"Я не прошел бы мимо, Хоть не меня искала Ты в этом городе вечерней суеты. Но я сожгу те письма, Что мне не ты писала, Как, наступая, за собою жгут мосты. Так... Разведи огонь, Если твердо выбираешь меня".(с) В.Меладзе — Разведи Огонь
Карсис Цимбалы и литавры звучали сквозь наложение современной обработки. В любимом камерном баре Нэйта проходил вечер народной музыки. Эти живые, органичные звуки были вшиты в подкорку мозга, от них тянуло в пляс, рисовались такие простые образы, как лес, водопады, босые ноги по мокрой траве, птицы и звери, огромные костры, длиннополые рубахи для мужчин всех типов и такие же рубахи, с разрезами под самые подмышки, для женщин. Это было то, что нужно. Нэйт хотел забыться. Вытеснить свои переживания не только алкоголем. Он устал думать. Звенели бубенцы размером с монетку, звенел задорный женский альт, переливавшийся от нежной хрипотцы до глубокой, одухотворённой вибрации. Очередная песня рассказывала о грустной белой голубке и покинувшем её орле, которого манила синевой высь. Нэйт как раз осушил первый стакан виски и поморщился от жутко-кислого лимона, когда народная баллада оборвалась, и застучали барабаны, предвещая новую песню. В полупустом зале царило лёгкое оживление. Но для вечера вторника бар был весьма многолюден. Альфа не разглядывал музыкантов, сидел боком и просто наслаждался атмосферой. На пустующий высокий табурет прыгнуло нечто ярко-рыжее, большое и явно пьяненькое. Нэйт чуть не подавился своим лимоном, когда скользнул взглядом по белым ногам, обтянутым чулками в мелкую сеточку, по чёрно-красному платью с шёлковой отделкой, округлой груди, подбородку с волевой ямочкой, тонким, чувственным губам и чёрным, блестящим глазам. Яркая подводка уходила аж на виски, алая помада была слегка размазана. — Шер!.. — удивлённо рассмеялся Нэйт. — А я и так, и этак, и воздушные поцелуи пускаю, и подпрыгиваю и в ладоши хлопаю, пою ему про орла, а он знай себе — в табуретку пялится, как слепой, ей-бо!.. — засмеялась она в ответ и щёлкнула пальцами. — Двойной виски! — За мой счёт! — успел крикнуть Нэйт засуетившемуся бармену.***
— ..И я, значит, смотрю, Мэл так тихонечко, под шумок, вещички свои со стола — ну там телефон, пачку сигарет — шмыг, и бочком, бочком, да на выход. Мне, конечно, неудобно за него, но не буду же я сразу пугать своего будущего мужа рассказами о своём братце, который немного не в себе. А мой суженый-ряженый, рассыпавшийся в комплиментах моему дому, папочке да отчиму, резко так в личике своём прекрасном изменился и тоже на подъем — спустя пять минут. Ну, думаю, дела-а-а. В гостиницу ему надо, завтра трудный день, бла-бла-бла. Я такая: любимый, какие дела? Ну ипподром завтра, ну не в семь же утра. А он — нет-нет-нет, я так устал сегодня, надо мне в гостиницу, — Шер рассказывала в лицах, играя бровями, округляя глаза. Она стряхивала пепел в пепельницу с широкой улыбкой. — Я решила, ну раз устал, то ладно. А сама напряглась немного, странно это. Говорю — дай хоть до машины провожу. А он так ротик приоткрыл, собираясь, видимо, объяснить, почему к машине нельзя... — Шер изобразила, как именно он открыл “ротик”. Нэйт не удержался от смешка, он почти лежал на стойке, потрясая в руке стакан с виски и внимательно слушал, не сводя с девчонки пьяных глаз. Счёт стаканов пошёл на вторую пятёрку. —...Не нашёлся, что сказать, а я поднялась, и тут папочка мой, значит, тихонечко рукой меня назад отодвигает и шепчет на ушко: пойдём, мол, я тебе на кухне что-то интересное покажу. Аранис тоже: Шер, детка, мне там у машины надо с Гидеоном переговорить, иди-иди, детка. И тут-то я и сообразила, что не то что-то делается. Знаешь, чувство такое, когда ты уже догадался!.. Но ещё не понял, о чём догадался... — Да-да, — потряс головой Нэйт и рассмеялся в полную грудь. —...Я руками только развела и пошла за папой. А папа: “Шер, киса, ты только не переживай, всё хорошо будет...” А сам смеётся, залива-а-а-а-ется. Ну, думаю, всё — у всех крыша поехала. А на следующий день Део пришёл вместе с Мэлом. У обоих головы вниз, глаз не видно, невнятно перешёптываются. Папочка мой, зараза, ни словом не обмолвился. С Аранисом только переглядывался. Део меня так аккуратно попросил: “Шер, дорогая, ты сядь, пожалуйста”. Я ему: “Спасибо, постою”. Конечно, я уже догадалась к утру. И он загробным голосом, таким, знаешь, с подвыванием: “Мы истинные, Шер”. И на колени, хлобысь!.. Для Део это нормально, мне кажется, он даже больше актёр, чем я. Потому что не отличает все эти хитрые приёмы от реальной жизни, — хохотнула Шер. — За это его и полюбила. Все думают, он петух напыщенный, а он просто... Просто такой вот. Весь наружу, с бурными проявлениями. Ну и вот, — всё это Шарлиз изображала — и вжимала голову в плечи, опускала голову и даже соскакивала со стула, падала на колени и показывала на Нэйте, как ей руки целовали. Закончив, она вздохнула, улыбка медленно превратилась в гримасу, взгляд потускнел, но уже через секунду она тряхнула лохматой головой со спиральками рыжих локонов и посмотрела на Нэйта игривыми глазами. — Бармен, повторить!.. — Она помахала пустым стаканом, забравшись обратно на табурет. — Да уж... И как ты теперь? — спросил Нэйт и зажевал губу, рассматривая юную актрису через призму стакана и светло-жёлтой жидкости. — Не могу сказать, что умираю от горя. Поплакала, конечно. Мэлу сказала, что он скотина, увёл у меня мужика, но это я любя, — она подмигнула Нэйту. — А так... Это просто жизнь. Что поделать?.. Сейчас я здесь, потому что Аранис решил Део по мозгам проехаться, объяснить, что к чему. С Мэлом не всё так просто. Думаю, ты слышал об этом. — Да, Аранис говорил о ситуации с Мэлом. Немного совсем. Ты же знаешь, что Волчата собирались натворить. Так что... — альфа понимающе покачал головой. — Братья у меня придурки, — развела руками Шарлиз, возведя очи горе. — Но я верю папе и Аранису, всё хорошо будет, — она покивала сама себе и сделала очередной большой глоток виски. — А у тебя-то как? По её взгляду Нэйт понял, что и она о нём наслышана. Раз уж у них вечер откровений — почему бы и нет? И он рассказал ей всё как на духу, облегчил душу. Ему становилось легче с каждым сказанным словом, всё казалось не таким ужасным. Нэйт вдруг понял, что успел откусить от Лира его живого, яркого безумия, оно осталось внутри и грело душу. —... И знаешь, я повёл себя как мужлан. Всё-таки полез к нему в штаны. Зря я это, зря. Но потом уже поздно было. Я уже мозги себе сломал за несколько дней. Что надо было сказать, как посмотреть, как повернуться... — Эффект лестницы*? — улыбнулась Шер. — Да! Именно он! — Нэйт поднял указательный палец. — Но, сидя здесь, слушая тебя, наслаждаясь этим вечером, понял, что... Да неважно, что я сказал и как сделал. Он пришёл просто посмотреть на меня. Убедиться, что я не сдох. Всегда так было, если он что-то себе в голову вбил — никто его с пути не свернёт. Говори, не говори — как об стенку... — Он как енот. — Что? — не понял Нэйт. — Ну. Еноты, знаешь таких животных? У нас были в Ремо. Целый выводок, штук десять. Так вот, один был ручной. И он такой как Лир, — рассмеялась Шер, обнажив свои ровные зубки. — Вроде дружишь с ним, ласкаешь, в дом пускаешь, но если он решил залезть на холодильник и сожрать это алоэ в горшке, хоть три дня пройдёт — он его всё равно сожрёт. — Ну да. Енот, — согласился Нэйт. — Самый настоящий. Горшок с алоэ — это очень важно для него. А ещё лучше с кактусом. Шер прыснула и разлила виски, засмеявшись. — Ой, да брось, Нэйт. Всё перемелется. А что этот... — она пощёлкала пальцами, прищурившись. — Как его... Ну, брат его?.. — Кио. — Да, Кио. Кики. — Да ничего. Я очень ему благодарен, он помогает, просто... Потрясающий парень. Так привык к нему. Никогда не мешается, знает, когда поговорить, а когда скрыться и Куара забрать. Готовит... Просто пальчики оближешь. Я серьёзно, заезжай к нам. У нас всегда три блюда на столе. Особенно классно у него мясо по-французски получается. — Не думал?.. — она перевела взгляд со стакана на него. И Нэйт отрицательно покачал головой. — Нет. Ни в коем случае. Было у нас, зимой. Я дал слабину, он ко мне прижался, когда я был... Ну в общем, целовались. Но знаешь, когда человека не хочешь, губы пресные, слюни все чувствуются... Шер хмыкнула, поперхнулась виски и затряслась от беззвучного смеха. — Знаю-знаю, да, продолжай. — В общем, противно было. Я понял, что при всём моём желании хотя бы просто потрахаться... Не смогу с ним так поступить. Он не заслуживает подобного. Я с ним поговорил, объяснил, почему нет, на этом мы и закрыли вопрос. Хочу, чтобы он нашёл человека, который его действительно полюбит. Чувствую себя ответственным за него, что ли. Такой он безобидный, будто не от мира сего. Нэйт не стал говорить Шарлиз то, что ему известно о Гидеоне. Уже не имело значения. К тому же, сейчас этот человек нашёл истинного, а с истинными всё совсем не так. Люди всегда меняются, находя свою пару. Самой Шер уже ничего не грозит, поэтому ни к чему её тревожить лишней информацией. — Да, — Шер слегка погладила его по плечу, улыбаясь. — Ты поступил благородно. Другой бы воспользовался... Ну, мне так кажется. Тем более, он похож на Лира. — Нет, — тихо проговорил Нэйт. — Вообще не похож. Внешне немного. А так... Ты сама живёшь с близнецами. Они вообще на лицо одинаковые, но ты точно знаешь, кто есть кто, потому что они абсолютно разные люди. Лир и Кио же не похожи совершенно. Кио добрый, наивный, и такой спокойный. Более наивного человека я даже и не встречал, не припоминаю. Он милый и забавный, трогательный. И очень сильно любит детей. С Куаром они не разлей вода, как с Калисом когда-то. Я даже думаю, что Куар начал так быстро восстанавливаться именно из-за Кики... Нэйт заказал ещё по виски обоим. И Шер и он находились в той степени опьянения, когда тело и язык уже плохо слушаются, а хочется говорить, говорить и говорить. —...Ты сказал, они с Лиром не похожи совсем, что Кики добрый... А Лир, он злой, по-твоему? — У-у-у, Лир — злой. Он пиздец, какой злой. Только тронь. Ты что, Шер. Помню, пару лет назад, мой друг, ну, из старых таких друзей, которых редко видишь, и они вечно тебе должны. Он полез к Лиру. Принёс долг, пока меня дома не было. И полез, представляешь?.. — пьяно и эмоционально вещал Нэйт. — Прям в штаны? — удивлённо засмеялась Шер. — Да, прям туда. Так Лир ему руку ножом к столу пришил. Я вовремя пришёл. Такие слёзы-сопли от этого друга были с обещаниями пойти в полицию, — Нэйт стукнул стакан об стол. — И Лир же не останавливается, он если вошёл в раж, потом его только убить можно. Еле оторвал. Он так взбесился, я думал, конец этому Джошу. Они оба засмеялись. Долго ещё рассказывали друг другу забавные истории из жизни, а потом разговор зашёл о том, что происходит сейчас. — Ты знаешь, Шер, я так за него боюсь. Он вот сейчас уехал. Но каждый раз, когда он убегал куда-то один — с ним обязательно что-то случалось, — Нэйт помахивал рукой. — Прости, я сейчас слезу могу пустить. Что-то разморило меня совсем. Если с ним что-то... Я не знаю, что я с Лайошем сделаю... — Нэйт, я понимаю, ты не испытываешь к нему светлых чувств, но я уверена, что дядюшка не отпустил бы его просто так. Даже если он сказал, что Лир уехал без всего, вот хоть убей меня, я не верю в это. Дядюшка точно знает, где он. — Думаешь, слежка? — Конечно. Это же Лайош, — она поглаживала его по плечу, чуть покачиваясь на табурете, а потом соскочила и кинулась к опустевшей площадке перед сценой. Музыканты всё ещё играли, теперь просто инструментальные медленные мелодии. Шер резко развернулась и поманила Нэйта пальцем, обнажив зубы в улыбке. Помада уже полностью смазалась, светло-розовые пятна от неё размазались по уголкам рта и щекам. Нэйт приметил её нежные ямочки и показал стакан. Допив, он пошёл за Шер, и они закружились в танце.***
Шарлиз проснулась в незнакомой комнате под белой простынёй. Сразу поняла, что она в гостиничном номере. А ощущения в теле заставили вспомнить всю минувшую ночь в деталях. И жаркие поцелуи у бара, и минет в такси, и все остальные бурные события. Она проморгалась и села, шумно выдохнув, прижала простыню ко лбу. Внутри всё саднило, Нэйт был большим по сравнению с Гидеоном, даже огромным. Тело ныло от приятной истомы. В постели она была одна. Шер огляделась. Платье с порванными лямками, бюстгалтер на полу, перевёрнутая туфля и чулок на спинке стула. “Да, мать. Вот это ты молодец”, — подумала она. В ванне шумела вода. Девушка заглянула под простынь. Живот и грудь, даже бёдра — всё в тугих ярких засосах. У неё в глазах защипало от воспоминаний. Как они к этому пришли, Шер не помнила. Подняв взор к потолку, она замерла, осмысливая произошедшее. Нэйт вышел из душа, обернув вокруг бёдер полотенце. На груди у него красноречиво выступали следы её ногтей. Шарлиз сразу отвела глаза, совершенно не зная, что сказать. Мужчина тоже не мог вымолвить ни слова, он тяжело опустился на край постели и обтёр мокрые волосы вторым полотенцем. Шер закуталась в простыню чуть не с головой, будто Нэйт не видел её нагой. — Шер, — всё-таки тихо сказал он, и её виски прошибло болью, сразу до слёз. Ещё она осознала, что больше всего на свете хочет пить. — Давай сейчас оденемся и разъедемся. Ничего не было. — Да. Ничего не было, — она зажмурилась. Нэйт взял с прикроватной тумбочки стакан с пузырящейся водой и протянул ей. — Держи. Помогает. Шер осушила стакан залпом. Дышала она часто и поверхностно, почти испуганно. Приняв душ, Шарлиз столкнулась с Нэйтом в коридоре. Она уже успела немного прийти в себя, теперь было не так стыдно вспоминать бурную ночь. Её отрывки возвращались возбуждением. — Нэйт, я не могу не признать. Это... Это было невероятно, — прошептала она и тут же спрятала глаза за мокрой чёлкой, от влаги её волосы приобрели оттенок запёкшейся крови. — Взаимно, — ответил Нэйт, потупившись. — Может быть... — Никаких “может быть”, — прервал он. — Я вдвое старше тебя. Забудем. Этого не было. Прости меня. Я просто напился и... — Да... Я тоже... Просто напилась... Они так и стояли в проходе и никак не могли посмотреть друг на друга. — Ты сейчас домой поедешь? — Да... — Дома Аранис, — прошептал Нэйт с трудом. — Он сразу почует... Да и Дар... — Я отсижусь у Мэла в квартире. День-два... — Шарлиз облизнула губы и медленно подняла глаза одновременно с ним. Нэйт сделал полшага, отделявший их, обхватил ладонями её покрасневшее до корней волос лицо и прижался губами к губам. Она потянулась к нему, встав на цыпочки, положила руки на плечи. Поцелуй постепенно углубился, они чуть прикусывали друг друга за губы и соприкасались языками, а потом резко, испуганно отстранились. И вжались спинами в противоположные стены. — Последний был, — выдавил Нэйт, трогая свои губы. — Да. Последний, — закивала Шер и убежала в комнату, где начала торопливо собираться. _______________________ * «l'esprit d'escalier», которое переводится как «эффект лестницы». В конкретизированном описании оно обозначает то щемящее чувство досады, которое приходит после дискуссии или выяснения отношений, когда нужные слова приходят намного позже, чем требуется.