотелось Лиру. Чего Лиру отчаянно не хватало — он видел в Нэйте. Лир любил его всем сердцем, Лир никогда не думал, что они разойдутся — да ещё и так нелепо. Нелепо настолько, что похоже на глупую случайность. Лир любил его и сейчас, но по-другому. И он хотел, чтобы Нэйт был счастлив. Лир не сможет сделать его счастливым. Он способен только мучить его. Кики радовался брату. Куар радовался дяде-омеге, которого помнил очень смутно, он заразился этим чувством от Кио. Нэйт испытывал что угодно, только не радость. Лир сразу почувствовал как увязает в целом сонме эмоций бывшего мужа. Хотя тот был молчалив. Он лишь обнял его на пороге и долго не выпускал из рук. Оба не знали, что сказать. И это давило неловкостью. Но Кики быстро разрядил ситуацию. Это он умел, когда хотел. Суета разбавляет сгущающиеся тучи невысказанных слов, поэтому уже вскоре все сидели на кухне за столом, на котором начали быстро появляться объемные блюда с едой. Даже подросший щенок лабрадора по кличке Чокки вертелся на кухне. Куар комментировал каждое его действие. Было видно — он в восторге от собаки. Лиру вспомнилось, как пять лет назад котёнок Рамзес свёл с ума Калиса, как его сынок не отходил от пушистого комочка, постоянно ползал по полу вместе с ним, играл и смеялся. “Папа-папа, посмотри, как у него глаза светятся! Как фары!.. Папа! Как он прыгнул, почти до потолка! Ты видел? Папа, он принёс мне мячик, представляешь, он думает, что он собака!..” Пустота больше не мешала ему видеть действительность такой, как она была. Мир вокруг потускнел. Снов больше не было. Никаких снов. Лир не смог понять, когда и как этот кошмар закончился — и теперь даже сомневался, был ли он вообще. У Лира изменилось восприятие всех и всего. Он смотрел на Нэйта и пытался вспомнить, что чувствовал, что видел в нём. Но всё было воспоминанием, параллели, ассоциации и эмоции — развеялись, будто их никогда и не было. Перед ним сидел Нэйт из плоти и крови, Лир знал кто он, кем был ему. Но кто он ему сейчас — не мог понять, сколько бы не терзал себя вопросами. Нэйт остался за стеклом прошлой жизни. Лир помнил слова Араниса, поэтому сосредоточенно, даже слишком, прислушивался к себе. Внутренний голос молчал. “Как мне быть? Как же мне быть?..” Но все его душевные метания скрывались в глубине, под пятью слоями привычной защиты от действительности. Лир был весел и дружелюбен, он разговаривал с Кики о всяких пустяках, он гладил их пса, он чуть не плакал, глядя на Куара. В мальчике неизменно проступал Миро, так ему казалось. В каждой улыбке, в движении бровей и добром взгляде. Нэйт вёл себя также, но на дне его глаз-льдинок мерцало то, что внушало омеге лёгкое напряжение. И он знал, что разговор неминуем.***
— Тогда зачем ты приехал, если не остаться? — спросил Нэйт, закрывшись с ним в гостиной. — Увидеть меня? Кики? Вот они мы. Что дальше, Лир? Омега молчал, пряча в уголках рта улыбку. Ему страшно хотелось смеяться. Он не мог объяснить это желание даже себе и с трудом сдерживался. — Нэйт. Мы ведь не враги. Ты близкий мне человек, — начал он проникновенно. Но Нэйт знал его достаточно хорошо, чтобы тут же уловить его фальшь. — Мы не враги. Но мы и не друзья. Никогда ими не будем, и ты это прекрасно знаешь. Близкий человек, говоришь? Ещё раз это скажи, глядя мне в глаза. Вот так. Ещё раз произнеси это. Лиру хотелось смеяться всё больше. Нэйт закипал быстро. Омега вдруг понял, что ничего страшного ведь и не произошло — между ним и Нэйтом. Они взрослые люди, так зачем ломать трагедию? — Ты близкий мне человек, — покорно проговорил он. Нэйт ударил кулаком по стене и скрипнул зубами. — Сегодня я разговаривал с Лайошем. Я никогда не приму, что ты с ним. Я просто не смогу. Столько лет я пытался оградить тебя от него. И всё псу под хвост. Я ненавижу себя за это. Вас я ненавижу ещё больше. — А если бы это был не Лайош? — вкрадчиво спросил Лир. — Кто угодно, только не Лайош. Ты знаешь, когда мы ещё учились в школе, его поймала банда мальчишек. Они издевались над ним. Ссали на лицо. Да-да, чего ты так удивляешься? Я их разогнал. Так вот, я думаю, что надо было не помогать ему, а присоединиться. — Это низко, — фыркнул Лир. — Он сказал, что показал мне запись с тобой и Миро, потому что он, блять, меня ненавидел!.. Как тебе причина? И почему... Почему, дорогой мой мальчик, ты так уверен, что он никогда не попытается снова уничтожить тебя изнутри? Если ты ошибёшься, если не сделаешь так, как он хочет? Нэйт всё это время ходил по маленькому кругу в центре комнаты, теперь он опустился перед Лиром на корточки и положил ладони на его бёдра. — Я не уверен... Но Лайош... Он... — Лир растерялся от такого напора откровенности. Он не хотел, чтобы Нэйт говорил о Лайчи, ковырялся в нём своими жилистыми пальцами. — Сегодня в разговоре он мне угрожал. Якобы я могу тебе навредить, потому что я бесконтрольный альфа. При этом все его действия обнулились, что ли? Объясни мне. Может быть, ты что-то понял за это время? Лир поёжился, ему стало холодно внутри, но опять захотелось смеяться. Как можно громче засмеяться, чтобы заглушить голос Нэйта, его дурацкие вопросы, потушить огни его злого взгляда. — Нэйт. Я не стану даже пытаться оправдывать Лайоша в твоих глазах. И я... Пойми. Я сейчас ни с кем. Я уеду на время, мне надо подумать. — Куда ты уедешь? — он дёрнул его бёдра, и омега взвыл. — Прости, прости, я забыл!.. — прошептал Нэйт, убрав руки. Лир всхлипнул и с опаской положил руку на мгновенно вскипевшее бедро, он морщился. — Хочу поездить по миру, — проговорил он почти обиженно. — Встретить новых людей, посмотреть другие города. Мне это необходимо. — Я поеду с тобой. — Нет. — Ты знаешь, когда я тебя отпускал, я думал — всё делаю правильно. Думал, я смогу с этим справиться. Но нет, ты нужен мне. И я знаю, что нужен тебе — так было всегда. — Было, Нэйт. И ты ошибаешься, ты можешь без меня. Ты счастлив, просто ещё не видишь этого. — Между мной и Кики ничего нет!.. — с вызовом рыкнул альфа, вскинув голову. — Это вовсе не обязательно. Это вообще неважно. Я зря приехал, я лишь разбередил тебя. Мне не стоило... — Лир начал подниматься, но Нэйт не позволил ему этого, толкнул рукой в грудь. — Если ты уехал несколько дней назад... Почему Калис до сих пор не здесь? Почему ты сам его не привёз? Ему там больше нечего делать. — Он не захотел. Я предлагал даже поехать со мной, к тебе — тоже. Но он отказался. У Нэйта задёргался глаз. — То есть наш сын захотел остаться с Варгом? — выдавил он ядовито, скривив губы. Лир нервно облизнул губы. — Наш мальчик решил, что нужен своему брату. Наш мальчик очень мудрый, — выдохнул омега и кашлянул. — Не злись. И не дави на него, прошу тебя. Он сказал, что поедет к тебе, если я не вернусь к концу лета. Пока он считает своим долгом находиться с Лево. Нэйт немного успокоился, судорожно выдохнул. — На самом деле всё это не имеет значения. Все наши разборки между собой, — тихо говорил Лир. — Ты же знаешь, что я носил двоих детей, а не одного. Девочка... Девочка умерла, — у него выступили слёзы на глазах, и он поспешил стереть их. — Так что, просто... Просто радуйся, что всё так, как есть. — Почему она умерла? Последняя капля самообладания лопнула. Лир вскочил, оттолкнув от себя альфу и раскатисто взревел удивительно сильным голосом: — Почему тебе обязательно задавать бесконечные вопросы? Почему ты просто не можешь понять меня, почувствовать, чего хочу я? За шумом слов не слышно главного!... Почему нельзя хоть на минуту перестать думать о том, как всё вернуть, если ничего уже не вернуть, и есть более важные вещи, чем наш и так трещавший по швам брак? Почему, блять?! Ответишь мне? Может быть, ты дашь мне ответы? Ты так любишь задавать вопросы, так ответь мне хоть на один мой вопрос!.. — Лир швырнул в стену свою трость, задыхаясь от душивших горло злобы и обиды. Нэйт сидел на полу, оглушённый, отвёл глаза, стыдясь себя. Стыдясь своих слов. Конечно, ему нечего было сказать. Вдруг он услышал инородный, абсолютно неуместный звук. Лир смеялся. Он начал коротко, низко. И с каждой секундой его смех нарастал, наливался силой, пока не перерос в жуткий хохот. Альфа поднял глаза. — Безумец... — только и выдохнул он. — Я не могу жить без твоего безумия. Где взять мне силы тебя не простить?..***
Кио волновался. Он отвлекал Куара играми, но себя отвлечь не мог. Постоянно прислушивался к происходящему в гостиной. А там то приглушённо говорили, то орали, то били что-то об стены. Омега вздрагивал. Периодически он подходил к закрытой двери, мялся, прислушивался и снова отходил. — Я не могу тебя отпустить неизвестно куда! Я уже отпускал тебя к Лайошу! Я, блять, только стены не грыз от злости и ревности!.. В ответ ему раздавался хохот, от которого у Кио замирало сердце. “Как он может смеяться? Ведь Нэйту больно!” — Ты хоть понимаешь, каково это? Хватит ржать, Галлахер! Что-то опять грохнуло. Его брат снова смеялся. Кио уже не мог отойти от двери, прирос к ней ухом, не обращая внимания на Куара, дёргавшего его за штанину. — Да что там у него? Член больше? Иди сюда, гепард ты раненый. Судя по звукам, Лир перемещался по комнате, роняя предметы. — Нэйт, не смей! — сквозь смех взвизгнул он. — Что ты делаешь-то, боги, ты с ума сошёл! Кики закусил палец и всё-таки посмотрел на Куара. Только сейчас расслышал: — Почему они ругаются? — Пойдём-ка с тобой в кухню, — он подхватил его подмышку и утащил.***
— Ты знаешь, — шептал Нэйт, расстёгивая брюки, — ты мне кое-что должен. Я не могу тебя отговорить от поездки, конечно, но у нас не было прощального траха. И в этом ты мне не откажешь. Лир лежал на полу, глядя на него смеющимися глазами, он сам свалился, споткнувшись о кофейный столик. Благо, сгруппировался и рухнул на здоровое бедро. Его бывший муж не менялся. — И что? Выебешь беззащитного, хромого омегу? — А почему нет? Не такой уж ты и беззащитный. И, помнится, именно такими словами ты всегда меня подстёгивал. Ты же любишь по-жёстче. Нэйт навис над ним, не рассчитывая силу, разорвал майку на груди и тут же припал к коже поцелуями. Лир схватил его за волосы, попытался оторвать, но не получилось. Здоровым коленом он упёрся Нэйту в пах, тот зашипел, но не отпустил. — Коленки всё такие же острые, — рыкнул он, вдавившись ртом в рот омеги, просунув руку ему под голову и сильно сжав волосы на загривке. Лир давился его языком, дёргаясь под ним, но он не боялся Нэйта, ему становилось только смешнее. Давясь поцелуем, он сотрясался от смеха. Ему влепили лёгкую пощёчину. — Я тебя сейчас убью, прекрати ржать!.. — прошептал Нэйт и вцепился зубами в его тёмный сосок. Одной рукой, он стягивал с него штаны, а другой — освобождал собственный член. — Я не буду с тобой ебаться, МакТавиш! — почти прокричал омега и расхохотался ещё громче, выгибаясь в спине. — Никто тебя спрашивать не будет, — Нэйт уже массировал его мягкий член, скользил пальцами к простате. Лир ударил его кулаком с несколькими металлическими перстнями, но только больше раззадорил взбешённого смехом альфу. Нэйт схватил его руки и с силой прижал их к полу над головой омеги, снова ворвался в его рот пошлым, мокрым поцелуем. Лир внезапно расслабился всем телом, замер. Нэйт решил, что он сдаётся. Омега даже отвечал на его поцелуй, Нэйт посасывал его язык, придавив его грудью полностью. Лир расставил ноги, чтобы неловкий альфа не зацепил раненое колено и бедро. Нэйт отстранился и приподнялся, подполз повыше, держа в руке свой член, приставил его ко рту омеги, внимательно наблюдая за ним. У Лира блестели влажные глаза, он послушно обхватил губами головку. Альфа толкнулся глубже, поглаживая его ладонью по щеке. — Вот так. Будь послушным мальчиком. Лир податливо двигал головой, не мигая глядя ему в глаза. Даже в таком состоянии, он сумел показать улыбку уголками губ. Нэйт всё понял за секунду, но было поздно. Лир сомкнул зубы, когда у него во рту находилась только головка.***
Кики услышал рёв и возню, затем топот и смех. — Убью!.. — Догони! Подтяни штаны, МакТавиш, в доме ребёнок!.. Младший Бати рванулся в коридор, а Куар за ним. Лир выпрыгнул из гостиной, припадая на трость. Кики успел заметить болтавшуюся разорванную майку, обнажавшую грудь и живот брата. Нэйт ругался, оставаясь в гостиной, он будто прыгал там. — Кики, вали отсюда! Снесёт! — крикнул ему Лир, пробегая мимо. — Куар, зайка, я буду по тебе скучать!.. И он выскочил на улицу, громко хлопнув дверью, которая отскочила и осталась болтаться. Кики ошарашенно смотрел ему вслед, но всё-таки потянул ребёнка в проём кухни. И вовремя, Нэйт бы его снёс. Альфа показался минутой позже, он будто в размерах увеличился — заполнил собой весь коридор, спеша вслед за Лиром. Его ремень хлопал его по бедру.***
Лир ввалился на заднее сиденье такси, захлопнул дверцу и рявкнул сквозь смех: — В аэропорт!.. Нэйт уже настиг машину и заколотил костяшками по двери. Таксист усмехнулся и вжал педаль в пол. — В какой аэропорт? — Любой ближайший в Карсисе. Омега замолк и прижал ладони к горящим щекам. Закрыв глаза, он прошептал: — Прощай, мой хороший, и прости.